Роджерс словно чувствовал, что Лорелея с каждым днём заводилась всё сильнее, и почти не появлялся ей на глаза. А когда появлялся ― по большей части отмалчивался. Да и Ханну за прошедшие несколько дней было сложно поймать. То работа, то якобы свидания, то ещё что-то. Пришлось брать дело в свои руки и в один из поздних вечеров выуживать гостившего у них Оуэна, не успевшего спрятаться от неё в ванной.

― Медленно бегаешь, Роджерс. Что с Камаро? ― не давая времени на раскачку и отговорки, в лоб спросила она, прижимая того к стенке.

― Не знаю, ― Оуэн с удовольствием бы попятился, но вот беда ― некуда. Напирать Лори умела как никто. ― Лорибет, не наседай. Я начинаю нервничать.

― В смысле, не знаю? Она же у вас в мастерской.

По крайней мере, именно эта информация поступила ей наутро после злополучной гонки.

Оуэн смущённо кашлянул.

― Была. А потом её забрали.

― То есть забрали? Кто?

― Эм… Йен.

― Зачем? ― не поняла она.

― Ну… Вероятно для того, чтобы ты не получила её обратно. В каком бы то ни было виде.

― Не поняла.

― Я тем более. Просто передаю, что сказали лично мне.

Лорелея хмыкнула. Получилось больше истерично и слегка даже пугающе, но ситуация позволяла. Что ещё за очередные финты устраивает Келлер? Это что за детский сад?

― Где он сейчас?

― У себя, вероятно. Он снимает дом рядом с озером.

Лори сурово прищурилась. В карих глазах только что бесенята не отплясывали.

― Адрес. Живо. И гони ключа от Ниссана… ― немой вопрос был так ожидаем. ― Что? Предлагаешь мне пешком тащиться?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

― Что за нахрен, Келлер? ― Лорелея бесцеремонно влетела в дом, потряхивая руку. Слишком сильно и долго долбила, чтобы ей открыли. Аж костяшки заныли.

― Ты о чём? ― поинтересовался Йен, нисколько не удивившись ночной гостье.

Более того, Келлер преспокойно закрыл за ней дверь, пересёк просторную гостиную и, как ни в чём не бывало, направился к кухне, расположенной тут же ― через барную стойку, играющую роль, по всей видимости, и обеденного стола. Внешне — само дружелюбие.

Зато от Лори только что пар не валил.

― Где моя машина?

― В смысле то, что от неё осталось? ― застучали вытащенным из холодильника пивом в стекле. ― У меня. На заднем дворе. Если это можно назвать задним двором.

― И что она там делает?

― Стоит, ― Лорелее протянули одну из бутылок.

Пиво? Он предлагает ей пиво? Ещё поужинать позвал бы!

― Можно треснуть тебя ей по башке? ― злобно поджала губы та.

― Обольёшься, ― заметил Йен. Что верно, то верно. Они же уже откупорены. Быстрый взгляд на разноцветное от синяков женское лицо с остатками ссадин и перебинтованное запястье. ― Как самочувствие?

― Накачена таблетками, так что лучше не бывает.

― Точно, — кивнул сам себе Келлер, отставляя одну из бутылок на стойку. — Тогда тебе пить нельзя. Анализы сдавала?

Лори изумлённо моргнула.

― Нет.

― Мне за ручку тебя отвести?

Э-э-э, что-что? Оставалось только недоумённо тряхнуть головой.

― Ты меня что, отчитываешь?

― Контролирую.

― Как мило.

― Ну… Другого ведь не дано. Раз не умеешь нести ответственность за свои поступки, придется тебя направлять.

Бр-р-р… Что происходит? Она что, приехала выслушивать нотации? Нет. Точно надо выпить. Лорелея молча бросила ключи от Ниссана на столешницу и выхватила пиво у Йена, уже готового отпить и едва всё-таки не облившегося. Парочка размашистых глотков и жизнь снова обрела краски. Полегчать ― не полегчало, зато как приятно.

Продолжать разговор никто не торопился. Да и что тут ответить? Не признавать же его… правоту? Подметил-то он ведь верно. Лорелея слишком наплевательски порой относилась к здоровью. Наверное, как и все — что называется, пока руки-ноги целы и не падаешь в обморок, можно не париться.

Самое противное, гнев, подстёгивающий её всю дорогу от Карсон-Сити до Гленбрука, тоже постепенно утихал, создавая теперь идиотскую неловкость. Для Лори, во всяком случае. Йен-то чувствовал себя вполне комфортно в собственном доме, а вот она, поигрывая горлышком у губ, не придумала ничего лучше, чем сделать вид, что занята осмотром холостяцкой обители.

Видно, что дом съемный и что жилец ещё толком тут не обустроился. А, может, и не собирался. Открытые полки на кухне пустые, на столе тоже особо ничего нет: пустая корзина для фруктов и солонка с перечницей. В гостиной тоже ничего лишнего. Голая мебель без подушек, пледов, растений и всей той мелочевки, что так обожала раскидывать где попало Ханна.

Лаконично, сухо, чисто. За дверью угадывалась комната в спальню. Другая дверь, вероятно, ванная комната. Сам дом небольшой, рассчитанный на скромную семью в пару человек, зато расположен у самого берега ― вид из гостиной и с уличной террасы просто потрясающий: на воду и лес.

― Ты же кочевник, ― спросила Лорелея, разглядывая в окне тёмную гладь озера Тахо и отражающиеся в них звёзды. ― Надолго нигде не оседаешь, вечно убегаешь…

Йен, засунувший руки в карманы и облокотившийся спиной на опорную колонну, подпирающую чердак и крышу, неопределённо пожал плечами.

― Решил, что пора остепениться.

― Что так? ― усмехнулась Лори. ― Нашёл в нашей дыре что-то, за что можно зацепиться?

― Можно сказать и так.

― О, и что же это?

― Тебе не понравится ответ. Прозвучит слишком мелодраматично.

― Всё же рискни.

Йен сочувствующе хмыкнул. Сама просила.

― Ты.

― Что я? ― не поняла та.

― Нашёл тебя.

― Оу… ― Лорелея обескуражено присвистнула. ― Ты прав. Звучит не очень.

― О чём и речь.

― И что дальше? ― спросила она, отпивая из бутылки и стараясь выглядеть максимально незаинтересованной. Хотя на деле внутри что-то да ёкнуло от его слов. ― Возьмёмся за ручки и пойдем гулять по берегу? Ночь, звёзды, романтика?

― Это у тебя хобби такое, всё опошлять? ― покачал головой Йен.

― Почему сразу опошлять? На полном серьёзе спрашиваю. Это же почти признание в любви.

― Признание? Серьёзно?

― Ну… наверное. Я-то откуда знаю? Самые романтичные слова, которые мне прилетали, были примерно: “Ты, как обычно, сверху”.

Келлер едва не закатил глаза.

― Женщина, ты с кем раньше встречалась?

― Лучше не спрашивай, ― отмахнулась Лорелея, пригубив ещё парочку исконно мужских глотков. ― Но ты ушёл от интересной темы. Так что там я?

― Очень хороший вопрос, ― Йен вперился в неё внимательным взглядом. О-очень внимательным и о-очень нехорошим. ― Так что там ты?

― М-м-м… ― напряглась Лори, нутром чувствуя подвох. ― Кажется, мы теряем нить разговора.

― Наоборот. Я, наконец-то, добрался до сути. Во что ты влипла, Лорелея?

― Что? ― напряглась та. ― Это ты о чём?

― Ты знаешь о чём. Оставь увиливания для других. Для того же Роджерса. Он, может, ещё и поведётся. Зачем тебе были нужны гонки в Рино? Ты не настолько безрассудна, чтобы лезть во что-то, чего не знаешь. Значит, была причина. И я хочу её знать.

Пыльцы со следами недавней аварии нервозно сжали стекло. Лорелея растерялась как никогда. Настолько, что не знала, как выкрутиться. Сознаться, тем более Йену, означало выставить себя полной дурой. Никчёмной и слабой. Как он сказал недавно: неспособной отвечать за свои поступки. Разве можно представить большее унижение, чем предстать такой перед человеком, который тебе… нравился?

― Огорчу, но девушки вообще любят сначала делать, а потом думать, ― наконец, ответила Лори, стараясь придать голосу невозмутимости. Вот только уголки губ предательски подрагивали. И это было заметно. ― А в случае со мной так вообще беда. Как будто ещё не понял, что я себе не хозяйка.

Играть в клиническую идиотку, конечно, не лучшая затея, но ничего умнее она просто не придумала. Да и, в общем-то, эта схема чаще всего срабатывала. Но не в этот раз, к сожалению.

― Тебе были нужны деньги, ― Йен по её посеревшему лицу видел, что попал в цель. ― И явно не маленькие, раз тебя не остановило даже то, что твоя машина чуть тебя не прикончила. Видела наркоманов во время ломки? У тебя тогда был такой же взгляд.

― Деньги нужны всем, ― резонно заметила Лорелея, неосознанно начиная ковырять этикетку, чтобы хоть как-то унять дрожь. ― А состояние спишем… скажем, на посттравматическое расстройство.

― Будешь выкручиваться до победного? ― насмешливо изогнул бровь Келлер. ― Давай. У меня полно времени. Посмотрим, насколько тебя хватит.

Лори раздражённо выдохнула.

― А почему я, собственно, должна оправдываться? Это моя жизнь и мои проблемы. И я решу их сама.

― Ну разумеется.

― Слышу неприкрытое ехидство, ― грозно прищурилась она.

― Вовсе нет, ― Йен подошёл к ней, забирая из рук бутылку и отставляя на подоконник. Замученную и почти полностью лишившуюся этикетки на боку. ― Я ведь вижу, что всё куда серьёзней, чем ты пытаешься выставить. Что зазорного в том, чтобы принять помощь?

― Это смотря какого рода нужна помощь.

― И какая тебе нужна?

не зная куда девать руки, скрестила их на груди. Очень осторожно, чтобы не потревожить вывихнутое запястье. Вдобавок уткнулась взглядом в пол, разглядывая мудрёные линии на ламинате. Смотреть в глаза Йену она не решалась.

― Вот и чего тебе так прижало копаться в чужих мозгах? ― буркнула Лори. ― Неужели разобрался с собой и стало скучно?

― Разобрался.

Усмешка скользнула по женским губам.

― Да что ты говоришь? И что надумал?

Самое забавное, что Йен ничего не надумал. Всё произошло само. Видимо, в определённые моменты каждому нужен свой особый волшебный пинок. Для него таким пинком стали прошлые выходные и, признаться, Келлер никогда ещё не чувствовал себя настолько свободным.

Последние дни он, впервые за долгое время, высыпался без кошмаров. Более того, теперь, закрывая глаза, он видел не бледное светловолосое лицо Кары, полное обиды и страха в свете фар приближающейся фуры, а другое… То лицо, что он мог больше не увидеть по нелепейшей ошибке, совершённой в этот раз уже не им.

Нет. Конечно, Кара никуда не делась. Она сидела слишком глубоко и чувства к ней, будь то любовь и вина, останутся с ним навсегда. Но сейчас они, во всяком случае, больше не давили и не сводили с ума. А что самое главное: не заставляли мучиться от угрызений совести при мысли о другой женщине. Горделивой, сумасбродной, излишне стервозной. Которая тоже умудрялась сводить с ума, но уже совершенно по другому поводу.

Йен и Лорелея были слишком похожи. Этого нельзя было описать словами, но Келлер чувствовал это на интуитивном уровне. Как и с удивлением осознавал, что приезд в Карсон-Сити был не случаен. Всё в этой жизни не случайно. Всё дается для чего-то. И ради чего-то. Их встречи. Знакомство с Оуэном. Работа в мастерской. Всё закономерно.

― Последовал твоему совету. Отпустил и продолжил жить дальше.

Лори удивлённо вскинула голову, скептично нахмурив лоб.

― Ой ли? Вот так просто?

― Так просто. И тебе пора сделать тоже самое.

― Я не съедаю себя муками совести.

― Нет. Но ты занимаешься тем, что ничуть не лучше, ― Йен поманил её к себе жестом. ― Подойди.

― Зачем?

― Просто подойди.

― Не хочу.

― Пожалуйста. Я не кусаюсь. Ты ведь знаешь, ― Лорелея сделала неуверенный шажок навстречу. Едва-едва заметный. ― Ещё, ― покачал головой Йен. Тяжелый вздох и шаг побольше. Теперь они оказались нос к носу. ― Опусти руки.

― Зачем?

― Когда ты закончишь задавать вопросы? ― Лори без особой уверенности послушалась и почти сразу оказалась в тёплых объятиях. Так и стояла оцепеневшая, с округлившимися глазами и не знающая куда девать раскинутые руки. Йен же ласково поглаживал её по напряжённой спине, обдавая кожу горячим дыханием. ― Расслабься. Такое ощущение, что тебя сейчас будут бить. Это же просто объятия.

― Не просто объятия, ― заметила та еле слышно.

― Не просто. Но ты сама мне их обещала, помнишь?

― Ну так ты-то меня обнимаешь. Не вижу проблемы.

― Я да, а вот ты…

Руки Лорелеи нерешительно легли Йену на плечи. Пальцы сами непроизвольно сжались, как бы притягивая его поближе. Тело расслабилось, обмякло, глаза непроизвольно прикрылись. Нос уткнулся в шею, вдыхая мужской запах, смешанный с легким остаточным ароматом геля для душа.

Такое странное волнительное, но приятное чувство. Разумеется, она уже обнималась прежде. Это для неё не в новинку, но… Сейчас, в этом, казалось бы, невинном жесте было в разы больше интимности, чем во всех их поцелуях. А ласковые поглаживания по её спине всё продолжались и действовали лучше любого успокоительного. Лори чувствовала, как начинала улыбаться.