— Ну, как она?

— А вы, собственно, кто? — Спрашивает пожилой мужчина, устало поправляя очки на переносице.

— Я — Староверова Каролина, внучка Староверой Нины Максимовны.

— Ну что ж, Каролина, у меня для вас плохие новости. У вашей бабушки обнаружен рак головного мозга. Скажите, она никогда раньше не жаловалась на частые головные боли?

Почувствовав, что земля уходит из-под ног, я хватаюсь рукой за спинку стула и пытаюсь сохранить равновесие. Мой разум отказывался принимать тот факт, что бабушка неизлечимо больна. Что будет со мной, если её не станет?

— Так, спокойно, Каролина, спокойно, — отвечает Кира, придерживая меня за плечи.

— Вам плохо? — Спрашивает врач, смотря на меня.

Да, чёрт возьми, мне плохо! Она не может так поступить, она не может оставить меня.

— Какие лекарства нужны, я достану всё, что надо, — отвечаю я и сжимаю руки в кулаки, пытаясь подавить нарастающую истерику.

— К сожалению, мы ни чем не сможем помочь ей. Болезнь обнаружена на последних стадиях, и излечить её невозможно. В клинике есть всё необходимое оборудование для поддержания жизнедеятельности, но ваша бабушка уже не выйдет из комы. Думаю, ей осталась жить всего лишь пару недель, может месяц, но не больше.

Почувствовав, как по щекам стекают крупные капли слёз, дрожащими руками сбрасываю руки Киры со своих плеч, и постоянно шепча: «Нет, нет!» сажусь на карточки и, спрятав лицо ладонями, отдаюсь во власть эмоций. На душе было так пусто и противно от осознания того, что я не могу помочь самому дорогу для меня человеку. Я не хочу верить в то, что она умрёт, не хочу! Она не может оставить меня одну!

— Вставай, Каролина, пойдём, — раздался тихий голос Киры над ухом, а через несколько минут она попыталась помочь мне встать.

— Нет! Я должна быть с ней, я не могу её оставить! — Кричала я, отползая от шокированной блондинки в противоположную сторону. Закрыв лицо руками, я продолжаю сидеть на полу и раскачиваться из стороны в сторону. Всё было как в тумане, голоса доносились издалека, словно в ушах были пробки.

— Блять, да что вы стоите?! Дайте успокоительное, разве не видно, что у неё шок!! — Закричала Кира на медсестёр и врачей. На несколько минут всё утихло. Затем, ко мне кто-то подошёл. Почувствовав, как острая игла пронзает кожу, дёргаюсь в сторону и слышу, строгий голос врача:

— Держите её!

— Всё, Лина, вставай, пойдём, — отвечает Кира, когда врач сделал укол, помогая мне встать на ноги.

Я не помню того, как мы дошли до машины, и куда мы ехали. Из ступора я вышла только тогда, когда мы подъехали к многоэтажному дому.

— Где мы? — Спрашиваю я, продолжая смотреть в окно.

— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну домой в таком состоянии? Сегодня, ты ночуешь у меня. Пойдём, — тихо отвечает Кира, выходя из машины. Взяв сумку в руки, я следую её примеру и выхожу из машины. Мы, молча, зашли в подъезд и поднялись на второй этаж. Мне было всё равно куда идти, всё, что мне хотелось, это лечь на кровать и, свернувшись калачиком, плакать.

— Проходи.

Зайдя внутрь квартиры, я слегка удивилась тому, что она была трёхкомнатной. Здесь так уютно и тепло. Раздевшись, поворачиваюсь лицом к Кире и спрашиваю:

— Где я могу побыть одна?

— Нет, тебе сначала нужно поесть, пойдём, я чай сделаю.

— Спасибо, но мне не хочется.

— Отказы не принимаются, пошли.

Придя на кухню, сажусь на кухонную табуретку и достаю из кармана телефон. Увидев несколько пропущенных от отца и матери, нервно сглатываю. Надеюсь, Ольга сообщила им, и они смогут приехать к бабушке. Отключив телефон, громко вздыхаю и кладу его на стол.

— Вот держи, — сказала Кира, протягивая мне кружку. Слегка улыбнувшись, я беру кружку в руки и делаю глоток. Но почувствовав вкус спиртного, подбегаю к раковине и выплёвываю содержимое кружки.

— Что это? — Спрашиваю я, вытирая губы рукавом кофты.

— Вино, поверь, это лучше, чем чай на травках. Так, надо подумать, что можно приготовить на ужин, — отвечает блондинка, подходя к холодильнику и открывая его. — Блять, а в холодильнике-то, мышь повесилась. Слушай, ты сможешь посидеть здесь пол часика, пока я в магазин хожу?

— Конечно, может с тобой сходить?

— Да, нет, я на машине. Пойдём, покажу тебе гостевую комнату.

Выйдя из кухни, Кира показала мне, где находится моя временная комната, куда я и направилась. Хоть она была самой обыкновенной, но очень даже уютной. Положив телефон на прикроватную тумбу, ложусь на край кровати и прижимаю к себе игрушку в виде собаки, лежавшую возле подушки. По щекам вновь потекли слёзы, которые я не пыталась сдержать. Как же хреново осознавать, что ты не можешь помочь тому, кого любишь! Бабушка, я не верю в то, что тебя не станет. Я просто не хочу верить и принимать сам факт того, что ты умрёшь! Прикрыв лицо ладонями, плачу в голос, не заботясь о том, что кто-то может услышать меня. Плевать.

Проревела я большую часть вечера, а когда слёз просто-напросто не осталось, стала смотреть в одну точку. Неожиданно, кто-то постучал в дверь, а через несколько минут в дверном проёме показалась чья-то голова, но из-за темноты, я не могла понять кто это. У меня не было сил, даже чтобы подняться с кровати и включить настольную лампу, поэтому я так и осталась лежать.

— Ты спишь? — Я услышала знакомый мужской голос, в котором слышались нотки волнения. В ответ я лишь пробурчала себе под нос: «Нет», после чего фигура зашла в темную комнату и включила настольную лампу. Это был Егор, мне не показалось. Я слегка привстаю с кровати и прислоняюсь спиной к её спинке, опустив зарёванные глаза на руки.

— Кира всё рассказала мне, ты как? — Вновь спрашивает он, садясь на край кровати.

— Хреново, — шепчу я, рассматривая свои руки. — Не могу поверить, что её скоро не станет. Она не может так поступить со мной.

— Может. Лина, ты ещё маленькая глупенькая женщина, которая боится вступить во взрослую жизнь. Я уверен, что твоя бабушка была замечательным человеком, думаю, что она не хотела, чтобы ты переживала из-за неё, поэтому и не сказала, что у неё рак. Помнишь, я говорил тебе, что есть ложь во благо? Так вот, это и есть она. Самое лучшее, что ты можешь сделать, это перестать плакать и жить дальше, храня в своём сердце память о ней.

— Как можно жить дальше, если внутри так больно?

— Поверь, боль со временем пройдёт. Ты сильная и ты справишься, я знаю.

Да, все об этом говорят, но легче сказать, чем сделать. А я уже давно поняла, что люди проходят через несколько стадий освобождения от боли. Сперва, ты должен принять её, позволить ей поглотить тебя, ибо боль намного сильнее. Затем, найти компромисс, глуша, притупляя боль различными способами. Постепенно, но не сразу, она начнёт отступать. А после, твоей победы, ты почувствуешь свободу и с каждым новым вдохом будешь становиться сильнее. Прикусив нижнюю губу, я слегка наклонила голову в сторону, всматриваясь в светло-голубые глаза. Что же за игру вы ведёте Егор Андреевич? Неожиданно, его рука ложится на мою щёку и начинает поглаживать её. Чего он хочет?

— Егор, там Кира истерит… Ой, я не вовремя? — Внезапно зайдя в комнату, сказал Данил. Усмехнувшись, Егор убирает руку и отвечает:

— По поводу чего истерика?

— Ну, ты же сам отказался ужинать без Лины, так что она сказала, чтобы вы оба тащили свои задницы на кухню.

— Я не хочу, — отвечаю я, ложась обратно на кровать.

— Лина, ты должна поесть, — сказал Егор, накрывая своей рукой мою руку. Я вновь отрицательно качаю головой, ясно давая понять, что никуда не пойду.

— Скажи Кире, что я приду через несколько минут.

— Окей, но если она убьёт меня половником, это будет на твоей совести! — Отвечает Данил и, подмигнув мне, выходит из комнаты.

— Ну, плакса-вакса, так и будешь здесь лежать?

— Да, — отвечаю я, не смотря на Егора. — Я очень сильно устала и хочу спать.

Несколько минут, он изучающие смотрел на меня, а затем сказал:

— Ну, хорошо, отдыхай, принцесса.

— Почему принцесса?

Улыбнувшись, Егор отвечает:

— Потому что маленькая и капризная.

Встав с кровати, он хотел было выйти из комнаты, но я остановила его:

— Егор, останься, пожалуйста, я не хочу быть одна.

Он прилёг на другую часть кровати и, обняв меня за талию, притянул к себе. Моя спина соприкоснулась с его грудью, от чего по телу прошлась дрожь. Его дыхание обжигало кожу шеи.

— Ты никогда не будешь одна, Лина, обещаю, — шепчет он, прижимая меня к себе ещё теснее. В его объятиях я чувствовала себя защищённой от всего на свете. Усталость брала своё, веки начали закрываться, и вскоре я провалилась в сон.

Глава 11.

Проснувшись ранним утром, я почувствовала жуткий дискомфорт в области поясницы. Открыв глаза, я окинула комнату сонным взглядом и вспомнила вчерашние события. Егор по-прежнему лежал рядом со мной. Он всё так же обнимал меня и прижимал к своей накаченной груди. Его дыхание было спокойным и ровным, а черты лица расслабленными.

Слегка улыбнувшись, осторожно приподнимаю его руку и переворачиваюсь к нему лицом. Было так непривычно ощущать его близость, смотреть на то, как он спит. Прикусив нижнюю губу, тяну руку к его лицу, но тут же, испуганно отдёргиваю её назад. Чёрт, что я делаю? Я не должна рассматривать его, это не правильно. Он — учитель, я — ученица. Он не хочет быть со мной, а я… Что я? Хочу ли я быть с ним после всего, что он мне сказал? Не знаю, но он по-прежнему нравится мне.

Встряхнув головой, тем самым освобождаясь от посторонних мыслей, делаю глубокий вдох, аккуратно выскальзываю из кольца его рук и тихонько выхожу из комнаты. В квартире стояла полнейшая тишина, обозначающая, что ещё очень рано и все спят. Зайдя на кухню, сажусь на табуретку и прижимаю колени к груди. Обведя кухню сонным взглядом, смотрю на настенные часы — шесть утра. Неожиданно мой живот начал пронзительно урчать, напоминая о том, что я со вчерашнего дня ничего не ела. Сделав себе чай, подхожу к окну и смотрю на утренние улицы Питера. В голове творился полнейший бардак, однако я ясно понимала, что раскисать в данной ситуации не выход. Я должна быть сильной ради бабушки. Не хочу, чтобы она запомнила меня плаксой. Сильно увлечённая собственными мыслями, я не замечаю того, как кто-то входит на кухню.

— Попалась! — Прошептал Егор, тем самым заставляя меня вздрогнуть от неожиданности и пролить на себя горячий чай.

— Проклятье! — Прошипела я, ставя кружку на стол. — Это всё из-за Вас, Егор Андреевич.

— Прости, я не думал, что ты такая трусливая. Снимай кофту, её надо застирать.

— Ага, а может мне ещё и штаны перед вами снять для полной коллекции?

Усмехнувшись, Егор скрещивает руки на груди и, прикусив нижнюю губу, в стиле маньяка, отвечает:

— Ну, я бы не отказался. Думаю… Нет, я на все сто процентов уверен в том, что у тебя прекрасная фигура.

Покраснев, как помидор, я опускаю взгляд на свои руки, и отвечаю:

— Мне нечего надеть. Я, пожалуй, лучше домой поеду, мне и так очень неудобно перед вами и вашими друзьями.

— Староверова, я тебя сейчас отшлёпаю, а потом изнасилую! Сколько раз, я говорил называть меня Егором, — сквозь зубы ответил он, и начал угрожающие надвигаться на меня. Нервно сглотнув, делаю шаг назад и упираюсь бёдрами в батарею. Горячая.

— Что вы делаете? — Шепчу я, чувствуя, как сердце задаёт ритм чечётки.

— Я? Ничего. Просто думаю, как бы хорошенько наказать тебя.

— Мамочки! — Крикнула я и, оббежав Егора, побежала в свою комнату.

— А ну, стой!

Неожиданно меня накрывает приступ дикого смеха, и я начинаю смеяться. Забежав в комнату, залезаю на кровать и, взяв в руки подушку, приготавливаюсь к обороне. Буквально через несколько секунд в комнату вбегает Егор и, увидев меня, удивлённо замирает на месте.

— Не подходи, — говорю я, выставляя подушку вперёд.

— А то, что? Убьёшь меня, Лина? — С улыбкой отвечает Егор, подходя ближе к кровати. Ну, всё, я предупреждала. Кинув в него подушку, наклоняюсь за второй, как вдруг, чувствую ответный удар. Схватив другую подушку, вновь начинаю бить его, что есть силы. Однако для него мои удары, как для слона жучка. Между нами завязалась неистовая битва подушками, и победителем из неё выйдет только один. Надеюсь, это буду я. Помимо того, что мы носились по комнате, как маленькие дети, мы смеялись, не особо заботясь об остальных.

Повалив меня на кровать, Егор наваливается сверху, тем самым отрезая всевозможные пути для бегства. Его руки сжимали мои запястья над головой, а дыхание было неровным и сбивчивым. Впрочем, я сама была не лучше. Мы смотрели друг на друга так пристально, словно были под гипнозом. Неожиданно дверь с диким грохотом ударяется об стену, а в следующие мгновенье на пороге комнаты появляются Кира и Данил, причём оба были прикрыты лишь полотенцами. Егор быстро слез с меня и отошёл на приличное расстояние, а я стыдливо опустив глаза, так осталась лежать на кровати в форме звезды.