—А еще твой спор, - добавил парень, грустно улыбнувшись. - Ты должна была влюбить в себя Пашу. Да, я, к сожалению, в курсе всего этого. Знаешь, не самое приятное известие.

—А ты выдумал несуществующего человека, - разозлилась я. - Выдумал Егора. Притворился им, кем-то другим. Помешал моему свиданию. Ты поступил ужасно глупо.

—Мне не идет всегда быть умным, - пробормотал Костя. - У нас есть причины обижаться друг на друга. Но я не хочу тратить время на обиды. Я хочу любить.

Любить - это красивый глагол.

—Расскажи мне, почему ты в школе был другим? - спросила я. - Эта история наверняка очень интересная. Гораздо интереснее моего спора.

—Ладно. Это длинная история.

—Ненавижу длинные истории, - я свернулась клубочком в удобном кресле.

—В детстве я и Паша были друзьями, - начал Костя. - Оба одного возраста, с одинаковыми интересами, да еще и братья - мы стали друг для друга лучшими друзьями. Наши родители жили рядом, и мы постоянно бегали вместе с Пашкой по двору. Мы подружились с одной девочкой. Помнишь, я тебе рассказывал, что дергал ее за косички, а ей было больно? Что потом поцеловал ее в щечку, а она обиделась? Да, это была она. Мы с ней дружили. Все трое.

Потом действительно мы выросли, стали болтаться с другими мальчишками, а она вечно ходила со своими девчонками. И я действительно больше с ней не общался. Потом мы с родителями переехали в другой район, где я пошел в школу.

Паша же остался жить там же, и он пошел вместе с той девочкой в школу. Они совсем скоро стали не разлей вода. Она была красивой, Паша - тоже. Они начали любить друг друга еще в первом классе, когда у всех у нас - детей - еще искажено понятие 'любовь': когда ты ходишь с кем-то за ручку, и все думают, что вы встречаетесь, когда ты целуешь кого-то в щечку, и это равносильно обычному взрослому поцелую. Они были классными. Росли, но продолжали дружить. Родители смеялись над ними.

Я увиделся с этой девочкой снова, когда мы уже перешли в шестой класс. Я плохо это помню. Я считал тогда себя взрослым и крутым, а она была красивой, и была ослеплена мной. Я тогда не думал, что заигрывать с чужими девочками это плохо. Да я и слова-то такого не знал - заигрывать. Просто болтал с ней, веселил ее, шутил, и ей это нравилось. А Пашка злился и мы с ним ругались после каждой моей встречи с ней.

Но... три года назад мои родители погибли в авиакатастрофе. Та квартира, в которой мы с тобой занимались... это была наша квартира, в которой я особо часто не появляюсь. После того случая тетя Аня и дядя Сережа - родители Паши - забрали меня жить с ними. Я перевелся в другую школу, в нашу школу. Я изменился тогда, стал другим. Без родителей жить тяжело, почти невыносимо, но я должен был... я стал хорошо учится, я старался всем доказать, что я выстоял, что родители бы мной гордились, потому что я прекрасный сын.

А эта девочка так и была очарована мной, зная меня настоящего. Зная, что ботаник - маска, которую я добровольно одел на себя. Они с Пашкой расстались. Он тяжело это переживал и во всем меня винил. Мы с ним стали часто ругаться, все больше друг от друга отделяясь. Эта девочка продолжала меня любить, хоть никому в школе этого не показывала. Я просил ее об этом, а она уважала мои заскоки.

В конце концов, так продолжается уже довольно долго. Я так и не полюбил ее, она не разлюбила меня, а Паша не разлюбил ее, продолжая винить меня во всех смертных грехах. Сколько бы я не просил у него прощения, это не помогает.

Ты знаешь имя этой девочки.

—Яна, - сказала я, прекрасно зная, что это именно она.

Костя медленно кивнул.

—Я хочу, чтобы ты знала... все, что я говорил тебе, будучи тем, другим Костей - это правда.

—А я хочу, чтобы ты знал, что мы с Пашей всего лишь друзья. И все это время мы просто общались. Я не влюблена в него, и не сделала ничего, чтобы влюбить Пашу в себя.

—Это отличная новость, - Костя улыбнулся. - Не то, чтобы я не догадывался...

Я улыбнулась тоже.

Это было что-то, очень похожее на примирение. Хотя я не была уверена, ведь ни один из нас не попросил прощения. А нужно ли оно? Зачем, к примеру, Косте извиняться за то, какой он есть, если это сложилось в нем еще до нашего знакомства? А зачем мне просить прощения, если этот спор состоялся еще до того, как я влюбилась в Костю?

—Иди ко мне, - прошептал он нежно, и я снова почувствовала то странное ощущение, появившееся, когда я первый раз услышала его голос.

—На ручки? - я усмехнулась. - Когда я была маленькая, мама меня всегда так звала.

—Ммм! Можешь и на ручки, - сказал он, но вышло это совсем не так, как у мамы. Это приглашение получило некий интимный контекст.

Я соскользнула с кресла, а затем присела на коленки, любезно предоставленные Кравцовым. Это были совершенно новые ощущения для меня: хоть мы и прежде часто оставались наедине и целовались, это никогда не происходило более интимно, чем сейчас. Может потому, что я даже не представляла себе, как скучала по этим ярким, запоминающимся навсегда глазам, по его нежным, ласковым губам, по его прикосновениям ко мне. Но сейчас все это вдруг навалилось на меня в одно мгновение.

—Ты не расскажешь мне, как умудрилась не провалить тест Леонида Александровича?

—У меня был хороший учитель, - улыбнулась я.

—Мне стоит еще раз говорить о своих чувствах, прежде чем я тебя поцелую? - нахально поинтересовался он, поглаживая мою ладонь.

—Да нет, что ты, я прекрасно помню, что ты влюбился в меня, - произнесла я, глупо захлопав ресницами. - Даже не думай, что я забыла!

Он засмеялся.

—Отлично. Тогда вот что, - прошептал он. - Теперь твое слово. Как же ты относишься ко мне, Лиза?

—Я? - после всего, что произошло, мне кажется довольно глупо задавать такие вопросы. - Костя, неужели ты настолько слеп, или я действительно не похожа на ту, которая по уши...

Он поцеловал меня прежде, чем я успела закончить фразу и продолжить возмущаться. Не то, чтобы я была против, но... хотя нет, никакого 'но'! Я сидела на его коленях, целовалась с ним, и это были самые приятные ощущения за последние несколько дней: за те несколько дней, что мы не целовались. Глупо, конечно, считать, будто бы я и дня не проживу без его губ теперь, но на самом деле не хочется скрывать, что сейчас мне было больше, чем просто приятно. Я чувствовала головокружение!

—Знаешь, о чем я думаю? - спросил Костя, закручивая на палец локон моих волос.

—О чем?

—Как хорошо, что мы в твоей квартире не одни, - прошептал на ухо Кравцов. - Здесь есть твоя сестра. Это определено хорошо.

—Эй! - я возмущенно толкнула Костю в плечо, а потом засмеялась. - Ты пытаешься меня совратить!

—Я всего лишь безумно влюбленный в свою девушку парень! - оправдал себя Костя.

А я всего лишь безумно влюбленная в своего парня девушка, - подумала я, но не стала этого говорить, иначе даже присутствие моей сестры в соседней комнате не спасет нас от занятия неприличными делами!


__________________________________________________________________________________________________________________________________Файл обновлен 30.08.14


Эпилог.

—Филя!

Топот маленьких ног был слышен за дверью, а потом она распахнулась и явила миру маленькую девчушку: светлые волосы рассыпались вдоль спины, а яркие зеленые глаза горели любопытством.

—Почему ты не можешь называть меня Фил? - возмутился мальчик, сидящий за компьютерным столом со своим мобильным телефоном.

—Я хочу, чтобы ты был Филей! - просто сказала девочка и вошла в комнату, оглядываясь на разные вещи. Комната старшего брата всегда была запретным царством, но очень интересным, наполненным всякими разными игрушками.

—Ладно, Стеша. Буду Филей, - мальчик покивал головой. - А теперь рассказывай, почему пришла сюда?

—Смотри, что я нашла, - Стеша протянула брату какие-то листки бумаги. - Это было в маминой тумбочке!

—Почему ты копалась в маминых и папиных вещах? - строго спросил Филипп. Сестренка у него росла в строгости, и старший брат всегда честно следил за своей маленькой сестрой, оберегая ее от всех страшных вещей этого мира. - Этого делать нельзя. Мама расстроится!

—Я не специально, - Стеша опустила глаза и зашмыгала носом. Маленький ангелочек. - Я просто потеряла Бэтси...

—Кого?

—Бэтси, - повторила Стефания. - Это моя кукла, которую мне подарил дедушка Мороз в этом году.

—И ты подумала, что она в родительской спальне, да? - Филя покачал головой.

—Я увидела там мамино и папино имя, и мне стало интересно, - Стеша надулась. - Но я не умею читать. Поэтому принесла это тебе.

—А ты не подумала, что я могу все рассказать маме и не стану читать эти листки? - Фил пробежался глазами по бумажкам, а потом встал из-за стола и пересел на кровать. Он помог сестренке забраться следом за ним, а затем начал читать вслух.


'Дорогая Лиза!

То, что через многие годы я прочту это письмо, маловероятно. Потому что рядом со мной сидит занудный Костик, потому что я, по каким-то неизвестным мне причинам, гуляю сегодня с ним, вместо того, чтобы отдыхать. Он предложил эту глупую идею - написать письмо себе, будущей, а потом, через многие годы, мы разобьем эту бутылку, прочитаем эти дурацкие каракули и посмеемся.

Это, конечно, маловероятно, потому что мы, скорее всего, через многие годы с трудом вспомним имена друг друга. Но сегодня не могу отказать этому парню ни в чем: мне нравится, как мы проводим время вместе, мне нравится писать это письмо и верить, что через многие годы мы отыщем эту бутылку и будем вспоминать молодость.

Костя забавный. Это, наверное, не то, что я должна писать здесь, но я просто не знаю что написать: я не готовилась к подобному событию, поэтому пишу о том, о чем думаю: а думаю я о Кравцове. Он сейчас сидит рядом и тоже что-то усердно чиркает на своем листке. Я не знаю, что он там может писать. Я пыталась подсмотреть, но Костя вовремя пресек мою неудачную попытку! Интересно, узнаю ли я через десять лет, что хранилось в его письме?

Я, наверное, должна написать о том, какой я вижу себя в будущем? Ну, красивой, умной девушкой, независимой и влюбленной в прекрасного человека. Может быть, к тому времени у меня даже будут дети! Они будут самыми прекрасными малышами на свете. Их будет двое: один мальчик и одна девочка. И мальчик, несомненно, должен быть старше своей сестренки, чтобы всегда любить ее и оберегать. Я бы хотела, чтобы у моих детей были какие-нибудь красивые, необычные имена. Например, мальчика я бы назвала Сильвестром или Филиппом, а девочку Катриной или Стефанией. Мне кажется, что это очень красивые имена. Но, в общем-то, наверняка все будет как-нибудь по-другому.

Я еще я хочу, чтобы в своем будущем я была счастливой. Счастье - это же главное, верно? Счастье в любви, в красоте и здоровье, в детях. Без счастья у меня не будет всего остального.

И, наверное, я действительно хочу, чтобы там, десять лет спустя, рядом со мной был Костя Кравцов - взрослый, умный, красивый парень, который потом будет читать со мной это письмо и смеяться. У него, наверное, тоже будут дети. Будет жена. Его семья.


Желаю удачи тебе, Лиза!

Твое прошлое'.


—Ого! - Стеша заулыбалась. - Видишь? Мама всегда хотела назвать меня Стефанией! А ты говорил, что это дурацкое имя!

—А меня мама тоже всегда хотела назвать Филом, - мальчик улыбнулся.

—Не Филом, а Филиппом, - поправила малышка.

—Какая разница? Давай прочитаем папино письмо!


'Константин.

Начну с приветствия.

Привет.

Сейчас я сижу на той самой аллее, где впервые поцеловал в щечку Яну Ульянову. Как давно это было? Я думал, что когда-нибудь, через много лет спустя, буду также сидеть здесь с ней, рассказывать ей о нашем прошлом и мечтать о будущем.

Но нет. Подарок, предоставленный мне небесами: эта девушка сидит рядом, что-то пишет в своем листке. Она очень красивая: у нее светлые локоны, красивые глаза и замечательная улыбка. Я пропадаю, когда она рядом. Я забываю о том, кем пообещал себе стать три года назад: с Лизой мне хочется быть самим собой, мне хочется быть настоящим.

Она пытается подглядывать, но у нее ничего не получается. И даже от этого мне смешно. Лиза все же еще маленькая. Хоть я и запомнил ее первый день в нашей школе, а тогда она была совсем другой: сексуальной очаровательной блондинкой, я все равно вижу в ней еще маленькую девочку. Но иногда она смотрит на меня совсем взрослым взглядом, и от этого я еще больше схожу с ума!

Я привел ее сюда, чтобы показать частичку своего детства, приоткрыть немного свое прошлое. И Лиза не отталкивает меня. Она ходит со мной, как ребенок радуется мотоциклу, с удовольствием ест вкусное мороженое и не находит что-то ужасное в идее сфотографироваться на память.

У меня, кстати, получилось посмотреть в ее письмо, пока она увлеклась. Лиза пишет что-то о детях. Как далеко она смотрит в свое будущее. Наверное, это будет будущее, в котором мы не будем друг друга знать. Забудем об этих письмах и об этой бутылке.