Сари Робинс - В сетях обольщения

А кто станет отцом ее ребенка? Некоторые женщины заводили в ту пору детей вне брака. Тесс их не осуждала, но сама никогда бы не решилась использовать мужчину ради его семени, находя такой поступок аморальным.

Так что же ей делать? Не пора ли ей всерьез задуматься наконец о своем будущем и поменьше печься об интересах Англии? От этой мысли у нее возникла ноющая боль внизу живота, и, поерзав на стульчике, она с невинным видом спросила у Софи:

– Вы заказали сладкое к чаю, тетя?

– Не пытайся поменять тему разговора, деточка! – строго сказала тетя. – Итак, что ты думаешь о Рутерфорде?

Тесс предпочла бы подумать сейчас о чем-то другом, например, о том, с какой начинкой будут пирожные к чаю, со сливочной или же с клубничной. Но Софи ждала от нее ответа на свой вопрос, и она неохотно промолвила:

– Боюсь, что сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы всерьез обсуждать эту проблему, тетя! Зачем дразнить гусей, когда еще не затих шум вокруг того скандального дела? Нет, я пока совершенно не расположена обсуждать будущее замужество! Мне надо отдохнуть и все хорошенько обдумать.

Тетушка Софи скорчила недовольную гримасу и воскликнула:

– Ни за что не поверю, что кто-нибудь, находясь в здравом уме, может обвинить тебя в том, что это ты толкнула на путь греха Квентина! Ведь ты же не стояла рядом с ним, когда он жульничал, играя в кости и карты.

Тесс могла лишь представить себе, как бы она поступила, если бы оказалась свидетельницей бездумного разгула своего супруга, пустившего по ветру все ее состояние.

– Приличных дам вообще не допускают в игорные заведения, – заметила она, не желая вспоминать те трудные времена.

– И не без причины, милочка! Мужчины боятся, что мы их обыграем! – язвительно промолвила тетушка Софи и хихикнула.

Тесс тоже прыснула со смеху.

– Рутерфорд явно увлечен тобой, деточка! – вскинув брови, добавила Софи. – Остается только умело подать ему надежду…

Тесс встала с дивана и отошла к окну, за которым по залитой солнцем улице чинно прогуливались супружеские пары, молодые дамы с детьми и их гувернантками и пожилые джентльмены в шляпах и с тросточками. Сложив руки на груди, Тесс произнесла:

– Мне трудно поверить, что кузен Рутерфорд почему-то запамятовал о том, что меня считают роковой женщиной, повинной в смерти лорда Бербера и самоубийстве моего бывшего мужа.

– Нам обеим известно, что все это неправда! – в сердцах воскликнула Софи. – Лорду Берберу не следовало ввязываться в эти дурацкие гоночные состязания на яхтах! Потому что, во-первых, они очень опасны, а во-вторых, он не знал меры ни в горячительных напитках, ни в рискованных затеях. Он сам себя погубил, напившись в тот день до умопомрачения. А Квентину ты спасла жизнь, запретив ему тогда выходить в плавание. Иначе кормить бы ему рыб на дне Ла-Манша вместе с его приятелем, умудрившимся перевернуть свою лодку килем кверху!

– Расскажите это лучше родственникам Бербера и Квентина, тетушка Софи! – пылко воскликнула Тесс. – И всему высшему свету! Ведь там бытует мнение, что, не свяжи я тогда своего муженька по рукам и ногам тесемками своего фартука, он помог бы Берберу выиграть гонку. Все уверены, что Квентин запил с горя, узнав о трагической гибели своего приятеля, а потом пустился во все тяжкие, пытаясь как-то забыться. Мало того, меня обвиняют еще и в том, что я спровоцировала его драться на дуэли! Дескать, будь я с ним тогда поласковее, он бы не ввязывался в сомнительные истории, пытаясь выпустить пар. И в такой нездоровой обстановке вы предлагаете мне объявить о своей новой помолвке? Нет, дорогая тетушка Софи, я пока еще не сошла с ума!

– Ах, что за блажь! – с негодованием воскликнула Софи. – В тот день Ла-Манш был запружен парусными судами! Разве можно было управлять яхтой, будучи пьяным? Да я вообще никогда не видела Бербера трезвым! Что же касается Квентина, то его поймали за руку, когда он смошенничал в карты. Приличных джентльменов не вызывают на дуэль! Эти злопыхатели просто не желают смотреть правде в глаза и переиначивают подлинные факты на свой лад в силу своей порочной натуры. Ты же, мой ангел, ни в чем не виновата. Не огорчайся, моя голубка, правда в конце концов восторжествует над ложью.

Тесс поджала губы, пытаясь унять внезапную боль в сердце.

– Голос правды потонет в море ложных слухов и сплетен! – промолвила наконец она. – Кстати, в этой выдуманной истории имеется одна весьма пикантная деталь: считают, что Бербер и Квентин были любовниками! И после гибели Бербера Квентин будто бы умышленно напросился на дуэль, чтобы свести счеты с жизнью. Забавно, не правда ли? – Тесс истерически расхохоталась, встряхнула головой и добавила: – Разумеется, лично я ничему из этого не верю, но ведь на чужой роток не накинешь платок!

Тетушка Софи встала и холодно промолвила:

– И тем не менее, деточка, подумай относительно Рутерфорда! Он настроен очень серьезно.

– С какой стати мне думать о нем? Только потому, что он проявляет ко мне живой интерес? – возразила Тесс.

– Уверяю тебя, деточка, он никогда не упрекнет тебя в каких-то твоих прошлых ошибках. Он считает, что ваш брак поможет тебе укрепить свою пошатнувшуюся репутацию, – заявила Софи.

Тесс от ярости едва не заскрежетала зубами. Не хватало только, чтобы на ней кто-то женился из милосердия!

– Ты же знаешь, что далеко не всякий джентльмен способен на такой великодушный жест, – сказала Софи.

– Я не нуждаюсь ни в чьих одолжениях! – огрызнулась Тесс.

Тетушка Софи горестно вздохнула:

– Я понимаю, это далеко не идеальная партия, ни о каком чувстве здесь не может быть и речи. Но ты вспомни, деточка, чем завершился твой бурный любовный роман с Квентином!

– Пожалуйста, не напоминай мне о нем!

– Подумай о своих детях! Я же знаю, что тебе хочется их иметь, душа моя! Возможно, это твой последний шанс стать матерью!

Сердце Тесс едва не разрывалось от противоречивых чувств. С одной стороны, ей хотелось осуществить свою девичью мечту и наконец-то стать супругой добропорядочного мужчины и многодетной матроной. Но с другой стороны, она была слишком горда и самолюбива, чтобы подчиниться известным ей воззрениям Рутерфорда на супружество и материнство. Она знала, что малейшее ее неповиновение, самая робкая попытка высказать собственное мнение или невольная ошибка вызовут у супруга недовольство и, как следствие, его гнев и упреки.

Вдобавок она сомневалась, что новое замужество будет способствовать ее реабилитации в свете. Естественно, ей представлялось очень заманчивым освободиться от тяжких оков своего прошлого. Вот только отпустит ли ее с миром Уитон? Да и хочется ли ей самой отойти от агентурной работы на министерство иностранных дел, которой она искренне гордилась, как подлинная патриотка? И как ей быть со своей новой работой в сфере книготорговли, призванной служить ей прикрытием, к которой, однако, она успела прикипеть всей душой?

Половина ее свободолюбивой натуры противилась новому супружеству, она уже привыкла к независимости, пусть и относительной. Но вторая ее половина устала от бесконечных деловых расчетов и жаждала покоя, тишины и уюта. Но секретному агенту, как общеизвестно, покоя нет ни днем ни ночью. В общем, все в ее жизни было слишком сложно и чересчур запутано.

Тесс решилась стряхнуть все свои сомнения и, обернувшись, сказала:

– Я непременно подумаю над этим, тетушка!

Лишь только эти слова сорвались у нее с языка, как она поняла, что слукавила. Рутерфорда она не собиралась подпускать к своей кровати ближе чем на расстояние пушечного выстрела. Все ее естество противилось предложению Софи, и никакие благие намерения не могли принудить ее пойти против собственных убеждений.

Тетушка Софи всплеснула руками и воскликнула:

– Душа моя, как я рада это слышать! Не пригласить ли мне вас обоих к себе на ужин? Как насчет следующего вторника?

– Даже не знаю… – Тесс пожала плечами.

К счастью, в следующий миг в комнату вошел с подносом для визитных карточек и писем в руке лакей.

– Это вам, леди Голдинг! – сказал он с поклоном.

Тесс взяла с подноса сложенный вчетверо листок и сразу же узнала почерк своей помощницы Фионы.

– Благодарю, голубчик, – сказала она лакею, и тот ушел.

– Надеюсь, это не дурные вести? – с опаской спросила тетушка Софи, сжав ладони.

– Нет, слава Богу! – ответила Тесс, пробежав записку глазами. – У Фионы возникли небольшие затруднения в оценке крупной коллекции редких книг. Она просит меня ей помочь. Мне нужно срочно вернуться домой, переодеться в рабочую одежду и затем мчаться выручать свою милую ассистентку в библиотеку приюта «Андерсен-Холл». Извините, тетя, но я должна вас покинуть. Мы непременно еще вернемся к этому разговору в другой раз, когда моя голова не будет занята коммерческими делами.

– Так можно совсем извести себя, деточка! Нельзя же думать только о работе! Почему бы нам не увидеться снова во вторник и не поговорить подробно о твоем новом замужестве?

– Я пришлю вам записку, тетя! Не скучайте, я вас люблю!

Тесс наклонилась к Софи и поцеловала ее в щеку, радуясь в душе, что сумела увильнуть от разговора на неприятную для нее тему. Ни о каком замужестве ей сейчас даже думать не хотелось. Однако ее настырный внутренний голос все-таки задал ей шепотом коварный вопрос: надеется ли она встретить когда-нибудь мужчину, которому смогла бы доверить свое сердце?

– «Андерсен-Холл» никогда не продаст нам эти бесценные книги! – с негодованием выпалила Фиона Рид. – Это память об основателе библиотеки мистере Данне!

Хотя Тесс была всего лишь на шесть лет старше своей восемнадцатилетней ассистентки, эта наивная девушка казалась ей совсем ребенком. Впрочем, возможно, Тесс чувствовала себя гораздо старше Фионы еще и потому, что мир для нее окрасился в траурные тона после смерти ее мужа три года назад.

Она скользнула взглядом по корешкам книг, стоящих на полках стеллажа, и со вздохом произнесла:

– Директор этого приюта мистер Данн оставил о себе добрую память не только как ценитель и собиратель редких книг. Он сделал еще много добрых дел для голодных и больных сирот. Запомните, Фиона, в мире существуют вещи поважнее, чем исписанные страницы. Такие, например, как пустые животы бездомных детей и их босые ноги. Сейчас приюту срочно нужны деньги.

Девушка встряхнула своими иссиня-черными локонами и с неподдельной горечью промолвила:

– Мне даже не верится, что вы способны проявить такую черствость! Как можно продавать уникальные издания?!

Если бы Тесс прислушивалась к мнению своей помощницы, она бы давно уже разорилась, так как любая книга казалась Фионе бесценной. Очевидно, взгляд девушки на мир во многом определили воззрения ее матери, работавшей до своей болезни учительницей. Но Тесс не жалела, что взяла ее в помощницы. Фиона трепетно относилась к каждой книге, аккуратно вела бухгалтерский учет и составляла каталог, всегда была учтива и предупредительна с клиентами. Недоставало ей, пожалуй, лишь одного: проницательности и знания человеческой натуры. Но даже этот ее недостаток Тесс устраивал, поскольку он мешал Фионе догадаться о тайной стороне предпринимательской деятельности ее работодательницы.

Тесс взяла с полки книгу и воскликнула:

– Обратите внимание вот на это издание! Оно посвящено описанию жизни летучих мышей в странах с теплым климатом. Ну зачем это нужно воспитанникам сиротского приюта? Начитавшись подобной литературы, бедные детки будут плохо спать по ночам, представляя себе, как из мрака вдруг появляется крылатый вампир и вцепляется им в волосы.

Фиона вздрогнула и побледнела, нарисовав себе эту жуткую картину. Тесс поспешила ее успокоить:

– Я пошутила! В окрестностях этого дома не водятся летучие мыши, тем более кровожадные. И вообще, эти забавные существа совершенно безобидны для людей. Правда, сама я их жутко боюсь…

Фиона захлопала глазами и робко промолвила:

– Право же, миссис Тесс, я так и не научилась понимать, когда вы шутите, а когда говорите серьезно. По-моему, вы должны любить всякие книги, а вы порой относитесь к ним так же, как мясник к кускам свинины, подготовленным для продажи. На мой взгляд, детям полезна любая литература, как художественная, так и научная. Вы только посмотрите, какие здесь замечательные иллюстрации!

– Именно благодаря им мы и сможем выгодно продать это издание, моя дорогая! Мы ведь не коллекционеры, а книготорговцы! Лично мне это занятие нравится. Слава Богу, дела у нас пока идут неплохо.

Фиона потерла подбородок и спросила:

– А вас не смущает, что вы наживаетесь на чужой беде? Ведь расставаться со своими любимыми книгами людей вынуждает бедность! Конечно, можно сказать, что вы некоторым образом помогаете им выйти из их затруднительной ситуации, причем обращаетесь всегда с клиентами с искренним сочувствием и состраданием. Но иногда, когда вы говорите таким холодным и бесстрастным голосом, у меня мурашки пробегают по коже. Потому что вы становитесь похожи не на ангела-спасителя, а на кровожадного стервятника.