— Ма, в уб! — невозмутимо заявила Царевишна, утягивая меня всё дальше. И я даже не нашла у себя сил сопротивляться, тихо смеясь в ответ на упрямое сопение ребёнка, лавирующего со мной на прицепе среди официантов и работников клуба.

Видимо, сегодня в клубе планировалось грандиозное мероприятие, судя по внезапному ажиотажу и наплыва желающих поработать на благо владельцев «Максимуса». На первом этаже царил самый настоящий хаос и бедлам, дополнямый самым настоящим столпотворением, пройти сквозь которое в кабинет к Кощею я даже не рискнула. Зато сумела по голосу определить местонахождение самого молодого из всей банды байкеров по прозвищу Шут.

Лёшка кому-то поэтично обещал устроить незабываемый отпуск в морге, вместе с не менее незабываемой компанией одного очень уж интересного патологоанатома, если криворукое подобие обезьяны соизволит уронить ещё хоть что-то. И для наглядности активно жестикулировал, видимо, надеясь через эти самые жесты донести всю глубину проступка до провинившегося. Отвлёкся он лишь один раз, на невысокую, скромную брюнетку, недовольно погрозившую ему кулаком в ответ на очередной пассаж. И состроил обиженную моську, сокрушённо кивая головой на её тихие упрёки.

Но стоило очаровательной и милой девушке отвернуться, как Лёха продолжил своё чёрное дело. Правда, куда тише и постоянно оглядываясь по сторонам. Наверное, именно поэтому боевой клич Марьи он позорно пропустил, успев только охнуть, когда мелкая врезалась в его ноги, обхватив их руками и важно заявив:

— Ут! На учки! Мну учал!

— Ваше Царское величество… Я тоже скучал, — мученически вздохнув, Шут махнул рукой замершим на месте работникам и с улыбкой подхватил Манюню на руки, обернувшись ко мне. — Варька, как я рад тебя видеть, словами не передать, жестами не оценить! Некоторые костлявые личности тут без тебя с ума сходить изволют! Прям как тогда!

— Например? — заинтересованно склонила голову набок, оттянув пальцами лямки рюкзака и с интересом оглядываясь по сторонам. — И по какому поводу такая бешеная активность-то?

— Её ледяное величество Эльза планирует провести какое-то мероприятие исключительно в стиле стимпанка… — Шут недовольно скуксился, посадив Маню себе на плечи. Мелкая довольно хихикая тут же принялась вертеть головой в разные стороны, то и дело дёргая байкера за волосы и что-то у него выясняя. — Нет, Царевна Марья, мы не пойдём выяснять что там за огонёчки на потолочке… Потому что если мы пойдём, то бедный дядя Ут потом будет эти самые огонёчки выуживать оттуда, откуда детям знать пока не положено!

— Дя? — заинтересованно склонила голову Маня, хмурясь и явно обдумывая слова друга.

— Ещё какое «дя»! — активно закивал головой Лёшка, пощекотав мелкую под коленкой. Та захихикала громче. — Это тебе наш великий и могучий Ыжий и Конопучий простит всё за одни только глазки! А мне за эти самые глазки ещё и по шее надают… Все! И только Риша пожалеет меня несчастного… Сначала отчитает, а потом пожалеет, да…

Я засмеялась, качая головой. Причитать, как показала практика, самый молодой байкер во всей банде мог часами, а то и днями, находя повод для жалоб на несправедливость мирового бытия всегда и везде. Впрочем, была в этом и своя доля очарования, что не говори.

— Ут ооший, — активно закивала головой Марья, погладив парня по волосам. — Я ублю Ута!

— Ну хоть кто-то меня любит… — показательно трагично вздохнув, Шут тихо фыркнул, чуть подпрыгнув, подкидывая Марью вверх. Та снова засмеялась, захлопав в ладошки. А сам байкер обиженным шёпотом поинтересовался. — Так, где вы пропадать изволили, Варвара-краса? Царь Кощей изволил пребывать в прескверном настроении, портя окружающим жизнь своей постной миной!

— Дела были, — едва заметно пожала плечами, не собираясь развивать эту тему.

Не то, что бы в этом было что-то сверхсекретное, нет. Я просто и незатейливо приводила в порядок, как собственные мысли, так и квартиру, и порядком позаброшенную отчетность в магазине. С Ромкой мы обменивались сообщениями, иногда перезванивались. Но понимая, что мне нужно время, что бы прийти в себя, байкер не стал навязывать своё общество, приструнив рвавшихся поздравлять приятелей.

И за это я ему тоже была благодарна. К тому же, так у меня появилась возможность заняться подарками для тех, кто помог мне отвоевать дочь, а это тоже немаловажно. Учитывая, как умел ненавязчиво заполнять собой всё пространство Кощей, вряд ли мне удалось бы изготовить серёжку, часы и запонки втайне от него.

Я люблю этого раздолбая, что отрицать, но моя работа не терпит чужого вмешательства и сопения над душой, определённо. Увы, издержки творчества и жизни с человеком, погружённым в него с головой.

— Всё нормально? — тут же нахмурился Лёшка, внимательно глядя на меня. Одной рукой он придерживал вертевшуюся на его плечах Маню, второй потянулся к рации, висевшей на поясе.

— Да, — я тепло улыбнулась, покачав головой. И перекатившись с пятки на носок и обратно, тихо добавила. — Даже лучше, чем могло быть, — оглядев ещё раз тврившийся вокруг слегка упорядоченный хаос, я зацепила краем глаза ту самую брюнетку, что разговаривала с Шутом. И вспомнив, нечаянно оброненные слова последнего, всё же решила выяснить, что этот шалопай имел ввиду. — Так что там за тогда?

— А?

— Ты сказал, что некоторые личности с ума сходить изволили. Прямо как тогда, — я сощурилась, скрестив руки на груди. — Тогда это когда?

Байкер, явно сообразивший, что ляпнул что-то лишнее замялся, почесал затылок и жалобно поинтересовался:

— Ва-а-арь… Может это… Не надо, а? И вообще, не был, не участвовал, не привлекался!

— Шу-ут…

— Да ёпт! — тяжко вздохнув, парень поправил сползавшую по его спине с многозначительной улыбкой Маню и выдал. — Язык мой, враг мой, блин! Говорил мне один знакомый и нежно любимый трупоман, доведёт он меня до местного морга! И не факт, что в целом состоянии! Вот её душа порадуется-то…

— Лёша! — я сощурилась, постукивая ногой. Мимо нас сновали рабочие и сотрудники клуба, попутно хихикая над сокрушённым выражением лица байкера.

А тот, насупившись, тихо проговорил:

— Да тут дело такое… Девушку видела рядом со мной? Тёмненькую такую, милую? Вот это Ришик. Моя подруга детства и девушка Михея. Риш тут ходит под негласным прозвищем Кавай-сан и оно ей полностью подходит. Банда при ней даже матом ругаться разучилась, голос повышать бояться, ага.

— И? — краем глаза зацепив знакомую худощавую фигуру, я повернулась, выискивая, куда это мог рвануть царь и бог калькуляторов и счетов. И нахмурилась, увидев Костина рядом с той самой девушкой. Как Шут её назвал? Кавай-сан?

Действительно, кавай. Обаятельный, с мягкими ямочками на щеках, со смущённым и ласковым взглядом синих глаз. Невысокая, хрупкая, нежная, как ветка мимозы. Толко тронь сильнее и закроется. Только есть в таких людях то, что не видно на первый взгляд. А именно стержень. Стержень, позволяющий идти дальше не смотря ни на что, заботится о близких со всей отдачей и с такой же отдачей защищать их от остальных. Давать всё, ничего не требуя взамен и не ожидать удара в спину…

Тихо хмыкнула, качнув головой. Я тоже когда-то была такой… С поправкой на суровое отцовское воспитание и собственный характер. Но опыт хороший учитель, хотя и берёт дорого, сволочь. Отучил открываться всем подряд и быть для всех хорошей, ведь это априори невозможно.

Брюнетка мягко улыбнулась подошедшему к ней Кощею, вынырнувшему как чёрт из табакерки за спиной у девушки, и что-то ему сказала. Тот фыркнул, как огромный большой кот, сощурился и дёрнул её за прядь волос, выбившуюся из-за ушка. После чего заправил на место, наклонившись и шепнув что-то. Она рассмеялась мягко и, привстав, чмокнула его в щёку, после чего поспешила по своим делам. Не видя, как ей смотрели вслед, не замечая этого.

Зато это видела я, вполуха слушая объяснения Шута. Парень не сильно вдавался в подробности, но мимоходом заметил, что Кощей, оказывается, чувствовал за собой ответственность за Ришика. Говоря проще, влюбился он тогда, хотя Лёшка и не сказал этого прямо, так пробормотал что-то себе под нос о глупости некоторых костлявых личностей и их самообмане. Вот только…

Самообмане ли?

— Я думал уже всё, пропал наш болезный навсегда пучине грусти-тоски… Но не-ет, ошибся, к счастью… — парень наконец-то заметил моё молчание, но расценил его по-своему. — Чего это ты там увидела? Варь?

— И… Кхм… — прочистив горло, я всё же сумела перевести взгляд на Лёшку, тихо спросив, сжимая пальцы в кулак так, что побелели костяшки, а ремешки рюкзака едва слышно скрипнули. — Он даже… Не пытался?

— Кто? Кощей что ли? — Шут смешно округлил глаза. — Да ну тебя, мать, там же вообще без вариантов! Вот и вздыхал он… В тайне… ну почти… Пока ты не появилась, вот. Варь? — меня дёрнули за руку, привлекая к себе внимание. — Варька-а-а… Ну блин, ну вот кто меня за язык-то тянул?!

— Нормально всё, — с трудом справившись с наплывом эмоций, я снова глянула на Кощея, усевшегося на одну из коробок и о чём-то явно задумавшегося. Он по-прежнему смотрел на ту саму милую девушку и взгляд этот…

Слишком часто я видела его у себя под носом. Петька так смотрел на Леночку, тайно вздыхая и мечтая когда-нибудь покорить её сердце. Такая же нежность, тихое, мирное счастье и что-то ещё, что я не могла так сходу определить. Или не хотела. Потому что мне и так было больно.

Больно осознавать, что ты-то влюбилась по-настоящему, а с тобой находятся лишь за не имением лучшего варианта. Очень больно.

— Врать ты не умеешь, — буркнул недовольно байкер, снимая Маню с плеч и ставя её на пол. — Колись, подруга. Чего надумать себе успела? Варь?

Тряхнула головой, давя дикое желание позорно разреветься прямо тут. Наверное, надо было бы подойти, спросить у Ромки напрямую. Узнать так сказать из первых уст всё, что мне только что рассказали. И, либо получить подтверждение собственным мыслям, либо услышать опровержение им. Вот только, то ли я от суда и встречи с бывшим супругом ещё не отошла, то ли ещё что, но вместо этого рывком стянула рюкзак с плеч и принялась рыться в нём в поисках подарков.

В голове засела только одна мысль «Бежать» и у меня не было никаких причин не последовать ей. Разочаровываться в собственном выборе, осознавать, что ты всего лишь замена для человека, который значил для тебя если не всё, то многое. Этого для меня было слишком много. Слишком много, что бы суметь понять, принять и осмыслить.

И слишком много, что бы хоть о чём-то сейчас говорить с этим чёртовым байкером.

— Варька? — Шут хмурился всё сильнее, нервно выстукивая рваный ритм пальцами по бедру. Моё чудо, явно уловившее настроение собственной родительницы, молча прижималось ко мне сбоку, уткнувшись лицом мне в ноги.

Закусив до крови нижнюю губу, я судорожно рылась внутри чёрной дыры по ошибке названной рюкзак. И старалась не подавать виду, что чувствую, как Кощей заметил меня в толпе. Это было странно, но я давно уже научилась определять, когда среди множества людей он видит именно меня.

Наконец, пальцы нащупали три бархатных мешочка, оказавшихся погребёнными на самом дне сумки. Вытащив их, я вздохнула с облегчением, сдув прядь волос с носа и сунула их в руку открывшему, было, рот парню.

— Передашь это ребятам, ладно? — закинув рюкзак за спину, я подхватила Марью на руки. — Там в каждом карточка подписанная, так что не перепутаешь кому что. Пусть считают что это моя благодарность за помощь.

— А почему сама не передашь-то? Лектор тут, Кощей вон тоже щас подойдет. Граф, правда, где-то пропадает по делам, но и ему можно через Миху передать. Да и вроде как подарки принято лично вручать, не? — озадаченно почесав затылок, Лёшка сощурился, глядя на меня. — Варь, ты чего?

— Мне пора, — криво улыбнувшись, я поудобнее перехватила дочь и развернулась на каблуках, быстрым шагом направившись в сторону выхода. Сердце билось как загнанное, а бушующие внутри эмоции рвались наружу, требуя выхода.

Но сжав зубы, я шла всё быстрее, почти срываясь на бег. Не оглядываясь на удивлённый окрик Шута, на голос Кощей позвавшего меня привычным прозвищем «Вареник» бившим под дых с размаху и сразу. Я прижимала к себе ребёнка, опустив голову, не глядя по сторонам и не замечая, как всё же сорвалась на бег, выскакивая из дверей прямо на парковку перед клубом. Слёзы мешали видеть, но найти среди кучи машин и байков мой маленький матиз бешеной расцветки труда не составила.

Щелчок брелока, приветственный писк сигнализации. Я пристёгивала Маню в детском автокресле, когда услышала окрик со стороны клуба. Полный непонимания и недоумения, раздражения и какой-то даже злости.

— Варька! Подожди!

— Хватит, — тихо выдохнула, замерев на секунду, подавив в себе предательское желание остаться. Если останусь, то эмоции возьмут верх и не удастся сохранить даже иллюзии дружбы. Я себя знаю, если сжигаю мосты, то раз и навсегда. — Хватит!