—Просто так? Безо всяких игр и выявления победителей? Это же будет не честно! - запротестовал Костя, но потом все-таки сдался, после моего обещания, что это совсем безобидно.

—Отлично! - я улыбнулась. - Дай свои очки!

—Очки? Зачем они тебе? - засомневался Костя.

—Хочу померить! Ну, даааай! Ты же обещал исполнить два моих желания!

—Ладно, не кричи! Держи, - Кравцов протянул мне свои 'глаза'.

—У тебя не такое уж ужасное зрение, - заметила я. - В прошлой школе у меня была одноклассница, у которой было 'минус десять'. Тогда ей грозили ослепнуть. Но, вроде, потом у нее зрение немного выровнялось. Хотя без своих очков она ничего не видела. А почему ты не носишь линзы?

—Привык к очкам, - парень пожал плечами. - Ты мне вернешь их?

—Сначала, ты должен исполнить второе желание, - медленно проговорила я.

—Так и быть.

—Это, скорее, моя просьба.

—Говори уже, Лиза! Я начинаю тебя бояться!

—Я сама себя боюсь, - грустно пробормотала я.

—Лиз?..

—Можно я тебя поцелую? - сама не верю, что решилась такое сказать.

—Чего?

—Можно?

—Лиз, ты так шутишь, да?

—А это похоже на шутку? - серьезно спросила я, на всякий случай.

—Нет... не совсем...

—Тогда не шучу, - прошептала я. - Закрой глаза.

—Может, лучше я?

—Костя, блин, мы поцелуемся уже или нет? - возмутилась я, и после этого вдруг стало как-то тихо.

Нежное прикосновение губ потом еще долго вспоминалось мне, когда я ворочалась в своей кровати поздней ночью, не в силах заснуть. Я чувствовала себя ребенком, совершившим безумный поступок. Например, будто бы на самой верхней полке шкафа со стеклянными полками находилась самая вкусная конфета, и я смогла ее достать, не разбив при этом ничего остального.


Время не остановилось, после моего памятного свидания с Костей. Нет, оно продолжало мчаться вперед, и мне приходилось что-то решать со сложившейся ситуацией.

Влюбилась ли я? Мне пришлось просидеть несколько дней на женских форумах, чтобы угадать свое отношение к Косте. Я не знала, был ли мой поцелуй лишь эмоциональным результатом того запоминающегося дня, или все и сводилось к нашему поцелую: такому непонятному, но такому... самому лучшему.

Все показала наша следующая встреча. В школе мы себя вели довольно тихо, учитывая, что оба пришли с невыполненным домашним заданием. Как я и говорила, все учителя были просто в ужасе, узнав, что Костик пришел неподготовленным. Но все в один голос говорили: 'Наверное, у тебя что-то случилось? Ничего страшного, Костя, тебе простительно'. Я не могла похвастаться тем же. На меня преподаватели смотрели, как на врага народа. Пришлось вешать лапшу на уши и заверять любимых учителей, что завтра же я все-все принесу.

В школе у нас почти не было времени на выяснение отношений. Мы лишь успели обменяться парой ничего не значащих взглядов, которые не заметил никто из одноклассников: все наше время было посвящено тяжелому трудовому дню.

Мы встретились лишь вечером, и для меня эта встреча почему-то вдруг оказалась очень неожиданной. Нигде не продается пособие: что делать с ботаником, которого поцеловала вчерашним вечером? Ох, если бы такие буклетики только существовали, я была бы на том самом злополучном седьмом небе.

Я не знала, что сказать Кравцову, как смотреть на него, как учиться и просто продолжать общаться с этим человеком. Я в тысячный раз перед его домом во всех подробностях вспоминала те несколько мгновений, когда наши губы соприкасались. Я не могла понять, что я чувствую к Косте. Значит ли этот поцелуй, что я его люблю?

Кравцов встретил меня как обычно. Постарался рассмешить парой колких фраз, как это происходило в любой другой день, потом парень проводил меня в комнату и мы продолжили заниматься, стараясь не отвлекаться на воспоминания. И я поняла, что Костя, хоть и не равнодушен ко мне, дает мне шанс самой сделать выбор, даже если он и окажется не в его пользу.

Я в тысяча пятьсот двадцать третий раз смотрела на своего учителя, на своего личного узурпатора, который порой так выносил мне мозг, что еще несколько часов после наших занятий растекшееся мясо никак не хотело становиться чем-то более плотным и думающим. Его правильные, немного резковатые черты лица, мужественный профиль, красивые глаза, прячущиеся за стеклами прозрачных очков, зализанные волосы. Кто говорил, что Кравцов некрасивый? Просто никто не видел его таким, каким он был на самом деле.

С одной маленькой поправкой: не стоит забывать еще об одной милой девушке, которая совершенно случайно тоже оказалась влюбленной в этого парня!

Разве я когда-нибудь кому-нибудь просто так отдаю вещь, принадлежащую мне?

Ни-ко-гда!

—Кость, - я протянула ему завершенную работу, с помощью которой Кравцов проверял знания, усвоенные сегодня. - Я соскучилась.

А вот это уже точно была правда. А, и еще... мне хотелось целоваться именно с ним! Да, ни с кем-то другим, а именно с Костей.


Месяц истекал на этой неделе. Наш сладкий месяц. Все эти дни я усердно занималась с Кравцовым. И, хоть у парня так и не получилось вывести меня на пятерку, я занимала прочную позицию под цифрой четыре.

Ох, если бы меня волновало только это!

Когда отношения с противоположным полом развиваются так стремительно, девушка просто не успевает ничего понять. Ведь мы, женщины, натуры тонкие: мы не можем так просто сказать, в кого мы влюблены, кто нам нравиться и с кем проживем всю оставшуюся жизнь. К вопросу о второй половине каждая девушка подходит очень серьезно, со всей ответственностью.

Мне казалось, что я любила Костю. Ведь мне нравилось с ним разговаривать, заниматься по вечерам алгеброй, а после сидеть и пить чай, перед уходом целоваться в коридоре, чувствуя себя всего лишь подростком со своей детской влюбленностью, но в то же время очень взрослой девушкой, когда он прикасался к моему разгоряченному телу.

И все же... все не было идеальным. Не получалось просто так взять и по уши влюбится в парня, чтобы не думать ни о его внешности, ни о том, что подумают другие, когда узнают. Лизочка Ермакова - милая, красивая, сексуальная девочка, глупая, правда, но от того не менее очаровательная, встречается с каким-то занудным ботаном, у которого все мысли только об учебе.

Сколько бы я не пыталась все это забыть и перестать обращать внимание на всех, у меня ничего не получалось. В школе я делала вид, что я и Кравцов - не больше, чем знакомые. Костя никак не комментировал моих действий, но иногда я замечала его стиснутые в прямую полоску губы. Я знала, что ему, наверное, до глубины души обидно. Ведь я... получается, я стесняюсь его. Хоть и люблю. Возможны ли такие отношения? Бывает ли такая любовь?

Последний воскресный урок я провела в обнимку с итоговым Костиным тестом. Задания действительно были изменены, но в целом, они уже не казались мне такими тяжелыми, как в первый раз. Что-то мы с Костей решали совсем недавно, что-то я повторяла вечером накануне, что-то казалось до безобразия элементарным. Алгебра - наука сложная, но сейчас она давалась мне... нет, не легко, но я начала понимать значение каких-то там цифр.

—То, что я взялась за ум и выучила все эти проклятые темы - целиком и полностью твоя заслуга, Кравцов, - похвалила я парня. Он не улыбнулся, лишь уголки его губ чуть приподнялись, выражая удовлетворение полученным комплиментом. - Как насчет чая?

Это была замечательная традиция. Я настолько привыкла к чаепитию с Костей, что уже безумно полюбила этот напиток, эти печенья, которые каждый раз оказывались на столе, я полюбила маленькую светлую кухоньку, в которой чувствовала себя более чем уютно.

—Думаю, сначала мы кое о чем поговорим, - Костик изменил распорядок нашего вечера.

Я испугалась. Нет, я не боялась Кравцова, конечно же, но мне почему-то казалось, что ничего хорошего этот разговор не несет. Слишком серьезен был этот парень сегодня, слишком официально звучал его голос, когда он обращался ко мне.

—Я буду говорить. А ты меня не перебивай, ладно? - сказал он. Дождавшись моего кивка, Костя продолжил. - Мы познакомились с тобой месяц назад. Я очень хорошо помню тот день, когда Марья Кирилловна посадила тебя рядом со мной, потому что ты себя плохо вела на уроке. Я почти ненавидел этот день. Ты, наверное, заметила, что я по большей части одинок и не люблю, когда на уроках кто-то составляет мне компанию.

К счастью, тогда твое соседство никак не повлияло на меня. Я надеялся, что буря миновала. Но нет, это было лишь печальное начало нашего знакомства.

Потом появился Леонид Александрович, и эта его остроумная идея. Он говорил, что на педсовете велся разговор о нескольких учениках с низкой успеваемостью, и среди них проскользнуло твое имя - имя новенькой ученицы с весьма низкой результативностью. Они все наблюдали за тобой длительное время. Пытались теребить тебя на занятиях, но ты не хотела учиться. Новые темы ты пропускала мимо ушей.

Тогда наш замечательный преподаватель алгебры предложил остальным педагогам свою идею. Если девочка не слушает учителей, что будет, если ее будет учить ее же ровесник? Ученик? Кто-то, кто не даст ей расслабиться, кто-то, кто вобьет все имеющиеся знания в эту глупую блондинистую головку? Кто-то, кому она точно не понравится?

И этим человеком так некстати оказался я. Именно я, который не обращал на тебя внимания. И Леонид Александрович попросил меня об услуге. Я должен был за один месяц сделать с тобой что-то, что повысило бы твои знания. Мне не дали возможности оказаться.

По счастливой случайности, Лиза, мы стали вместе заниматься.

Ты приходила каждый день сюда, в эту квартиру. Ты делала иной раз такие вещи, за которые я бы запросто мог тебя стукнуть чем-то тяжелым по голове, и органы правопорядка не посмели бы обвинить меня в чем-то, если бы узнали, сколько всего мне пришлось перетерпеть. Ты постоянно рассказывала какие-то глупости, задавала совершенно глупые вопросы, ты едва-едва впитывала тот материал, который я рассказывал тебе на наших занятиях. Я был почти уверен в том, что с этой глупой затеей ничего не выйдет.

Пока мы не привыкли друг к другу.

Пока не стали получать от происходящего удовольствие.

Пока я не подарил тебе ту несчастную розу, предназначающуюся вовсе не тебе.

Пока мы не встретились после твоего неудавшегося свидания с Пашей.

А потом я понял, что раньше видел совершенно другую девушку. Глупую, необразованную, истинную блондинку, любящую Дом-2, сплетни и модные шмотки. На самом деле, ты была другой: ты будто бы носила маску, будто бы притворялась для меня кем-то другим, но на самом деле ты красивая, интересная девушка, в которую я влюбился.

Я убедился в этом, когда мы виделись с тобой потом, когда ты готовила на моей кухне ужин, когда мы гуляли с тобой в то воскресение: как ты слушала мои истории, как смотрела на меня, как с готовностью написала послание будущей себе, раздумывая о том, что когда-то мы вместе разобьем эту бутылку и прочитаем письма друг друга.

И я ошибочно поверил в то, что это что-то значит для тебя. Я знаю, что любовь - это то, чем стоит дорожить, поэтому я так вцепился в свою надежду на то, что ты испытываешь ко мне что-то. Я ждал, когда же что-то изменится с твоей стороны. Каждый наш поцелуй был для меня, как пощечина. Тебе нравится быть со мной, но ты меня не любишь, Лиза.

Я знаю это. И я тебя ни в чем не обвиняю. Просто я думаю, что если все, что я сказал, действительно обстоит так, то лучше покончить с этим раз и навсегда здесь, прямо сейчас. Я не хочу, чтобы, когда однажды ты поймешь, что встречаясь со мной, совершаешь ошибку, я уже не смог отпустить тебя.

В комнате воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь звуками улицы: завывание холодного осеннего ветра, крики малышей с детской площадки, которых матери пытались увести домой, далекие гудки сигналящих машин.

—Это конец всему, что было? - потерянно спросила я.

Даже в этот момент, огорченная словами Кости, я так и не могла понять те чувства, которые разрывали мне душу. Когда же в голову придет осознание того, что я влюблена - или не влюблена? Когда я смогу быть точно уверенной в том, что чувствую к Косте?

Я виделась с ним каждый день, подолгу сидя в этой самой комнате, я любила каждое наше занятие алгеброй, любила разговаривать с ним, слушать его рассказы о бабушке с дедушкой, любила терять нить разговора, засматриваясь на его губы...

Я просто не знала, достаточно ли этого всего, чтобы быть уверенной в своих чувствах.

—Я более чем уверен в твоих чувствах ко мне, - сказал Костя, опустив голову. - А точнее в их отсутствии. Я дурак если поверил в то, что в меня влюбится красавица. Знаешь, это как сказка 'Красавица и чудовище'.

—Ты - не чудовище.

—Ты не можешь говорить этого с уверенностью, пока на людях делаешь вид, будто бы ты едва запомнила мое имя, уже не говоря о более тесном знакомстве.