Наталья Патрацкая - Варлетка Спироза

Выходя из зала, в фойе мы столкнулись с Глербом – Надреждой, и разошлись, слегка наклонив дружно головы.

На следующий день, Надрежда с утра подошла ко мне:

– Спироза, ты сменила партнера по жизни?

– Нет, пока только по зрительному залу.

– Вы неплохо смотритесь.

– Спасибо, – и я отвела глаза к экрану компьютера, в общем, мне нечего было добавить к сказанному.

Вчера Лев довез меня до дома, открыл дверцу маршины, на этом наше общение закончилось, словно ничего и не было. Я ушла домой, а он уехал. Дома ждал меня Осир.

Счастье, когда есть соперница, скука, когда ее нет. Действительно, откуда взяться сопернице, если меня гложет одна мысль: заговорить с Осиром или нет?

Постоянно побеждает – нет! Значит, и соперницы нет, кроме себя самой. Бороться с собой всегда бесполезно, всегда оказываешься победителем.

Город покрыт чистым асфальтом, чтобы найти грязь, надо зайти на рынок, здесь грязь международная, которая еще и лужи находит. Я иду по сухим островкам рынка, пересекая его раз вдоль и раз поперек. На рынке есть магазинчики с умными поставщиками, приходиться иногда в них заходить. Осир вчера быстро ушел, послать некого, вот я сама, и хожу за необходимыми предметами, которые в обычной семье должен покупать варлета, – это электротовары или сантехника. В такие минуты я всегда про Осира вспоминаю, но, выйдя с рынка – забываю.

Мне очень нравится магазин с люстрами, я его обошла по спирали, купила три светильника, а теперь заглянула в него за лампочками. Если честно, мне больше магазина, нравится один продавец. Ой, фигура танцора, лицо умное! Но не приставать ведь к варлете?

На следующий раз я зашла в магазин и купила электрический чайник, вода из чайника лилась не только с носика, но и из щек. Кипяток водопадом выливался из чайника, но мне его не заменили, пришлось купить чайник металлический. Я заглянула в тихий магазин с люстрами, где шум стоял невыносимый. Два покупателя снимали с головы третьего люстру, упавшую с потолка. Потерпевший кричал.

Варлетка с кассы и та к ним подбежала, в это время пара варлет, выносили из магазина, то, что дороже, пользуясь свободой передвижения. Непонятно, как могла люстра оборваться?

Я подошла к группе и посмотрела на люстру, было ощущение, что люстру подстрелили, она и упала, как утка на охоте. Кассирша опомнилась и пошла на свое место.

Прибежал со склада красивый продавец, оценил ситуацию. Извинился за упавшую люстру, а те трое еще кричать стали, что нужна компенсация. Продавец почесал в затылке и сказал, чтобы тихо выходили из магазина, пока он милицию не вызвал.

Три мужика вышли на улицу и сообразили на троих, им было кем-то уже заплачено за концерт в магазине.

– А кто стрелял? – спросила я у продавца?

– Никто!

– Почему люстра упала?

– Вам, какое дело?

– Я поняла, люстру мужику на голову одели и шум подняли.

– У нас все люстры на потолке!

– А, где они ее взяли?

– Они несли люстру на кассу, я им сам ее дал!

– Но у вас тут было воровство в чистом виде!

– Шла бы ты куда подальше!

– Не могу уйти, у меня лампочки перегорели, мне нужны лампочки, вон на ту люстру! – и я показала на потолок, но увидела в дыре на потолке, прямо над собой чье-то лицо.

Я опустила голову и пошла из магазина.

– Эй, варлетка, вы хотели лампочки купить! – услышала я себе в спину крик продавца.

На улице она еще раз посмотрела на хилое строение огромного рыночного объекта и пошла в павильон меньшего размера, где люстры на потолок нельзя было повесить при всем желании продавцов, да их там и не было, но лампочки были, перламутровые лампочки.

Любовное межсезонье, жалкое состояние накопления потребительской энергии.

Ситуации еще та, и лень и некого любить. Лень в данном случае важнее любви, так не всегда бывает, но частенько. Его великолепный облик я уже замечаю рядом, я уже вижу его немое внимание, но мне еще не верится, еще не хочется тревожить ленивое, вальяжное состояние любовной невесомости. Это еще не кошмар, не наваждение, это еще нечто неосознанное.

Он рядом. Он все ближе. Он касается моих пальцев. Он смотрит на меня. Он идет рядом со мной. Я его не замечаю, а лишь слегка отмечаю, что Осир не равнодушен ко мне. И тут я вижу внимание второго варлеты к своей особе, он выполняет все сказанные слова в его адрес, он помнит мои советы! Он не отгоняет меня! Глерб с радостью находится в моей ауре.

Господи! Вот застоялась кобылка в стойле своего интереса! А это кто? Неужели еще и третий варлета по имени Вирталий засветился на моем горизонте? Это уже никуда не годиться! Что это варлет прорвало с их интересами в мой адрес? Неужели почуяли нетронутую особу? Похоже, очень похоже. Вот жизнь! Не знаешь, в какую сторону направить свои стопы. Думай – не думай, а три потенциальных молодых варлета – это ничто по сравнению с одним любимым.

Я запнулась о собственные мысли. Я опустила глаза на ярко – зеленые босоножки. А, что если варлеты реагируют на зеленый свет? Да, я хорошо выгляжу в зеленом топике и юбке, размером в стандартную книжку. А что такого? Жара такая! Все и вынули свои тела из тряпок и обнажили их до социально разрешенного минимума. По фигуре обнажена каждая из девушек и женщин. Зрелище для парней и варлет – выбирай по вкусу! Ладно, сейчас не об этом, надо сосредоточиться на одном из трех. На ком? Вот вопрос дня. Зеленеть так, зеленеть! И я украсила ногти зелеными стразами. Круто! Я посмотрела на себя в зеркало, окинула небрежным взглядом с головы до ног, и призналась отражению, что я великолепно выгляжу.

Вопрос: кто из трех, растаял в моем собственном зеркальном отражении?

Вот, глупая! А кто из трех был вчера в зеленой одежде? Осир! Точно, надо его прозондировать. Я мечтательно посмотрела в зеленую даль листвы и нажала на телерфон с его номером.

– Осир, это я Спироза, слушай, ты сегодня очень занят? Для меня ты свободный на всю жизнь? Жду, да сейчас.

Он закрыл карманный, повернулся на одной ноге, подпрыгнул, достал люстру ногой, прошелся колесом. И остановился у зеркала. На него смотрели серые, веселые глаза, сияла счастливая улыбка. Он был счастлив! Спироза сама ему позвонила! Она его позвала! Какие ножки, какие волосы! И она его ждет! Он стер с лица улыбку, раскрыл дверцу шкафа. Вся одежда моментально стала старой. Вчера у него было все, а сегодня одеть нечего. В зеленом он был вчера, а сегодня, какого цвета надеть одежду? Ей он понравился в зеленом, а если он придет в белом, а ей не понравится?

Серое, бежевое, черное…

Дожил до тупика. В магазин идти поздно, обещал быть сегодня, сейчас, а в чем?

Уголки губ опустились. Он взял в руки джинсы, белую футболку и стал серым, безликим. Достал кроссовки одни, вторые. Посмотрел на босоножки цвета песка.

Тяжело вздохнул. И это он? Он, который ударом локтя открывает любую консервную банку? Посмотрел за окно. Солнце сияло, листва шевелилась. Он стоял. Его стальная маршина издала звуки тревоги. Он махнул рукой и выскочил за дверь, забыв об одежде, его звал автомобиль. Сел за руль. Смахнул зеленую пыль. Душно.

Включил кондиционер. И мир поплыл перед его глазами…

– Вот так-то лучше, – сказал варлета, сидевший на заднем сиденье, – отдохни, дорогой, а то он к Спирозе собрался. Не для тебя она, не для тебя.

Осир уснул от приложенной к его лицу салфетки со снотворным, с откинутой назад головой. Незнакомец вышел из маршины, прошел метров тридцать, сел в маршину и поехал к Спирозе.

– Спироза, – заговорил он с ней по телерфону, – так кого ты сегодня ждешь?

– Тебя Глерб!

Умница, – подумал Глерб, – быстро соображает, вот если бы не прослушал ее переговоры. Так ждала бы Осира, а сказал:

– И это правильно, выходи, я скоро подъеду к твоему подъезду.

Я еще раз посмотрела на себя в зеркало, мелькнула мысль об Осире и исчезла. Я посмотрела во двор сквозь полупрозрачную ткань, увидела высокий джип Глерба и вышла судьбе навстречу. Глерб посмотрел на Спирозу, открывающую дверь подъезда.

В проеме появились ровные, длинные ноги в босоножках на тонкой, высокой танкетке, с зелеными ремешками. Миниатюрная юбка открывала и ноги и пуп. Сверху закрывал грудь маленький топ. Он покачал головой, как бы говоря: ну и ну, потом махнул головой сверху вниз, в знак приветствия и открыл ей дверцу маршины.

– Привет, классно смотришься, волосы еще больше выросли, скоро будешь их вместо одежды носить.

– Здравствуй, Глерб! Куда едем? Только недалеко, уж очень жарко.

– У меня в маршине прохладно, не заметила?

– Заметила, дует со всех сторон. Что это у тебя за охлаждение в жаркий день?

– Стерео кондиционер. Новинка. А ты сегодня Осира ждала, оделась в зеленую одежду, как он вчера, видел я, как он около тебя крутился. Пропусти его! Слышишь, пока советую, а там видно будет.

– Не пугай. Я одна. Ко мне претензий быть не может.

– Не тебе судить. Ты – моя варлетка, а я не люблю страдать от ревности, так ты не давай мне повода!

– А я этого не знала! Не помню, чтобы ты мне говорил о любви.

– Это еще, что такое? Какая любовь? Ты – моя, и вся любовь.

– Живем – то мы врозь. Я сама по себе, – сказала я и посмотрела в зеркало.

– Не была, так будешь, ситуация исправима. Мне твой антураж подходит, мою новую маршину не портит. Прощаю тебе юбку, длиной в мою ладонь.

– Ты ничего не перепутал? Ты же меня слушал, ты выполнял мои требования, а сейчас командуешь?!

– Время подчинения прошло, теперь руковожу я. Ты – моя варлетка! – со смаком сказал Глерб.

– Останови, проехали! – вскричала я.

– Села в маршину, терпи меня, это святое правило вождения на дорогах. Я – за рулем!

– Больше не сяду, – сказала я мрачно.

– Я тебе покажу мое орлиное гнездо, и ты сменишь гнев на милость. Немного осталось.

Я посмотрела в окно, за окном мелькали маршины. Дома. Крикнуть некому.

Не поймут девушку из чужого джипа. Я закрыла ладонями голые колени.

– Ты еще волосами их прикрой, – съязвил Глерб.

– И прикрою, – я наклонила голову на колени, волосы закрыли ноги.

Глерб взял руль в левую руку, а правой рукой сдавил мне шею:

– Сядь нормально, держи спину ровно! – крикнул он стальным голосом.

Я села ровно, лицо мое было непроницаемо. Мы оба замолчали.

Джип остановился у нового высотного дома. Мы вошли в фойе подъезда, отличавшимся современным великолепием. Проехали на лифте до последнего этажа. Вышли на крышу.

Как оказалось, его орлиное гнездо было то, что надо. Хитроумное заграждение по периметру надежно охраняло покой. В орлином гнезде сверкала вода, по периметру можно было сидеть.

Я сняла обувь, макнула пальцами воду.

– Можно купаться, никто не увидит тебя, – сказал спокойно Глерб.

Солнце грело на крыше сильнее, чем на земле. Я сбросила зеленую одежду, и вошла в орлиный бассейн. Десять метров в диаметре таков был бассейн на крыше.

Мне уже не хотелось выяснять отношения, слишком круто было в орлином водоеме.

Я спокойно плавала в бассейне – Одежду сними, – услышала я сквозь нирвану своего состояния.

Я подплыла к бортику, сбросила с себя две полоски и продолжила купанье. Во мне не было возмущения, во мне было странное умиротворение. Глерб сбросил одежду и поплыл от меня в противоположную сторону. Он плавал без одежды и ко мне не приближался. Во мне появился азарт, и я поплыла к нему навстречу, я прильнула к нему всем телом, по мне прошла конвульсия элементарного женского желания. Он оттолкнул меня.

Я не обиделась, а стала подпрыгивать в воде, грудь сотрясала воздух и погружалась в воду. Он отвернулся. Я подплыла сзади, обхватила его тело. Он резко повернул лицо. Улыбка Глерба поразила, она была не открытая, а омерзительная, он был страшен! Это был не Глерб! Промелькнула мысль, что это оборотень в облике Глерба! Я быстро поплыла к одежде. Но над одеждой стоял варлета со свирепым выражением лица. Я не испугалась, не закричала, а вышла и села на бортик бассейна. Мокрые волосы прилипли к телу. Зубы стучали то ли от холода, то ли от страха.

Глерб и его приятель на моих глазах превратились в двух буйволов. Я потеряла сознание. Я очнулась в кромешной темноте под звездным небом на дне пустого бассейна, на надувном матрасе, никого рядом не было. На мне одежды не было, на груди в золотом обрамлении одиноко светил желтый сапфир, вбирая в себя образ луны. Я дрожала от холода, но была абсолютно спокойна. Я обошла пустой бассейн, в Надрежде найти полотенце или одежду, меня знобило. Я подошла к ограждению.

Внизу сиял огнями город, надо мной сияли звезды, я сверкала наготой. Я обошла место своего заточения, пытаясь, найди вход или выход, но ничего не нашла.

Голая баба в клетке на крыше, – подумала я без эмоций.

– Спироза!!! – услышала я истошный крик Осира.