Иветта помогла гостье раздеться и пригласила в гостиную, бывшую Анечкину комнату. Оглядев квартиру, Валерия убедилась, что здесь порядок и чистота. Да, Иветта – хорошая хозяйка. Но чувствует ли брат этот дом своим? Ничто тут не выдавало его присутствия, если не считать галстука, висящего на спинке стула. Этот галстук Валерия когда-то сама подарила Глебу, но надевал он его очень редко. Вот и сейчас галстук скучал без хозяина.

Иветта накрыла для чая журнальный столик, чтобы низкорослая гостья чувствовала себя комфортно. Вначале беседа касалась отвлеченных тем: погоды, политики – женщины исподволь изучали друг друга. Однако Валерия не умела ходить вокруг да около. Она резко сменила тему:

– Видите ли, Иветта… Я ничего не имею против вашей связи с Глебом. Вы образованны, интеллигентны. Неудивительно, что брат потянулся к вам. Я не ставлю это вам в вину. Но вы ведь старше мальчика…

– Да. На десять лет, – с нарочитой сухостью уточнила Иветта.

– Не в этом суть. – Поймите: я не против ваших отношений, но против брака.

– Я тоже.

– Как? Глеб мне сказал…

– И мне сказал.

– Гм-м. Значит, вы не согласились? Это другое дело.

Валерия улыбнулась и снова потрепала Моську Магду, не отходящую от нее.

– Я не требую немедленного разрыва. – Гостья отхлебнула чай. – Мальчик будет тяжело переживать.

– А если бы переживал легко, вы бы выдернули его отсюда?

Вмешательство посторонней женщины неожиданно вызвало бурный протест в душе Иветты. Возмущение вытеснило ставшее ей привычным спокойствие.

– Валерия Алексеевна, я уже не девочка и не потерплю вмешательства в свою личную жизнь.

– Да, да, Иветта. Я понимаю. Извините. Я не о том…

Валерия смешалась. Как все сильные духом люди, она презирала слабых и в других уважала силу Сейчас она поняла, что Иветта – умная женщина, она сможет связать ее брата на долгие годы и без штампа в паспорте. Следовало изменить тактику.

– Глеб говорил, что вы пишете стихи. Это правда?

– Так, иногда. Для себя, – удивилась Иветта вопросу.

– Прочитайте что-нибудь свое, пожалуйста.

Одержав маленькую победу в словесном поединке, Иветта почувствовала душевный подъем и откликнулась на просьбу Валерии:

– Хорошо, вот вам стихи о Петербурге:

Камень, мрамор, гранит

Тайны мои хранит,

Но в расщелинах плит

Сердце мое болит.

Она прочитала еще несколько стихотворений и замолчала в ожидании строгого вердикта.

– Неплохо, – изрекла Валерия. – Но мне надо посмотреть текст глазами.

Иветта достала из шкафа толстую тетрадь и отдала ее на суд профессионала.

Валерия, надев очки, углубилась в чтение. Одновременно она лихорадочно соображала, как вести себя дальше. Здравый смысл подсказывал, что брат будет доволен, если она проявит участие к этой женщине.

– У вас есть поэтическое видение, а вот техника хромает. Вам надо изучить теорию стихосложения. Приходите ко мне в ЛИТО!

Валерия продиктовала адрес и дни, по которым собирается кружок.

– Спасибо. Я подумаю.

– И думать нечего. Приходите обязательно. Только, пожалуйста… – запнулась Валерия. – Глебу не говорите, что я была у вас.

– С удовольствием. Знаете, расстраивать Глеба мне совсем не хочется.

– Кстати. Относительно собачки. Вы ведь не откажетесь вернуть Магду?

– Разумеется. Пусть хозяин Моськи позвонит, и мы договоримся о встрече.

После ухода Валерии Иветта ощутила опустошение. Ее чувство к Глебу, такое тонкое и трепетное, было осквернено непрошеным прикосновением чужого человека. И еще она ругала себя, что как дура поддалась на похвалы старой лисы, показала ей стихи. Нет. Ни в какое ЛИТО к Валерии она не пойдет! А что, если назло Валерии и всему миру согласиться на брак с Глебом? Да еще устроить пышное торжество: дворец, светлое платье, цветы, свадебный марш – все как в юности. И не все ли равно, что будет через несколько лет? Она же не станет удерживать Глеба, если надоест ему.

13

События последних месяцев опровергали поговорку: «Под лежачий камень вода не течет». Жизнь бархатной дорожкой выстилалась перед ногами Иветты. Сам пришел в ее дом Глеб, без ее участия организовалась поездка в Индию, и вот наконец решился вопрос с работой. Не успела Иветта вдоволь побездельничать, насладиться жизнью домашней хозяйки, как поступило лестное предложение от Бузыкина. Прежний начальник звал ее на должность старшего эксперта в лабораторию потребительской экспертизы. Обязанности эксперта мало отличались от функций инженера в лаборатории качества, где Иветта проработала много лет. Она без раздумий согласилась. Да и времени на размышления не было: требовалось выйти буквально на следующий день.

Иветта не видела Георгия Андроновича несколько месяцев, а при встрече едва узнала. Он, как говорили нынче, сменил имидж. Исчез седой венчик на лысой голове – Бузыкин побрился наголо по моде новых русских. Он расстался с добротным старомодным костюмом, надел трикотажный пуловер. Теперь, несмотря на солидный возраст и заметную полноту, он выглядел импозантно, как аналитик-обозреватель телевизионных ток-шоу. Сравнение с аналитиком пришло Иветте на ум, когда Георгий Андронович принялся длинно и витиевато рассуждать о важности новой работы. Все как в старые добрые времена! Нескончаемая, беседа с начальником и заполнила первый рабочий день.

Бузыкин поведал, сколько усилий затратил, чтобы возглавить лабораторию экспертизы. Она оказалась наполовину частной, наполовину административной структурой, и Георгий Андронович попал в нее благодаря старым партийно-советским связям. Иветту Бузыкин пригласил не случайно: для него было важно иметь под рукой своего человека. Он надеялся, что она станет хорошим партнером. «Партнер» весьма гармонично заменил в его речи «товарища».

Иветта работала с полной отдачей. Она максимально быстро проводила испытания изделий, которые приносили на экспертизу, добросовестно анализировала причины дефектов. Поначалу Бузыкин хвалил Иветту за оперативность, однако намекал, что заключение надо выводить с учетом привходящих обстоятельств. Затем прямо сказал, что объективность здесь просто вредна. Если отбросить вуаль, которой он прикрывал свои доводы, суть требований оказывалась простой до смешного: прав тот, у кого больше прав. А все права, то есть деньги, были у производящих фирм. И подмазать экспертизу было выгоднее, чем платить штрафы и неустойки оптовикам. Иветта оказалась перед выбором: снова потерять работу или поступиться принципами. Начальник смотрел жестко, принимая затянувшееся молчание Иветты за согласие. Иветта склонила голову и еще больше ссутулилась. Но тут же выпрямилась вновь! Занятия духовными практиками научили ее противостоять чужому мнению. Вначале надо сказать «да», потом добавить «но» и привести свои доводы. И она твердо произнесла:

– Да, Георгий Андронович, мне понятны ваши доводы, но подписывать липовое заключение я не стану.

Бузыкин снял очки, с удивлением посмотрел на Иветту. Прежде она была покорнее, потому он и пригласил ее на работу.

«Сейчас изобразит сердечный приступ», – тоже вспомнила былые времена Иветта и приготовилась выдержать атаку шефа. Но время изменило не только ее, Бузыкин тоже приспособился к новым реалиям. Правила игры в обществе установились иные сочувствовать больным прекратили. Чтобы выжить, надо было научиться искусству компромисса. Поэтому он лишь миролюбиво кашлянул:

– Дорогая Иветта Николаевна, я понимаю ваши моральные затруднения, но войдите и в мое положение. Руководство Независимого общества потребителей выкручивает мне руки, требуя нужного заключения. Ведь это одно название – независимое. Там крутятся большие деньги, затрагиваются интересы крупных производителей. И потому все зависимы от всех. Но будь по-вашему, Веточка. Я не буду требовать от вас подписи, занимайтесь чисто технической работой. Ваше дело – замерить параметры изделия и свести их в таблицу. Писать заключение вам больше не придется, эту работу я беру на себя. В конце концов, решающую подпись все равно ставит директор.

Иветта раздумывала. Половинчатая принципиальность принесет мало пользы покупателю, но если она уволится, ее место займет другой эксперт. И что тогда? Да и куда ни приди, везде будет начальник со своей волей. Над Бузыкиным тоже стоит директор. И какая фирма ныне думает об интересах клиента? Нет, Иветта не в силах изменить весь мир. Она будет отвечать только за себя, за свой маленький участок работы. Иветта согласилась с предложением Бузыкина. Быть революционеркой – не ее удел.

Бузыкин с облегчением вздохнул и закрыл неприятную для обоих тему, перевел разговор на домашние дела. Он посетовал, что новая жена тоже болеет и в доме нет надлежащего порядка.

– А вы не пытались пригласить помощницу?

– О, я прекрасно, Веточка, понимаю ход ваших мыслей: машина, личный шофер – почему бы не нанять прислугу? Но я же гол как сокол. Машину и шофера оплачивает фирма. Да и видеть чужого человека в доме невыносимо.

Иветта улыбнулась про себя. В главном Бузыкин остался прежним: свое положение он всегда объявлял исключительно плохим. Но она и не собиралась считать деньги в его кармане: шеф сам выдвинул ее мнимые возражения и сам же опроверг их. Затем Бузыкин поинтересовался ее жизнью:

– А как ваш внучек, Веточка?

– Я мальчика вижу редко. Родители – сами занимаются его воспитанием.

Со стороны эта была беседа двух не первой молодости людей: пожилого начальника и его сотрудницы. Но каждый говорил сам с собой. Бузыкин мысленно сокрушался, что так и не смог завладеть этой приятной тихой женщиной. Да, он старше ее на двадцать лет, но как замечательно было бы взять ее в жены! Мысли Иветты не были связаны с Георгием Андроновичем. Она думала, как хорошо, что сегодня пятница, и они проведут с Глебом нескончаемо длинный вечер предвыходного дня, незаметно переходящий в ночь. Иногда она пеняла себе, что совсем равнодушна к внуку. Но у нее был другой ребенок – Глеб. И ему она отдавала себя целиком. Иветта могла любить только одного человека.

Между тем у Глеба появилась новая любовь. Начав ходить на курсы, он перевез на квартиру Иветты свой компьютер и теперь почти все вечера – пятница была исключением – проводил за ним. А недавно подсоединился к Интернету и теперь мог, не выходя из дому, посещать галереи и музеи всех стран мира. Иногда он приглашал и Иветту в виртуальное путешествие, но чаще листал электронные страницы в одиночку. Иветта немного ревновала к его новому увлечению, но вслух недовольство не высказывала. Ведь это была работа Глеба, а к работе ревновать смешно. Хозяйка тихо входила в комнату, ставила рядом с компьютером тарелку с салатом, котлетку или чай с кексом, и Глеб ужинал, не отрывая взгляд от монитора.

Иветта, напротив, за последние месяцы потеряла интерес к мировой культуре, к картинам и книгам. Она почти перестала читать. Перед сном, ожидая Глеба, бездумно пялилась в телевизор, смотрела какие-нибудь соревнования. Что угодно, только не книги! Они отгораживают человека не только от врагов, но и от любимых. А отгораживаться от Глеба Иветта боялась даже мысленно. Иногда Глеб подсовывал ей ту или иную новинку, но томик так и оставался нетронутым. Книжные страсти, которыми она жила прежде, ворвались в ее мир. Собственные переживания, хотя и менее острые, чем в романах, имели несомненное преимущество: они были живыми.

Глеб, возвращаясь из виртуального мира, восполнял Иветте недоданную нежность. Каждое воскресенье он приносил букет цветов. Иногда рисовал на компьютере смешные картинки, распечатывал и вешал в спальне. Разговор о браке не возобновлялся. К тому же назревало другое важное событие в жизни Глеба: приближалась свадьба Валерии. Та наконец решилась связать жизнь с Петром Уткиным.

* * *

Свадьба была многолюдной: в двухкомнатной квартире Валерии собрались все знакомые и незнакомые ей поэты. Это были издержки жизни в богемном кругу – на писательских вечеринках всегда появлялись любители выпить на халяву. Некоторые только этим и были известны. Петр Уткин тоже когда-то входил в их когорту, но теперь остепенился и на собственной свадьбе был почти трезв. Он даже улучил минутку поговорить с Иветтой, которую боготворил после того, как она вернула ему собаку. Моська крутилась тут же, и Иветта потрепала ее по холке. Собака, по мнению Петра, родилась заново: она могла погибнуть от рук живодеров или просто от холода и голода. В знак второго рождения он сохранил имя, придуманное Иветтой. Тут к ним приблизилась Валерия и мимоходом спросила, почему Иветта не приходит к литовцам.

К группе присоединился Глеб и, узнав, о чем речь, тоже возмутился. Он пообещал за Иветту, что она появится на ближайшем собрании кружка. Затем молодоженов окружили другие гости, оттеснив Глеба с Иветтой.

* * *

Глеб не забыл своего обещания. Он твердо решил дать толчок Иветте, помочь ей сделать первый шаг навстречу читателям и слушателям. Сам человек талантливый, он желал, чтобы и спутница жизни не замыкалась в стенах работы и кухни. Глеб даже вызвался сопровождать ее на первый поход в ЛИТО.