Алина Кускова - Вам хорошо, прекрасная маркиза?

Я знала, что на некоторые вещи можно смотреть бесконечно долго: на воду, огонь и плавающих рыбок. Здесь еще можно было смотреть на фонтан. Он бил в полынье посредине льда, непокорными струями взмывая вверх, назло зиме и ее морозам. Ничего удивительного. Я и раньше знала, что таким образом спасают рыбу от удушья подо льдом. В городском парке прошлой зимой такой же фонтан бил. Нужно будет сходить и посмотреть, есть ли он сейчас. И как там живется-зимуется щукам и мелким золотым рыбкам…

Давыдов поднялся и пошел вдоль озера по расчищенной тропинке, не оглядываясь, словно собирался вернуться назад один, а меня, как лишний рот, оставить в глухом непроходимом лесу. Хотя, про лес я, конечно, преувеличила. Я сделала пару шагов за ним и остановилась, подождала, когда он обернется и позовет.

Не позвал, а каждый раз напрашиваться – себе дороже. Еще подумает, что я девушка без гордости! Еще подумает, что я им увлечена до неприличия… Или пусть думает? Опять у меня в голове возник сумбур. Как раз то настроение, чтобы общаться с природой. Ах какие кусты симпатичные, ах какой снег искрящийся, ах какое небо голубое и озеро подо льдом глубокое. Или поверить ему, что оно неглубокое, и в полынье искупаться? Ах какой он все-таки… Какой он все-таки…

Нет, лучше буду думать о кустах.

Обратно мы шли порознь. Темная фигура Давыдова мелькала впереди, а я плелась за ним, хлопая на ходу по кустам и веткам деревьев, до которых могла дотянуться. С них с легким шумом и шуршанием сваливался мне под ноги снег. Изредка я смотрела на спину Давыдова, но боялась прожечь там дыру, любуясь его спортивной фигурой. Шла и думала, что мне самой не мешало бы подкачаться, увеличить грудь, накачать силиконом губы, правда, они у меня и так пухлые. Можно еще нарастить волосы до пола… Тогда он точно обратил бы на меня более пристальное внимание! А то шел и даже не оглядывался.

И о чем он только думал? Я бы многое отдала, чтобы оказаться в его мыслях. Наверняка в них таилась какая-то загадка. Разгадай я ее, Артур проникся бы ко мне уважением и благодарностью. Неплохая замена страстной любви, на которую я, конечно, не надеялась, с чего бы это вдруг…

– Она была на пятнадцать лет его моложе.

Давыдов внезапно остановился и повернулся ко мне. Пошел! Пошел, обрадовалась я, наружу поток сознания.

– Я был категорически против этого брака.

– Почему? – тихонько спросила я.

– Потому что недавно умерла мама, потому, что у меня был не лучший период в жизни. Сам не знаю почему.

– Они любили друг друга?

– Странные вы существа – женщины. Для вас важнее всего любовь. А как же принципы, устои, поиски смысла жизни?!

– Смысл моей жизни, – призналась я неожиданно, – в любви.

– В любви?! – искренне удивился Давыдов. – И все?!

– Странные вы – мужчины! Разве этого мало, – я пожала плечами. – На ней держится наш мир: начинается с материнской любви, потом возникает любовь для продолжения рода, в зрелые годы любовь поддерживает семью с повзрослевшими детьми, в старости она позволяет не бояться смерти. Любовь – синоним жизни!

– Философия романтичной девочки.

– Ну и пусть!

– Когда-нибудь придется взрослеть, – с горечью сказал Давыдов, повернулся и пошел дальше.

Я сразу поняла, что какая-то стерва разбила ему сердце! Любой нормальный мужчина ставит любовь если не на первое место, то уж точно на второе. Да, к сожалению, для некоторых важнее карьера или философские глубины, в которых я тону безвозвратно и поэтому никогда в них не погружаюсь.

Я пожалела о том, что наш разговор ушел в сторону. Могла бы лучше узнать о взаимоотношениях Давыдова и мачехи, если б сдержалась и не села на своего любимого конька. С другой стороны, мне все было ясно, как в солнечный декабрьский день. Отношения Артура и Фаины сводились к бескомпромиссной войне на моральном уровне, грозившем перейти в физическую расправу. Это я домыслила, полагаясь на свою интуицию. Конечно, она меня не раз подводила, но я всегда ее слушала.

Мы пришли к дому Давыдова, где нас уже ждал Заславский. Компанию ему составлял Степан Терентьевич. Они сидели в гостиной и резались в карты. Я присела рядом с ними и немного поболтала. Заславский всегда любил покер и страдал, когда ему было не с кем играть. Я немного последила за игрой и удивилась.

– Иван Сергеевич, разве вы играете в дурака?

Дуло пристально посмотрел на меня и склонил набок голову. Я что-то сказала не то? О! Назвала якобы родителя по имени-отчеству.

– А ты азартен, Парамоша! – похлопал его по руке Заславский, переключая внимание на себя.

Фраза из пьесы «Бег» Булгакова. Ну вы это наверняка знаете.

– Но! М-м-м-да уж, – пробормотал Дуло.

– Дочь всегда ко мне обращается столь официально, когда злится.

Фу-у-у, выдохнула я. Несомненно, Заславский прекрасный партнер на сцене, всегда приходит на выручку.

– Ненавижу карты, – соврала я. Вообще-то я относилась к ним довольно снисходительно. – Папуля, тебе не скучно? Мы вот сходили к озеру, прогулялись.

– Олег Васильевич всегда говорил, что карты развивают мозг!

Я повернулась и увидела Фаину Борисовну. Оказалось, она умела передвигаться как завзятый индеец – тихо и незаметно подкрадываться, чтобы напасть в самый неожиданный момент.

– Я тоже ничего против «дурака» не имею, – почему-то захотелось оправдаться перед властным Олегом Васильевичем. Вдруг, он смотрит на меня с небес и грозит пальцем.

– И правильно, – холодно бросила мне Фаина. – Где Артур?

Я оглянулась, с какой стати она меня спрашивала? Ах да, он же якобы мой муж. Но жена разве должна следить за каждым шагом супруга?!

– Я здесь, Фаина.

Давыдов зашел в гостиную, успев переодеться. Вот это скорость!

– Ты хотела меня видеть?

– Завтрак прошел довольно скомканно, – поморщилась Фаина.

Как будто в этом были виноваты я и Артур!

– Я не успела тебя предупредить, что завтра приедет Марина.

– Марина?!

Я поняла, что это удар ему ниже спины, только его железная воля не позволила согнуться в бараний рог. Смутная догадка осенила меня сразу. Но я подумала, что Давыдов при желании все расскажет мне сам. Или хотя бы намекнет, ведь должна же я, как его жена, знать про какую-то Марину хотя бы самую малость.

Внезапно Давыдов приблизился ко мне вплотную и обнял за талию. Дальше вообще случилось невероятное – он наклонился и впился в мои губы долгим требовательным поцелуем. Мне ничего не оставалось делать, как ответить на этот страстный призыв, особенно не соображая, к чему все это он затеял.

Что сказать? Целоваться с ним было безумно приятно. Я могла бы парить в облаках своего безрассудства, могла бы упиваться блаженством, могла бы горячо отозваться на поцелуй… О, сколько всего я могла бы сделать, но ничего этого так и не совершила! Слишком много зрителей было вокруг нас. Слишком много! Люди, отчего вы все так любопытны? Не могли бы вы покинуть сцену и скрыться за кулисами? Занавес, где ты?!

Скрой нас от всего мира, нам сказочно повезло и…

И все.

Артур отстранился от меня.

– Как ты видишь, – тяжело дыша, сказал он, – мне уже все равно.

– Я вижу, – процедила Фаина и села за стол к картежникам.

Те закрыли рты и принялись делать вид, что они увлечены только игрой.

Значит, взгрустнулось мне, это было всего лишь представление. Жаль, очень жаль. Но разве я могла надеяться на что-то другое?! Другое, другое, другое…

В голове закрутилось это слово. Я постаралась его трансформировать в более подходящее – другая, другая, другая… Ага. Соперница! Марина – та самая девушка, которая разбила его сердце, и теперь она приезжает для чего-то. Артур собирается показывать, что ему на нее глубоко наплевать. Он собирается это делать с моей помощью.

Соединим пазлы воедино, получим общую картину: соперница и я. Возле меня будет увиваться Давыдов, пытаясь показать Марине всю бесперспективность их возможных отношений. И в этой игре все козыри у меня на руках! Судьба порой бывает довольно благосклонна ко мне. Главное, не совершить очередной промах.

Иногда появление соперницы лично меня подстегивало. И понравившийся парень становился дороже в два раза, если за него приходилось бороться, а не сидеть амебой и получать комплименты от тех, к кому оставалась равнодушной. Из холодной массы костлявого студня я сразу превращалась в бойкое фруктовое желе, грозившее в своей тягучей приторности потопить любого противника. Противницу, вернее. Слово, между прочим, какое правильное по звучанию! Противную противницу…

Марина представлялась полной моей противоположностью: высокая толстая жгучая брюнетка с тонкими губами и темно-карими глазами, которые смотрели со скуластого лица двумя арбузными семечками. Такими же скользкими и противными. Ну да, противница ведь.

С другой стороны, я прекрасно понимала, что с нелепой и некрасивой женщиной Давыдов никогда бы не связался. Я же ему понравилась! Значит, у него хороший вкус. Этот очевидный факт отрицать было бессмысленно. Так что я добавила верзиле с глазами-семечками утонченный вкус в виде строгого черного платья в пол и туфли на высоком каблуке, в каких ходят только настоящие леди. Ненастоящие леди таскаются, как я, в «балетках». Через секунду решила, что позволила своему воображению разыграться слишком вольно, и поставила Марину на «платформу». Вернее, туфли ее стали невыносимо высокими из-за огромной платформы. Ну, знаете, такие, в которых обычно стоят девочки в известных местах…

Как-то в обувном магазине я примеряла одну такую пару сексапильных туфель на «платформе». Вы не поверите! Присутствующие в зале мужчины все, как один, сразу заинтересовались мной. Один тип, сопровождавший пухлую даму неопределенного возраста, забыл про нее и уставился на меня с вниманием дрессированного ужа – немигающими глазами в упор через двойные линзы. А что? У меня в меру длинные, стройные ноги, тонкая щиколотка, худая ступня… Сначала я почувствовала себя королевой, но потом опомнилась и сняла это непотребство. Конечно, приятно добиться внимания мужчин, но только не такой ценой.

Сейчас отчего-то я пожалела, что не купила ту пару. Туфли мне здесь непременно бы пригодились, чтобы травмировать присутствующих своим вызывающим видом. Дух противоречия возник как-то незаметно, вообще-то шокировать родню работодателя я не собиралась. Просто мне стало интересно, а как бы он показывал пылкий интерес ко мне, если бы я выглядела как… Впрочем, о чем тут говорить – туфель все равно нет. Значит, провоцировать Давыдова мне нечем. Всем, получается, крупно повезло.

И еще.

Отчего-то мне показалось, что я стала его ревновать к этой Марине. Я ее еще не видела, а уже ревновала!

Попыталась разобраться в себе. С чего это вдруг во мне заклокотало чувство собственницы? Разве Артур мой или что-то мне обещал? Он ведь не клялся в вечной любви, ах, жаль-то как, что не клялся. Вполне могло быть после поцелуя. Если бы мы с ним остались наедине, он бы сказал мне что-то вроде:

– Катенька, ты лучшее, что было в моей жизни!

Я бы ему ответила:

– И ты, Артур!

– Катерина?!

– Что? – я очнулась от мечтаний и поймала на себе строгий взгляд Заславского.

– Все в порядке, Агнесс?!

– Угу, – кивнула и посмотрела на Давыдова.

Тот с флегматичным выражением лица сидел за столом и пил из бокала вино. Белое столовое, которое должно подаваться к белой рыбе. Этот момент мне Иван Сергеевич просветил.

Вот так просто – сидел и пил, глядя перед собой на заснеженные деревенские просторы в окне.

И вообще не думал о том, что несколько минут назад страстно, практически на уровне безумия, целовал меня на глазах многочисленных свидетелей!

Стало обидно. И, разумеется, я решила обидеться.

Марина приехала к ужину. И я ее поняла, сама бы неслась к Артуру на крыльях любви. Выглядела она, здесь придется признаться честно, умопомрачительно. Нет, умопомрачительно выглядела я…

Как раз перед ужином решила выпендриться – дизайнер я одежды или не дизайнер. Попросила у Давыдова белую футболку, она пришлась мне на пять размеров больше, как раз – мини-платьице. Взяла ножницы и разрезала вертикальными полосами низ. Подолом низ называть не стала, так как подола у моего коротюсенького платья не было в помине. Треугольником сделала вырез на спине, он получился довольно глубоким и дерзким. Обработала его небольшими разрезками, чтобы закучерявился. И отрезала один рукав, сделав пройму довольно широкой. Не поленилась сходить на кухню и взять у Луши свеклу, чтобы на чистом белом фоне наставить ярких свекольных пятен. В этом сезоне цветочный орнамент как раз в тренде…

Обула, помирать так помирать, свои красные туфли и в таком виде потрындела в господский дом, накинув зеленую дубленку.

Марина выглядела скромно.