Он спрятал телефон в карман и собрался уже уйти.

– Михаил Андреевич! – окликнула его Люда, редактор.

– Да, Люда?

– А вы напрасно ждете, ее по пятницам вечером не бывает!

– Вы о ком?

– О Марте!

– А кто такая Марта? – не моргнув глазом ответил Бобров.

– А вы не знаете?

– Понятия не имею!

– Это та блондинка, которую вы пригласили танцевать в кафе!

– Да? Я не знал, что ее зовут Марта. Очень милая девушка, но и только. Извините, Люда, я спешу!

– Михаил Андреевич, вы на машине?

– Вас куда-то подвезти?

– А вам в какую сторону?

– Мне в Ясенево, – соврал Бобров. – Могу подбросить, если вам по пути, но, увы, я спешу.

– Вас ждут?

– Да.

– Не Марта?

– Нет, – рассмеялся он, – к сожалению, не Марта, а Марат. Ко мне приехал друг из Екатеринбурга.

– А вам не скучно будет вдвоем?

– А кто сказал, что мы будем вдвоем?

– Извините! – смутилась Люда. – До следующей пятницы!

– Всего наилучшего, Люда. Хороших выходных.

Ох, как он не любил становиться объектом ненужного женского внимания! Это и в прежней работе мешало, и в институте сейчас совершенно ни к чему, да и тут, на радио… Мне нужна только моя Марта! Надо, наверное, поскорее на ней жениться официально, тогда многие претендентки сами по себе отпадут. Сердце сладко замирало при мысли, что скоро он войдет в ее квартиру, где пахнет ее чудесными духами, навстречу ему выбежит Марта, а за ней важный рыжий кот. И всю ночь они будут вместе и ничего плохого ему не приснится. И почему я все никак не признаюсь ей, что это я тогда обнаружил ее без сознания в машине? Дурь какая-то… Мне отчего-то кажется, что это нечестно… это как будто лишний бонус в мою пользу…


– Миша! – кинулась ему на шею Марта. – Наконец-то, я уж заждалась!

– Лютиков сегодня не было, я купил тюльпаны! И вот еще, держи!

– Что это?

– Кофемолка! У тебя же нет!

– Да я сроду кофе в зернах не покупаю!

– Зато я признаю только настоящий кофе, уж не взыщи!

– А, ну тогда ладно! Только хлебопечку и мультиварку ради бога не вздумай мне покупать! И вафельницу тоже, у меня нет столько места на кухне!

– О, кстати…

Он вытащил из кейса какой-то пакетик.

– Вот, держи!

– Что это? – испуганно спросила Марта.

– Вафли! Собственного изготовления. Попробуй, какая вкуснота!

– Ты голодный?

– Признаться, да.

– Тогда мой руки! Ой, а что это у тебя в сумке?

– Кое-какие вещи, чтобы чувствовать себя здесь достаточно комфортно…

– Тебе нужно место в шкафу, да? Вот, тут вешалки…

Он достал из сумки аккуратно сложенные вещи – стопочку белья, халат, тапки, два свитера, пиджак, джинсы. И большой несессер.

Марта ошалела от счастья. Он решил начать вить гнездо. Кажется, есть такие птицы, у которых гнездо вьет не самочка, а самец… Золотистый шалашник. Он вьет гнездо в виде шалашика и украшает его цветочками. Или это бобер строит хатку?

– Ты не сердишься?

– Нет, я рада без ума.

– А можно я перед ужином душ приму и переоденусь?

– Что за вопрос?

Когда он, свежевыбритый, в красивом английском халате вышел на кухню, Марта встретила его такой счастливой улыбкой, что он задохнулся.

– Миша, ты такой… такой джентльмен… просто улет!

– Ну, ты попробовала мои вафли?

– О да! Мечта! Смотри, как я их упаковала!

На столе стояла коробка, на которой красовалась отпечатанная на принтере наклейка: «Вафли по-шпионски».

Она думала, он рассмеется, а он с трудом проглотил подступивший к горлу комок, молча привлек ее к себе – он сидел, а она еще стояла – и уткнулся лицом ей в грудь. Она нежно гладила его по голове.

– Ну что ты, что ты, все же хорошо, так хорошо, что даже страшно… Мишенька, любимый…

Она поняла, что надо его переключить на какую-то постороннюю тему.

– А я слушала сегодня твою программу!

Какой козел этот Мануйлов… Кто он вообще такой?

Он сразу поднял голову, глаза метали молнии.

– О! Это такое дерьмо! Прыщ на ровном месте! Европеец хренов! Ничтожество!

– Но кто он такой? Чем занимается?

– Говорит, что режиссер, но никто никогда не видел ни одного его фильма. Терпеть не могу таких…

– Да он гадостный! А ты молодец, так убрал его… А кто этот Фомин?

– О, он умница, политолог с Дальнего Востока.

– У него очень ясная голова, насколько я смогла судить…

Он улыбнулся, ему было необыкновенно приятно, что ее интерес не формальный, а подлинный, и она так эмоционально все это восприняла… Девочка моя!


Утром за завтраком они пили кофе, сваренный Бобровым в турке. На вкус Марты он был крепковат и она набухала туда много молока.

– Безобразие! – смеялся Бобров. – Это же бурда, а не кофе!

– Я за завтраком не могу пить такой крепкий… Миша, а кто твоя тетушка, к которой мы поедем?

– О, она тебе понравится. Когда-то давно преподавала языки в МГИМО, заболела и перешла в толстый журнал, редактором. А сейчас давно на пенсии, но еще редактирует, бодра, свежа, упряма как осел, муж ее умер давно, там была большая любовь… детей Бог не дал… больше замуж она не вышла, хоть и была очень хороша. Меня любит. Безумно обрадовалась, когда я вернулся… И еще больше обрадовалась, когда я вчера сказал, что приеду со своей девушкой. Я по мере сил помогаю ей, и деньгами и так… по дому иной раз, кроме того привожу ей работу. Если надо что-то заказать в Интернете, это тоже моя обязанность, но мне это только в радость, она единственная из родни у меня осталась. Зовут ее Милица Артемьевна.

– Милица? Какое красивое и редкое имя…


На заднем сиденьи стояла большущая картонная коробка.

– Что это? – полюбопытствовала Марта.

– Посудомойка! Я давно хотел ей купить, но она все вопила, что ей это не нужно. Пожалуйста, поддержи меня, скажи, как это удобно!

– Ладно, скажу, – засмеялась Марта.

– А я, кстати, посмотрел, у тебя на кухне вполне встанет нормальная посудомойка!

– Миша! Ради бога!

– Почему? Я сам ее установлю, я это все умею, зачем портить такие нежные ручки… ты только представь, ушли гости, ты все составила в машинку, а утром вынула чистую посуду…

– Ну, у Вики, это моя самая близкая подруга, стоит посудомойка… Она довольна…

– Умница моя!

– Миш, а ты намерен полностью оснастить меня современной бытовой техникой? – со смехом спросила Марта.

– Понимаешь, это моя слабость. Я обожаю ходить в такие магазины, выбирать что-то, отслеживать новинки… мне это интересно. Я дурак, да?

– Почему? Вполне простительная слабость. Только прошу об одном: ты все-таки меня предупреждай, если тебе взбредет в голову купить мне какую-то хрень, вроде мульти-пекаря или яйцеварки…

– Ты чего прицепилась к яйцеварке? – засмеялся Бобров.

– Самая ненужная вещь на свете! А еще когда-то мама купила картофелечистку и так ни разу ею не воспользовалась.

– А она у тебя сохранилась?

– О нет! Я вынесла ее в подъезд, дня три простояла, никто не хотел брать…

– Скажи, а какая техника у тебя есть, чтобы я знал? Стиральную машину я видел. Кстати, как она работает?

– Прекрасно, прекрасно работает, – поспешила заверить его Марта, – ну пылесос хороший, электромясорубка, блендер, измельчитель… Вот, пожалуй, и все, хотя нет, есть еще миксер.

– А мультиварка?

– Нет! Я не хочу!

– Ладно, согласен, а вот аэрогриль необходим в хозяйстве!

– О! Аэрогриль я хочу! Хочу-хочу! В нем такая вкусная печеная картошка получается!

– Вот, хорошо! А еще у тебя электрочайник допотопный!

– Миш, ради бога, не все сразу! И учти, мне еще важен дизайн, сейчас такое разнообразие чайников, я смотрела в Интернете…

– Понял. Давай как-нибудь съездим в какой-то большой магазин и выберем вместе!

– Здорово! Мне уже хочется выбирать что-то вместе с тобой! – Марта чуть приоткрыла окно в машине. – Миш, чувствуешь, весной пахнет?

– Да! Знаешь, на даче у нас масса сирени… Любишь сирень?

– А кто же не любит сирень!

Бобров вспомнил, как в тюрьме тосковал по цветущей на даче сирени… Эту сирень посадил его отец, когда только женился на маме. И сейчас дом в мае буквально тонул в сирени. Но Марте он ничего не сказал, не хотел грузить ее разговорами о пережитом.

– Слушай, а ты пробовала Тимошу за город вывозить?

– Нет. А вдруг потеряется?

– Да не должен… Мы ему ошейничек с чипом купим. Пусть котяра свежим воздухом дышит, травку жрет. Он кастрированный?

– Да.

– Бесчеловечно! Такой славный кот… А вот мы и приехали! – возвестил Бобров минут через пять.

– Какой симпатичный дом! – воскликнула Марта. – Даже с виду уютный!

Они поднялись на крыльцо. Марта держала в руках какие-то пакеты и букет тюльпанов, а Бобров коробку с посудомойкой. Марта позвонила и почти сразу распахнулась дверь.

– О! Милости прошу, заходите! Мишка, ты что это опять припер? Поставь сейчас же и знакомь меня с девушкой!

– Здравствуйте, Милица Артемьевна! Я Марта! Миша столько о вас рассказывал!

– Вот мерзавец, а мне о вас почти ничего! Только какие-то междометия. О, она такая! Она чудо! Ну, что из этого можно понять? Только то, что мой племянник влюбился по уши! И все-таки, что это ты припер?

– О, это чудесная вещь! – воскликнула Марта. – Посудомойка! Это так удобно, просто прелесть!

– А у вас есть посудомойка?

– Пока нет, но я давно о ней мечтаю!

– Теперь будет, не сомневайтесь! Ну что ж мы стоим? Заходите, Марточка, раздевайтесь. Миша, поухаживай за Мартой, а я пока поставлю цветы!

– Спасибо за поддержку, – шепнул ей на ухо Бобров, принимая у нее куртку. – Вот тут тапочки…

– Ребята, вы голодные?

– Спасибо, родная, мы сразу после завтрака!

– Ой, я вижу у вас гриб! Можно мне стаканчик? Я с детства его не пила…

– Да, он как-то совсем из моды вышел, а я люблю! Хотите, дам отросточек!

– Нет! Я этого не переживу! – со смехом заявил Бобров. – Ненавижу эту тварь! Будешь приезжать к Миле и тут хоть залейся…

– А ты, оказывается, домашний тиран? – засмеялась Марта, ей и самой вовсе не хотелось возиться со склизким организмом чайного гриба.

– Ну, не такое уж это тиранство. Ладно, мои дорогие, вы пока общайтесь, а я пойду прилаживать посудомойку. Это недолго, она ведь настольная…

– Марта, ничего, если я стану говорить вам «ты»?

– Буду только рада!

– А ты можешь звать меня Милей, но, разумеется, на «вы»!

– Я попробую… – улыбнулась Марта.

– О, глядя на тебя понимаешь, что значит «лучезарная улыбка»!

– Спасибо!

– Скажи, а ты… давно знаешь Мишу?

– Нет, все как-то очень скоропалительно… Месяца два…

– Скажу тебе по секрету, я его таким не видела! И я очень надеюсь, что у вас сладится. Он чудовищно одинокий мальчик. Знаешь, у него стали другие глаза… Он закрытый, тяжелый, наверное… Но душа у него золотая. Ты знаешь его историю?

– В самых общих чертах. Он молчит, а я боюсь ковырять…

– Умница! Он дозреет и расскажет то, что можно. Если бы ты видела, какой он вернулся… Ужас просто! Я удивляюсь, какой он все-таки сильный человек! Оправился, нашел в себе силы вернуться к нормальной жизни, начал работать и, как я понимаю, успешно.

– О да! О его преподавательской деятельности я судить не могу, но у нас на радио он пользуется большим успехом! Пятничные выпуски имеют самый высокий рейтинг именно благодаря ему!

– Да, он молодец, я теперь всегда слушаю. Только он иной раз бывает резок до беспощадности.

– Так за дело же!

– Несомненно! – рассмеялась Милица Артемьевна. – Любишь его?

– Мне кажется, да… Люблю!

– Хорошо, что ты именно так сказала: «кажется»… Правильно! Понять, любовь ли это, можно только со временем… А теперь расскажи о себе? Твои родители, они кто?

– Их, к сожалению, уже нет в живых. Отец был дипломатом, а мама музыкантшей, пианисткой, но ей пришлось бросить музыку из-за карьеры отца. У меня есть старший брат, он тоже дипломат, работает в ООН. Я дважды была замужем, но…

– А детки есть?

– Нет. Первый муж был алкаш, какие уж тут детки… Но Миша хочет детей и я тоже…

– Миша хочет детей? – ахнула пожилая дама. – Он всегда говорит, что в наше время…

– А мне сказал, что нам обоим уже пора, – улыбнулась Марта.

– Я счастлива это слышать, это значит, что мой любимый племянник выздоравливает. Скажи, он кричит по ночам?

– Я ни разу не слышала. Но у нас еще не так много ночей было, – смущенно улыбнулась Марта.

– Он перестал у меня ночевать, когда однажды я спросила, что ему снилось… Он так страшно кричал тогда… Но не сказал, что ему снилось. А он говорил тебе о Наде?

– О Наде? Нет. А кто такая Надя? – встревожилась вдруг Марта.

– Надя? Это его жена. Она тоже была разведчицей, и они вместе уехали из России, вместе работали, а потом Надя умерла. Ее сбила машина… насмерть.