— Ты уверена?

— Да.

Кинув неодобрительный взгляд в сторону Егора, Ян недовольно качает головой, но всё же оставляет нас. Звук, захлопывающийся двери прорывает внутри меня платину, что я так старательно возвышала. Горячие дорожки слёз обожгли щёки, дабы не всхлипывать в голос, прикусываю нижнюю губу.

— Когда ты соглашался на это, ты думал обо мне? Думал о том, что я буду чувствовать? Что я сойду сума, превращусь в обычную половую тряпку, об которую каждый может вытереть ноги. Зачем, Егор? После всего этого ты мог мне позвонить, мог объяснить, что это всё спектакль, что мне не нужно убиваться каждую ночь, но ты не сделал этого. Почему? Разве того, что я любила тебя, было не достаточно? Я каждую ночь ревела в подушку, постоянно виня себя в том, что из-за меня ты поехал на эту гонку. Я с ума сходила, когда видела в толпе твоё лицо, когда звонила тебе…. — Вырвав свою руку из его, прикрываю глаза, чувствуя то, как тело сотрясают рыдания. Слёзы нескончаемым потоком обжигали щёки, и я не пыталась остановить их. Сейчас, когда я не чувствую его поддержку, понимаю, что по настоящему сломлена. Что от нас не осталась и следа, только обрывки воспоминаний.

— Принцесса, то, что случилось исправить нельзя. Мартынов мёртв, его посредники за решеткой, а я окончательно упал в твоих глазах, держу пари, что ты меня даже видеть не хочешь…. Поверь мне, я хотел рассказать тебе всё, как есть, хотел позвонить и успокоить тебя. Я видел, как тебе было больно, и поверь мне, самое хреновое было сидеть и слушать твои рыдания на том конце трубки, прекрасно зная при этом, что помочь я ничем не могу. Я убеждал себя в том, что я скотина, и ты не достойна быть с такой мразью, как я. Ты заслуживаешь лучшего, ты заслуживаешь любви и счастья. На какой-то промежуток времени смог убедить себя, что ты сможешь справиться. Моё появление рядом с тобой грозило срывом операции, я не мог подставить всех… Но когда я узнал, что Мартынов похитил тебя, то моментально примчался сюда. Если кто-то и должен был пострадать, то только я… Блять! Лина, когда я увидел тебя там… В том предсмертном состоянии, я не мог и слова сказать, потому что впервые в жизни я видел, как по настоящему дорогой мне человек, девушка, которую я люблю всем сердцем и душой, умирает. А сейчас… Чёрт, я знаю, что мне нет ни прощения, ни оправдания, потому что я поступил с тобой, как последняя скотина. Ты любила меня искренне, всей душой, а я вновь наплевал на твои чувства, ставя устранение Мартынова выше собственных чувств. Выше нас. — Говорит он, а я продолжаю задыхаться в собственных слезах.

— Я никогда не прощу тебя… Для меня ты умер. — Тихо шепчу я. Слёзы скатываются вниз по щекам, но не стремлюсь смахивать их. Я смотрю в его светло-голубые, когда-то любимые, глаза, и не чувствую того, что ощущала прежде. Нет чувств. Они иссякли. От меня ничего не осталось. Он добил меня. Уничтожил. Испил до конца, довёл до грани. Что-то давит в области сердца. Боль режет на куски, и я не сопротивляюсь. Нет сил. Нет ничего, что могло бы напоминать о жизни внутри. Больше нет никаких «нас». Нет никакой любви. Есть лишь боль и пустота. И ненависть.

— Ты права. Я уже давно мёртв внутри. Я всегда ломал твои крылья, всегда сковывал и ограничивал тебя, но сейчас… Сейчас… Я просто отпускаю тебя. Я не заслужил тебя, принцесса. Моя любовь ядовита, она чуть не убила тебя. Прости меня, Каролина, прости за всё.

Я не знала, что именно должна была сказать ему. Мысли смешались в одну большую кучу, мешая ясно мыслить. Боль резкими уколами колола прямо в сердце, не принося с собой должного облегчения. Знаю, что совершенно глупо отрицать это, я по прежнему люблю его, но я не смогу простить его за всю ту боль, что он причинил мне. Не смогу. Не сейчас. Не скрывая своих чувств, я ревела в голос. Это было слишком… Слишком жестоко.

Неожиданно он кладёт свою руку поверх моей и отводит её в сторону. Отчаянно зажмуриваю глаза, не желая видеть эти глубокие светло-голубые глаза. Он аккуратно стирает слёзы с моей щеки и нежно поглаживает её.

— Я должен уехать из города. Для всех я умер, и нам необходимо придерживаться этой версии, а оставаться здесь небезопасно, ибо мы смогли найти не всех сторонников Мартынова…. Я… Прошу тебя, не плачь. Я виноват перед тобой, и только так смогу освободить тебя. Я люблю тебя, но если останусь, не смогу держаться подальше. Я словно эгоист, хочу испить до конца, я хочу всю тебя….Мне всегда будет мало. Я чудовище, принцесса, и я хочу дать тебе дышать. Поэтому и уеду. Живи сейчас, живи ради себя. — Вновь говорит он и, судя по звуку, встает со стула. Услышав эти слова, я поняла, что между нами окончательно появилась непреодолимая пропасть символизирующая, конец наших отношений. Душевная боль была беспощадна, раз за разом ударяя по сердцу, разрывая его на мелкие кусочки. Хотелось кричать от отчаяния, но я слишком слаба для этого. Неожиданно чувствую на своём лбу его горячее дыхание и лёгкий поцелуй.

— Я люблю тебя…. — с трудом говорю я, повернув голову на бок и смотря расплывчатым взглядом в окно. На несколько секунд в палате повисла тишина, затем я услышала тихое «Прости» и звук, захлопывающийся двери. Всё. Всё кончено. Он больше не вернётся. Я одна. Дабы не завыть от отчаяния и боли в голос, прикрываю рот ладонью и повернувшись на бок, отдаюсь во власть эмоциям. Говорят, что мы сами пишем свою судьбу и свой конец. Но какой же конец выбрать мне?

Глава 38.

Через месяц меня наконец-то выписали из больницы. Дав рекомендации и выписав кучу таблеток, врач под чутким присмотром Яна отпустил меня домой. Было слегка непривычно покидать стены больницы, ибо только там я чувствовала себя защищённой и расслабленной. Однако, как только мы вышли на улицу, дерьмовая реальность тут же напомнила о себе: ударяя прохладным ветерком в моё лицо, развевая волосы в разные стороны, вызывая во мне ураган воспоминаний и чувств, которые успешно прятались в глубинах подсознания. Лёгкая улыбка самопроизвольно появилась на моих губах, когда яркие лучи солнца ослепили глаза. Впервые за эти полгода я могу искренне улыбаться. Но, несмотря на это, меня постоянно преследовал панический страх того, что в любой момент на нас могут напасть, однако крепкие объятия брата давали мне почувствовать защиту, наводя сознание на мысли, что всё будет хорошо. Вот только я знала, что как прежде уже никогда не будет. Я уже не та наивная девочка, что была раньше. Нет. Егора я больше не видела, и он больше не приходил. Всякий раз, когда мне хотелось позвонить ему, спросить, как дела, я отдёргивала себя, руководствуясь мыслью, что он сам поставил точку в наших отношениях. Он не появлялся в сети, даже удалил свою анкету с того сайта, где мы познакомились. Всякий раз, перечитывая остатки нашей переписки, я чувствовала удивительную смесь боли и некого тепла, что помогали мне держаться за реальность. От этого становилось как-то легче. Но как бы сильно я ни любила его, переступить через своё растоптанное «Я» не могу. Ян просто напросто игнорировал или всячески менял тему разговора каждый раз, когда речь шла о нём. Наверное, только благодаря брату я не сошла с ума в больнице. Никто ничего не говорил по поводу Мартынова, да и я особо не спрашивала.

Дома мне всё казалось совершенно чужим. Родные стены больше не грели и не давали того тепла, что ощущалось раньше. Лишь Тони, который постоянно крутился возле меня, не давал мне возможности утопать в своих разбитых мыслях. Ян всячески опекал меня, что порой, откровенно говоря, бесило меня. Пару раз к нам приходили Даня и Кира, однако у меня не было особо желания говорить с ними. Я не могла простить их за то, что они подтолкнули Егора к этому поступку, что на «отлично» сыграли свои роли. Оборвав с ними всяческие контакты, я надеялась начать новую жизнь, но это было не так просто, как казалось, ибо каждую ночь меня преследовали ночные кошмары. Кровь, крики, то, как я вонзаю нож в тело Мартынова, звук выстрелов… Просыпаясь каждую ночь в поту, я чувствовала, как пульсировал шрам на груди. Это сводило с ума… Потихоньку жизнь возвращалась в привычное русло. Училась жить заново, пытаясь перечеркнуть прошлое, пытаясь жить без него. Я уже не боялась выходить на улицу, не боялась слиться с толпой. Я закрыла своё прошлое. Хотя некие привычки остались, я всё так же пытаюсь бросить курить. Всё так же верна ему…

Из-за слишком большого перерыва в учёбе, мне пришлось переводиться на домашние обучения и с удвоенной силой сидеть над учебниками и дополнительными материалами. Приближались выпускные экзамены, приближалось время выбирать свой дальнейший путь. Я твёрдо решила, что не пойду на выпускной просто потому, что не вижу в этом смыла. Чувствую себя как-то некомфортно среди сверстников. Иногда, лёжа вечером на кровати, пыталась вспомнить те моменты, где я и он были вместе. Уже давно не произношу его имя. Сколько времени прошло с нашей последней встречи? Год? Вечность? Нет, всего-то пару месяцев. Представляя то, где он сейчас, я чувствовала маленькую искорку тепла в груди, что напоминала мне, что любовь к нему по прежнему живёт во мне.

Сейчас, сидя в кабинете Арины Андреевны, моего психолога, и сжимая руками аттестат и несколько похвальных грамот, я думала о том, что ждёт меня там, за стенами кабинета.

— Ну что же, Каролина, я очень рада, что мы наконец-то смогли найти общий язык. Скажи, тебя продолжают мучить ночные кошмары? — с улыбкой спросила пожилая женщина, поправляя очки на переносице.

— Нет, всё хорошо, — отвечаю я, поднимая на неё взгляд. Не надо думать, что я сошла с ума или меня сюда отправили. Нет, я пришла добровольно. Просто в один прекрасный день поняла, что больше не могу держать в себе всё то, что накопилось за весь этот год. Стало намного легче, груз, который постоянно тянул меня ко дну в пучину воспоминаний был успешно сброшен. Дышалось как-то свободнее, но всё же что-то заставляет меня печально улыбаться и биться сердце чаще каждый раз, когда я смотрю на нашу фотографию. Интересно, где он? Счастлив ли он?

— Это хорошо. Я искренне желаю тебе удачи и счастья, Лина, надеюсь, что мы больше не встретимся с тобой в такой обстановке, — отвечает женщина, закрывая красную папку и убирая её в стол. Слегка улыбнувшись в ответ, киваю в знак согласия и, прижав к груди документы, выхожу из кабинета, сказав при этом тихое «До свидания». Выйдя из здания, чувствую, как тёплый июльский ветерок обдувает лицо, разбрасывая непослушные пряди волос по сторонам. Вот и всё. Школа окончена, настало время вступить во взрослую жизнь, и я уже точно знаю, с чем именно хочу связать её. Несколько недель назад мне пришел ответ из Вестминстерского* университета в Лондоне. Какого же было моё удивление, когда я узнала, что меня приняли. Честно признаться, думала, что моих баллов не хватит, а в итоге получилось наоборот. С английским у меня никогда не было проблем, но меня пугала резкая смена обстановки. Но ни этого ли я хотела? Да. Этот город причинил мне слишком много боли, каждая улица, каждый дом, всё напоминает мне о том, что нельзя вернуть. От Дани я узнала, что Егор и Андрей уехали в тот день, когда я очнулась, и вот уже несколько месяцев с ними нет связи. Я боялась. Боялась за него. Знаю, что это, как минимум, глупо, но ничего не могу поделать с этим волнением, это сильнее меня.

Встряхнув волосами, дабы выкинуть посторонние мысли из головы, прикусываю нижнюю губу и иду к воротам, возле которых меня ждал Ян. Сегодняшний день обещал быть насыщенным, ибо Ян в честь того, что я поступила в университет, обещал устроить мне сюрприз. Улыбнулась, увидев то, как он, облокотившись на капот машины, лениво затягивается сигаретой.

— Я не слишком долго? — спрашиваю я, подходя к нему.

— Неа, — усмехнувшись, отвечает он и, выкинув окурок, открывает мне пассажирскую дверь.

— Благодарю.

Сев в машину, пристёгиваюсь ремнём безопасности и кладу документы на задние сиденья. Тут же в нос ударил сладкий запах ванили и шоколада. Следом за мной в салон автомобиля залезает и Ян. Вставив ключ в замок зажигания, он заводит мотор и выезжает с парковки. Подперев рукой голову, перевожу взгляд к окну.

— Мать сегодня звонила, — внезапно сказал Ян, нарушая тишину вокруг.

— Что хотела? — спрашиваю я, слегка нахмурившись и посмотрев на брата.

— Спросила, как у нас дела и не хотим ли мы встретится с ними. Я, естественно, отказал им, на что получил разочарованный вздох и фразу «Ладно». А ещё она просила передать тебе поздравления с окончанием школы и поступлением в университет.

— Знаешь, я даже не удивлена, что они уже в курсе. Ян… А что на счёт Егора? Что-нибудь слышно?

— С чего бы такие вопросы? Ничего не слышно, Даня и Кира тоже пока не доступны.

Я решила промолчать и вновь перевела взгляд к окну. Хороший вопрос. Почему я волнуюсь за него? Потому, что скучаю и хочу обнять. Почувствовав, как к глазам подступают слёзы, начинаю часто-часто моргать. Я обещала больше не плакать.