Лесия Корнуолл - В сетях обмана и любви

– Вы буквально таяли в первый же раз, когда я поцеловал вас. Вы превращались в огонь в моих объятиях. – Он склонился к ней, и Мэг уставилась на его рот, оказавшийся совсем близко. – Почему бы еще вы стали так ревновать меня к другим женщинам – к женщинам, которые ничего для меня не значат?

– Я вовсе не… – начала Маргарита. Но она действительно ревновала!

– Вы не хотите делить меня? – прошептал Ник.

– Не хочу, – согласилась Мэг со вздохом, вцепившись в лацканы его сюртука и притягивая его еще ближе.

– Я тоже не хочу ни с кем вас делить, – сказал он, и она взглянула ему в глаза. – Этот брак – для двоих. В нем нет места ни для кого другого. Вам это понятно?

– У меня нет любовников, – ответила она. – Если вы это имеете в виду.

– Я имею в виду любого, кто пытается указывать, как нам жить дальше, Мэгги. Никто не имеет на это права. Ни ваша мама, ни светские сплетники, ни моя бабушка в особенности. – Он коснулся носом впадинки за ее ухом и слегка прикусил мочку.

Маргарита поцеловала мужа в подбородок и руками обхватила его талию под плащом.

– Когда у нас появятся дети, они будут нашими детьми. Это ясно? Я не отдам их на воспитание бабушке. Они будут расти, окруженные всей любовью, какую мы сможем им дать. Вы должны доверять мне, Мэгги.

Он страстно поцеловал ее, крепко сжимая в объятиях.

– Какого дьявола вы могли подумать, что я не хочу вас?

Мэг тихо ахнула, когда он сжал ладонью ее грудь, теребя сосок сквозь тонкий муслин платья.

– Поедемте вместе в Лондон, – прошептал он ей на ухо.

Она позволила ему завладеть ее ртом, в то время как руки его обнимали ее тело. Она хотела его, и не из соображений угодить бабушке, а лишь потому, что ее влекло к нему. Ник приподнял жену, прижав спиной к Ганнибалу, и она обхватила ногой его бедро, когда он взялся за подол ее платья.

– Слава богу! Вот вы где, Ник. – Это сказал Джон, подойдя с другой стороны Ганнибала. – Я всюду искал вас. Боялся, что вы нас покинули. А вы просто решили подышать свежим воздухом. Верно?

Мэг смотрела на Джона затуманенными глазами. Тот радостно улыбался, словно застал Темберлея сидящим в таверне за кружкой эля, а не склонившимся над женой на речном берегу.

Она встретилась взглядом с Николасом и прочла в его глазах немую мольбу отослать Джона прочь. Но тут же отвела взгляд. Зачем опять обманывать его? Ей нужно было время подумать, найти другой способ защитить свою семью от угроз старой герцогини. Возможно, это будет значительно легче, если он отсюда уедет.

Мэг убрала руки с плеч Ника и повернулась к Джону.

– Он уезжает, Джон. Мы просто прощались.

– Мэг? – возмутился Николас, все еще игнорируя Джона. В его глазах виднелось явное замешательство.

«Он думает, так легко сразу все уладить?» – у нее были свои секреты, которые она пока не могла открыть. Были близкие, которых она должна, обязана защитить. Мэг отступила на шаг.

– Пожалуйста, проводи нашего гостя до дороги и позаботься, чтобы у него было все, что нужно, Джон, – распорядилась Маргарита и взобралась на свою кобылу. – Желаю вам благополучной поездки, ваша светлость, – сумела она улыбнуться мужу и пришпорила лошадь, прежде чем залилась слезами.

Николас стоял рядом с Джоном, наблюдая, как она уезжает, и ломал голову, пытаясь понять: что же такое случилось?

– Простите, если я вам помешал, Ник. Я думал, Мэг устроит мне адскую взбучку, если я упущу вас.

– Вы когда-нибудь влюблялись, Джон? – спросил Николас, когда они уже направлялись к Лондонской дороге.

Огромный силач покраснел, как девица.

– Я не из тех мужчин, которые нравятся девушкам. Слишком большой, слишком неловкий. – Николас печально улыбнулся ему, у Джона отвисла челюсть. – Вы что же, спрашиваете у меня совета? У меня?

Ник задумчиво оглядел зеленые поля Уиклиффа. Он достаточно хорошо разбирался в обольщении и плотской любви. Брак представлял собой нечто совершенно другое. Особенно, если испытываешь чувства к своей жене. Наверное, ему следовало расспросить об этом Стивена. Но тот уже уехал в Вену, и к тому же он холостяк. И от Себастьяна нельзя было ожидать разумного совета. Получалось, что Николас не знает ни одного женатого мужчины, который был бы счастлив. Ник еще никогда в жизни не был в таком замешательстве.

Он вынужден будет действовать самостоятельно, на свой страх и риск.

Николас направил Ганнибала к дороге. Прояснить ситуацию можно было только в Лондоне. И первым делом нужно поговорить с бабушкой.

А еще он хотел отомстить за бессмысленную смерть брата и за трагедию, обрушившуюся на семью Мэг. Может, и к лучшему, что она остается в Уиклиффе, пока он не выполнит задуманного.

Ник не мог представить себе жизни в столице – да и вообще где-либо – без нее. Когда они выехали на Лондонскую дорогу, он коснулся полей своей шляпы в знак прощания и выдавил на губах улыбку:

– Приезжайте поскорее в Лондон, Джон. Привозите Мэг домой.

Николас пришпорил коня и умчался прочь.

– Мама! – Роза вихрем ворвалась в гостиную дяди и бросилась матери на шею.

На взгляд Гектора, мать и дочь были так похожи, что трудно было определить, где кончалась одна белокурая голова и начиналась другая.

Гектор рад был видеть Розу целой и невредимой, замужней и, по всей видимости, счастливой, если судить по слезам, заполняющим его дом. Мать и дочь вымочили друг другу платья, прежде чем обменялись носовыми платками, как будто маленький кружевной квадратик мог остановить наводнение.

Хозяин Брайант-Хаус медленно двинулся к двери.

– Гектор, куда же вы уходите? – воскликнула Флора. – Роза только приехала. Разве вы не хотите услышать ее новости?

Гектор изобразил нежную улыбку и поцеловал Розу в мокрую щеку.

– Конечно хочу. Хорошо, что ты наконец вернулась и выглядишь так великолепно. Я просто пошел распорядиться насчет чая. Похоже, вам обеим хорошо бы выпить по чашечке.

Флора насмешливо фыркнула:

– Не глупите, Гектор. Что нам сейчас нужно, так это бокал хереса. А потом уже чай.

Он подошел к серванту и достал три небольших бокала. Налил дамам хереса, а свой бокал наполнил изрядной порцией доброго бренди.

– Мне не надо, Гектор. Я не могу пить херес в данный момент, – сказала Роза, бросив на мать многозначительный взгляд.

– Могу себе представить, как ты измучилась после такого долгого путешествия. Трястись по этим ужасным дорогам от самой Шотландии – да от этого у кого угодно голова пойдет кругом, – хмыкнула Флора.

– Нет, мама, я имела в виду… – начала Роза, но Флора не дала ей договорить.

– Я сама не могла выдержать в карете больше часа, и это по гладкой дороге. Должно быть, ты ужасно устала.

– Мы приехали вчера вечером, и я прекрасно выспалась в лондонском особняке адмирала Уинтерса. Это не из-за путешествия, мама. Я…

– У адмирала особняк в Лондоне? Где? Как он велик? – продолжала щебетать Флора.

– Особняк очень красив и элегантен. Тетя Эдварда и его сестра приехали вместе со мной, и они настояли, чтобы я отдохнула, прежде чем отправлюсь к тебе, потому что я…

– Его тетя и сестра? – опять перебила Розу Флора. – Тебе следовало привести их с собой. Мы должны устроить для них званый обед, Гектор, или, может быть, даже бал.

Гектор нахмурился. Самая большая комната в его доме вмещала человек десять, и то если их усадить вплотную друг к другу.

Флора подошла к секретеру за листком бумаги.

– Сейчас мы составим список, – сказала она.

Роза поднялась.

– Боюсь, это не получится, мама.

Флора положила перо.

– Почему? Разве эти твои новые родственники не любят вечеринки?

– Любят, но…

– Тогда ограничимся званым обедом.

Гектор закрыл секретер.

– Ради всего святого, Флора, придержите язык. Роза пытается сообщить вам, что она беременна!

Флора сердито посмотрела на него.

– Нет никакой необходимости так кричать, Гектор. Я сразу увидела, что Роза в интересном положении.

– Ну так что, вы недовольны? – спросил он.

– Разумеется, я довольна! Как я могу быть недовольна? Только посмотрите на нее – она вся светится. Истинное воплощение красоты! – Флора взглянула на дочь с материнской гордостью. – Просто я подумала о бедняжке Маргарите. Брак не пошел ей на пользу.

– О?! – Глаза Розы широко раскрылись от любопытства.

– Мы этого не знаем, – сказал Гектор. – Мы не видели ее почти две недели. Возможно, сейчас уже все пошло на лад. Может, она даже уже…

– Это все моя вина, – сказала Роза и положила себе на тарелку пирожное с кремом, когда служанка внесла в комнату чайный поднос. – Я не жалею, что не вышла за этого ужасного Дьявола. Плохо, конечно, что Мэг вышла за него вместо меня. Но если она несчастна, то должна винить в этом только себя. Ей не следовало красть моего жениха. – Она засмеялась и отправила в рот пирожное.

Гектор безуспешно пытался отыскать логику в ее рассуждениях. Даже Флора нахмурилась, глядя на дочь.

– Бедная Мэг. Быть такой несчастной, должно быть… ужасно, – закончила Роза.

– Вот еще! – возмутилась Флора. Она встала из-за стола, пересекла комнату и села рядом с Гектором. Роза принялась за следующее пирожное с кремом. – Мэг и Темберлей сейчас в Уиклиффе, в свадебном путешествии. Я уверена, что они совершенно счастливы, – заявила Флора.

– Ничего подобного, – возразила Роза.

– Не счастливы?

– Не в Уиклиффе. По крайней мере, он. В «Лондон ньюс» написали сегодня утром, что Темберлей в Лондоне. Вчера вечером я встретила его в опере.

– Он сказал что-нибудь о Мэг? – спросила Флора.

– Нет. – Роза покачала головой. – Но я недавно читала, что есть некая актриса, которая очень рада его видеть. У вас есть еще пирожные? – обратилась она к дяде.

– Он был один? – спросила Флора.

– Вовсе нет! Он был окружен людьми! – ответила Роза, и Гектор сжал челюсти и еле сдержался, чтобы не закатить глаза.

– Он кого-то сопровождал? – не унималась Флора.

– Леди Дельфину Сент-Джеймс, полагаю. Это одна из его любовниц?

– Нет, – ответил Гектор, почувствовав облегчение. – Сент-Джеймсы старинные друзья Темберлеев.

– Я сейчас же должна написать Маргарите, – сказала Флора и встала, снова направляясь к секретеру. – Удивляюсь, почему она сама не прислала нам ни строчки?

– Может быть, Дьявол убил ее по дороге в Лондон и оставил умирать среди чужаков? Может, она посылала письмо, но с посыльным произошел несчастный случай и письмо пропало? – тараторила Роза.

– Ты читала эти чудовищные статейки, Роза? – спросила Флора.

Роза капризно надула губы.

– Из Шотландии до Лондона – очень длинный путь. Они помогали мне скоротать время.

Гектор с тоской посмотрел на графин с бренди, оказавшийся далеко от него.

Флора выглядела встревоженной.

– Я напишу Маргарите немедленно. Должна же быть какая-то причина, почему она не вернулась в Лондон или не зашла ко мне, если вернулась.

Роза встала.

– Если больше нет пирожных, мне пора возвращаться. Эмма и Шарлотта будут нервничать. Они не хотят, чтобы я переутомлялась в моем деликатном положении. Но мне просто необходимо было приехать в Лондон, по крайней мере на часть сезона.

Гектор ласково улыбнулся племяннице:

– Приятно видеть, что они так заботятся о тебе, моя дорогая.

Роза положила ладонь на свой совсем еще небольшой живот.

– Да, они очень внимательны. Сегодня мы идем на вечеринку, но они настояли, чтобы я даже не думала перед этим отправиться на званый ужин к леди Самсон. Вместо этого мы идем на бал к Кендаллам, и мне строжайше запрещено оставаться там после трех! Думаю, Темберлей тоже там будет.

Улыбка Гектора померкла.

Флора протянула ему письмо.

– Отвезите это в Хартли-плейс, Гектор, и, пожалуйста, посмотрите, там ли Маргарита.

Гектор поспешил ускользнуть, в то время как Роза начала щебетать о последних модах в Лондоне.

– Добрый день, Гардинер. Герцог Темберлей дома? – спросил Гектор, оглядывая огромный холл Хартли-плейс.

– Сейчас справлюсь. Будьте любезны подождать в гостиной, милорд.

Николас вошел спустя несколько секунд и выглядел ничуть не хуже, чем до похищения.

– Я собирался сам зайти к вам сегодня днем, Брайант. Вы опередили меня.

– До графини дошли слухи о том, что вы вернулись в город, и она хотела бы услышать новости о Мэг, – сказал Гектор.

Николас пересек комнату, налил в два бокала виски. Один бокал протянул Гектору.