Немного помедлив, Ольга повернулась, направилась к машине, куда в этот момент уже садился шеф. Захлопнув дверцу, она пристегнула ремень безопасности, но, чувствуя, что не в силах больше терпеть, выпалила одним духом:

— Я провалила задание.

Не поворачивая головы, Геннадий Леонидович сухо бросил:

— Слушаю.

Ощутив в голосе спутника предостережение, Ольга поежилась, собравшись с мыслями, начала рассказ, стараясь не упускать малейших деталей. Когда она закончила, в салоне повисла тяжелое молчание. Ощущая потребность как-то оправдать случившееся, Ольга произнесла с чувством вины:

— Я понимаю, что это меня не оправдывает, но убийства не мой профиль.

Повернув голову, и пристально глядя ей в глаза, шеф прошипел:

— А что твой профиль? Ты вообще отдаешь себе отчет, где работаешь?

Ольга никогда не видела шефа в таком бешенстве: брови сомкнулись на переносице, желваки вздулись, а лицо побагровело так, что, казалось, вся кровь разом бросилась в голову, всесокрушающим потоком сметая все социальные запреты, и грозя прорваться беспощадной яростью.

Страх сдавил сердце стальным захватом, вжавшись в кресло, Ольга прошептала, с трудом пропихивая слова через перехваченное спазмом горло:

— Не важно, чем для меня это кончиться, но убивать не стану…

— Не станешь?! — голос спутника взлетел, больно ударив по ушным перепонкам.

Геннадий Леонидович был страшен, стараясь не смотреть в лицо шефу, Ольга тихо сказала:

— Я не могу убивать людей, тем более невиновных…

— Кто виновен, а кто нет, решаю я, — яростное рычание громом прокатилось по салону. — Тем более, что ты можешь знать про вину…

Упрямо наклонив голову, Ольга возразила:

— Он мне сказал.

— Он сказал? — Геннадий Леонидович на мгновение опешил.

Воспользовавшись неожиданной паузой, Ольга заговорила сбивчиво:

— Я держала пистолет у его лба. В таких ситуациях не лгут… К тому же у него дети!

Геннадий Леонидович закрыл глаза, со свистом выпустил воздух сквозь зубы, немного подышал, приходя в себя. Когда он взглянул на Ольгу, в его глазах мерцала настолько лютая ярость, что девушка отшатнулась. Почти ровным голосом шеф произнес:

— Возможно, когда-нибудь ты научишься оценивать людей верно, вне зависимости от того, что, и в какой ситуации, они говорят. Конечно, если доживешь. В чем я сильно сомневаюсь. — Он хмыкнул, передразнивая, произнес тоненьким голосом: — У него дети…

Набравшись решимости, Ольга поинтересовалась:

— Что теперь?

— Свободна, — голос собеседника вновь зазвенел сталью. — Иди и готовься к худшему.

От шефа повеяло такой угрозой, что Оля с большим трудом задавила сильнейшее желание немедленно выскочить из машины, и нестись, словно обезумевшее животное, не оглядываясь, как можно дальше от этого страшного человека, за которым стояла неведомая, но чудовищная организация.

Выйдя из машины, она подчеркнуто аккуратно затворила дверь и решительным шагом устремилась по улице, свернув в первый попавшийся закоулок. Сердце стучало как кузнечный молот, а мышцы живота онемели, сжавшись от нехорошего предчувствия. Пригнув голову, Ольга уходила все дальше, то и дело сбиваясь на бег, словно попятам следовало нечто ужасное, что вот-вот нагонит, вопьется в тело свинцовыми когтями, рванет, выпуская наружу горячие кровавые ручейки, а немногим позже отбросит на пыльный асфальт, словно тряпку, опустошенное бездыханное тело.

Добравшись до автобуса, она забилась в дальний угол, закрыла лицо руками и, не меняя положения, доехала до нужной остановки, вздрагивая от каждого стука, и опасливо косясь на входящих пассажиров через щелку в пальцах. Зайдя в пристройку, Ольга заперлась на все замки, выключила телефон, тщательно задернула занавески, и, не раздеваясь, бросилась ничком в кровать. Спасительный сон накрыл невесомым одеялом, гася измученное переживаниями сознание и позволяя утомленному телу расслабиться.

Глава 10

Проснувшись на следующее утро, Ольга прокрутила в памяти прошедшие события дня, не в силах понять причин столь мощного вечернего страха. Задание она благополучно провалила, но Геннадий Леонидович не убил ее на месте, и даже не пригрозил расправой, хотя его последние слова оставили двоякое впечатление. В который раз вспоминая завершение беседы, Ольга предпочла видеть в прощальной фразе скорее предостережение на будущее, нежели прямое предупреждение.

Когда она вышла из подсобки, солнце стояло в зените, а Валериан Петрович, оперевшись плечом о гараж, задумчиво глядел на Крокодила, с шумом елозившего мордой в миске, куда, судя по свисающему из пальцев хозяина грязному пакету, только что переместились остатки хозяйского завтрака. Взглянув на солнце, Ольга ахнула, сказала с раскаянием:

— Похоже, я проспала. Валериан Петрович, почему вы меня не разбудили?

Хозяин оторвался от зрелища насыщающегося питомца, сказал с подъемом:

— Ближайшие дни я в отпуске. — Заметив на лице девушки смешанную с изумлением радость, предупредительно пояснил: — Это не означает, что ты можешь собрать манатки, и на неделю — другую укатить в теплые края, но работы станет на порядок меньше.

Ольга подошла ближе, потрепав пса, что уже расправился с пищей, но по инерции продолжал гонять плошку, спросила:

— Значит ли это, что я могу рассчитывать на небольшой отпуск?

Валериан Петрович воровато обернулся, понизив голос, сказал заговорщицки:

— Знаешь, я бы сам не против все бросить и завалиться куда-нибудь на рыбалку, дней так на несколько… — его лицо приняло мечтательное выражение.

— И что мешает? — также понизив голос, шепотом поинтересовалась Ольга.

Валериан Петрович тут же поскучнел, между бровями залегла глубокая складка, с досадой произнес:

— Был бы я один — какие вопросы! Но, семья, обязанности… — уголки его рта поникли, словно у ребенка, которого лишили долгожданного подарка.

Хитро прищурившись, Ольга спросила еще тише:

— А может их тоже, — она сделала неопределенный жест, — на недельку, другую… Только в другое место.

Лицо хозяина приняло озадаченное выражение. Он закатил глаза, затем помассировал подбородок, всем своим видом демонстрируя мощную работу мысли. Ольга уже ждала положительного ответа, когда он махнул рукой, уныло произнес:

— Я на этот счет уже думал. Да только не поедут они.

— Почему? — Оля удивилась настолько естественно, что хозяин на мгновение замялся.

— Ну, у Ирины постоянные заморочки с этой ее сетью бутиков, говорил же — на кой тебе?.. У Лолиты тоже какие-то дела.

— А вы скажите, что жена вашего друга недавно ездила, или какая-нибудь общая знакомая.

Валериан Петрович отмахнулся, сказал со смешком:

— Нашла чем удивить. Жены моих друзей постоянно туда ездят. Я бы даже сказал, не вылазят из-за границы.

— А вы приведите в пример кого-нибудь попроще, — продолжила Ольга с напором. — Кто, вроде, и не должен, а едет.

— Например? — хозяин вопросительно вздернул бровь.

— Например, меня. — Валериан Петрович поморщился, но Ольга взглянула пристально, добавила с нажимом: — Если уж какая-то там живущая в подсобке охранница может себе позволить поездку в жаркие страны, чем они хуже?

С треском отворилась ставня, послышался протяжный голос Ирины Алексеевны:

— Валериан, где ты? По-моему у нас сломался водопровод, нужно проверить.

Хозяина передернуло. Нахмурившись, он хотел ответить что-то резкое, но лишь махнул рукой, сказал в раздумии:

— В теплые страны, говоришь… — хмыкнув, он удалился шаркающей походкой.

Проводив Валериана Петровича взглядом, Ольга покосилась под ноги, где, недовольно ворча, и скаля зубы, Крокодил безрезультатно привлекал внимание, резко нагнулась, и с силой вцепилась псу в загривок. Пес в панике взвизгнул, но, разобравшись, что с ним играют, радостно запрыгал по двору, волоча за собой девушку, словно невесомую куклу.

Вдоволь навозившись с Крокодилом и извалявшись в пыли, Ольга взяла мыло, полотенце, захватила с собой стопку грязной одежды и направилась в баню, с твердым намерением устроить генеральную стирку. Когда с бельем было покончено, и влажные сорочки, маечки и топики закачались в такт порывам ветра, вывешенные на веревке позади дома, возле бани возник Валериан Петрович. Оглядев результаты Ольгиной работы, он деловито произнес:

— Вовремя закончила. Через четверть часа у меня внеплановая встреча, собирайся. — Когда, кивнув, Ольга двинулась в сторону пристройки, хозяин вдруг озорно ухмыльнулся, враз став похожим на затеявшего шалость ребенка, легонько пихнул ее локтем, сказал со смешком:

— А мысль-то была неплоха. Кажись, клюнули.

Успев позабыть беседу часовой давности, Ольга на мгновение опешила, но заметив недовольный взгляд, брошенный через окно хозяйкой, тут же вспомнила разговор, ответила в тон:

— А то!

Настроение резко поднялось, и даже вчерашний провал уже не казался столь фатальным, растеряв за прошедшие сутки налет ужаса, и виделся чем-то, хоть и неприятным, но вполне решаемым. Споро собравшись, Ольга выскочила на улицу, где, изнывая под жарким солнцем, уже ждал Иван, медленно запекаясь в разгоряченном салоне автомобиля.

Оказавшись внутри, Ольга схватилась за голову, с ужасом воскликнула:

— Иван, да мы задохнемся! Что ты сделал?

Промокая платочком непрерывно катящийся со лба пот, Иван сокрушенно произнес:

— Кондишен… Сдох за четверть часа до назначенного времени, я ни починить не смог, ни в мастерскую заехать.

Ольга покачала головой, сказала насмешливо:

— Значит, придется выдерживать должную скорость, чтобы в салоне царил уют и прохлада.

В очередной раз промокнув пот, Иван убито сказал:

— Боюсь, после такой поездки, вся моя будущая зарплата уйдет на выплату штрафов.

— Нужно ехать так быстро? — поинтересовалась Ольга сочувственно.

— Не поверишь, — Иван тяжело вздохнул, — на уровне изъятия прав.

В воротах показался Валериан Петрович, придерживая одной рукой дипломат, а другой оттягивая воротник рубахи, плотно облепивший шею, он быстро пробежал к машине, пригнув голову, словно опасаясь получить солнечный удар, запрыгнув внутрь, скомандовал:

— Погнали, время поджимает.

Иван тронул педаль газа, сухо зашуршали покрышки, машина сдвинулась. В это время тренькнул телефон, Валериан Петрович достал мобильник, полностью погрузившись в разговор. Ольга время от времени незаметно косилась на хозяина, что сперва обмахивался свободной рукой, затем распустил воротничок, после чего безотчетно стал расстегивать пуговицы рубахи, одну за другой. Закончив беседу, он некоторое время сидел, погруженный в раздумья, затем на его лице проявилось недовольство, в упор взглянув на водителя, он спросил недобро:

— Иван, это какая-то новая мода, в сорокаградусную жару отключать кондиционер, или на горючке решил сэкономить?

Водитель вжал голову в плечи, проблеял жалобно:

— Он… сломался.

— Так. — Валериан Петрович побарабанил пальцами по тугой обивке сиденья, сказал с угрозой: — Не было забот, теперь еще нового водилу подыскивать.

— Но я не виноват, — пискнул Иван, — еще вчера все отлично работало, и даже сегодня утром…

— А кто виноват? — зловещим шепотом поинтересовался хозяин. — Может быть я, или она? — короткий толстый палец указал на Ольгу.

На водителя было жалко смотреть, и Ольга произнесла рассудительно:

— Но ведь бывают непредвиденные обстоятельства.

Хозяин всхрапнул, сказал раздраженно:

— Бывают, все бывает. Но я вам для того и плачу, причем, надо заметить, плачу не мало, чтобы все эти «непредвиденные обстоятельства» не касались меня.

— Я все исправлю! Сегодня же! — с жаром вскричал Иван.

— Конечно, исправит, — Ольга опустила голову на грудь, скрывая улыбку. — Прямо сейчас и…

Заметив, что машина притормаживает, Валериан Петрович всплеснул руками, воскликнул испуганно:

— Вы что, очумели?! Давай, гони. Не хватало мне еще на встречу опоздать. — Он помолчал, добавил сумрачно: — Но если на обратном пути я буду вновь обливаться потом…

— Нет, нет, — скороговоркой произнес шофер, — в машине будет комфортно, свежо и холодно. Так холодно, что на стенках выступит иней.

— А пролетающие поблизости птицы будут падать замертво, промороженные насквозь, — с чувством продекламировала Ольга.

Валериан Петрович недовольно поморщился, но лишь махнул рукой, перепалки с подчиненными уже вошли в привычку, став неотъемлемой частью ежедневных поездок и скрашивая томительные минуты ожидания, пока автомобиль пробирался по запруженным машинами улицам.