– Так вы уже экс-разведчик! А мужчина… Вы и так-то были интересный, и наши девчонки к вам сильно неравнодушны, Франко не зря тогда сказал… А сейчас вы какой-то другой… Колитесь, Миша!

– Должен признать вашу правоту!

– Я счастлива за вас!

– Спасибо, Фрида Марковна! – улыбнулся Бобров и поцеловал ей руку.

– И кто же эта счастливица?

– Одна прелестная женщина…

– Миша, знаете что? В субботу у меня день рождения, пятьдесят пять, пенсионный возраст… Приходите вместе с вашей девушкой, а? У меня соберется теплая компания, из наших, кроме вас, я никого не зову. Народу будет немного, человек двенадцать… Приходите, Миша.

– В субботу? А в котором часу?

– В семь!

– Ну что ж, я с удовольствием…

– Вот хорошо! А как зовут вашу девушку?

– Марта. Ее зовут Марта.

– Мишенька, вы с таким наслаждением это произнесли. Как это чудесно. Я сгораю от нетерпения. Она красивая? Хотя, что за глупости я спрашиваю! Для вас она наверняка самая красивая, да?

– Да. Но не только для меня… Вот, посмотрите. – И он протянул ей свой телефон.

– О, какое чудное лицо!

– Фрида Марковна, а можно один вопрос?

– Конечно!

– Что вам подарить?

– Ну, Миша, я не знаю…

– Может что-то из бытовой техники? Чайник или кофеварку…

Фрида Марковна с интересом на него взглянула.

– Знаете, у меня сломалась электромясорубка, а мой муж обожает котлеты…

Бобров просиял.

– Прекрасно! Есть какие-то предпочтения по фирмам?

– Нет! Я в этом ничего не смыслю.

– Мясорубку я вам выберу самую лучшую!

– Только не покупайте безумно дорогую, что-нибудь попроще, чтобы я с ней справлялась…

– Договорились! А где будет торжество?

– Неподалеку от нашего дома есть очень славный ресторанчик, почти уже домашний, там и соберемся. А вам не нужно спросить вашу девушку?

– Жену, Фрида Марковна, уже жену.

– О!

– Нет, не нужно!

– Куда иголка, туда и нитка? – улыбнулась Фрида Марковна.

– Пока да! Только одна просьба… Марта ничего не знает об истории с Гаврюшиной.

– Поняла! Но эту пакость никто обсуждать не будет. Я только мужу о ней рассказала, а он у меня не из болтливых, даже когда подопьет!


– Марта, – с порога крикнул Бобров, – ты дома?

– Дома, дома, просто не могу отойти от плиты!

– Что ты такое готовишь?

– Протертый суп! Из шпината! Очень, говорят, полезно… Ты вообще-то ешь шпинат?

– Из твоих рук я готов есть все! Петровна, мы в субботу идем в гости!

– В гости? К кому?

Они еще ни разу не ходили в гости.

– К одной моей коллеге.

– Фриде Марковне?

– Да. Она пригласила меня с женой.

– Ты уже меня женой аттестуешь?

– А кто ж ты мне? Разве не жена? Дай, обниму, а то пока не обнял тебя, не чувствую, что я дома. Правда, когда тебя нет, приходится обнимать Тимошу.

– А по какому случаю в гости?

– День рождения.

– А дарить что будем?

– Мясорубку!

– Миша! Это ужасно!

– Почему? – искренне удивился Бобров.

– Дарить женщине, которой исполняется пятьдесят пять, мясорубку… По меньшей мере, бестактно.

– Почему?

– Это вроде как намек, теперь, мол, тебе остается только котлеты крутить!

– Да что за ерунда! Она сама попросила!

– Сама? Что, так и сказала – хочу мясорубку?

– Так и сказала! Я только спросил, что ей подарить.

– Ага, поняла! Ты спросил, что подарить, она смутилась и сказала, что не знает, а ты тут и предложил: может что-нибудь из бытовой техники… Так?

– Счастье мое, все в точности так и было! – хохотал Бобров.

Марта между тем налила ему в бульонную чашку очень красивый ярко-зеленый суп.

– Вот, попробуй!

– Слушай, как вкусно!

– Вот, греночки возьми!

– Господи, ты это сказала совсем как мама в детстве: «Вот, греночки возьми…»

– Я тебе не мама, и даже еще не жена, я тебе пока что любовница, и, надеюсь, ею и остаться даже со штампом в паспорте!

– Это я тебе гарантирую!

– Слово шпиона?

– Слово разведчика! Только одна просьба – надень в субботу черный комбинезончик!

– Да с радостью! Я все думала, куда бы мне его надеть! Он такой шикарный!

В субботу рано утром они поехали покупать мясорубку, потом к Милице Артемьевне.

– Родная, мы сегодня ненадолго, вечером идем в гости! – с порога возвести Бобров.

– В гости? Это к кому?

– К Фриде Марковне, я тебе о ней рассказывал…

– Ах, да, кажется она милый человек. Марта, а ты с ней знакома?

– Пока нет.

– А к себе вы гостей зовете?

– Нет, пока…

– Обязательно надо звать гостей и самим ходить в гости, это старая русская традиция…

– Знаешь, Милечка, как-то пока неохота, нам так хорошо вдвоем… И потом у нас еще нет посудомойки. Что ж, моей девочке руками посуду мыть?

– А кстати, я страшно довольна этой машинкой. Ты был прав, Мишка, она моет посуду лучше, чем я!

– Кто бы сомневался…


На обратном пути Марта вдруг спросила:

– Миша, а можно один вопрос о прошлом?

– Попробуй!

– Как тебе удалось сохранить такой хороший русский язык, если ты в течение многих лет не говорил на нем и даже не читал?

– Не знаю, не думал об этом, но я всегда знал наизусть кучу стихов… и если была возможность хоть немного отвлечься, я вспоминал стихи… особенно в тюрьме.

– Да? Ты любишь стихи? Вот не знала… Впрочем, я вероятно еще очень многого о тебе не знаю. Зато так гораздо интереснее… И кто же твой любимый поэт?

– Все просто до банальности. Пушкин. А еще я вспоминал песни Высоцкого… И там я понял – кто бы что ни говорил, а Высоцкий тоже великий поэт!

– О да! – обрадовалась Марта. – Я тоже так считаю! Миша, а мы в гости на машине поедем или на такси?

– На такси! В гостях грех не выпить…

– Миш, а там танцуют, ты не знаешь?

– Понятия не имею! А тебе хочется танцевать?

– Ужасно! Мы ж с тобой вообще только один раз танцевали…

– Это называется танцевали? – засмеялся Бобров. – Просто топтались под музыку и, так сказать, принюхивались друг к другу!

– А если вдруг меня кто-то пригласит танцевать, что тогда?

– Если тебе захочется потанцевать с этим человеком, танцуй на здоровье!

– Ты, значит, не ревнивый?

– Я и сам не знаю… Но ты пока мне поводов не давала…


Фрида Марковна и ее муж Гурген Ашотович очень понравились Марте. Такие приветливые, милые люди!

– Ох, Миша, какую красивую отхватил! – воскликнула Фрида Марковна.

– Примите наши поздравления! Фрида Марковна, вот обещанная мясорубка. Жена страшно возмущалась, мол, что это за подарок…

– Да что вы, Марточка, я же сама попросила. Я счастлива, а уж как счастлив будет муж…

Праздник шел своим чередом. Пили, ели, произносили тосты, не обошлось и без политических споров, как вдруг появился еще один гость, племянник Гургена Ашотовича, Арсен высокий красавец, жгучий брюнет лет тридцати с седыми висками. Он сел за стол, поднял тост за тетю Фриду, обвел стол веселыми черными глазами и вдруг взгляд его словно споткнулся. Он увидел Марту. Бобров сразу это заметил, искоса глянул на Марту, она сидела как ни в чем не бывало. Арсен сходу рассказал уморительно смешной анекдот про армянское радио. Тетка и дядька смотрели на племянника влюбленными глазами. Оказалось, что он виолончелист, лауреат несколько престижных конкурсов, гастролирующий по всему миру.

– Дорогая моя тетя Фрида, я счастлив, что в этот торжественный день оказался в Москве и могу лично поздравить вас. Все подарки я отвез вам домой, они большие и их много! И цветы тоже там вас ждут! Так что, гости дорогие, не думайте, что Арсен Оганесян явился на праздник с пустыми руками! И я, войдя в квартиру, в которой вырос, был счастлив увидеть, что там все так же уютно и хорошо! Я вижу за столом новые лица, так что если кто не знает, спешу сообщить, что тетя Фрида и дядя Гурген вырастили меня как родного… И я люблю их сыновней любовью! И пусть их дни будут долгими и счастливыми!

– Какой милый парень, – заметила Марта.

– И красивый, – присовокупил Бобров.

– Да, очень красивый! – подтвердила Марта, усмехнувшись про себя.

А потом Арсен вдруг подошел к Марте.

– Вы позволите, – обратился он к Боброву, – пригласить вашу даму?

– Если дама согласна, что ж…

– Я согласна! – заявила Марта.

Танец был довольно быстрый и танцевали они на некотором расстоянии.

– О, а вы здорово музыкальны, – заметил Арсен.

– Ну, в ваших устах это роскошный комплимент! – засмеялась Марта.

– Я просто обалдел, когда вас увидел, вы такая…

– Какая? Блондинка?

– Блондинка в наше время это не проблема. Вы очень интересная блондинка…

Музыка стала помедленнее и Арсен привлек Марту к себе.

– Этот мужчина с таким значительным и суровым лицом ваш муж?

– Да.

– Понятно. И, похоже, любимый муж?

– О да!

Бобров вел оживленный разговор с одним из гостей, не упуская из виду Марту с этим красавцем. Кажется, она получает удовольствие от танца… И танцует просто чудесно. И вдруг он заметил, что рука виолончелиста легла на спину Марты там, где был большой вырез… Боброву стало плохо. Его окатило волной чудовищной ярости, он готов был убить наглеца! Но тут же справился с собой, такие приступы ярости у него случались смолоду, но его научили их подавлять в зародыше. Но потом ненадолго наступало состояние близкое к анабиозу. Он и его умел подавлять. И тут к нему подошла Марта. Чмокнула его в щеку и прошептала:

– Мишка, не бесись, ты сам выбрал мне этот комбинезончик! Все претензии не ко мне.

– Никаких претензий, – через силу улыбнулся он. – Ты, оказывается, прелестно танцуешь!

– Хочешь, уйдем сейчас?

– Да вовсе не хочу! Мне тут нравится! Он говорил тебе комплименты?

– Ну, вряд ли это можно счесть комплиментом. Он сказал, что у моего мужа очень значительное лицо! Мне было приятно!

Когда они уже вернулись домой, Марта словно бы невзначай обронила:

– А ты оказывается ревнивый!

– Вообще-то вроде бы нет… Но когда увидел его руку на твоей голой спине…

– Тебе захотелось его убить, но в шпионской школе тебя научили справляться с приступами неконтролируемой ярости, да?

– Начиталась шпионских романов?

– Да нет, не люблю этот жанр, а вот одного шпиона люблю и многое понимаю о нем. Ты сегодня много выпил, но по тебе не скажешь, ты умеешь пить. И доводить женщину до абсолютного безумия… этому тоже там учат, а?

Он не ответил, нахмурился, притянул ее к себе, усадил на колени. В глазах плясали черти:

– А я вот не знал, что ты тоже училась в шпионской школе…

– Я?

– Ну да, ты тоже доводишь мужчину до полного безумия… Со мной никогда раньше такого не было. Я с тобой не только не вспоминаю то, чему меня учили, я вообще обо всем на свете забываю. Как будто до тебя в моей жизни никого и ничего не было.


Они поженились. И действительно отметили это событие вчетвером, под кустом цветущей сирени, но поехать в свадебное путешествие у них не получилось. Заболел Корней, и Марте пришлось одной отдуваться за обоих, да и Бобров был очень занят. И они решили немного отложить путешествие и поехать куда-нибудь уже летом, в каникулы. Но это ничуть не омрачило их радости. Тимошу перевезли на дачу, на этом настоял Бобров. Кот совершенно ошалел от переезда, боялся даже нос высунуть на улицу, но Бобров взял его на руки, вышел с ним в сад, сел на лавочку, велел Марте нарвать травы и стал разговаривать с котом.

– Тимошенька, милый, тут так хорошо, ты тут вспомнишь, что ты не просто диванный мурчалка, а кот, хищник… Тут птички летают, мышки бегают, травки всякие полезные растут, для котячьего здоровья все это нужно… А бояться тут нечего. Разве что собачонка какая-нибудь забежит, так ты ж у нас еще молодой, на дерево залезешь, большое дело! А если спускаться страшно будет, так я тебя сниму, ты же мне веришь? А меня не будет, Миля МЧС вызовет, да, ты у нас такой важный, к тебе МЧС приедет. Хотя лучше бы ты сам… А писать-какать на травке куда приятнее, чем в лоток… Ууууу!

И кот, казалось, внял его речам. Он осторожно спрыгнул с лавки, принюхался и медленно куда-то побрел…

Марта наблюдала эту сцену, сидя на крылечке. И только диву давалась. Он будет прекрасным отцом, думала она. В нем такие неиссякаемые запасы нежности…


На другой день она рассказала об этом эпизоде Вике.

– Обалдеть! Кто бы мог подумать!

– Знаешь, в нем сочетается казалось бы не сочетаемое. Мне он иногда напоминает птенца…

– Ничего себе птенчик!

– Погоди, дай сказать… да, он как невылупившийся птенец. Если попытаться пробить скорлупу снаружи, он погибнет, надо дождаться, когда сам проклюнется… Понимаешь?

– А еще разве не проклюнулся?

– Нет. Иногда бывает вроде проклюнулся, а потом эта скорлупка опять затягивается. И он весь там, в этой своей скорлупе… И тогда я не лезу… Вижу, что он в таком состоянии, молчу, занимаюсь своими делами, а если мне надо уйти, записку ему пишу…