Татьяна Алюшина - Вальс до востребования

– Суть вопроса состоит в том, что Колесников не был автором проекта, и вам, как человеку, придумавшему всю схему по вывозу из страны стратегически важной технической разработки, это прекрасно известно. Впрочем, я не собираюсь объяснять вам очевидные вещи и излагать доказательства, это сделают в правовом порядке, как и положено, под протокол, мои коллеги. Хочу лишь напомнить, что поскольку вы являетесь партнером крупной государственной сделки, заключенной с ведущей топливной компанией нашей страны, и при этом уличены в шпионаже, то и спрос с вас будет особый. И договоренности между вами и государством будут мало вам приятны, зато ваши многолетние наработки и бизнес не достанутся конкурентам, приложившим немалые усилия, чтобы им завладеть. А еще у вас имеется вполне реальный шанс остаться на свободе и даже кое с каким бизнесом, понятное дело, далеко не того уровня, который был у вас до сегодняшнего дня. Но на хлеб с маслом вполне хватит.

Трясущейся рукой содрав крышку с бутылки минералки, стоявшей на столе, Кирт плеснул воды в стакан, разливая на белоснежную, крахмальную скатерть. Выпил жадными глотками минералку до дна, рывком расслабил галстук, посмотрел на сей раз откровенно испуганным взглядом на собеседника и спросил:

– Чего вы хотите?

– Я? – удивился собеседник и усмехнулся. – Неудачный вопрос. Зададите его тем, к кому мы вместе с моими коллегами вас сопроводим. – И подбодрил: – Пока только для предварительной беседы, от которой во многом будет зависеть дальнейшая ваша судьба. Ну а я, со своей стороны, могу лишь дать добрый совет: я бы настоятельно не рекомендовал вам, Константин Аркадьевич, и дальше усложнять жизнь своей бывшей жене и угрожать тем, что отберете у нее сына. Марианна Викторовна – довольно известная и заслуженная личность нашей страны, помимо всех прочих ее достоинств. – И, сочувственно вздохнув, «успокоил»: – Что поделаешь, Константин Аркадьевич, не вы первый и, увы, не вы последний из числа серьезных бизнесменов высшего звена, которые, увлекшись шикарными молодыми девушками, не случайно оказавшимися на их жизненном пути, расстаются со своими преданными и любящими женами, через которых к ним невозможно было подступиться и подобраться. Медовые ловушки – они, знаете ли, прекрасно работают не только в разведке. Но надо отдать должное: у ваших конкурентов отличный вкус, девушка и вправду хороша. И, как мы понимаем, вскорости у вас появится еще один ребенок и вы станете отцом уже троих детей, которые наследуют вам? – задал он пугающе-провокационный вопрос напоследок.

Кирт столь прямой намек понял более чем правильно.

– Марьяша! – схватила дочь за руки Елена Александровна, как только та выбралась из-за руля машины. – Что случилось? Зачем тебя вызывал адвокат?

– Мам, давай пройдем в дом. – Перехватив мамины руки, Марианна обняла ее за плечи. – Я понимаю, ты извелась вся в предположениях, но я чертовски устала и хочу сесть и выпить горячего чаю.

– Да, да! – спохватилась Елена Александровна, сразу же вспомнив об интересном положении, в котором находится дочь, и засуетившись заботой: – Идем, идем, дорогая. – Она обняла поддерживающим жестом Марианну за плечи.

Елене Александровне и Виктору Игоревичу пришлось потерпеть еще некоторое время, за которое Марианна успела снять верхнюю одежду и обувь, сунуть ноги в удобно-уютные теплые домашние ботиночки, тщательно вымыть руки, устроиться в кресле и отпить пару глотков ароматного чая из любимой чашки, врученной ей мамой.

– Так, – посмотрела она на обеспокоенные лица родителей. – Адвокат, значит. Если честно: я ничего не поняла, – приступила к объяснениям.

Вчера поздно вечером Марианне позвонил адвокат Константина и, первый раз со времени их развода не в холодном тоне оповещения об очередном распоряжении бывшего мужа, а мягким, наполненным уважением, с нотками заискивания голосом, предложил встретиться завтра для обсуждения и подписания некоторых официальных документов, касающихся будущего Кирилла.

Марианна перетрухнула всерьез. Какого такого будущего? Что еще там придумал Кирт? Но тут же взяла себя в руки, собралась, наказала родителям держать оборону, закрыться и никого не пускать на участок, в случае нападения охраны Кирта вызывать полицию, а ребенка прятать. И поехала в Москву.

Настроенная весьма решительно и твердо, готовая к любой борьбе, она совершенно растерялась, когда адвокат объявил, что у ее бывшего мужа изменились обстоятельства и он хотел бы заключить с бывшей женой новое соглашение, касающееся статуса их младшего сына. И протянул ей тот самый документ.

Марианна читала, и ей казалось, что это дурная шутка, очередное издевательство Кирта, который сейчас появится откуда-то внезапно, скажет что-то саркастичное типа: «Ха-ха-ха, и ты поверила?» – и выставит какое-то новое немыслимое условие, чтобы этот документ стал реальностью.

В соглашении было написано, пункт за пунктом, что главным опекуном Кирилла отныне является его мать, Марианна Викторовна Кирт, что место проживания ребенка определено по месту жительства его матери, что его отец, Кирт Константин Аркадьевич, не предъявляет на сына исключительных прав, оставляя за собой право на участие в его жизни и встречи раз в неделю по договоренности с его матерью и в ее присутствии. Что отец ребенка не имеет права перемещать его по стране и за ее границы без согласия и официального разрешения его матери. Правда, сумма материального обеспечения сына, обязательства по которому брал на себя Кирт, была существенно снижена.

Но какая разница! Путь хоть совсем не будет того материального обеспечения – хрен бы с ним! Главное, Кирюшка теперь в безопасности, и она сама свободна! Свободна!

Выдержав холодный, отстраненный деловой тон и горделиво-прямую спину, дважды вычитав документ, Марианна поставила на нем свою подпись и личную печать. И поехала с адвокатом в суд, удостовериться, что документ официально заверен и приобщен к делу.

А отъехав от здания суда, сопровождаемая задумчивым взглядом адвоката, стоявшего у нижней ступеньки, завернула в какую-то подворотню, остановила машину, положила руки на руль и уронила на них голову.

Господи боже мой – свободна!

Ей было совершенно безразлично, что послужило причиной столь неожиданного решения бывшего мужа, что подтолкнуло его отказаться от бесконечного издевательства над бывшей женой, – пофиг! Главное, они с сыном теперь оба свободны!

И от чувства бесконечного облегчения, затопившего ее, Марианна вдруг совершенно неожиданно расплакалась. И совершенно же нелогично подумала о том, а как же теперь Ян? Или совершенно логично?

Поплакала, отдышалась и поехала домой – сообщать родителям.

– Интересно, что с ним могло случиться? – спросила Елена Александровна, как и дочь, озадаченная столь резкой переменой в их жизни.

– С кем? С Яном? – переспросила рассеянно Марьяна.

– При чем здесь наш сосед? – подивилась необычайно такому вопросу Елена Александровна.

– Не знаю, – пожала плечами Марианна. – Просто вырвалось почему-то. Вроде как ты говорила, он куда-то пропал и не показывается. Так, по ассоциации выскочило.

Вообще-то смешно – по ассоциации у нее там что-то выскочило! Не будем тревожить и поминать всуе дедушку Фрейда, но, может, – всего лишь в качестве предположения, – что-то там у нее вырывается, потому что она постоянно думает об этом мужчине? Впрочем, что о нем думать – пропал, и нет его. Можно, конечно, позвонить, но зачем? Марианна сделала свой выбор, и если ее обстоятельства изменились, то последствия ее выбора никуда не делись – она выбрала своего ребенка и жизнь одинокой женщины. Или что? «У меня теперь все уладилось, возьми меня обратно?» Теперь, типа, можно?

Нет. Решено, отрезано, осталось переболеть и отодвинуть счастливые воспоминания вглубь сознания.

– Я о Константине спрашиваю, – «проскочила» мимо оговорки дочери Елена Александровна. – Что могло у него такого случиться, что он расщедрился на такой подарок тебе?

– Знаешь, мам, – честно признала Марианна, – по хрен, что у него там случилось, хоть бизнес рухнул и в тюрьму угодил, главное – он освободил нас с Кирюшкой.

– Довольно грубовато, – не преминула заметить Елена Александровна, – но по сути верно сказано. – И возликовала, только в этот момент окончательно осознав, какую новость сообщила им дочь: – Боже мой, мы свободны и можно ничего больше не бояться! Какой подарок на Новый год! Вы хоть понимаете, как это замечательно?!

К встрече Нового года готовились с размахом и широтой, всю семью словно накрыло какой-то счастливой суетой, приподнятостью настроения, ощущением чего-то искристо-замечательного. Нынче решили отмечать узким семейным кругом, даже бывшую свекровь и свекра не стали приглашать, сославшись на боязнь заразить их и заразиться самим, хотя и находились в добрых отношениях, но, понятно, уже далеко не близких и дружеских.

Максим, великолепно выступив и победив в конкурсе, присоединился к семье, но всего на два дня – третьего утром он улетал в Иркутск дирижировать симфоническим оркестром на открытии фестиваля «Дни Сибири» в качестве победителя конкурса.

Но сегодня он с ними, и это была такая редкая удача и прямо счастье, что Марианна все никак не могла нарадоваться и поминутно обнимала, целовала и гладила своего старшего ребенка, который принимал ее материнскую ласку с не меньшей радостью, чем она отдавала. И улучил момент, застав ее одну в гостиной, и спросил, как между ними было принято – напрямую, без всяких лишних экивоков:

– Мам, что у тебя происходит? Ты какая-то другая, печальная и радостная одновременно, словно какой-то секретик внутри хранишь?

– Точно, секретик, – рассмеялась хрустальным звонким колокольчиком Марианна. – Это ты правильно заметил, сынок.

– Ты что, снова встретилась с тем мужчиной?

– Нет, Максим, не встретилась, – вздохнула она смиренно, – и вряд ли теперь уже встречусь. Так вот получилось. Но я беремена и жду ребенка.

– Да ладно! – подивился ее старший сын, уставившись обалдевшим взглядом на мать. И вдруг расплылся в улыбке: – То есть у меня скоро появится еще один братик или сестричка?

– Обязательно, – пообещала ему мать.

– Круто! – Он обнял ее и прижал к себе.

Постояли в этих своих объятиях, помолчав, обменявшись любовью.

– И я хочу! – потребовал забежавший в комнату Кирюшка и ломанулся к маме с братом. – Тоже обниматься!

Рассмеялись, обняли и его.

На каком-то невероятно радостном подъеме ближе к вечеру встретили Деда Мороза, в роли которого сегодня выступал Павел, преподаватель студии Марианны. Кирюшка отчитал специально приготовленные к этому визиту стихи, Дедушка Мороз собрался уже отдавать подарки, но, рассмешив всех, Кирилл решил рассказать еще парочку стихов. Выслушали, поаплодировали, подарки вручили, Деда Мороза накормили и отпустили к другим деткам.

И вот торжественный стол накрыт, поражая изысканностью сервировки, великолепием многочисленных блюд, блеском хрусталя, фарфора и серебра, а время подходит к десяти вечера. Кирюшка героически не спал и бодрился изо всех силенок, периодически начиная клевать носом, пора было вскрывать шампанское и провожать уходящий, «отступающий», как нынче прошелестело в интернете новое обозначение уходящего года.

И тут раздался звонок от калитки.

– Мы кого-то ждем? – спросил Максим.

– Нет, – покрутила головой Марианна. – Но, может, соседи заглянули.

За месяц постоянного проживания в поселке родители наладили дружеский контакт с несколькими соседями, не так чтобы прямо тесный, но вполне себе крепкий. Могли и заглянуть по-соседски, что-то спросить, может, горошек зеленый забыли купить или, наоборот, что-то принесли презентовать.

– Пойду открою, – вызвался Максим.

Виктор Игоревич все-таки открыл шампанское, разлил по бокалам, Кирюха предпринял очередную попытку выклянчить хоть один подарочек из тех, которые не вручил Дед Мороз, а спрятали под елкой, прямо сейчас, до наступления Нового года, упирая на то, что детям вредно отказывать, они могут сильно расстроиться. И в этот момент вернулся Макс.

– Там пришел человек, – сказал он немного растерянно, – утверждающий, что он ваш друг.

И отступил в сторону, пропуская вперед того самого человека.

Немая сцена. Елена Александровна с наполовину наполненным бокалом в руке, Виктор Игоревич с наклоненной бутылкой, Кирюха с половинкой очищенной мандаринки и Марианна с бокалом минеральной воды застыли изваяниями с одинаково удивленными выражениями лиц.

На пороге гостиной стоял на ногах Ян Валерьевич Стаховский, весь обвешанный разнокалиберными подарочными пакетами, с большим букетом розовых роз, уложенным на согнутый локоть.

– Человек, утверждающий, что он друг, это я, – представился он, усмехнулся ошарашенному виду хозяев и спросил: – Гостей принимаете?

Первым в себя пришел Кирилка, который, бросив мандаринку, шустро выбрался из-за стола, подбежал к Стаховскому, поднял на него расширившиеся от полного восхищения глазешки и спросил потрясенным, громким шепотом: