Сара Андерсон - В водовороте сладострастия

Кристина отказалась забрать с собой что-нибудь из одежды или туалетных принадлежностей, поэтому Дэниел оставил указания собрать все в ящики и доставить их на ее денверский адрес. Вряд ли он будет носить женские блузки или детские пижамы.

Когда его мать пришла попрощаться, Дэниел был потрясен, увидев слезы в ее глазах.

– Береги себя, – сказала она Кристине, потрепав ее по щеке и погладив Мэри по спинке. – И если тебе вдруг понадобится какая-нибудь помощь, пожалуйста, дай мне знать.

– Хорошо, – кивнула Кристина и крепко обняла мать Дэниела.

Сердце Дэниела сжалось при виде этой душераздирающей сцены.

На обратной дороге в Денвер в салоне самолета царила тишина. А что было говорить? Дэниел уже испортил Кристине жизнь два года назад. И если он начнет нести ерунду и предлагать ей встретиться, хотя бы на одну ночь, он только продлит неизбежное.

Конечно, Дэниел продумал план на случай чрезвычайной ситуации, и, когда дверь самолета открылась, он вдруг заговорил:

– Портер Коул доставил сюда твою машину. Он и один из его сотрудников будут присматривать за тобой на протяжении следующей недели или двух, на всякий случай. – Ее брови поползли вверх. – Но я не думаю, что у тебя возникнут какие-то проблемы. Ты больше не представляешь такого, как раньше, интереса для репортеров.

Она хранила молчание, пока они собирали Мэри и спускались по трапу самолета.

– Вот и все? – наконец выдавила Кристина, когда они подошли к ее машине.

Ему следовало ограничиться коротким «да», чтобы никто и никогда не подумал, что между Кристиной Мюррей и Дэниелом Ли была какая-то связь. Так будет лучше.

Но он не смог.

– Пока. У тебя ведь есть мой номер?

Кристина кивнула.

– Можешь звонить мне в любое время, если тебе что-нибудь понадобится. В любое время, – повторил он, сдерживаясь, чтобы не обнять ее.

Мэри сонно посмотрела на него и улыбнулась.

– Мой анал, – пробормотала она, держа большой палец во рту.

– Моя Мэри, – погладил ее по спинке Дэниел. – Веди себя хорошо с мамочкой, ладно?

Кристина усадила дочь в машину и повернулась к нему. В ее взгляде была такая опустошенность, что у Дэниела сжималось сердце.

– Ты мне не позвонишь?

Дэниел никогда не влюблялся и поэтому не знал, что чувствует человек, когда его сердце разбито. Может, сейчас он переживал именно это.

– Нет.

Она попыталась улыбнуться, но ее улыбка тут же погасла.

– Понятно. – А потом Кристина неожиданно обвила его шею руками и поцеловала его. И он, как настоящий кретин, позволил ей. Что еще хуже, он притянул ее к себе и ответил на ее поцелуй, думая, что теперь все. Конец.

– Телефоны работают в обоих направлениях, – прошептала Кристина и села в машину. С нарастающим чувством ужаса Дэниел смотрел, как она отъезжает.

– Похоже, это была та еще поездка в Чикаго, – подойдя к Дэниелу, заметил Портер Коул. – И ты отпустишь ее?

– А разве ты не должен последовать за ней? – отрезал Дэниел, пытаясь не обращать внимания на чувство, которое пробудили в нем слова Портера.

– Да, сэр, – насмешливо козырнул тот. Коул сел в свою машину и тоже уехал, оставив Дэниела одного.

И так было всегда.

Дэниел мог позвонить Кристине. Просто чтобы узнать, как у нее дела. Мог спросить о Мэри, убедиться, что вещи и одежда прибыли на место. Он мог…

Нет. Поддерживать связь с Кристиной или, что еще хуже, видеться с ней будет рискованной затеей. Для них обоих.

Что с того, что он смог расслабиться в ее компании, привел ее в свой дом, в свою постель, рассказал о себе? И что с того, что Кристина поняла, черт подери, она поняла то неподъемное бремя, которое возложил дед на плечи Дэниела, когда тот был совсем маленьким ребенком?

Главное, что он уберег ее от опасностей, которые поджидали ее по его собственной вине. Он уберег ее от самого себя.

Может, Кристина и простила его.

Но он не смог простить самого себя.

Прошла целая неделя. Кристина пыталась жить так, словно ничего не случилось. Она вернулась на работу и придумала историю о том, что останавливалась у старой подруги из колледжа. Ни Сью, ни другие ее коллеги не купились на эту ложь, но не стали давить на нее.

С Мэри дела обстояли похуже. Малышка за эти дни так привыкла к Дэниелу и Минни, что, когда они больше не появлялись, она закатывала истерику за истерикой.

Похоже, она не меньше Кристины наслаждалась этими короткими каникулами в Чикаго.

Пусть такое признание вызывало в Кристине чувство вины, но благодаря помощи матери Дэниела она могла хотя бы пару дней не думать о ребенке и выделить немного времени для себя.

Только чем она занялась в это свободное время?

Ничем особенным. Всего лишь влюбилась в Дэниела.

Ей хотелось верить, что со временем ее чувства угаснут и каждодневная рутина превратит воспоминания о поездке в Чикаго в прекрасный сон.

Кристина несколько раз доставала визитку Дэниела, но так и не позвонила ему. И он тоже не звонил ей. Если честно, она и не ожидала, что он объявится, но втайне надеялась, что он скучал по ней и что она хоть что-то значила для него.

В конце концов, он рассказал ей о своей жизни в Корее, о своем дедушке. Дэниел доверился ей. Он познакомил ее со своей матерью. И Кристина знала, что нравится ему.

Эти мысли сводили ее с ума, потому что Дэниел ясно дал понять, что у него своя жизнь, и заявил, что больше не позвонит ей. И он не звонил.

Но Кристина не могла не думать о том, что благодаря ему она почувствовала себя красивой, целостной и желанной. Он поселил в ней веру, что она чего-то стоит.

А потом прибыли коробки. Четыре огромные коробки с дизайнерской одеждой и косметикой, игрушками и нарядами Мэри. Конечно же к ним не прилагалось никакой записки. Но эти вещи были присланы им.

Кристина сидела на полу в спальне, смотрела на коробки и старалась не заплакать. Среди вещей находился тот самый пиджак, который был на ней, когда Дэниел отнес ее в свою постель. Кристина прижала его к себе, потому что он по-прежнему хранил аромат Дэниела.

Все хорошо. Все будет хорошо. Нужно смотреть на все эти вещи, как на… сувениры с самого необычного и захватывающего отпуска в ее жизни. Жаль только, что этот отпуск пролетел так быстро. Кристине было грустно не потому, что она не знала, отправил ли Дэниел эти вещи, чтобы избавиться от следов ее присутствия в его квартире, в его жизни, или он хотел, чтобы у нее осталось что-нибудь на память о нем.

Ее сердце разрывалось от тоски, потому что она знала, что никогда не забудет его.

Прошло еще полторы недели с тех пор, как Кристина вернулась в Денвер совершенно другой женщиной.

Наступило воскресенье, и она, несмотря на капризы дочери после неспокойной ночи, решительно настроилась отправиться в церковь. Не сидеть же ей дома и предаваться горестным мыслям о своей несчастной судьбе.

Всю дорогу до церкви Мэри истошно рыдала, и Кристине тоже хотелось плакать. Она не знала, как объяснить своей маленькой дочери, что им снова нужно привыкать к их прежнему образу жизни и забыть о чудесном времени, которое они провели в Чикаго с Дэниелом и его матерью.

Когда они вошли в здание, Мэри выплакала почти все свои слезы, и Кристина мысленно извинялась перед нянечками из детского центра, надеясь, что Мэри не доставит им особых хлопот, пока она сама будет искать утешения в проповеди.

– Я хочу моего Дэниела, – капризно пролепетала ее дочь.

– Радость моя, я знаю. Но у тебя сегодня будет замечательный день. – Радость в ее голосе прозвучала слишком наигранно даже для самой Кристины.

Обычно Кристина полностью растворялась в церковной службе и радовалась возможности заново обрести свою веру. Но сегодня все ее мысли были о том, как помочь Мэри справиться с разочарованием, что «ее Дэниел» снова не пришел, и как пережить собственное огорчение, что он не позвонил.

Когда проповедь закончилась, Кристина поспешила в детский центр, чтобы забрать Мэри. Малышка раскапризничалась еще больше, когда они направились к выходу из здания. А потом она вдруг начала вырываться и завизжала от… радости?

– Что случилось? – Кристина попыталась удержать свою дочь, но та каким-то образом выскользнула из своего пальто и шлепнулась на пол. А потом быстро исчезла в толпе.

– Мэри! – крикнула Кристина, пробираясь через море окружавших ее людей. Она упустила ребенка из виду всего лишь на одну секунду, но когда толпа расступилась, Мэри нигде не было.

Кристину охватила паника, когда она беспомощно оглядывалась по сторонам.

Кто забрал ее дочь? Не могла же Мэри просто «исчезнуть».

И тут она увидела человека, который держал на руках ее ребенка. Этот высокий и смуглый мужчина умудрялся даже в вязаном свитере выглядеть на удивление шикарно.

Бог мой, перед ней стоял Дэниел.

Она так обрадовалась ему, как никому и никогда в жизни.

– Ты пришел, – потрясенно выдавила Кристина.

– Ага, – кивнул он и обнял Мэри, которая крепко обвила ручками его шею и завизжала от восторга.

У Кристины таяло сердце, когда она смотрела на них.

– Что ты тут делаешь?

Он нерешительно улыбнулся.

– Тут есть место, где мы можем поговорить с глазу на глаз? Не вызывая подозрений?

Он пришел за ней. Не под покровом ночи и не ради секса. По крайней мере, она так надеялась.

– Иди за мной.

И они пошли туда, где все началось, – в старую прихожую рядом с детским центром.

Когда они спускались вниз по ступенькам, Кристину охватил страх. Она вдруг испугалась, что он пришел не ради нее, а для того, чтобы снова сообщить дурные новости.

Кристина неуклюже присела на одно из кресел.

– Что-то пошло не так?

Дэниел прижал к себе Мэри, а потом поставил ее на пол. Она тут же отправилась за книжкой, что-то радостно щебеча о «ее Дэниеле».

– Нет. – Дэниел подошел к Кристине и встал прямо перед ней. – Все в порядке.

– Понятно… – растерялась Кристина.

– Точнее, что-то все-таки случилось, – взволнованно добавил Дэниел. – Но речь идет не об избирательной кампании твоего отца или о твоей репутации в Интернете. – Он пристально посмотрел на Кристину. – Я скучал по тебе, – выпалил Дэниел. – Я не ожидал ничего подобного. Потому что никогда ни в ком не нуждался. Но я очень скучал по тебе.

– Я тоже скучала по тебе, – смущенно ответила Кристина, поднимаясь с кресла. – Но ты сказал, что нас ничего не связывает. Ты искупил вину за свои прошлые ошибки, и я простила тебя. А все остальное было всего лишь… неожиданным бонусом.

Дэниел выглядел пристыженным.

– Я думал, что все так и будет. Но все получилось по-другому. – Он шумно вздохнул и взял ее за руки. – Мне казалось, что я смогу вернуться к прежней жизни и смогу прожить без тебя. Буду оставаться в стороне, всегда над, но не с остальными. Ты понимаешь, о чем я?

Она вспомнила его квартиру на самом верхнем этаже, которая смотрела на лежащий внизу мир, но никогда не соприкасалась с ним или с теми, кто жил в нем.

– Кажется, да. Ты никогда не приглашал гостей в свой дом, а потом вдруг там появились мы с Мэри и твой брат с Натали…

Он подошел так близко, что она могла ощутить исходящее от него тепло.

– Я думал, что смогу наблюдать за тобой издалека, в режиме онлайн и с помощью Портера. Но я соскучился по тебе, Кристина. – Казалось, он все никак не мог поверить в то, что с ним происходило.

– Ты уже говорил, – улыбнулась она.

Он глубоко вздохнул и чем-то напомнил ей человека, который стоит на мосту, готовый к прыжку.

– Я думал о том, что ты сказала мне тогда ночью, сидя со мной рядом на диване. Мне не нужно ничего доказывать своему деду. И не нужно было делать этого в прошлом. Но мне тогда казалось, что, если я буду держаться в стороне от остальных родственников и никогда не вступлю в серьезные отношения с какой-нибудь женщиной, прячась за своей политической карьерой, таким образом я покажу ему, насколько он ошибался насчет меня. Но я по-прежнему позволял ему влиять на мой выбор. Я никогда не мечтал об одинокой жизни. Просто я не хотел жениться на той, кого он прочил мне в жены, а еще я не хотел связывать свою судьбу с человеком, который будет видеть не меня, а мои деньги.

В этот момент Мэри с книжкой в руках уткнулась в его ногу. Не сводя глаз с Кристины, он наклонился и подхватил малышку на руки.

– Со мной происходило то же самое, – ответила Кристина. – Я не хотела быть винтиком в политической машине своего отца и не хотела такой судьбы для своего ребенка. Я мечтала о том, чтобы меня принимали такой, какая я есть. Я просто хотела быть достаточно хорошей. А потом я захотела быть достаточно хорошей для тебя. – Она опустила глаза. Даже сейчас, когда Дэниел находился рядом с ней, она не могла поверить, что он считал ее равной себе.