Ему двадцать один год, ей — тринадцать, совсем девочка. Она тогда училась в Смольном, благодаря связям и деньгам Софьи Александровны, где в это время заканчивала обучение и будущая графиня Ланская. Правда, в то время Марина не знала, как пересекутся их судьбы в будущем, поэтому имя старшей воспитанницы, так называемой ей тогда не было знакомо.

Марина торопилась в сад Смольного, чтобы забрать случайно забытую на скамье книгу. Собирался дождь, к тому же приближалось время обеда, и у Марины было всего несколько минут для того, чтобы взять книгу, подняться в спальни, а потом спуститься в столовую и оставить при этом свое отсутствие незамеченным классными дамами. Жюли обещала в случае необходимости что-нибудь придумать, но девушка не особо полагалась на фантазию подруги. Именно там, в саду у ограды она и столкнулась с Сергеем, который спрыгнул с высоты забора прямо перед ней, перепугав ее от неожиданности чуть ли не потери памяти и, как выяснилось, речи.

— Тише-тише, я ничего вам не сделаю, — протянув руки ладонями вверх в знак миролюбивых намерений, быстро прошептал молодой офицер, и когда она легко кивнула, попросил. — Помогите мне, пожалуйста, буду весьма признателен.

— Серж, ты там как? Все в порядке? — донесся голос из-за ограды. — Ответь друзьям, а то мы придем к тебе на помощь. Тем более, Анатоль так и рвется в этот сад юных и непорочных дев.

Сергей слегка порозовел и быстро ответил невидимому собеседнику:

— Придержите свои порывы, а также языки, господа, одна из юных дев стоит сейчас передо мной, — и, обращаясь уже к Марине, — Прошу вас, помогите мне. Мне нужно встретиться здесь с одной воспитанницей. Ее зовут Наталья Ронина. Она из выпускниц.

Марина неожиданно вспомнила, что через какие-то мгновения начнется обед, а значит, все воспитанницы, за исключением больных, должны будут собраться в столовой, и затрясла в ужасе головой. Не дай Бог, ее застанут здесь с этим молодым офицером наедине! Беды не оберешься! Да и как позвать-то эту незнакомую ей девушку из столовой под внимательными взглядами классных дам? Это просто невозможно!

— Умоляю вас, — видя ее отрицательные движения, снова взмолился Сергей. — Вся моя судьба зависит сейчас от вас.

Что-то такое было в его голосе, что сердце девушки дрогнуло. Марина подняла взгляд, встретилась глазами с офицером и вдруг осознала, что пропала, раз и навсегда, что готова сделать все, о чем он попросит, лишь бы вот так дальше стоять здесь, смотреть в его глаза и слушать его голос.

Неожиданно из-за спины Марины в объятия молодого офицера метнулось белое облако кружев, что заставило девушку прийти в себя, а тихий шепот пришедшей «Милый, милый…» погнал прочь из сада сначала мелкими шажками, потом бегом. Ей не хотелось видеть ни мгновения из этой встречи влюбленных, не хотелось быть случайным свидетелем их нежности. Она не помнила, как оказалась перед дверями столовой. Еле-еле успокоив неровное дыхание, она, как ни в чем ни бывало, опустилась на стул рядом с Юлей под недоуменными взглядами соседок по столу.

— Господи, что случилось? — повернувшись к ней, встревожилась Жюли.

— Ровным счетом ничего, — Марина старалась казаться непринужденно веселой. — А почему ты спрашиваешь?

— Мари, ты плачешь…

Плачет? Марина поднесла ладони к щекам. Они действительно были мокрыми.

— Просто поднялся ветер, а я так торопилась. Вот глаза и заслезились.

Юленька внимательно посмотрела на подругу, но ничего не сказала. На какой-то миг Марине показалось, что Жюли может легко прочитать все, что творилось в ее душе, что Марина может почувствовать зависть к той, что сейчас стояла в саду, и страстное желание оказаться на ее месте, в объятиях красивого офицера.

Марина ничего не рассказала Юленьке о том тайном свидании в саду ни во время занятий, ни после, во время свободного времени перед сном. Лишь когда в спальне девушек их курса установилась тишина, нарушаемая только ровным дыханием, она пробралась к подруге под одеяло пошептаться, как иногда они делали, и открылась ей.

— Скорее всего, это Загорский, — выслушав ее рассказ, сказала Юля. Она посвятила подругу в подробности истории любви двух молодых влюбленных и закончила рассказ словами: — Им не быть вместе никогда. Князь никогда не даст своего благословения на этот брак.

— Каким образом ты так хорошо осведомлена о делах семьи Загорских? — поинтересовалась Марина.

— Все просто. Светский мир тесен. К тому же, я почти сговорена с близким другом Загорского, графом Павлом Арсеньевым.

— Сговорена? Уже?

— Ничего удивительного, — пожала плечами Юленька. — Наши имения находятся рядом, а семьи дружат уже несколько десятков лет.

— И ты выйдешь за него вот так, совсем не зная его? — не унималась Марина. — А как же любовь? Вы ведь будете жить вместе до конца своих дней.

— Помилуй, никто же меня не тащит сразу под венец, — рассмеялась подруга. — Для начала я выйду в свет, и мы присмотримся друг к другу, а уж потом решим следовать ли нам планам своих родителей.

Подруги еще немного пошептались, потом Марина перебралась к себе в постель. Прикоснувшись щекой к подушке, девушка вдруг вспомнила серые глаза Загорского и его тихий умоляющий голос.

— А я выйду только по любви и никак иначе… — мечтательно прошептала она.

— Дай-то Бог, — откликнулась с соседней кровати Юля.

Через несколько дней Юля под большим секретом поведала Марине о продолжении того рандеву в саду, свидетелем которого невольно та стала. Загорский уговорил тогда Натали бежать той же ночью. Она сначала согласилась, а потом неожиданно открылась одной из наставниц. Был жуткий скандал.

— А я бы убежала… с ним… — задумчиво сказала Марина и осеклась под внимательным взглядом подруги. Она ни тогда, ни потом так и не призналась Юле, что серые глаза Загорского так запали ей в душу. Стоило кому-нибудь произнести имя «Сергей», и ее сердце начинало колотиться в груди, словно птица в клетке. Он стал часто приходить к ней в ее снах, заставляя ее потом каяться перед иконой за грешные мысли и мечты. Все поля ее тетради были часто исписаны его именем, ей нравилось выводить его и рядом иногда писать «Марина Александровна Загорская». Конечно, увлечение молодым офицером не прошло незаметным для классных дам Смольного, но увлекаться кем-либо для воспитанниц не считалось чем-либо из ряда вон выходящим. Почти все девочки в Смольном были в кого-либо влюблены, обычно это были их учителя или даже наставницы. Такого рода увлечения были почти единственным развлечением для них, так рано оторванных от родительского дома и лишенных материнской любви.

С огромным облегчением Марина встретила весть о замужестве Натали Рониной спустя полгода после того памятного свидания. Ей казалось, что теперь все препятствия между ней и предметом ее нежного поклонения устранены, и только годы до ее выхода в свет, а значит, до возможности часто видеть его, разделяют их. Ведь, судя по ее успехам в учебе, она непременно получит шифр и станет фрейлиной при дворе. А фрейлина двора вполне может быть неплохой кандидатурой в невесты князя Загорского. С этого момента Марина уже с большим нетерпением считала недели и месяцы, в нетерпении торопя день своего совершеннолетия и окончания Смольного. Скоро, совсем скоро она выйдет из этих стен во взрослую жизнь. Скоро сбудутся все ее мечты.

Марина прекрасно помнила тот день, когда она во второй раз увидела князя Загорского. Тогда она была в танцевальном классе одна и медленно кружилась по зеркальной комнате под воображаемые звуки вальса. Близился выпускной бал, а, следовательно, день, когда она сможет танцевать с Сергеем воочию. Принимать во внимание тот факт, что что-то может пойти не так, как Марина себе представляла все эти годы, она упорно не желала. Он в нее влюбится сразу же, как увидит, иначе и быть не могло, ведь, по ее мнению, они созданы друг для друга.

Юленька просто влетела в класс, заставив Марину сбиться с ритма от неожиданности. Она была до крайности возбуждена, щеки ее пылали.

— Он здесь, душенька, здесь! — с этими словами она закружила Марину по комнате, звонко и задорно хохоча.

— Кто? Кто здесь? — пытаясь остановить этот непонятный танец, спросила Марина.

— Он, Paul. Он здесь, прямо под нашими окнами. Он мне обещал нынче прийти и пришел, — Юленька резко остановилась, едва не сбив подругу с ног. — Смотри, он передал мне письмо.

Она показала Марине листок, крепко зажатый в руке, потом вдруг подхватила подругу под руку и потащила к окну.

— Смотри, вон он, прямо под окнами! Ну, смотри же, — суетилась Юленька нетерпеливо. — Ну, куда ты смотришь, тетеря? Вон видишь, два офицера там, под кленом за забором?

— А! Вот эти низкорослые? — решила поддразнить подругу Марина и получила легкий тычок в бок. Но вовсе не он заставил ее замолкнуть. Просто в этот момент офицер, стоявший рядом со своим товарищем спиной к окнам Смольного, повернулся к ним лицом, и у Марины на миг замерло сердце, а потом бешено пустилось вскачь. Это был предмет ее девичьих грез, князь Сергей Загорский собственной персоной. Он стоял со скучающим видом рядом с графом Арсеньевым и легко постукивал перчатками по рукаву мундира.

Девушка стиснула со всей силой оконную раму. Он здесь! Как часто он приходил к ней в ее снах, но прошло так много времени со дня их последней встречи, что она успела забыть, как он красив. Внезапно ей захотелось, чтобы он увидел ее, захотелось увидеть его глаза. «Посмотри на меня, посмотри», — безмолвно кричало ее сердце.

Вдруг Загорский, словно услышав немой призыв девушки, поднял голову и встретился глазами с Мариной, а заметив ее взгляд, улыбнулся уголками губ и поклонился ей. Марина, забыв от волнения про приличия, слегка взмахнула рукой в приветственном жесте. Их зрительный контакт длился какие-то секунды: появившийся из угла дворник заметил молодых господ под окнами Смольного и тотчас попросил их удалиться. Они не стали спорить и ушли, напоследок кинув прощальный взгляд на окно, в которое выглядывали девушки.

— Загорский? — спросила проницательная Жюли, едва молодые люди скрылись. Марина невольно покраснела и поспешила отойти от окна.

— Я не понимаю тебя.

— Прекрасно понимаешь! — Юля догнала подругу и схватила ту за локоть. — Ты одного не разумеешь: Загорский далеко не тот, кто тебе нужен.

— А кто мне нужен, по-твоему? — Марина высвободила руку и с вызовом посмотрела на Жюли.

— Кто угодно, но только не он! — отрезала подруга. — Ты его совсем не знаешь. Видела всего раз и придумала себе принца. Поверь, он совсем не такой. Он опасен для тебя, как и для любой другой невинной девушки. Весь свет только и говорит о том, как испорчен князь, и о том, как страдает при этом его дед.

— Прости, но не ты ли недавно говорила, что самые лучшие мужья получаются из бывших повес? — парировала Марина.

— Да, но при этом у повесы должно быть огромнейшее желание стать хорошим супругом. Сомневаюсь, что у князя оно когда-либо возникнет. И потом: его сердце (если оно способно на это, а в этом я сомневаюсь!) до сих пор принадлежит Наталье, несмотря на то, что она замужем. Забудь его, мой тебе совет. Так будет лучше.

— А ты могла бы сейчас отказаться от своего жениха? Ты ведь совсем недавно говорила мне, что любишь его сильнее кого угодно на свете, а ты тоже видела графа всего пару раз.

— Это другое, Мари, мы с Павлом Андреевичем сговорены. Ты же… Боже, милая, он погубит тебя, опомнись…

Марина промолчала, упрямо поджав губы. По выражению ее лица Юленька поняла, что не сможет переубедить подругу никакими доводами. «Пусть попробует», решила она, «я всегда буду настороже, и потребую у Paul’я, чтобы Загорский сам отказался от Марины, если все пойдет так, как она предсказала».

Спустя несколько дней состоялся выпускной экзамен, а затем и бал воспитанниц Смольного. К большому огорчению Марины, ей, окончившей институт среди первых в своем выпуске, шифр не выдали.

— Это несправедливо, — вытирая платком слезы подруги, тихонько шептала Юля. — Я прекрасно знаю, кому ушел твой шифр, и, поверь, совсем незаслуженно.

— Нет, все справедливо. Кто я такая? Никто… — рыдала Марина. — Я совсем забыла, что недостаточно знатна для подобного положения.

Но дело было не только в знатности фамилии и положении в обществе. Николай Павлович жутко ненавидел поляков, и все были прекрасно об этом осведомлены. Марина не была чистокровной полячкой, но в роду ее были представители этой народности. Да и имение ее отца находилось в опасной близости к ненавистной царем стране, а фамилия ее была «слишком польская», как решили попечители. Вот и вычеркнули они недрогнувшей рукой Марину из заветного списка, в одно мгновение разрушив ее заветные мечты.

— Я попрошу папеньку, хочешь? Он поговорит с попечителями и попросит их изменить решение, — утешала подругу Юленька.