— О, Рэй, я не смею просить об этом.

— Вы можете просить меня о чем угодно.

— Могу? Правда? — Она вдруг почувствовала себя еще более пленницей и еще более одинокой.

Вместо ответа Рэй обнял девушку. Это совсем не напоминало те объятия на пороге ее спальни. Тогда была страсть, а теперь сочувствие. С тех пор он не пытался прикоснуться к ней. Между ними установились дружеские отношения, духовная близость. «Мы друзья по несчастью», — говорила Каролина, и он улыбался в ответ, радуясь, что она начинает ему доверять.

Руки, обнимавшие ее, были сильными, теплыми, любящими, но это не руки Томаса.

— Ах, Рэй! — Девушка поспешила вырваться из его объятий, и он сразу отпустил ее, хотя отдал бы все на свете, чтобы остаться рядом с ней. — Я не могу ехать с вами на Барбадос.

Эти отчаянные люди, эти буканьеры… Они найдут вас и убьют! Кроме того… — всхлипнула Каролина, — мне нужно в Англию, собрать выкуп и спасти лорда Томаса.

Лицо Рэя было в тени, поэтому она не могла видеть, каким оно стало холодным и безразличным.

— Разве нельзя отослать письмо с кораблем, идущим в английский порт?

— Можно, только я не узнаю, дошло ли оно до Нортхемптоиа. Нет, я должна сама поехать и рассказать семье лорда Томаса, что с ним случилось. Ах, Рэй, вы не видели его в тот момент, не слышали, как он звал меня! Я должна спасти его, Рэй. Должна! — заплакала Каролина.

Она выглядела такой несчастной! Сердце у Рэя дрогнуло от любви и жалости, но… она ведь оплакивала другого.

— Мне остается лишь проводить вас до спальни и пожелать доброй ночи, — спокойно произнес он, и Каролина поняла, что ее больше не позовут на Барбадос. — Скоро запрут все калитки.

Проводив девушку, Рэй не пошел к себе, а вернулся в сад и долго смотрел на черное бархатистое небо. Все так же шелестели под ветром пальмы, все так же висели над головой ковш Большой Медведицы и Орион, все также была прекрасна ночь.

Только без Каролины она потеряла для него свое очарование.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

КЕЛЛЗ

Глава 28

Рэй не вышел к завтраку. Донья Эрнанда лежала с мигренью, даже Хоукс не явился, чтобы повести Каролину на обычную прогулку, и девушка в одиночестве бродила по саду. Камни дворика раскалились под солнцем и жгли ноги сквозь подошвы туфель.

С самого утра Каролина чувствовала себя усталой. Даже беспокойство о судьбе лорда Томаса притупилось от жары и вынужденного безделья. Казалось, время в этом экзотическом краю остановилось, перестав отсчитывать мгновения жизни.

Господи, неужели ей суждено остаться на проклятом острове и быть вечной гостьей слишком занятого буканьера, который не удостоил ее вниманием? Это тем более странно, что при первой встрече он, видимо, достаточно заинтересовался ею, если ухитрился определить размер одежды.

Каролину вдруг обуяло любопытство. Сейчас она бы отдала месяц жизни, чтобы получить ответ на свои многочисленные вопросы. Только бы увидеться, уж тогда она сумеет убедить его, что держать ее взаперти просто нечестно. Нужно рассказать ему о лорде Томасе, и, конечно, буканьер посочувствует человеку, угодившему с испанской галеры в темницу.

Да и она тут вроде комнатного пуделя, которого выпускают погулять, а затем приводят обратно. Какая наглость!

Пылая гневом, Каролина решительно направилась во внутренний двор. Она сама найдет опасного капитана.

Именно в этот момент из ее комнаты вышла Кэти с грудой белья, но вместо того чтобы пройти в большую дверь, откуда обычно приносили еду, экономка направилась в комнату Рэя.

Девушка хотела последовать за ней, как вдруг из галереи донесся истошный вопль попугая: «Восемь бутылок, восемь бутылок!»

Каролина от неожиданности споткнулась, наступив на подол юбки. Тонкая материя разорвалась, и девушка хмуро посмотрела на дыру. Вдруг Хоукс еще придет сегодня? Тогда нужно попросить у Кэти иголку с ниткой.

Будучи уверенной, что Рэя нет дома, иначе бы Кэти не стала менять при нем белье, Каролина открыла дверь и оказалась в совершенно пустой комнате. Девушка обошла ее, словно надеялась, что Кэти вот-вот появится невесть откуда. В спальне стояли лишь кровать и маленький столик, однако не было ни одного предмета, указывающего на то, что здесь кто-то живет.

Заметив в дальнем углу приоткрытую дверь, Каролина с любопытством отворила ее. За ней оказался коридор, по которому к их столу доставлялись кушанья. Похоже, ей наконец представился случай обследовать до сих пор недоступные помещения и хотя бы отчасти удовлетворить свое любопытство.

Кругом не слышалось ни звука, видимо, Кэти понесла белье в какой-то отдаленный дворик или в кухню, где его будут кипятить в больших чугунных котлах.

Наконец девушка обнаружила дверь в комнату, заполненную всевозможными картинами. Слева виднелась еще одна дверь, запертая и очень крепкая на вид. Может, это сокровищница? Каролина пошла дальше и очутилась в большом дворе, не сравнимом с тем, где им дозволялось гулять без охраны.

Посредине высился фонтан с многоярусной чашей, а по периметру шла красивая галерея. Здесь тоже не было ни души.

Подстрекаемая любопытством, девушка наугад толкнула одну из дверей, выходящих в галерею. За ней оказалась комнатушка, практически лишенная мебели, если не считать деревянного стола да распахнутого буфета, набитого постельным бельем, скатертями и разнообразной посудой. Без сомнения, это хозяйство Кэти.

Потом девушка обнаружила столовую, которую легче было представить себе в каком-нибудь старом английском доме, чем на Тортуге. Правда, мебель здесь испанская, но во всем чувствовался английский дух. Стены обиты деревянными панелями, и окна застеклены, а не прикрыты деревянными жалюзи, как в гостевых покоях.

Каролина прошла по толстому азиатскому ковру, видимо, лежавшему когда-то в толедском или барселонском доме, и выглянула в окно, увидев перед собой только глухую белую стену. «Похоже на крепость, — подумала Каролина. — Такие строили первые поселенцы в Виргинии».

Но зачем капитану Келлзу тщательно отделывать именно эту комнату? Почему на буйной Тортуге вообще появился кусочек старой доброй Англии? Наверное, странный дом — убежище изгнанника, тоскующего по родине.

Но ведь Келлз ирландец, а не англичанин! Девушка задумалась, каким образом этот факт мог бы сослужить ей службу, поскольку она твердо решила оставить Тортугу с разрешения буканьерского капитана или без него.

Она быстро закрыла окно и поспешила в соседнее помещение. Это была спальня, причем женская, ибо на кровати лежало чудесное шелковое платье. Его будто специально разложили, чтобы хорошенько рассмотреть и оценить. Действительно, оно сшито с отменным вкусом, гораздо лучше, чем знаменитые туалеты Ребы Девушка вздохнула. На Тортуге ей пришлось довольствоваться единственным платьем, которое подарил буканьер. В комнате были и другие предметы, указывающие на то, что здесь жила дама: туалетный столик с многочисленными баночками и коробочками, высокое зеркало, дающее возможность увидеть себя во весь рост.

В большом шифоньере из красного дерева висело много других платьев, а выдвинутые ящики комода демонстрировали всевозможные дамские принадлежности — от вееров и туфель до нижних рубашек и крахмальных юбок.

Итак, здесь живет неизвестная дама. Или по крайней мере жила когда-то. И это явно не Кэти. Тогда кто же?

Поколебавшись, Каролина толкнула соседнюю дверь, которая со скрипом отворилась, и девушка вздрогнула. Но снова никто не появился. Комната, очевидно, принадлежала мужчине. И Каролина решила, что именно самому Келлзу.

Красивые железные подсвечники на белоснежных стенах услужливо подставляли рога, готовые принять зажженные свечи, а на инкрустированном слоновой костью столе блестели позолотой два массивных канделябра. Под ними лежали пистолеты, в углу комнаты стояли шпаги и абордажные сабли. Каролина распахнула дверцы шкафа, где висели темные элегантные мужские костюмы, сшитые по испанской моде, под ними стояло несколько пар обуви. А на внутренней стороне двери ошарашенная Каролина увидела золотые четки.

Испанская одежда, четки! О нет, капитан Келлз не мог быть испанцем, предавшим свою родину и ушедшим в буканьеры! К тому же она слышала, как он говорит, и сразу приняла его за йоркширца. Хотя все уверяют, что Келлз — ирландец!

В комнате были и другие вещи: книги в кожаных переплетах, небольшая шкатулка, видимо, с деньгами, золотой кувшин для воды, пара чудесных кубков, а также два резных кресла с бархатными подушками. О да, этот буканьер понимал толк в жизни!

И тут девушка заметила то, чего не увидала сразу. На спинке кресла небрежно висел камзол Рэя Эвистока! Ежедневно за завтраком и обедом она имела возможность любоваться этой вещью!

Но что его камзол делает в чужой комнате? Может, Рэй тоже вошел сюда из любопытства, а потом, сняв верхнюю одежду, чтобы не привлекать к себе внимания, вылез в окно и ушел в город? Или, заслышав чьи-то шаги, поспешно удалился и забыл про камзол?

Пока она перебирала разные возможности, в коридоре раздались шаги и мужские голоса. Каролину охватила настоящая паника, она заметалась по комнате и в конце концов нашла укрытие за дверью, надеясь, что мужчины пройдут мимо, а потом ей как-нибудь удастся выбраться отсюда.

Но собеседники остановились у двери, и теперь она узнала голос капитана Келлза.

— Даже если последняя история, — гремел его бас, — выдумана от начала и до конца, хотя, заметь, я так не считаю, Кайона болтает только о ней. Мы не можем заткнуть рты всем матросам. И потом, уже нашлись люди, которые говорят, что она испанская шпионка.

— Испанка с серебристыми волосами? Никогда таких не встречал, — засмеялся второй, и Каролина остолбенела.

— Мое дело предупредить, а решать тебе, — послышался бас.

— Что я и сделаю, — последовал беззаботный ответ.

Дверь комнаты распахнулась, заставив девушку вжаться в стенку, потом закрылась, и она увидела спину высокого широкоплечего мужчины в белой рубашке, кожаных штанах, со шпагой на боку;

Каролина ахнула.

Вошедший резко повернулся, инстинктивно схватившись за оружие.

Это был Рэй Эвисток, но не тот Рэй, которого она знала.

— Кто вы? — прошептала Каролина.

Он вложил шпагу в ножны, потом вежливо поклонился:

— Разрешите представиться. Я капитан Келлз.

Глава 29

Девушке показалось, что ее мир рухнул. Не может быть!

— Но ведь капитан Келлз — ирландский буканьер, — выдавила она, словно пытаясь опровергнуть его утверждение.

Рэй мрачно улыбнулся:

— Лучше хранить правду в тайне.

— Нет, вы обманываете меня. Я же встречалась с капитаном на борту «Сантьяго», — упрямо твердила Каролина. — Вы сами только что разговаривали с ним за дверью. Не отрицайте, я узнала его голос!

— Я не отрицаю. Только на борту «Сантьяго» вы встречались с Донкастером. Кстати, за этой дверью он предупреждал меня о вашем неосторожном поведении. А на «Сантьяго» вас просто разыграли. И сделали это по моей просьбе.

Значит, Ларс, Хоукс, Кэти, Донкастер, даже сам Рэй обманывали ее? Значит, галантный партнер, с которым она танцевала на рождественских балах и которому чуть не отдала свое сердце, «хороший улов», за которого миссис Тарбелл мечтала выдать свою дочку, третий сын лорда Гейла, любимец всех соседей был Келлзом, знаменитым буканьером?

— Не могу поверить, — бормотала девушка. — Ларс и все остальные… им бы играть на сцене. А я так вам доверяла!

— По-моему, я заслуживаю доверия. — Рэй пересек комнату, налил вина в золоченый кубок и протянул ей. — К тому же не один я плыву под чужим флагом. Вы сказали Ларсу, что вас зовут Кристабель Уиллинг.

— Но это имя я взяла, чтобы запутать родных, — ледяным тоном ответила Каролина, оттолкнув кубок.

— Я тоже, — парировал Рэй.

— Нет, я в отличие от вас не делаю ничего противозаконного. Я просто сбежала.

— Наверное, мы все сбежали, — мрачно изрек буканьер.

Шок от неожиданного известия прошел, но обида в душе осталась. Теперь Каролина более внимательно посмотрела на Рэя.

На Тортуге он казался моложе, чем в Эссексе, где мрачное выражение лица старило его. За галантными манерами скрывались твердый характер и горячий темперамент. Лишь теперь девушка осознала, насколько он хладнокровен, непоколебим и при этом жизнерадостен. Удары судьбы закалили его, словно толедскую сталь: он мог согнуться, но сломаться — никогда!

— Как вам понравился мой дом? Вы, кажется, успели осмотреть большую часть? — спросил Келлз.

— Он странный, но очень красивый, — честно призналась она.

— Не хотите ли продолжить осмотр?

— Нет, — холодно отрезала девушка.

— Ну-ну, что вы, — добродушно сказал он. — Ведь все могло быть гораздо хуже, если бы вы попали еще в чьи-то руки. На «Отважного» мог наткнуться другой корабль и потопить его вместе с этим маменькиным сынком на капитанском мостике.