Лесия Корнуолл - В сетях обмана и любви

Он обнадеживающе улыбнулся ей.

– Конечно.

Графиня открыла окошко кареты и с беспокойством наблюдала, как он вскочил на коня и галопом умчался прочь.

Флора закрыла глаза и со вздохом откинулась на спинку сиденья, бледная и встревоженная. Маргарита прикрыла окошко от холодного утреннего ветра, укутала ноги матери покрывалом.

Бегство Розы, когда от нее зависело спасение семьи, было страшной трагедией. Она могла оказаться в опасности, а графиня Уиклифф пребывала на грани нервного истощения. Она потеряла мужа, средства к существованию, а теперь еще и старшую дочь, могла лишиться своего дома. Маргарита должна отыскать способ оградить мать от всего этого.

Гектор непременно отыщет Розу к моменту свадьбы. Он просто обязан это сделать.

Чувство вины захлестнуло Мэг, когда карета миновала ворота Уиклифф-Парка и свернула на лондонскую дорогу. Однако к тревоге и беспокойству почему-то примешивалось радостное возбуждение. Ей предстояло увидеть Лондон, посещать фешенебельные магазины, жить в столичном особняке лорда Брайанта. Наконец, познакомиться с печально известным Дьяволом – герцогом Темберлеем. Последнее само по себе обещало стать незабываемым приключением. Возможно, именно этого она ждала больше всего.

Леди Джулия Лейтон подняла с лица густую вуаль и встала, когда в гостиную вошел Николас. Он заметил темные круги у нее под глазами, подошел, поцеловал в бледный лоб, затем подвел к удобному креслу.

– Долго пришлось ждать? – ласково спросил Ник.

Невеста его брата была на позднем сроке беременности, когда он ее видел в последний раз, сразу по возвращении в Лондон. Она написала ему, чтобы объяснить, почему изменила Дэвиду с другим мужчиной, и попросила о помощи. Он увиделся с Джулией, дал денег, распорядился насчет дома, повитухи и няни для ребенка.

Николас не считал Джулию падшей женщиной. Она всегда была ему как сестра. И если бы все сложилось иначе, она стала бы женой Дэвида и герцогиней Темберлей. Губы его скривились горькой усмешкой. Он всегда представлял себе Джулию в этой роли. И вот теперь какая-то неизвестная, нежеланная женщина займет ее место. Николас уселся напротив Джулии, стараясь подавить внезапно охватившую его ярость.

– Ребенок в порядке? – спросил он.

– Да, спасибо, – улыбнулась она. – Он растет очень быстро. Я пришла попрощаться, Ник. Уезжаю из Лондона. Мой отец узнал, где я остановилась, и настаивает, что мне не следует оставаться в столице. По правде говоря, он предпочел бы, чтобы я покинула Англию. – Джулия подняла на Ника печальный взгляд. – Он объявил всем, что я умерла. Трудно было бы объяснить, почему мой призрак разгуливает по улицам Мейфэра. – Она поднялась и плотнее закуталась в темную накидку. Ее ладони походили на белые цветы на фоне черного бархата. – Я должна поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал… – Джулия еле сдерживала слезы. – Ты очень добр, Николас, несмотря ни на что.

Ник тоже поднялся. Он не мог позволить ей так уехать. Он знал Джулию с детства. Ее обручили с Дэвидом, когда ей исполнилось восемь лет. Он был потрясен ее поступком, как и все остальные, но единственный из всех не винил ее.

– Куда ты поедешь?

– Возможно, во Францию. Война ведь закончилась, – сказала Джулия с напускным оживлением. – А может, в Италию. Это будет мое большое путешествие…

– С грудным ребенком?

Ее улыбка померкла.

– Я просто хотела, чтобы ты знал, Ник: я очень сожалею о том, что сделала. Что повела себя так глупо. Я причинила боль Дэвиду и своим родителям. Но сейчас я ни о чем не жалею – у меня есть Джейми. Мой сын – любовь всей моей жизни. Думаю, отец мог бы… признать внука, ведь мой брат умер, но он хочет, чтобы и я умерла…

Николас понял: Джулия представления не имеет, куда ей отправиться. Он взял ее ладони в свои. Пальцы Джулии были ледяными.

– Джулия, не покидай Лондон прямо сейчас. Подожди несколько дней. Я сделаю кое-какие распоряжения…

– Ты и так сделал для меня слишком много, – сказала она и попыталась высвободить руки, но он не отпустил ее.

– Мой брат любил тебя.

В глазах Джулии мелькнуло сомнение.

– В самом деле? Как сестру – может быть. Это я виновата в том, что он погиб. Он дрался на дуэли за мою честь, хотя у меня уже не было чести, чтобы за нее сражаться. Он был бы жив, если бы я не…

– Он в любом случае женился бы на тебе, если бы выжил.

Она гордо вскинула голову и сжала пальцы в его руках. Николас почувствовал, как ее ногти впились в его ладонь.

– Я бы ему этого не позволила.

Несмотря на позор, превративший ее из дочери графа в отверженную обществом женщину, Джулия оставалась все той же девочкой, которую он помнил. Мерзавец, который соблазнил ее, так и не был наказан.

– Назови мне его имя, Джулия, – попросил Ник в очередной раз. – Кто отец Джейми? Это был тот мужчина, которого вызвал Дэвид?

– Теперь это не имеет значения, Ник. Я не виделась с ним с той ночи… – Джулия покраснела и закрыла глаза. – Что бы ты сделал, если бы узнал? Еще одна дуэль? Я бы не вынесла, если бы и тебя убили из-за моей глупости.

Румянец, окрасив ее бледное лицо, ненадолго возродил ту очаровательную женщину, какой всегда была Джулия.

– Тогда позволь мне еще раз поговорить с твоим отцом.

– Нет. Я не хочу снова увидеть отвращение в его глазах.

Николаса охватило жгучее желание ее защитить.

– Тогда выходи за меня замуж, Джулия.

Это разрешило бы все проблемы. Если бы Джулия была рядом как его герцогиня, его жена, жизнь в качестве герцога Темберлея могла стать вполне терпимой. Она была ему другом, сестрой…

В тот же миг Ник понял, что не должен был этого говорить.

Она удивленно посмотрела на него и грустно улыбнулась:

– Я слышала, ты обручен, Николас. Твоя бабушка никогда не позволит тебе жениться на такой женщине, как я, но я бесконечно благодарна тебе за твое предложение.

Ник испытал одновременно и разочарование, и облегчение. Он вообще не хотел жениться. Ни на ком. Он хотел невозможного – вернуть прошлое.

Джулия высвободила руки, опустила вуаль и направилась к двери.

– Надеюсь, ты будешь счастлив в браке.

– Подожди, – окликнул он. – Обещай мне, что подождешь несколько дней. Не уезжай пока из Лондона. Позволь мне навести кое-какие справки.

Она опустила взгляд на свои ладони.

– Спасибо. Мне снова придется воспользоваться твоей добротой, чтобы научиться самостоятельно стоять на ногах. Три дня – потом я уеду.

Когда Джулия ушла, Николас задумался: что бы произошло, если бы она приняла его предложение? Это было бы так просто, так правильно для них обоих. Удобный дружеский союз. Но Джулия права. Старая герцогиня никогда не приняла бы ее. А что теперь? Он связан с женщиной, которую даже никогда не видел. Гнев снова вспыхнул в его душе при мысли о жуткой бессмыслице, которая возникла со смертью Дэвида.

Герцог налил в бокал виски и уставился в янтарную глубину, думая о невесте, которую бабушка выбрала для него. О женщине, согласившейся ради состояния и титула на брак с незнакомым мужчиной. Разве это менее ужасно, чем то, что сделала Джулия?

Он отставил бокал в сторону нетронутым. Его невеста не представляет себе, что получит вместе с его состоянием. Молодая герцогиня и вправду заключает сделку с дьяволом.

Он заставит ее отработать каждый пенни.

– Ах, мадемуазель, этот розовый шелк так вам к лицу! Он придает вам необычайный блеск. Это сделает вашего жениха счастливейшим из мужчин!

Модистка герцогини оказалась миниатюрной женщиной, типичной француженкой. Она порхала по мастерской на цыпочках, собирая образцы, щелкая пальцами своим помощницам, словно фея. И как по волшебству, стоило ей окутать плечи Маргариты куском светло-розового шелка, девушка превратилась из заурядной простушки в принцессу. Мэг смотрела на свое отражение в зеркале в благоговейном восторге. Этот цвет выявлял и подчеркивал золотистое сияние ее кожи, роскошную рыжину волос. В нем она выглядела необыкновенно яркой. И почти осмелилась думать, что прекрасной.

– Кто этот счастливый джентльмен? – спросила модистка, вскинув голову и внимательно изучая отражение Мэг в зеркале, одновременно подгибая и закалывая шелк.

– Герцог Темберлей, – не задумываясь, ответила Маргарита.

В глазах француженки мгновенно вспыхнул интерес.

В зеркале над плечом Мэг появилось лицо Флоры.

– Этот цвет подошел бы ей, если бы она была блондинкой?

Модистка поджала губы.

– Миледи подумала о себе, должно быть. Вам я предложила бы более темный оттенок розового.

– Тогда шейте платье из розового шелка более темного оттенка, – распорядилась Флора.

Модистка недовольно покосилась на нее.

– Но юной леди очень идет бледный оттенок. Замена цвета будет огромной ошибкой.

Более яркий розовый подчеркнул бы цвет лица Розы, голубизну ее глаз, сочность губ. Маргарита криво улыбнулась. Если бы ее сестра хотела выбирать сама, ей не следовало сбегать из дома.

– Где пропадает леди Роза сегодня утром? – раздался властный голос позади.

Мэг обернулась и увидела герцогиню Темберлей, стоявшую у нее за спиной. Флора ахнула и схватилась за сердце. Герцогиня ее полностью проигнорировала. Усевшись на стул, она критическим взглядом окинула Мэг.

Маргарита с трудом сдержала порыв прикрыть ладонями грудь. Она была завернута в отрез тонкого муслина, заколотого булавками и помеченного ее мерками. Девушка почувствовала, как под оценивающим взглядом старой леди каждый открытый дюйм ее тела вспыхнул жарким румянцем.

– Роза простудилась, – солгала Мэг, не моргнув глазом. – Но у нас одинаковые размеры, а времени, чтобы сшить свадебное платье, осталось так мало, она и попросила меня пойти на эту примерку вместо нее.

Герцогиня насмешливо скривила губы.

– Значит, она все еще не согласна.

– Ну что вы, ваша светлость, – зачастила Флора. – Теперь, когда Роза оправилась от потрясения, вызванного неожиданностью вашего – вашего внука – предложения, она бесконечно рада тому, что выходит за герцога. Она в полном восторге…

Маргарита поморщилась. Притворная улыбка Флоры выглядела чересчур сияющей.

– Это вы так считаете, графиня. – Герцогиня обратилась к модистке: – Примерьте на нее зеленое, Матильда.

Три помощницы поспешно притащили несколько отрезов зеленого бархата, шелка и дамаста.

– Вот этот. – Герцогиня выбрала бархат болотного цвета. – Сшейте костюм для верховой езды. Что-нибудь потрясающее. Подкладку сделайте красно-коричневой или алой. Я доверяю вашему вкусу, Матильда, в выборе остальных платьев, но хочу, чтобы вы сотворили нечто роскошное, что можно было бы надеть с сапфирами.

Помощницы модистки тут же окружили Мэг, окутывая ее великолепными дорогими тканями.

– Сапфиры? – спросила Флора.

– Знаменитые фамильные сапфиры Темберлей, – важно поведала ее светлость. – Молодая герцогиня наденет их на первый бал, куда отправится с Николасом после свадьбы.

Матильда задрапировала Маргариту в бледно-голубой атлас, отливающий ледяным блеском.

– Я видела эти сапфиры. Они восхитительны! – восторженно прошептала она, целуя свои пальцы и театрально закатывая глаза.

– Такие драгоценности будут затмевать красоту Розы, – пробормотала Флора. – Ей больше подошли бы жемчуга и бриллианты.

– Желтые бриллианты удачно оттенят ее карие глаза… – задумчиво произнесла герцогиня.

– У Розы голубые глаза, ваша светлость, – пропела Флора.

– Я помню об этом, графиня. – Герцогиня не отрывала глаз от Маргариты.

Под ее беззастенчиво пристальным взглядом девушка почувствовала, как в душе закипает возмущение.

– Вы пришли заказать платье для себя, ваша светлость? – спросила она, гордо выпрямившись в волнах поблескивающего бледно-голубого атласа. Ее этот цвет не подавлял. Напротив, выгодно подчеркивал нежно-кремовый цвет кожи и янтарный блеск волос.

– У меня множество платьев. Однако уже никого не интересует, как я одета. Все жаждут увидеть новую герцогиню Темберлей. Я надеюсь, она произведет грандиозное впечатление. – Старая леди медленно обошла вокруг Мэг, рассматривая ее со всех сторон. – Скажите, Маргарита, ваша сестра храбрая девушка?

Мэг пожала плечами и едва успела поймать атласную ткань, соскользнувшую с одного плеча.

– Не понимаю, почему…

– Никогда не пожимайте плечами, – сухо заметила герцогиня. – Это неподобающая манера.

Мэг упрямо вздернула подбородок при этом наставлении.

– Зачем Розе быть храброй? Она выходит замуж, а не отправляется на войну.