– Дядя Ян, ты починил свои ноги? Или у тебя выросли новые?

– Пока нет, – самым серьезным образом ответил ребенку Стаховский. – Не починил и не выросли, но я не теряю надежды. Жду. А пока, вместо живых, решил воспользоваться железными ногами.

– У тебя железные ноги? – все так же потрясался чудесами невиданными Кирюшка.

– Ну, там много всяких материалов, в том числе и полимерных, но в основном да, железные.

– А ты…

– Подожди, Кирюша! – оборвала внука пришедшая в себя и «отмеревшая» Елена Александровна, поставила бокал и тоже поспешила подойти к гостю. – Ян Валерьевич, как мы вам рады! – со всей душевной искренностью поприветствовала она. – Как замечательно, что вы пришли!

– Мне эта идея тоже показалась удачной, – согласился с ней неожиданный гость, запоздало поздоровавшись: – Добрый вечер, Елена Александровна, Виктор Игоревич, Марианна.

Поздоровавшись с ней последней, он посмотрел ей прямо в глаза.

И «залип», перехватив взгляд ее темно-синих бархатных глаз. А она смотрела на него, рука ее дрожала, и в бокале, зажатом между пальцев, тихонько плескалась вода.

– Проходите, проходите, – гостеприимно приглашала Елена Александровна, не заметив минутного замешательства дочери и пришедшего гостя.

– Да, – выходя из гипноза, согласился Ян. – Это вот подарки, наверное, под елку, – принялся он передавать один за другим пакеты. – А это Кирюшке, думаю, можно и сейчас отдать, – протянул он последний пакет Елене Александровне.

– Я тоже так думаю, – согласился с ним Кирилл, ловко перехватывая пакет у не успевшей его взять бабули, и похвалил: – Это очень правильно – отдавать детям подарки заранее.

– А это вам, – шагнул к Марианне Стаховский, протягивая букет. – Я помню, что вы не любите алые и красные розы.

И тут хозяева засуетились, переставляя на столе приборы, добавляя еще один, подвигая стулья, помогая гостю снять верхнюю одежду, что-то возбужденно-радостно восклицая. Максим, принимавший в перестановке за столом активное участие под управлением бабули, понимающе-внимательно посматривал то на раскрасневшуюся, прячущую глаза маму, то на незнакомого пока ему мужчину.

Отсуетились, сели за стол, разлили шампанское по бокалам, глава семейства поднялся с места, произнес традиционный тост за уходящий, непростой год, чокнулись, выпили.

– Давайте я вам сыграю, – предложил Максим, уловив мамино взбудораженное и тайнорадостное настроение. – Музыки хочется.

– Тогда, если вам не трудно, Максим, – попросил его Ян, – вальс. – И пояснил, глядя в глаза Марианне: – Ваша мама когда-то обещала мне тур вальса. Задолжала, не выполнила обещание. Может, сейчас?

– Договор был, – дрогнувшим голосом, чуть улыбнувшись, напомнила ему Марианна, – если вы научитесь танцевать.

– А я, как мне кажется, научился. Целый месяц учился, – похвалился Стаховский. – Вот вы и проверите, насколько хорошо.

– Тогда вальс, – принял решение Максим.

Торопливо отодвинули чуть в сторону стол, убрали крайние стулья, Максим сел за рояль и… и поплыл, наполняя весь дом неуловимой прозрачной красотой музыки, свиридовский вальс из «Метели». Ян, как и положено, подошел к даме, поклонился и предложил свою согнутую в локте руку. Дама, ответив согласием, положила ладонь поверх его руки.

Они вышли на середину комнаты, встали в начальную позицию вальса, выдохнули и двинулись в первом круге, ведомые уверенной рукой Стаховского.

– У тебя замечательно получается, – с удивлением заметила Марианна.

– Я не могу сейчас говорить, – ответил ей Ян, – я считаю про себя и повторяю последовательность движений. Я начинающий танцор.

– Ну считай, – легко рассмеялась она.

Вот он и считал, неотрывно глядя в ее глаза. И они плыли и плыли в ритме вальса, под волшебные кружева свиридовской музыки.

А когда та закончилась, остановились, но рук не убрали, так и замерли в вальсовой стойке.

– Это ты устроил так, что Константин отпустил меня с крючка? – спросила Марианна, вглядываясь в глаза Яна.

– Скажем так: я имею к этому некоторое отношение, – ответил он, не отводя взгляда.

– И чего это тебе стоило?

– Потери некоторой степени свободы, – усмехнулся Стаховский.

– Какой именно степени? – настаивала на большей конкретике Марианна.

– Ну, я больше не совсем «вольный стрелок», а человек в какой-то степени служивый, причем в весьма засекреченной структуре. Правда, имеются и некоторые преференции: великолепное техническое оборудование, поставленное в дополнение к моему, и информационная поддержка структуры. Иногда, в экстренных случаях, придется работать, скажем так, в офисе. А в остальном все осталось практически по-прежнему. Ну, кроме некоторых нюансов, например таких, как выезжать за пределы родины, – может, и не получится. Но, в принципе, я объездил практически весь мир и не скажу, чтобы сильно страдал от этих ограничений. А ты?

– Что я? – не поняла вопроса Марианна и наконец опустила руки, сообразив, что вальс давно кончился, Максим наигрывает какую-то негромкую, легкую импровизацию, родители закусывают и с нескрываемым любопытством и легким недоумением поглядывают на них с Яном, а Кирюшка занят очень важным делом: сосредоточенно раздирает упаковку подарка.

– Тебя сильно расстроит отсутствие возможности ездить в некоторые страны? – уточнил свой вопрос Стаховский.

– Почему это должно меня расстраивать? – снова смотрела в его ярко-голубые глаза Марианна.

– Потому что я хотел бы предложить тебе свою руку, сердце, свою любовь и всего себя, правда, в несколько урезанном виде, – усмехнулся Стаховский и пояснил: – Я, конечно, понимаю, что не самая удачная партия для такой шикарной женщины, как ты. Поскольку инвалид – это не лучшая платформа для матримониальных намерений. Но я все-таки рискну предложить тебе свою кандидатуру в супруги и постараюсь быть хорошим мужем, хоть и не знаю, что это такое и как этого добиться, но постараюсь. И стать другом твоим детям.

– Ты что-то перепутал, Ян Стаховский, – улыбнулась ему Марианна. – Ты сильный, здоровый молодой мужчина, талантливый, блистательный мыслитель с великолепными способностями и будущим. К тому же с красным луанем, пересекающимся… забыла, с чем там?

– С цветком персика, – на полном серьезе подсказал ей Стаховский.

– Тем более вот с ним, с цветком персика, – продолжила свое объяснение Марианна. – Это я мало подходящая тебе партия. Женщина сорока лет, с двумя детьми и сложным бывшим мужем.

– Будем считать, что обменялись рекомендациями, – усмехнулся Стаховский и спросил: – Так ты согласна?

– Мам, а чего вы там стоите? – вклинился в их разговор звонкий, радостный голосок Кирюшки. – И что-то говорите тихо. Мы тоже хотим знать, что вы там говорите.

– Дядя Ян предлагает мне выйти за него замуж. Стать его женой, – неотрывно глядя в глаза Яну, поделилась новостью Марианна.

– Чтобы жить все время вместе? – уточнил Кирилл.

– Ну да, – подтвердила его мать.

– Я согласен, – со всей серьезностью сообщил Кирилл.

– Тогда будем считать вопрос решенным? – уточнил у Марианны Стаховский.

– Видимо, придется, раз ребенок согласен. – улыбнулась она.

– Отлично, – выдохнул облегченно Стаховский и пожаловался: – Что-то я разволновался.

– То ли еще будет, дорогой, – загадочно пообещала ему Марианна.

– Когда? – насторожился Ян.

– В следующем году, – рассмеялась она тем серебристым смехом, который он так любил, и повторила: – В следующем году.