Рыжие.

Ник удивился, что у нее рыжие волосы. Он предпочитал блондинок. Или считал, что предпочитает.

Обе женщины ходили по комнате с книгами на головах.

– Вот, уже лучше, Анна. Не позволяй книге упасть. Держи спину прямо, а колени чуть-чуть согни.

Служанка сделала три нетвердых шага и рассмеялась, поймав на лету книгу, соскользнувшую с головы.

Рыжеволосая красавица тоже засмеялась. Она не замечала мужа и, судя по всему, ничуть о нем не скучала.

– Попробуй снова. Смотри на меня. – Она положила книгу на голову – волосы поблескивали золотом в свете свечей.

Ладонь Ника сжала дверную ручку. Такие ли они мягкие, какими кажутся? Он подумал, что выяснит это, когда они коснутся его обнаженной кожи в постели, и едва сдержал стон.

Ее платье тихо зашелестело, когда она грациозно пошла вперед.

Присев в реверансе перед своей служанкой, Маргарита поднялась и закружилась на месте. Книга у нее на голове даже не покачнулась.

– Мой отец утверждал, что правильная осанка – это то, что отличает истинную леди…

Она резко остановилась в вихре шелка и рыжих волос, когда ее глаза встретили его взгляд, и удивленно вскрикнула – книга соскользнула с головы. Ник шагнул вперед и подхватил книгу.

Уставился на томик в изумлении.

По яркому румянцу, окрасившему щеки жены, он понял, что она уже знает, что скрыто под переплетом. Эта книга была свадебным подарком от Себастьяна – шедевр из эротической коллекции известного осужденного на смерть изменника, имевшего склонность к подобным вещам. Вдова этого человека распродала коллекцию таким людям, как Себастьян, за баснословную сумму, сравнимую с состоянием старой герцогини.

Анна положила другую книгу на стол и присела в реверансе.

– Простите меня, ваша светлость. Я не заметила, как вы вошли. Мы слишком шумели? Неужели мы побеспокоили вас? – Она покраснела и зажала рот ладонью, внезапно сообразив, почему он здесь.

Новобрачная молча смотрела на мужа, очевидно, лишившись дара речи.

Анна еще раз присела.

– Не будете ли вы так добры немного подождать в ваших покоях. Я сообщу мистеру Партриджу, когда ее светлость будет готова… – Анна покраснела и опустила глаза.

Разрумянившаяся новобрачная выглядела перепуганной девственницей.

Джентльмен немедленно покинул бы комнату, извинившись за вторжение. Но ступни Николаса словно приросли к полу. Что-то в этой женщине и в самом деле пробуждало в нем дьявола. Возможно, ее красота. Или отвага и дерзость. А может, то, что она все же стала его женой, хотя он и не хотел жениться.

Молодой герцог выдвинул стул.

– Я подожду прямо здесь.

И леди, и служанка смотрели на него с одинаковым ужасом.

– Можете приступать, – сказал он Анне, но та застыла на месте.

Было так тихо, что он слышал, как тикают часы в соседней гостиной.

– Вы могли бы отпустить Анну, а я помогу вам снять ваше платье, герцогиня, – сказал Николас. – Я умею управляться с мелкими пуговицами не хуже любой камеристки в Лондоне.

Маргарита прищурила глаза, пытаясь определить, всерьез он это сказал или нет. В ответ на этот вызов Николас поднялся и пересек комнату. Она твердо выдержала его взгляд. А он заступил ей за спину, убрал со спины роскошные волосы – они оказались именно такими мягкими, какими выглядели, – и взялся за первую пуговицу.

Она резко рванулась вперед, прочь от него.

– Анна, ты можешь идти!

Служанка бросилась к двери.

Маргарита повернулась к мужу.

– Анна – порядочная девушка и не заслужила подобного обращения, ваша светлость, – упрекнула она его.

В ответ он бросил на нее невинный взгляд.

– Я не сказал ничего предосудительного. Просто предложил помочь вам снять платье. Я ведь ваш муж, разве не так? А вы моя жена, купленная и оплаченная. Это дает мне некоторые привилегии. Откуда вы почерпнули ваши идеи? – Он поднял фривольную синюю книгу. – Может, отсюда?

Она страшно покраснела и судорожно сглотнула, но продолжала твердо смотреть ему в глаза.

– Скажите, вы видели здесь что-нибудь, что вам понравилось? Что-нибудь возбуждающее?

Из горла Маргариты вырвался сдавленный звук – она закрыла глаза. Он швырнул книгу на кровать и направился к жене, как волк. Ее сжатые кулачки побелели. Ник подумал, не собирается ли она, чего доброго, с ним драться? Девушка вся дрожала.

– Вас учили, что происходящее в постели постыдно? А мама успела рассказать вам, что произойдет, когда я приду к вам сегодня ночью? – Тонкий запах ее духов притягивал его все ближе, как пламя мошку. – Она сказала, что я причиню вам боль, не правда ли?

Николас продолжил расстегивать пуговицы на ее платье. Когда он пробежался кончиком пальца по обнаженной коже между ее плечами, Маргарита судорожно вздохнула.

– А она рассказала вам, какое наслаждение я могу вам доставить?

Он стянул легкий шелк с ее плеч – платье соскользнуло на пол, окружив ее лодыжки невесомой волной. Девушка осталась только в сорочке и корсете. Венера на облаке.

Ник видел много красивых женщин. И одежды на них было гораздо меньше, чем теперь на его молодой жене. Но в ней было что-то бесконечно притягательное. Может, ее невинность? Он отступил назад и нахмурился. Предполагалось, что он лишь исполнит свой долг. И он никак не ожидал, что будет испытывать вожделение.

Корсет приподнимал грудь. Сквозь тонкий шелк проступали очертания сосков. Она обхватила себя руками, уставившись на его сапоги.

– Посмотрите на меня, – тихо произнес он.

Маргарита подняла глаза и встретила его взгляд. Ник ожидал увидеть в ее глазах страх, надеялся заметить пробуждающееся желание, но вместо этого нашел непреклонную решимость.

Она опустила руки, позволяя ему смотреть на грудь – щеки ее окрасились румянцем.

Николас протянул руку и развязал тесемки, стягивающие корсет, но она остановила его, положив ладонь ему на руку.

– Загасите свечи, ваша светлость. Пожалуйста, – попросила она слегка хриплым голосом.

– Я предпочитаю, чтобы они горели. – Он провел ладонями по ее рукам и почувствовал, как они покрылись гусиной кожей.

– Почему? – спросила Маргарита. – Наверняка вы уже видели…

Николас прижал палец к ее губам.

– Я уже говорил, что вы не такая, как я ожидал, и я хочу видеть вас, узнать, что вам нравится, научить вас…

Она нахмурилась, не замечая, что гладкие тесемки, скользя, распускаются с каждой секундой все больше, открывая ее соблазнительное тело.

– Я не игрушка! И не одна из ваших женщин, – выпалила Маргарита.

Он прислонился к столбику кровати, упиваясь ее видом и ее гневом.

– Но вы моя жена. Прежде я никогда не имел жены. Ну, своей собственной, по крайней мере. Вы будете делить со мной постель, рожать моих детей… – Темберлей подступил ближе, глядя ей прямо в глаза. Его ладони скользнули по ее плечам, затем вниз, по рукам. Глаза ее затуманились от этого прикосновения. Он зажал концы тесемок между пальцами. – И вы прекрасны…

Герцог прочел недоверие в ее глазах – Маргарита отшатнулась. Тесемки развязались, корсет разошелся, открыв его голодному взгляду совершенную грудь.

Ее испуганный вскрик и его стон вожделения прозвучали одновременно.

Она была обнажена – ну, настолько, насколько обычно бывала, выбравшись из ванны. Мэг почувствовала, как все ее тело охватил жар. И не только от стыда. Больше от выражения глаз мужа. Она не поняла – почему, но его взгляд вызвал странное ощущение внизу живота. Ее обнаженные груди набухли под его взглядом, словно он прикоснулся к ним.

Маргарита, стараясь прикрыться, стянула края корсета, но пальцы словно забыли, как завязать тесемки. Она руками удерживала корсет. Между тем герцог оставался полностью одетым. И от этого Мэг почувствовала себя еще более незащищенной.

– Не могли бы мы побыстрее покончить с этим? – спросила она.

Но ему, по всей видимости, трудно было оторвать взгляд от ее груди. Глаза его, полуприкрытые густыми ресницами, сверкали. Серый их цвет сменился темным, как ночное море. У Мэг пересохло во рту.

– Нет, мы займемся этим так, как это должно быть, – произнес он. – Я хочу… – Ник замолчал и широко улыбнулся.

– Что это значит? Как «это должно быть»? Мне нужны инструкции!

– Инструкции, – повторил он охрипшим голосом, но не тронулся с места.

– Скажите мне, что я должна делать, – настаивала Маргарита.

Николас снова широко улыбнулся. Он выглядел моложе, милее и во сто крат опаснее, когда улыбался. Странное ощущение у нее в животе усилилось.

– Будет гораздо проще и намного приятнее просто показать вам… – Он развязал и отбросил в сторону галстук. Расстегнул пуговицы рубашки, не отрывая глаз от жены.

Обнаженная грудь герцога была широкой и мускулистой. Маргарита крепче сжала корсет – свои доспехи. На его теле виднелось множество небольших серебристых шрамов, но они ничуть не портили его мужскую красоту. Ей захотелось стянуть с него рубашку, чтобы увидеть все его шрамы, коснуться их, исследовать каждую мелкую отметину, ощутить, как бьется сердце под кожей.

Мэг ожидала, что он подойдет к ней, но он не шевелился, а просто стоял возле кровати, положив одну руку на бедро, и разглядывал ее так же пристально, как и она разглядывала его. У него был такой вид, будто он что-то обдумывает.

– Пожалуйста, приступайте же наконец!

– Я вот думаю, с чего начать. Это ведь может занять всю ночь…

Она изумленно ахнула.

– Всю ночь? Разве это не достаточно простой акт? Он не может продолжаться так долго, я видела… Несколько минут – самое большее.

Он удивленно вскинул брови – она прикусила язык.

– Что же вы видели? – спросил он с усмешкой. – За кем вы подглядывали? За конюхом и горничной, вероятно? – Тон Ника был явно поддразнивающим.

Маргарита ничего не ответила.

– Скажите же мне, – продолжал уговаривать он. – Кого вы видели?

Мэг проглотила комок, подступивший к горлу.

– Лошадей! – выпалила она. – Мой отец разводил лошадей в Уиклиффе!

У герцога отвисла челюсть – и она поняла, что сморозила глупость.

Ни малейших следов веселости не осталось в глазах Темберлея, когда он удивленно уставился на жену.

– Вы полагаете, что это похоже… Что я… – в недоумении произнес он. Затем подошел к стулу и сел. – Думаю, нам лучше действовать значительно медленнее.

Мэг подняла платье и прижала его к груди.

– Почему?

– Ну, хотя бы потому, что я не жеребец, а вы не кобыла.

Она прошла мимо и схватила синюю книгу. Открыла ее и начала быстро перелистывать страницы одной рукой, пока не нашла, что искала. Другой рукой, удерживая платье, она сунула книгу ему под нос.

– Вот! – выпалила девушка.

Ник посмотрел на рисунок, изображавший экзотическую восточную пару, возлежащую на узорчатом ковре под звездами. Хотя мужчина располагался в нескольких футах от партнерши, член его был погружен в нее.

Ник поспешил отобрать книгу у жены.

– Не всякий мужчина признается, что сложен не так, как изображено в книге. К тому же этот рисунок анатомически не верен. Посмотрите, он у него больше, чем рядом стоящее дерево!

Она отобрала книгу и внимательно рассмотрела рисунок, не обращая на Ника никакого внимания.

– Я должна действовать именно так? Лежать на спине? Или мне следует лежать на боку, как здесь? – спросила Маргарита, выбрав другую иллюстрацию.

Темберлей выхватил книгу и с раздражением захлопнул ее.

– Вы учились жизни по книгам?

– Разумеется. – Маргарита нахмурилась. – В Уиклиффе была прекрасная библиотека. Там были книги по всем вопросам. – Она прикусила нижнюю губу. – Но не по этому. Ничего в этом роде.

Ник поднялся на ноги, вытянул платье из ее рук и бросил на пол рядом со своей рубашкой.

– Есть вещи, которым нельзя научиться по книгам, герцогиня.

– И все же, с чего я должна начать? – Глаза ее горели огнем, но огнем совсем не того рода.

Ник тоже задался вопросом: с чего начать, чтобы обратить ее отчаянную решимость в страсть? Он сжал ладонями ее плечи, поглаживая пальцами кожу.

– Вам приятно, когда я вас целую?

– Да, – ответила она, глядя ему в глаза.

Он взял длинную прядь ее волос и пропустил сквозь пальцы. Используя кончик пряди как кисточку, он провел ею по горлу Мэг, по выпуклостям ее груди. Веки девушки медленно опустились, губы приоткрылись. Как могла женщина так чертовски возбуждать его, просто стоя без движения и позволяя ему играть ее волосами? Он гадал, о чем она сейчас думает, если еще способна думать?

Николас склонил голову, и его губы оказались всего в дюйме от ее губ.