Раздавшийся следом счастливый вопль «Ыжи-и-ий» заставил подпрыгнуть всех, включая незнакомую мне блондинку, спускавшуюся по лестнице со второго этажа. Вот только в отличии от замершего в нелепой позе Ыжего, она с эмоциями справилась достаточно быстро. Настолько быстро, что не прошло и пары секунд, как она вежливо и очень спокойно знакомилась с неожиданно засмущавшейся Манюней.

— Добро пожаловать в «Максимус», маленькая леди, — недолго думая, она присела на корточки, поддёрнув светлые брюки вверх. — Меня зовут Эльза. И сегодня именно я буду сопровождать тебя на самый необычный приём в мире.

— Эзя? — недоверчиво сощурилась Марья, всё же протянув руку девушке. И уточнила, кидая на меня вопросительные взгляды. — Как у мутике?

— Как в мультике, — тёплая улыбка неожиданно сгладила острые черты лица девушки, делая её не такой уж неприступной и холодной, как показалось на первый взгляд. И выпрямившись, она нежно сжала маленькие пальцы моего чуда, бросив через плечо предельно вежливым и прохладным тоном. — Илья Алексеевич, будьте так любезны, сопроводите родительницу нашей гостьи наверх.

К моему вящему удивлению, великий рыжий варвар, явно не терпевший, когда ему что-то приказывали, послушно кивнул головой. Выпрямившись и расправив плечи, Харлей подошёл ко мне и исполнил витиеватый поклон, смахивающий на помесь реверанса и челобитной.

Пиджак от классического чёрного смокинга предательски затрещал, но выдержал это суровое испытание. И байкер добил меня окончательно, схватив за руку и оставив лёгкий поцелуй на моём запястье, проговорив:

— Не соблаговолите ли вы… Прекрасная госпожа… Да мля!

— Харлей, — прохладный голос, раздавшийся откуда-то сверху, произвёл дивный, невероятный эффект.

Байкер стушевался, глубоко вздохнул и всё-таки сумел произнести:

— Не соблаговолите ли вы, прекрасная госпожа, проследовать за мной?

Я на всякий случай ущипнула себя, проверяя не снится ли мне это. И поморщившись, со вздохом должна была признать, что Ромыч явно подошёл к делу с размахом. И знать, каким образом он запихнул своё начальство в смокинг, да ещё и заставил говорить вежливо согласно этикету, мне почему-то совсем не хочется.

— Ну ведите, что ли… — глянув на свои дранные старые джинсы и свободную футболку с энным количеством разрезов, дополненные красными кедами, добавила, ехидно фыркнув. — Благоро-о-одный сэ-э-эр. Я, правда, не соответствую предстоящему мероприятию, но согласна скромно постоять в сторонке… Благородный, сэр.

На меня так красноречиво глянули, что совесть, потерявшаяся где-то в глубинах познаний о бухгалтерском учёте и системе упрощённого налогообложения в стране, вяло дёрнула лапкой, напоминая о своём существовании. Я даже язык прикусила, поспешив следом за недовольно сопящим байкером, вверх по лестнице на второй этаж. К моему удивлению, за всю дорогу Харлей не произнёс больше ни единого слова. Зато чем ближе мы были к пункту нашего назначения, тем тише и незаметнее старался быть рыжий варвар, невзирая на собственную огромную комплекцию и буйный нрав. Окончательно добив меня тем, что остановился возле входа в одну из отдельных лож для особых гостей и согнулся пополам, исполняя самую страшную версию поклона, какую я когда-либо видела. Ещё и руку в сторону вытянул, глядя на меня снизу вверх.

— А…

— Вас уже ждут-с, — довольно громко проговорил Харлей. И добавмил, очень тихим и очень выразительным шёпотом. — Варя, если меня заклинит в такой, млять позе, и в таком, млять, виде…

— Понял, не дурак, — стараясь не рассмеяться, я перешагнула порог кабинета.

Что бы суметь поймать свою челюсть до того, как она окажется где-то под ногами. Уж больно восхитительно непередаваемо удивительным был открывшийся мне вид, напрочь порвав все имеющиеся шаблоны, разрушив устои моего мироздания и и заставив остро пожалеть меня о том, что фотоаппарат остался дома…

А тянуться за телефоном, в заднем кармане джинсов, будет слишком уж неприлично. И это прискорбно, ведь пропадают такие кадры!

— Милая Царевишна, что надо сказать нашим господам мужчинам? — мягкий голос Эльзы почему-то вызвал бурю мурашек вдоль позвоночника.

И видимо не у меня одной, потому как сидевшие за круглым столом мужчины дружно вздрогнули, приосанились и синхронно, вместе с Манюней, выдали:

— Здравствуйте, Варвара. Рады вас видеть…

— И вам не болеть… — задумчиво протянула в ответ, нервно хохотнув и накручивая кончик косы на палец. После чего не выдержала и выдала, глядя на разворачивающееся передо мной действо. — Деревянные счёты мне, да вместо один-эс, да во время налоговой проверки…

— У нас тут приличное общество, леди, — хмуро протянул Михаил, пододвигая к себе миниатюрную чашку из белого фарфора. — Я попросил бы вас… Не выражаться.

— Лучше выпейте с нами чаю, прекрасная незнакомка, — обворожительную улыбку арт-директора клуба портил внимательный взгляд и мягкая улыбка блондинки, стоявшей, как оказалось, недалеко от меня. Всего в паре шагов, рядом с шикарным фикусом, притулившимся в углу.

— И поделитесь, как дела обстоят в этом необразованном, жестоком мире? — протянул системный администратор, активно пытаясь прорезать ножом не только миниатюрное пирожное, но и блюдце, вместе со столом в перспективе.

И только Кощей, рядом с которым пристроилась Марья, ничего говорить не стал. Зато улыбался так счастливо, что сазу стало понятно, кто автор такой шикарной идеи. Я, конечно, хотела доказательств его слов, но явно не в таком масштабе. Впрочем…

— Как говорил один занятный литературный герой… — пробормотала себе под нос, глядя на манерное чаепитие, в исполнении банды байкеров. — Проблемы индейцев шерифа не возбуждают, да…

Как назло чинно сидящие за столом мужчины в этот момент решили отхлебнуть чаю. А так как кроме меня никто больше ситуацию комментировать не стал, то чего я удивляюсь, что все присутствующие не менее закономерно подавились?

Тихий смешок Эльзы отлично вписался в ситуацию, дополняя невинную реплику Манюни, отвлёкшейся от поедания сладостей:

— Мама… Упс?

— Так точно, ваше Царское Величество, — тихо хохотнув, я проигнорировала приглашающий жест Кощея, предлагавшего сесть на свободное место справа от него. И устроилась в углу, рядом с посмеивающейся Эльзой. — Ну, чего сидим, кого ждём? Чеширский Кот на месте, Безумных шляпников уже перебор, а воинственная мышь Соня всерьёз задумалась над тем, что бы изменить своей чайной паре с конфетницей, в виду большего размера последней… — тут я выдержала драматическую паузу и всё же не смогла удержаться. — Так что не обращаем на нас внимания, господа… Продолжаем чайную церемонию!

— Варя! — укоризненный взгляд Лектора как-то не вязался с его вялыми попытками удержать лицо и не заржать. А моё обожаемое чудо…

В общем, Марья, глядя на это безобразие, решила поддержать мужчин и строгим тоном, позаимствованным явно у моего отца, собралась и смогла-таки выговорить непокорную букву «эр», произнеся чётко и раздельно:

— Вар-вар-вар-вар-ва-ра!

— Да, Царевишна? — я невинно улыбнулась, заложив руки за спину и шаркнув ногой.

— Ма, они оошие… Не обижай их! — и погрозив мне чайной ложкой, испачканной в шоколаде, дитё вернулось к прерванному занятию. И заявило. — Чай! Мы будем пить чай!

— Всё для вас, милая госпожа, — хмыкнул Лектор и…

То, что было дальше сложно описать словами. Можно лишь отметить, что добрых полчаса я со всё возрастающим удивлением наблюдала как компания байкеров-раздолбаев демонстрирует манеры, достойные того самого, не к ночи помянутого королевского двора. Антураж, кстати, был вполне соответствующий. Большой круглый стол, стулья с вычурными деревянными спинками. Белоснежная скатерть и тонкий, явно дорогущий фарфор, с мягкими золотыми узорами на белой поверхности. Аккуратные кексики, миниатюрные пирожные, хрупкие серебряные приборы…

Всё это резко контрастировало с мужчинами далеко не слабой комплекции. Затянутые в смокинги и дорогие, строгие костюмы, при галстуках (а кое-кто и с галстуком бабочкой, что смотрелось очень интересно в сочетании с яркой рыжей шевелюрой), они с постным выражением на лицах обсуждали подробности падения акций какого-то банка и ситуацию на бирже. Неспешно подавали друг другу молочник, сахар специальными щипцами и плавно переходили с фондовых рынков на политику, затем на дела клуба, а после вообще заговорили о том, в чьём исполни лучше звучат произведения Чайковского и Бетховена.

И глядя на происходящее, я всерьёз подумывала о том, что бы удерживать челюсть на месте при помощи специальной повязки.

— Пожалуй, я выйду на минуточку… — сдавленно пробормотала блондинка, отталкиваясь от стены и направляясь в сторону выхода.

— Я тоже… — тихо откликнулась, бочком выползая следом за ней. Укоризненные взгляды байкеров я стойко проигнорировала, чуть ли не бегом рванув из кабинета.

Что бы уже в коридоре, у стены, согнуться пополам от рвущегося наружу хохота. Рядом пыталась отдышаться от приступа веселья Эльза, прислонившись лбом к стене и периодически пытаясь прекратить хихикать так громко. Прилившая к её щекам кровь сделала девушку ещё очаровательнее и в чём-то ранимей. Что, впрочем не мешало ей с нотками непередаваемого ехидства протянуть, сползая-таки по стене вниз:

— Ну Кощей… Ну Роман Евгеньевич…

— Да уж… Я, конечно, понимала, что он найдёт выход из ситуации… — громко хохотнув, я зарылась пальцами в волосы на затылке и дёрнула, неосознанно растрепав аккуратную косу. — Но что б та-а-ак…

— Мужчины, — тихо фыркнув, Эльза поднялась, отряхнув брюки. — Когда им что-то надо, они проявляют чудеса изобретательности, невиданную сплочённость и обаятельную креативность… Но почему-то не в тот момент, когда это действительно нужно.

Мне на это даже возразить нечего было. Тем более, что из кабинета раздался звон разбитой посуды и тихий, но вдохновенный мат. Местами цензурный, но всё же! И Эльза, тоже прекрасно это услышав, нахмурилась, недовольно поджав губы.

После чего решительно направилась обратно в комнату, поддёрнув рукава пиджака, и недовольно протянув:

— Ну сейчас кто-то у меня получит… По наглой, рыжей морде! — и стоило ей скрыться внутри, как оттуда же раздался тихий, вкрадчивый, но очень уж богатый на эмоции голос блондинки. — Харлей! Договор с совестью снова растсоргнут и мне стоит поинтересоваться у твоей благоверной, кто тебя пр детях материться учил?!

— А чё опять я?! Я чё, самый рыжий что ли?!

— Ты знаешь… — тут Эльза выдержала драматическую паузу и добавила. — Да! Марья, закрой, пожалуйста уши!

— Угаться буду-у-ут, да? — тихо вздохнуло моё обожаемое чудо и тут же начало напевать. — Ля-ля-ля… Ла-ла-ла…. Ля-ля-ля…

Только успокоившись, было, я снова захихикала, закрывая лицо ладонями и заочно сочувствуя всем байкерам разом. Судя по всему, Эльза, не смотря на всю свою хрупкость и этакую эфемерность, представляла собой грозное оружие, способное присмирить даже самых отчаянных и суровых мужчин. И они ей даже слово против возразить не могут…

Или же не хотят?

— Варь? — появление Кощея я благополучно проморгала, задумавшись над тем, какие же всё-таки отношения связывают скромную блондинку и группу суровых мужчин бандитской наружности.

А один слишком уж хитрый байкер, меж тем, присел рядом со мной на корточки. Улыбнулся мягко, лукаво прищурившись. И неосознанно, видимо, провёл пальцами по моей щеке, делая вид, что заправляет выбившуюся прядь волос за ухо. Жест вышел до смешного обыденным, привычным, словно так всё и должно было быть и самого парня это нисколько не смутило, да.

Наверное, именно поэтому, я невольно поддалась навстречу прохладных, осторожных пальцев, прикрыв глаза на мгновения и ощущая странную, но на диво приятную дрожь, пробежавшую по телу. Вот только сообразив, что делаю и с кем, я отпрянула, приложившись затылком об стену. И потирая его, недовольно поинтересовалась:

— Выкрутился, да?

— Ты сомневалась? — тихо хохотнул байкер, больше не делая попыток ко мне прикоснуться. Только смотрел как-то слишком уж пристально, размышляя о чём-то. И пока я пыталась сформулировать более или менее остроумный ответ, Кощей опередил меня, выдав. — Варь… А пойдём, покатаемся?

Пару минут я сидела просто глядя на него широко раскрытыми глазами. А потом, почему-то не желая задумываться о причинах и мотивах, просто кивнула, принимая протянутую руку с длинными, чуткими пальцами, так уверенно и сильно обхватившими моё запястье.

— Я об этом ещё пожалею… — тихо вздохнула, глядя, как байкер переплетает наши пальцы.

— Не-а, — уверенно покачал головой Костин, утягивая меня за собой. — Никогда.

И столько уверенности было в этом слове, что я сдалась, послушно идя следом и старательно игнорируя вопивший во всю глотку инстинкт самосохранения. В конце концов, ничего страшнее влюблённости в невыносимого байкера мне всё равно не грозит.