– В этом все и дело, – ответил майор. – Когда вы повезете письмо к Потоцкому, вам будет необходим французский эскорт, лишь в этом случае вы благополучно заберете сестру из Любинской тюрьмы. Одна женщина, хоть и очень грозная, – он улыбнулся, – значит все-таки меньше, чем полдюжины мужчин и низкий, грязный, незаконнорожденный майор. Через час мы выедем к графу Потоцкому. До того времени, княжна, вам придется подождать за дверью и постарайтесь не оскорблять моих людей, которые будут ждать вместе с вами. К несчастью, я не могу сказать прощайте, лишь au revoir! Фаншон! Идите!

Лейтенант последовал приказу и вышел. Он очень уважал своего майора. Если бы он его не так боялся, то можно было бы сказать, что он к нему привязан. Не делом лейтенанта было вникать, по каким причинам он должен беспокоиться об этой русской мегере. Она пугала молодого человека, который любил женщин нежных и беспомощных, он воображал, что и майор должен чувствовать то же самое. Тем не менее в отношении майора он заметил нечто большее, чем простое выполнение обязанностей. Это было странно, но майор был вообще необычным человеком. Фаншон быстро прошел мимо княжны в коридоре и покачал головой. Очень странный человек, этот майор. Такой же, как и необычная русская женщина. Он занял свое место в маленьком эскорте, который отправлялся к дому графа Потоцкого, стараясь не смотреть ни на одного из них.

– Это очень интересно. – Потоцкий оторвался от письма, которое ему передала Александра, и перевел взгляд с нее на майора Де Ламбаля с неприятной улыбкой. – Просто удивительно, как много джентльменов принимают участие в судьбе вашей сестры, княжна. Она очень красивая и талантливая женщина, но так быстро переметнуться из французского в русский лагерь – просто невероятно!

– Следует заметить, что ее захват еще более невероятен, граф, – отрывисто проговорил Де Ламбаль. – Она французская protegee; а если она еще и русская protegee, тогда вам следует особенно осторожно обращаться с ней. Мы желаем, чтобы вы немедленно отдали приказ освободить ее!

Граф кивнул; легкая улыбка все еще оставалась на его губах, но внезапно Александра почувствовала себя больной от страха.

– Безусловно, я отдам приказ, – сказал он наконец. – Я сделаю это письменно; копию пошлю князю Чарторицкому. Но должен предупредить вас, что может быть уже слишком поздно. Два дня назад над графиней состоялся суд, и она была приговорена к повешению как предательница. Приговор должен был быть приведен в исполнение этим утром. Как жаль, – он переводил взгляд с майора на Александру, – что вы так задержались. Вам нужен стул, княжна Суворова? Вы так побледнели…

– Она мертва, – произнесла Александра и зарыдала. – Этим утром. Они повесили ее, Господи, возможно ли это, они повесили мою сестру… – Она закрыла лицо руками, судорожно всхлипывая. Де Ламбаль обнял ее, но она оттолкнула его руку. – Оставьте меня одну, оставьте меня одну! Она умерла, и я ничего не смогла сделать!

– Вы сделали все возможное, – заметил он. – Они будут наказаны, в этом вы можете не сомневаться! Вот так, вытрите глаза. – Он достал свой носовой платок, а она стояла в его объятиях, уткнувшись лицом ему в плечо.

– Вы ничего не сможете им сделать, – сказала она в конце концов. – Ваш император побежден, Чарторицкий сказал мне это.

– Знаю, – согласился Де Ламбаль. – Я вчера получил это известие. Но сейчас мы уже в тюрьме; подождите меня здесь. Я пойду с этим документом и потребую выдать нам ее тело. – В его руке был бесполезный приказ об освобождении, выданный ему графом, который не опасался за последствия. Он отдал приказ; если эта женщина уже мертва, его в этом никто не может обвинить, даже Чарторицкий.

– Подождите здесь, – попросил майор.

– Нет, – Александра подскочила к двери. – Я пойду с вами. Я сама хочу привезти сестру домой.

– Фаншон! – приказал он. – Задержите ее в карете!

Тем утром Валентина проснулась рано; ее разбудил стук молотка, но сон не принес ей облегчения, ее мучили кошмары. Она приготовилась к казни, написала письмо сестре, которое обещал отослать в Чартац тюремный священник, исповедалась и получила последнее причастие. Ее сознание было абсолютно ясным, она не думала ни о чем, только о любви к человеку, который не был ей мужем, и она никогда не поверит, что эта любовь была греховной. Утихла даже ее ненависть к Теодору, все казалось ей таким далеким.

К ее двери подошел не надзиратель и не палач, а молодой офицер с сообщением, что она умрет позже. Сначала, по приказу графа Груновского, должна была состояться другая казнь. Должны были повесить одного из слуг, который пытался помочь ей спастись во время путешествия в Варшаву. С ним должны были расправиться раньше, это и вызвало отсрочку. Валентина дрожа отвернулась. Тюремщик принес ей миску супа и маленький кусочек черного хлеба; она ни к чему не притронулась.

– Как долго мне еще ждать?

– Не очень долго, пани, – пробормотал тот. – Тот другой уже повешен. Скоро придут за вами.

Когда Валентина в последний раз преклонила колена для молитвы, майор Де Ламбаль вошел в кабинет начальника тюрьмы. Он встретил Валентину, шедшую между стражниками, в пятидесяти ярдах от эшафота. В его руках был приказ Потоцкого об освобождении. Он подошел к красивой женщине в простом голубом платье, волосы которой были высоко подняты, чтобы шея оставалась свободной, и взял ее за руку.

– Вы свободны, графиня. Следуйте за мной, пожалуйста, ваша сестра ждет вас.

Она позволила ему отвести себя, он шел рядом, держа в руке ее ледяную руку и не говоря ни слова.

Когда они вышли на улицу, Валентина остановилась и огляделась. Она была ошеломлена.

– Кто вы? Куда вы меня ведете?

– Я майор Де Ламбаль Императорской Армии его величества, пятый Гренадерский корпус, мадам. Я веду вас к экипажу, где вас ждет сестра. Умоляю, не теряйте сознание, а то она подумает, что я несу ваше тело. Осталось всего лишь несколько ярдов. Фаншон! – крикнул он. Из-за угла выбежал лейтенант с двумя солдатами. – Приведи сюда княжну – скажи ей, что ее сестра цела и невредима!

Лейтенант был сторонним наблюдателем необычной сцены, которая разыгралась мгновением позже. Русская дама подобрала юбки и побежала; она бросилась в объятия очаровательной женщины, которую вывел из польской тюрьмы французский майор. Затем все трое пошли к экипажу, русская и майор поддерживали женщину с обеих сторон под руки, поскольку силы изменили ей. Он услышал, как княжна крикнула ему:

– Поддержите же ее, чертов дурак! Вы что, не видите, что она теряет сознание?

В экипаже Александра отвернулась от сестры, которая была без сознания и, обвив руками шею майора Де Ламбаля, поцеловала его.

– Ну, как вы себя чувствуете?

Александра наклонялась к сестре, дергала ее за руку и в десятый раз задавала одни и те же вопросы, когда они обедали. Жилище майора было отнюдь не шикарным, но казалось царским по сравнению с тем местом, где обитала последнее время Александра, скрываясь от преследования. А еда и шампанское были превосходными.

Де Ламбаль пригласил их отпраздновать освобождение, и они ели цыпленка Маренго, который стал знаменит благодаря шеф-повару Наполеона после битвы в местечке с таким же названием. Валентина пила шампанское до тех пор, пока голова не закружилась и она не услышала свой смех впервые за последние несколько недель. Французский майор сидел напротив и молча пил, состязаясь с ее сестрой, как будто та была мужчиной. Валентина заметила, что он не отводил глаз от Александры.

– Я чувствую себя чудесно, – сказала она в сотый раз. – Не могу во все это поверить. Если бы не тот несчастный, который старался помочь мне, меня уже не было бы в живых.

– Несчастный! – заметила Александра. – Я видела, что он сделал с той пожилой четой в гостинице. Надеюсь, что они повесили его очень медленно! Я бы дала сегодня тысячу рублей, чтобы увидеть лицо Потоцкого!

Валентина улыбнулась.

– Я бы дала даже больше, чтобы увидеть лицо Теодора, – сказала она, и они рассмеялись.

Александра подняла свой бокал.

– Давайте выпьем! За Теодора Груновского! Будь он навеки проклят!

– За это я выпью, – поддержал майор, – хотя я и атеист. К дьяволу его! К дьяволу графа Потоцкого!

– К черту всех, – внезапно сказала Александра и улыбнулась медленной дразнящей улыбкой, – кроме нас. За тебя, моя дорогая, слабоумная сестра, которая чуть не погибла из-за любви, и за вас, майор, который вернул ее мне! Кажется, – заметила она, – что я это уже говорила. Тебя все время спасают французские офицеры, Валентина. Будем надеяться, что это не войдет в привычку! – Она осушила бокал. Валентина догадалась, что впервые в жизни Александра пьяна. Она была пьяна от шампанского и от бренди майора.

– Надеюсь, графиня, что вы последуете моему совету, отправитесь в свое поместье и будете оставаться там, – сказал Де Ламбаль. – Следующие несколько месяцев будут очень трудными; возможно, Польша окажется втянутой в войну, на той или иной стороне. Вы и княжна будете в безопасности в Чартаце; лучшего места и не придумать.

– Это хороший совет, – улыбнулась ему Валентина. Он бесстрастно думал о том, что она одна из самых красивых женщин, которых ему доводилось видеть. – Но я не могу ему последовать. Я покинула Чартац с определенной целью. И еще не достигла ее. Я должна выяснить, что случилось с полковником Де Шавелем.

– Господи, дай мне терпение! – воскликнула Александра. – Ты помешанная! Тебе еще недостаточно?

– Мне не хотелось бы говорить вам об этом, – вмешался де Ламбаль, – но, по всей вероятности, он уже мертв. Езжайте домой. Не теряйте времени.

– Я собираюсь разыскать его, – спокойно повторила Валентина. – Я так решила и буду следовать по маршруту армии в России; если они возвращаются, то я их встречу.

Александра повернулась к Де Ламбалю.

– Она сумасшедшая, вы видите? Абсолютно сумасшедшая. Будьте добры, передайте мне бренди, майор. Мне это необходимо. Вы не качайте головой, она так и сделает. Я знаю свою сестру. Если она говорит, что поедет в Россию разыскивать своего полковника, она поедет в Россию.

– Вы понимаете, что собираетесь делать? – обратился он к Валентине. – Что вы знаете о тех условиях, которые убивают сотни людей в день. Вы знаете, что вдоль маршрута рыщут банды казаков, не говоря уже о наших собственных дезертирах? Я полагаю, что далеко вы не уедете.

– Другие женщины путешествуют с ними, – возразила Валентина. – Тысячи, почему бы и мне не последовать их примеру? Мой дорогой майор, я знаю, что вы запугиваете меня ради моего же блага, но я не испугаюсь. Меня ничто больше не волнует, только бы найти полковника Де Шавеля, а если он еще жив, то привезти его обратно в Польшу. Так что я собираюсь искать его.

– Вы видите? – спросила Александра. – Я говорила вам – она собирается в Россию. Она замерзнет там до смерти, если ее не съедят волки или не похитят казаки или французы. Но она поедет! Разыскивать тело! И конечно же, мне придется поехать с ней!

– Нет! – быстро сказала Валентина. – Я не позволю тебе рисковать…

– Будь спокойна, – сердито возразила ей сестра. – Ты не сумеешь остановить меня. Ты не знаешь ни слова по-русски, ты не способна присмотреть за собой – тебя чуть не повесили сегодня утром, ты такая неприспособленная! Я еду с тобой. Мы не найдем его и не вернемся оттуда живыми, но по крайней мере мы проделаем часть пути.

Де Ламбаль, прищурясь, наблюдал за ней.

– Ни одна из вас не выживет там более недели, – заметил он.

– О! – воскликнула Александра. – А почему нет? Моя сестра глупа, месье, я этого не отрицаю, но не думайте, что и я такая же. Если я пущусь в это путешествие, то все сделаю как надо. Мы отправимся в путь тогда, когда будем готовы к тем условиям. Подготовка может занять неделю или две, но это того стоит. А если ты будешь спорить со мной, – обратилась она к Валентине, – тогда ты действительно глупа. Мы поедем верхом. Нам будут нужны сани, запасы, слуги для сопровождения, меха и деньги.

– Очень практично, – заметил Де Ламбаль. – Я восхищаюсь вами, княжна. Вы женщина, способная принимать решения. Почему бы нам не поговорить об этом утром? Возможно, к тому времени ваша сестра будет более разумна?

– Ха, – усмехнулась Александра, – она так же упряма, как и глупа. Не так ли, малышка? Пойдем, ты выглядишь уставшей.

– Да, – согласилась Валентина. Она повернулась к Де Ламбалю и подала ему руку. – Благодарю вас за все. Вас и мою сестру. – Она быстро отвернулась, потому что на ее глаза набежали слезы. Она была так утомлена, что дрожала. Де Ламбаль поклонился им.

– Для вас обеих готовы комнаты, – сказал он. – Все готово, если вы желаете быть моими гостями.

– Конечно, – согласилась Александра, – вы очень добры; мы с удовольствием принимаем ваше предложение.

– Я провожу вас, – предложил он и провел их наверх по узкой лестнице в комнаты. Они были чисто убраны, обставлены удобной мебелью, в них жарко пылали камины, которые зимой обогревали польские дома. Он поцеловал руку Валентины.