Я никогда не вдавалась в подробности, чем зарабатывает на хлеб мой брат. Он всегда говорит, что чем меньше знаешь, тем лучше спишь. После переезда из Узбекистана жизнь нас не больно жаловала, и по квартирам съёмным поскитались, и в обшарпанном общежитии жили. Надоело всё Толику, и он как бывший дальнобойщик занялся перегоном машин из Германии и Белоруссии. В начале с другом Аркашкой, потом ещё четверых себе в помощники взял. Года три дома почти не находился. Пригонят машины, продадут, и опять в рейс, за новыми. Когда скопил немного денег, открыл своё дело, ЧОП (Частное охранное предприятие). Много тогда ларьков бомбили, да и магазинам доставалось. Вот так Толик стал законной крышей предпринимателей. И сигнализацию провёл, и охрана по первому её срабатыванию появлялась, задержав немало желающих поживиться за чужой счёт. Затем по квартирам в микрорайонах сигнализацию установили и за имущество граждан стали нести ответственность, что, кстати, приносило неплохую прибыль. Платные автостоянки и гаражи внаём, ничем не брезговали, за всякую работу брались, расталкивая локтями конкурентов. А когда появился Сергей, Толик еще больше раскрутился. Через год открыл два ресторана, потом четыре бара, затем через полгода два коммерческих банка, и пошло, и поехало. Счёт его недвижимости потеряла, так как он стал прибирать к рукам не только помещения в городе, но распространился и на районы, открывая в небольших райцентрах магазины, киоски и организуя автотранспортные перевозки, в виде маршрутных такси. Мой брат давно поменял небольшой домик на Грабцевском шоссе на уютный особняк в элитном районе, расположенном в районе сквера Волкова. Недавно женился на молоденькой красавице, и куда она ему в сорок лет? Мог бы найти и постарше. Но, как говорится, не суди, да не судим будешь. Неоднократно Толик предлагал и мне расширить свой бизнес, да и Сергей тоже, но мне и одного салона красоты вполне хватает. Да если честно, то и его собираюсь Лене отдать, у неё с бизнесом лучше получается. А то я, когда ухожу с головой в свои романы, никого и ничего не замечаю. Могу забыть и зарплату своим девочкам выдать. Они молчат, молчат, потом звонить начинают и робко так спрашивают, что со мной случилось, почему не появляюсь, и намекают, что очень кушать хочется. Какой из меня бизнесмен, к чертям собачим, раз о людях не думаю? И ладно, если бы их зарплату в банке под проценты крутила, так ведь нет, просто из головы вылетает. Посмотрю на себя в зеркало — ужас: волосы растрёпаны, от постоянного недосыпания круги под глазами, куда же с такой рожей на улицу? Звоню Лене и прошу, как обычно, выдать девочкам зарплату. Так она не только выдаст, но и всю документацию оформит и со счетами разберётся. Нет, большими деньгами пусть мужики ворочают, а мне и своих маленьких хватает. Зато проблем никаких, и по ночам спокойно засыпаю, когда не увлечена творчеством. Вернее, засыпала, теперь от каждого стука вздрагиваю. Так и знала, что рано или поздно все эти миллионы боком вылезут!

Для меня навсегда останется загадкой, почему Майкл оставил свою империю, созданную ещё его дедом, потом расширенную отцом и им самим до сегодняшних грандиозных размеров, Сергею, а не родственникам, пусть даже дальним. Сейчас у него уже не спросишь, а сам он никогда не намекал об этом Серёжке. Когда никому не известный шофёр появился у Майкла, его всерьёз не воспринимали. Да и зачем, мало ли их было до этого русского, и он долго не продержится. Через полгода шеф потребовал, чтобы большую часть жалования Сергей вкладывал в акции концерна, и когда их число увеличилось до 2 %, Майкл стал брать парня с собой на заседания правления. За спиной посмеивались над причудами старика, который заставлял, как все думали, неотесанного мужика вникать в тонкости ведения производственных дел. А через десять лет уже с беспокойством наблюдали карьерный рост Сергея, который постепенно становился неотъемлемым спутником Майкла. Они практически везде появлялись вместе. У Сергея появилась секретарша, свой кабинет и десяток сотрудников организационного отдела по сбыту продукции. Теперь над ним никто не смеялся, глядели с уважением, а многие с завистью. Он, как и Майкл, оказался трудоголиком, до поздней ночи пропадал в офисе или мотался по нефтяным вышкам. Но даже самые большие недоброжелатели не могли предвидеть, что Сергей станет их полноправным и единственным боссом. Никакой совет директоров, учитывая его 55 % акций, с ним не станет конфликтовать.

Глава 24

Сергей не очень удивился, когда однажды вечером, без предварительного звонка к нему нагрянули сыновья троюродного брата Майкла, Джон и Тими Фристоуны. На этот раз они не вели себя ни агрессивно, ни вызывающе. Вид у обоих был жалок. Взрослые мужики, Джону сорок пять, Тими тридцать восемь, находились в панике. Да, признаться, и было от чего. Два их двоюродных брата погибли на яхте, у которой по неизвестным причинам взорвался двигатель, и она затонула. Двадцатипятилетняя сестра Грета, никогда не увлекавшаяся наркотиками, умерла от передозировки. Их отцы скончались, один от инфаркта, другой от инсульта. Мать Греты, приняв большую дозу алкоголя, разбилась на машине. Тётя Джулия выпрыгнула с десятого этажа, прихватив с собой своего любимого мопса. И всё за пару месяцев после смерти Майкла. После оглашения завещания родственники Майкла даже руки подать Сергею не хотели, но вот сейчас, после всех этих печальных событий поняли, что он единственный, кому эти жертвы не нужны. Почему? Да потому, что он и так всё получил, вернее самую большую часть. Тем более что и на него было совершено покушение. У машины Сергея отказали тормоза, она вылетела через ограждение и свалилась с моста. Он чудом остался жив, получив не очень серьёзную черепную травму, сотрясение мозга от удара о лобовое стекло, перелом руки и множественные ушибы мягких тканей. Машина затонула, но бывший десантник сумел-таки выплыть и лишь на берегу потерял сознание, очнулся на больничной койке. Автомобиль достали, эксперты-криминалисты обнаружили перерезанный тормозной шланг.

Оба брата стояли в дверях, не решаясь переступить порог.

— Заходите, — братья прошли за Сергеем по длинному коридору в холл. — Присаживайтесь, в ногах правды нет, да и разговор, судя по вашему виду, будет долгим и серьёзным. Что будете пить?

— Что-нибудь покрепче, — проговорил Джон, устало, присаживаясь в кресло, — ты прости нас, Серж, мы все ополоумели.

— Да уж, было от чего. Но сейчас речь не об этом, надо думать, как в живых остаться.

Мужчины разместились в креслах, Сергей одной рукой достал из бара бокалы и бутылку виски. Вторая, сломанная, рука в гипсе и зафиксирована специальной повязкой; один глаз заплыл сине-фиолетовым кровоподтеком, голова перевязана, на лбу огромная лиловая шишка.

— Болит? — забирая бокал, поинтересовался Тими.

— Терпимо, хотя бывало и лучше, — поморщился от боли Сергей, наливая второй бокал и передавая его Джону. — Давайте подумаем вместе, зачем, а главное, кому понадобилось всех устранять. Какой в этом смысл? Ведь дураку понятно, что резоннее всего было убрать меня одного, а не уничтожать весь ваш род.

— Да мы и сами об этом думали. У нас с Тими 15 % акций, у Роберта было 5 %, у Джастина 4 %, у Греты 6 %. Ей отец свои акции передал, хотел, чтобы дочь в Совет директоров попала, — развёл руками Джон и пожал плечами.

— Остаётся ещё 15 %, но это все мелкие акционеры, — уточнил Тими.

— Да и не родственники, — подытожил Сергей. — Значит, если рассуждать логически, следующие вы, ребята. Или снова я.

— Вот-вот, и мы пришли к такому же выводу. Поэтому мы здесь. Голова кругом идёт.

— Да чёрт с ней, с головой вашей, вы о детях подумали? Ведь после вас всё им останется, а значит, им угрожает опасность.

— Боже…! — Тими побледнел и схватился за сердце. — Мои в Швейцарии, на лыжный курорт уехали. Говорил же…. Так нет, жена и слушать меня не захотела.

— А может, и к лучшему. Ты бы связался с ними, пусть подольше здесь не появляются, пока не утрясется всё.

— А мне, что тоже своих отправлять? — вставил словечко Джон.

— Братец, ты от страха совсем мыслить перестал? — взорвался Тими, — они у тебя, что — бронированные, и их кокнуть не смогут? Тебе их спрятать некуда?

— Да по мне хоть на Аляску, если понадобится. Чего разорался? — Джонни поднялся, плеснул себе в бокал виски и грозно посмотрел на брата. — Ну, надо же, вот ляпнул, негде….

— Всё, ребята, если будем ссориться, толку не будет. Тебе налить, Тими?

— Да, если не трудно.

— Тебе легко рассуждать, Серж, у тебя детей нет. Вот и голова за них не болит, а тут…. Моих двое, да у Тими трое. Если бы только нас касалось, то чёрт бы с ним, а это ведь дети….

— Может быть, может быть, — устало произнёс Сергей, думая лишь о том, что Сашка в безопасности. Как прав оказался Майкл, что наличие сына осталось в тайне. Лишь бы до России не добрались, а остальное он переживёт….. Если переживет, конечно, поправил он себя. Зазвонил телефон, и Сергей, извинившись, ответил:

— Да, слушаю. Здесь. Как это произошло? Да прекрати ты истерику, я тебя понять не могу! Всё, извини, не плачь, пожалуйста, погорячился, давай всё с начала…., - он молча слушал, больше не перебивая, с каждым словом мрачнея всё больше. Оба брата смотрели на него, затаив дыхание, каждый в душе уже не сомневался, что произошло нечто страшное. — Понял, передам, — ответил он своей секретарше и медленно положил трубку, не решаясь посмотреть в глаза братьям.

— Джон, — Джон вскочил с места и, не мигая, уставился на Сергея, затем с трудом проговорил, так как язык не хотел повиноваться, — кто?

— Твои, жена и дочь, — он не успел договорить, как Джон сделал шаг вперёд, потом назад, пошатнулся и со стонами схватился за голову.

— Они живы, живы! Состояние, правда, критическое, они в реанимации. Но главное живые, понимаешь!

— Тебе сказали, как это случилось?

— Довольно странно, взрыв бытового газа.

— Но… ведь у нас только вчера его проверя…., - он запнулся на полуслове.

— Кто проверял? — потребовал Сергей объяснения, — какая служба, ты хоть проверил, прежде чем пустить к себе в дом неизвестного человека?

— Откуда я знаю, газовая, наверно. Нам позвонили, сказали, что где-то на линии утечка, и они проверяют все дома.

— Боже мой, Джон, нас, как котят, умерщвляют одного за другим, а ты…. Ну надо же быть таким беспечным. — Тими бегал по комнате, кричал и размахивал руками.

— Не нравится мне всё это, ох, не нравится….

Пока Джон ехал до госпиталя, жена и дочь скончались от болевого шока: ожоговые раны превышали 80 % кожи. Девочка умерла первой, жена до последней секунды, как ни странно, была в сознании, повторяя одно и то же: «Почему он так быстро ушёл, почему?»

Двадцатилетнего сына Джон оставил с телохранителями, которых вызвал Сергей, и строго настрого приказал не спускать с него глаз.

— Они что, и в сортир со мной ходить станут?

— Если понадобится, то да…. И задницу твою, теперь слишком для меня драгоценную, охранять будут!

Чарли хоть и понимал всю сложность ситуации, но его молодой здоровый организм категорически был против такой опеки. Он никак не мог смириться с тем, что за ним везде таскались здоровенные парни с бульдожьими мордами. Весь колледж над ним потешался, отпуская ехидные реплики, мол, он стал трусоват в последнее время, и няньки за ним слюнявчики таскают. Каждому ведь не объяснишь, что это жизненно необходимая предосторожность. Чарли, натерпевшись насмешек, в который раз после похорон доказывал отцу, что в состоянии сам о себе позаботиться. Пока в конец не вывел того из себя.

— Я не прыщавый подросток, чтоб за мной няньки таскались! — завопил он, еле сдерживая себя, чтоб не бросится с кулаками на охранников, которые, как приклеенные, двигались за ним в каждый след.

— Заткнись! — рявкнул Джон. Никогда не повышавший на детей голоса, он ударил кулаком по столу так, что лежащие стопкой бумаги разлетелись во все стороны.

— Отец прав, Чарли, это вынужденная мера, потерпи. Пойми ты, нам сейчас не тебя уговаривать надо, а думать, как смерти избежать. А ты, как баран, уперся рогами. Пока копы разберутся, что к чему, нас как раз всех по одиночке и укокошат. Так что самое разумное, нам вместе держаться. Мы с твоим отцом решили, что наиболее безопасное место — это вилла дяди Майкла. Там такая сигнализация, что мышь не проскочит, везде камеры, и охраны побольше поставим.

— Так она же теперь чужая.

— Да, ты прав, мы перебираемся к Сержу. И попытаемся все вместе выжить.

— И вы верите этому русскому? Уму не постижимо! Только совсем недавно вы готовы были глотку ему перегрызть, а теперь такая уверенность…. Чудеса! — Чарли не верил своим ушам.

— Представь себе, да, верим, — хором ответили братья.