Василий Блюм - Валькирия поневоле

— Дементьева, на выход! — нахмурившись, милиционер смотрел ей в лицо. — Ты накурилась что ли? Давай, вставай.

Плохо соображая, что нужно делать, Ольга встала, на негнущихся ногах двинулась к выходу. Посмеиваясь, милиционер пошел следом, время от времени указывая, куда именно поворачивать. Когда тесный коридор закончился, Оля вздохнула свободнее, а едва за спиной захлопнулась дверь, отгораживая от тесных помещений участка, ощутила, как пьянящей волной в легкие вливается свежий уличный воздух, после спертой вони душной клетушки показавшийся божественным.

Сопровождающий милиционер осмотрелся, кивнул в направлении стоянки, откуда как раз выруливала черная иномарка с тонированными стеклами, сказал со смешком:

— А вот и спаситель.

Ольга тупо смотрела на машину, что уже заворачивала к крыльцу, спросила замедленно:

— Спаситель?..

— Он самый, — хмыкнул сопровождающий. Глядя, как опустилось окошечко на передней дверце, пробормотал: — Ладно, считай, передал с рук на руки. — Взглянув на Ольгу, добавил: — Надумаешь еще попасться, предупреди заранее, чтобы мы, ха-ха, успели клопов вытравить, — сделав ручкой, милиционер исчез за дверью.

Пытаясь собраться с мыслями, Оля сошла с крыльца, всмотрелась в сидящего за рулем мужчину. Лицо показалось смутно знакомым, но точно определиться мешали темные очки, к тому же сказалась проведенная на ногах бессонная ночь, мысли путались, разбегались, при малейшем напряжении в висках неприятно покалывало.

Мужчина некоторое время сидел неподвижно, затем повернул голову, и снял очки. На Ольгу взглянуло волевое лицо давешнего гостя следователя. Окинув девушку взглядом, мужчина бросил:

— Неважно выглядишь.

— Клоповник — сокрушенно пробормотала Оля.

Собеседник еще несколько мгновение вглядывался в ее лицо, затем мотнул головой, приглашая в машину. Ольга поспешно обошла автомобиль, распахнула дверцу. Удобное кресло мягко приняло тело, а рука потянулась к ремню безопасности.

Заметив движение, мужчина небрежно бросил:

— Оставь, этого не требуется.

Чуть слышно взревел мотор, машина мягко сдвинулась, поплыла, унося пассажиров от серого здания отделения милиции. Глядя на проносящиеся за окном дома, Оля вспомнила тряские дороги родного города, серый микроавтобус, утомленные лица подруг. Воспоминание вернуло к реальности. Повернувшись к хозяину машины, Оля осторожно поинтересовалась:

— Как понимаю, услуга оказана не спроста. Что я должна сделать?

Василий Федорович взглянул с уважением, ответил:

— Молодец, все понимаешь. В нашем мире просто так не помогают даже близким. — Некоторое время ехали молча, затем он продолжил: — Сперва думал отделаться красивой сказкой, но что-то подсказывает, что ты девка тертая, поэтому объясню без обиняков, тем более, — он нехорошо улыбнулся, — что дело пока не закрыто и вернуться в клоповник — пара пустяков.

При воспоминании о комнате предварительного заключения, Ольгу передернуло. Нахмурившись, она сухо произнесла:

— С нетерпением жду рассказа.

Мужчина улыбнулся шире, сказал примирительно:

— Не ершись. Это я для профилактики напомнил, а то, знаешь, у многих память чересчур коротка. — Он свернул с оживленного проспекта на одну из прилегающих улочек, сбросил скорость, чтобы случайно не задеть машины, в беспорядке припаркованные вдоль тротуара, сказал негромко: — Я занимаюсь набором девушек…

Не сдержавшись, Ольга насмешливо хмыкнула, произнесла чуть слышно:

— Не сложно догадаться.

Спутник неодобрительно покосился, сказал сдержано:

— Плохая привычка перебивать старших. Так вот, я занимаюсь набором девушек с хорошими внешними данными, гибким умом и… отличной физической подготовкой. — Заметив брошенный Ольгой удивленный взгляд, он усмехнулся, продолжил: — На мой взгляд, ты обладаешь всем вышеперечисленным. Разве что немного мелковата, но это не проблема, скорее даже плюс.

Улочка незаметно кончилась, за окном замелькали мелкие домишки пригорода. Глядя на растущие за оградами усыпанные спелыми яблоками деревья, Ольга поинтересовалась:

— И в чем соль?

Василий Федорович вновь кивнул, произнес со смешком:

— С каждой минутой все больше убеждаюсь, что не ошибся с выбором. Девушки отбывают в специальное место, где проходят… — он побарабанил пальцем по рулю, подыскивая уместное сравнение, — скажем так, определенную подготовку, которая позволяет им впоследствии устроиться на весьма достойную работу.

Ольга покачала головой, поинтересовалась шутливо:

— Приятная внешность, физические данные… Вы готовите наемных убийц?

Но улыбка погасла на ее губах, когда собеседник очень серьезно ответил:

— Не совсем точно, но близко. Большего не скажу, сама понимаешь. И так разболтался не в меру, что, надо сказать, идет тебе в зачет — вызываешь у людей доверие.

Ольга растеряно смотрела на спутника, не решаясь поверить в услышанное. Собравшись с мыслями, она медленно произнесла:

— Насколько понимаю, выбора у меня нет: либо к вам, либо к ним, — она мотнула головой, указывая на оставшееся где-то далеко позади отделение милиции. — И… сколько у меня времени на размышления?

— Пять минут, — Василий Федорович кивнул на встроенный в панель приборов циферблат. — Примерно столько осталось до места, откуда ты двинешься уже без меня… Конечно, если примешь соответствующее решение.

Ольга всплеснула руками, воскликнула:

— Но у меня в городе остались дела! К тому же квартира…

Мужчина тряхнул головой, прорычал, теряя терпение:

— Ты, видно, не совсем понимаешь обстановку. Мужик, у которого ты взяла золото… — заметив, как страдальчески сморщилось лицо девушки, поправился, — хорошо, мужик, чье золото тебе подкинули, похлопочет, чтобы тебе вкатили максимальный срок, и, будь уверенна, добьется этого без особых сложностей. Ко всему прочему, ждать суда тебе придется в кишащим клопами КПЗ или еще где похуже.

Жестокие слова хозяина машины били, словно молоты, обрекая на забвение выстроенные с великой тщательностью планы, и разрушая в пыль надежду на счастливую жизнь.

Последние домишки остались позади. Стеной надвинулся лес, дорога пошла петлять среди деревьев, словно убегающий от хищника заяц. То и дело попадались глубокие, заросшие тиной лужи, откуда, заслышав шум приближающейся машины, врассыпную прыгали мелкие зеленые лягушки.

В просвете деревьев мелькнуло желтое, а через несколько мгновений впереди показался свежесрубленный деревянный дом: стены чернеют пустыми глазницами окон, из трубы не идет дымок, лишь у стены, сложив руки на груди, стоит мужчина, внимательно глядя на приближающуюся машину.

Хозяин машины заглушил мотор, отворив дверь, бросил:

— Жди здесь.

Ольга без интереса смотрела, как мужчины пожали друг другу руки, неспешно пошли, о чем-то оживленно беседуя, перевела взгляд, только сейчас заметив, что, неподалеку, скрытая в подлеске, стоит большая грузовая машина, за густой листвой не различить обводов. В ожидании, Оля закрыла глаза, незаметно для себя провалившись в сон.

— Просыпайся, — суровый голос выдернул из сладостной дремы.

Ольга открыла глаза, скачком вернувшись из мира грез в реальность, и едва не застонала, вспомнив свое положение. Распахнув двери, ее спутник терпеливо ждал.

Выбравшись из машины, Ольга поинтересовалась:

— Что теперь?

— Что ты решила? — вопросом на вопрос ответил мужчина.

Оля развела руками, сказала со смешанным чувством:

— Похоже, у меня нет особого выбора. Я принимаю предложение.

Ни сколько не удивившись, собеседник сказал:

— Хорошо. Дальнейшие инструкции получишь у Игната, — кивок в сторону замершего неподалеку мужчины. — А теперь последнее. Надеюсь, ты понимаешь — любое решение подразумевает ответственность, как за само решение, так и за последствия.

Оля кивнула, спросила с удивлением:

— Я понимаю. Только… к чему это?

Собеседник произнес с нажимом:

— К тому, что здесь, как нигде, работает это правило. Не вздумай пойти на попятную, иначе…

— Иначе… — эхом откликнулась Ольга.

— Не буду тебя пугать, но иначе выбора уже не будет.

Хлопнула дверца, под колесами захрустели мелкие камушки, сверкнув блестящими боками, машина развернулась, и вскоре лишь оседающее облачко пыли указывало, что по лесной дороге недавно кто-то проехал.

Оля перевела взгляд на мужчину, неуверенно шагнула навстречу, поинтересовалась:

— Что теперь?

Тот оторвал взгляд от ее фигуры, сказал с сомнением:

— Что-то больно мелкая. Видать, совсем туго с набором, — сплюнув, махнул рукой, приглашая за собой, пошел вразвалочку.

Ольга двинулась следом. Игнат не внушал опасности, всей фигурой напоминая деревенского увальня, он и двигался соответствующим образом. Дойдя до стоящей в кустах машины, парень обернулся, сказал, указывая на кузов:

— Стукни там, сзади, откроют, — после чего неторопливо забрался в кабину.

Но, прежде, чем дверь захлопнулась, Оля успела перехватить острый взгляд сидящего в кабине мужчины. Несмотря на то, что взгляд длился всего мгновение, Ольга почувствовала, как кольнуло сердце. Списав ощущение на расстроенные последними событиями нервы, она неспеша обошла машину, поглядывая на мутные окошечки, прорезанные в сплошной поверхности кузова.

Позади, встроенная в кузов, обнаружилась дверь. Едва Ольга протянула руку, как негромко щелкнуло, дверь беззвучно отворилась, в проеме возникло миловидное женское личико, холодные голубые глаза взглянули пристально.

— Заходи.

Оперевшись на железную ступеньку, Ольга легко заскочила внутрь, захлопнула за собой дверь, и почти сразу же рявкнул мотор, дернувшись, машина сдвинулась с места. Оля осмотрелась. Внутри фургон представлял собой небольшой помещение с железной печкой в углу и невысокими лавками-скамьями вдоль стен, на которых, покачиваясь в такт рывкам машины, виднелись смутные тени.

Замазанные грязью окошки пропускали слишком мало света, так что Ольга сперва не поняла, а когда глаза привыкли к темноте, вздрогнула, на нее изучающее смотрели десятки глаз.

На скамейках, скорчившись в неудобном положении, плечом к плечу сидели девушки. Ольга насчитала десять человек, когда та, что открыла дверь, невысокая, плотно сложенная девушка с пронзительными голубыми глазами негромко произнесла:

— Присаживайся, в ногах правды нет.

Ольга развела руки, сказала, окинув взглядом тесную коробку кузова:

— Я бы рада, но пока не вижу места.

Девушка пожала плечами, сказала ровно:

— И не увидишь, пока не подсуетишься. Если же думаешь отстояться — не советую, ехать долго.

Оля прошла в дальний конец, при ее приближении девушки немного сдвинулись, освобождая место, поблагодарив кивком, втиснулась в уголок, замерла. Попутчицы с интересом покосились, одна, крупная девушка с тяжелой грудью и презрительным выражением на лице, поинтересовалась:

— Ну, рассказывай. За какие достижения нынче собирают таких задохликов.

— Папу не слушалась, — не поворачивая головы, процедила Ольга.

Рядом хихикнула девчушка. Невысокая, одетая в длинное цветастое платье, она выделялась на фоне остальных приветливым лицом и пытливым взглядом карих глаз. С улыбкой глядя на Ольгу, девчушка произнесла:

— Так ей! А то уже плешь всем проела. Думает, если грудь крупная, так остальные уже и не люди.

— Конечно не люди, — пожала плечами крупная, — у настоящей женщины есть три достоинства: длинные ноги, большая грудь и густые волосы.

— А если чего-то не хватает? — насмешливо поинтересовалась Ольга.

— Тогда это не женщина, вернее, недоженщина, — крупная с гордостью расправила плечи, демонстрируя выпуклости тяжелой груди.

Сидящая напротив, наголо бритая деваха в кожаном костюме и тяжелых берцах недобро произнесла:

— И откуда такие суки берутся? — Добавила, обращаясь к остальным: — Может попинать ее немного, для ума?

Переводя тему в интересующее русло, Ольга осторожно произнесла:

— Мне сказали, что поездка будет легкой, а отдых приятным, но, судя по тому, что я вижу…

Одна из девушек покачала головой, спросила поражено:

— Ты считаешь, что едешь на отдых?

— Да что ты в самом деле, — перебила другая. — Тут половина не понимает куда, а главное, для чего они едут.

К разговору подключились остальные. За общим шумом стало сложно понять, что говорит каждая, но Ольга внимательно прислушивалась, выхватывая отдельные слова, а то и целые фразы, одновременно, она вглядывалась в лица, силясь понять, с кем свел случай. Хмурые и веселые, задумчивые и простые девушки живо обменивались мнениями, за исключением одной, той, что впустила Ольгу внутрь, а теперь молча сидела у дверей, безучастно вперившись в стену напротив.