По выработанной привычке разложив все лекарства, первой вытащила ту самую аскорбиновую кислоту с глюкозой. И только поглядев на неё пару минут, сообразила, что в этот раз буду саму себя лечить. Но таблетку в рот сунула, справедливо решив, что негоже такому добру зря пропадать.

Промыв рану, обработав ладонь и смазав её мазью, аккуратно перебинтовала пострадавшую руку. И только закрепив повязку, соизволила посмотреть в зеркало, дабы уже привычно испугаться собственного отражения.

— Мда-а-а, Варвара Батьковна… Да вам скоро никакая охрана в магазине не понадобиться, разве что только спасать незадачливых воришек от не выспавшегося и голодного бухгалтера, — хмыкнула, убирая за ухо прядь волос.

Бледные, заострившиеся черты лица, уже родные круги под глазами и воспалённые от долгой работы глаза. Мягкая линия подбородка и острый нос особого шарма не придавали, но очень уж гармонично вписались в образ прошлогоднего умертвия, непонятно зачем поднятого из фамильного склепа.

— Красавица, — оценив свой внешний вид, я плеснула в лицо холодной водой, дабы глаза перестали самостоятельно закрываться, в попытке урвать пару секунд-минут-часов-дней сна. — Или чудовище… Тут уж кому как повезёт!

О том, что потенциальных счастливчиков в ближайшем будущем явно не предвидится, я предпочла не задумываться, вернувшись в комнату и прихватив с собой полотенце. Им я убрала остатки чая, за одним проверяя, что там дитя творить изволит. Как ни странно, Маня сидела на диване, забравшись туда с ногами, и обнимала свою любимую подушку в виде совушки. На меня дочь внимания не обратила, увлечённо следя за приключениями рыцаря печального образа со скромным именем Бараш.

Вздохнув, я забрала осколки и предпочла не мешать просмотру очередного мультмарафона, окопавшись на кухне. Поставила турку, намереваясь выпить нормального кофе, а не той растворимой бурды, которой приходилось травиться на работе. Соорудила себе большой бутерброд со всем относительно съедобным, что нашлось в холодильнике, и уже собралась откусить от этого огромного сооружения приличный кусок, когда в дверь позвонили.

Я от неожиданности чуть не подавилась, замерев на месте, как кролик перед удавом. И какого моржового принесло ни свет, ни заря, да ещё и в выходной?!

Звонок повторился вновь, куда настойчивее и злее. А потом этот неизвестный и точно незваный гость ещё и ногой пару раз двинул, видимо решив, что пронзительной трели недостаточно для привлечения внимания хозяев.

Нет, внимание-то он привлёк… Но что-то я сомневаюсь, что оно ему понравится.

Зажав бутерброд в зубах, я сняла турку с огня и гневно пыхтя, отправилась открывать дверь. Кошмар мявкал, мешаясь под ногами. Вредная живность учуяла остатки колбасы и требовала себе долю. Правда, получил только оттоптанный хвост и обиженно смылся в комнату, явно задумав жестокую месть. А я, добравшись-таки до входа, сердито дёрнула замок и резко распахнула дверь. Только чудом не приложив ею по лбу стоящего на лестничной площадке визитёра.

Впрочем, когда я разглядела, кого ж это черти принесли, остро пожалела о том, что чудеса случились не тогда и не с теми людьми!

— Варвара? — сощурился уже знакомый мне байкер со звучной кличкой Кощей. Прошелся оценивающим взглядом по мне и всё же сподобился на вежливое приветствие, слегка склонив голову. — Доброго дня. Мы можем поговорить?

— День перестал быть добрым пару минут назад, — хмуро откликнулась, прислонившись плечом к косяку и попытавшись скрестить руки на груди. Но предательский бутерброд обрёк идею на провал, так что недолго думая, я просто откусила ещё кусочек. И прожевав его, полюбопытствовала. — И с чего мне такая честь, о великий финансист всех времён и народов?

— Я…

Байкер только рот успел открыть, как из глубины квартиры раздалось громкое и радостное:

— Ма! Кохфе всё!

А следом звон чего-то, благополучно грохнувшегося на пол и тихое Манькион ойканье.

— Чудо, в перьях, — беззлобно буркнула, сунув недоеденный бутерброд в руки гостя и развернувшись, отправилась на кухни, выяснять масштаб бедствия. — Царевна, а Царевна…Ты чего уже успела натворить?!

Вопрос был риторическим. Потому что зайдя на кухню и каким-то невероятным образом не поскользнувшись на залитом кофе полу, я желание выяснять, что произошло резко потеряла. Как и жажду задавать какие-то вопросы умильно улыбающееся лапочке-дочке, протягивающей мне надколотую белую кружку с плещущимся на донышке когда-то горячим и ароматным напитком.

— Ма, кохфе! Тебе! — Маня поставила кружку на стол и аккуратно слезла с табуретке. После чего выдала убойный аргумент, отбивший порыв отругать любимое чадо, цепко удерживая оное за ухо. — Мну сталался…

— Спасибо, ваше царское высочество, — потерев лоб, я оценила поле деятельности и, подхватив ребёнка под руки, перетащила её в коридор. — А теперь марш досматривать мультики… Пока мама пьёт кофе новаторским методом от самой Царевны!

— Лю тя! — счастливо улыбнулась малышка, тут же скрывшись в комнате. Оставив меня наедине с лужей от кофе, опрокинутой туркой, брезгливо дёргающим лапами кошаком, пытающимся добраться до собственной миски и вопросом.

Как она не обожглась-то? Чудом, не иначе!

Кстати, о чудесах…

— Кхм, однако… — ещё одно чудо, которое я скорее отнесла бы к категории «чудо-юдо», самовольно проникло в мою квартиру и…

Доедало мой же бутерброд, который должен был быть завтраком, обедом и ужином в перспективе. И на мой хмурый взгляд только невинно улыбнулось, явно пытаясь взять своим обаянием и харизмой. Я в ответ только скептично хмыкнула, приложив наглого вторженца влажным полотенцем по плечу.

— Приятного аппетита, блин, — буркнула, наклоняясь и вытирая лужу. Попутно подобрала турку и бросила её в раковину. На кухне в четыре квадратных метра не шибко-то разгуляешься. И выпрямившись, отбросила волосы на спину, недовольно поинтересовавшись у рокера. — Что вам надо, господин Кощей? Если зашли позавтракать по случаю, поздравляю, у вас это получилось. Или ещё что-то хочется?

— Я вообще-то извиниться хотел, — улыбка слегка померкла. Костин, сообразив, что его обаяние я видела примерно там же, где сейчас валялись осколки кружки, вздохнул и без спроса уселся на табуретку.

— Смелое решение, — покивала головой, открывая холодильник и с прискорбием замечая, что еды в доме нет. Хотя…

Вытащив детское пюре, я подозрительно уставилась на срок годности оного. Есть, конечно, вариант проверить пригодность бифидойогурта, затесавшегося среди консервации. Но что-то не внушают мне доверия эти добрые и полезные бактерии. Спустя полчаса-час они уже вполне себе портятся и дружно переходят на сторону зла.

— Смелое и даже благородное, — попытка отвинтить крышку оказалась обречена на провал. Вздохнув, я открыла ящик стола, выискивая, чем можно сковырнуть преграду на пути к еде. И выдала, покосившись на незваного гостя. — Ну? И чего ждём? Пришёл извиняться, извиняйся. Только побыстрее, пожалуйста. Мне нужно в банк, в магазин и на встречу с одним из мастеров.

— Ну… — байкер выдавать заготовленную речь не спешил, приватизировав мою бедную чашку с остатками кофе и вертя её в руках. При этом он старательно на меня не смотрел, нахохлившись, как воробей на ветке.

Судя по его виду, сам великий и ужасный Кощей страдал от той же болезни, что и я. Хронический недовысыпин, называется. И, увы, оно не лечится с такой-то работой. Мне бы ему посочувствовать, вот только…

Жестокая я женщина, нет во мне сочувствия. Ввиду голода, вечной сонливости и пребывания в постоянном поиске дополнительного заработка.

— Ябылнеправ… — буркнул себе под нос байкер, залпом выпив то, что осталось от моего кофе. У меня уже даже сил возмущаться не было, тем более что пюре я всё-таки открыла.

Правда, на вкус оно было не очень, но хоть что-то лучше, чем совсем ничего! Голодный желудок, предательски заурчав, выразил своё согласие с такой жизненной позицией хозяйки.

Прожевав ещё одну порцию добытой в нечестном бою с упаковкой пищи, я поморщилась:

— Какая гадость, эта ваша заливная рыба… Хотя вроде бы тыква написано. Ну да ладно, — съев ещё ложку, я заинтересованно посмотрела на замолчавшего байкера. — Так что вы хотели, о великий мастер счётов?

— Варвара, я признаю, что вчера был не прав и незаслуженно тебя обидел, — набрав в грудь воздуха, на одном дыхании выпалил сей тип обаятельной и привлекательной наружности. И смиренно добавил. — Прости меня, пожалуйста…

Я от такого финта ушами, чуть с последней надеждой на пропитание не рассталась, с трудом удержав баночку в ослабевших пальцах. А когда переварила такой проникновенное признание в собственной грубости, фыркнула насмешливо и добродушно махнула рукой:

— Да ладно. У нас один препод был, так он априори всех баб… В смысле женщин, дурами считал и ничего. Счастлив был. Что на работе, что в браке. Так что милый Кощей, я вас с большим удовольствием своим прощаю. Что-то ещё?

Тяжко вздохнув, мужчина взъерошил волосы на затылке, не довольно на меня глянув:

— Вообще-то да. Как оказалось, в одно, пусть и компетентное лицо, разобрать все накопившиеся бумаги за такой короткий срок просто невозможно. А тебе, как я смотрю, деньги лишними не будут.

— Возможно, — на протестующее мяуканье из зала я никакого внимания не обратила. Как гласит народная мудрость, если ребёнок поел из миски кота… Это проблемы кота.

Как и то, что он не успел вовремя смыться.

— Ну вот я и предлагаю небольшую подработку. На два дня, — и снова эта робкая улыбка, от которой в обычное время дрожат колени и перехватывает дыхание, которое крадут проклятые бабочки в животе. — С соответствующей оплатой, конечно же.

— Оу… — от щедрости предложения хотелось много. Попрыгать от радости, похлопать в ладоши, а потом всё-таки огреть наглого интервента чем-нибудь тяжёлым по голове. — Какое заманчивое предложение…

Выдержав паузу, я медленно и степенно дожевала пюре, сполоснула баночку, ложку, убрала всё на место, вытерла руки…

И, вновь повернувшись к гостю, спокойно и вежливо выразила своё категоричное несогласие с такими вариантами временно подработки:

— Увы и ах, Костин, увы и ах… Но вынуждена отказаться. Мы, бухгалтеры почти экономисты народ может и глупый, зато гордый. И как-нибудь с нехваткой денег без отчаявшихся байкеров разберёмся. Тем более у нас и специфика работы разная, чем я там помочь-то могу? А вдруг напорчу что-то? И отвечать потом мне? Не-не-не, своего добра навалом для ответственности!

— Тебе что, деньги не нужны? — вздохнул байкер, потерев переносицу и украдкой сцеживая зевок в кулак. — Варь, не глупи, блин. Ну ляпнул я не подумав, ну бывает!

— О, а мы уже на ты? Когда на брудершафт тяпнули, а я не заметила? — ехидно вскинула бровь, мельком глянув на часы. И заметив, что до встречи с одним из мастеров осталось где-то минут сорок, хлопнула в ладоши и скрестила руки на груди, упрямо поджав губы. — Значит так. Извинился? Молодец. Я тебя прощаю и с лёгким сердцем отпускаю работать дальше. А ты окажи ответную любезность бедной девушке… иди, пожалуйста, по делам своим, куда глаза глядят, ладно? Мне ещё предстоит совершить маленький подвиг и собрать ребёнка… Это, заешь ли, похлеще отчётности будет.

Естественно, товарищ Костин сдаваться просто так не пожелал, попытавшись меня уговорить на сделку. Но все его аргументы сводились к банальному «тебе нужны деньги» и больше отговаривали, чем толкали к согласию. Так что в конечном итоге он оказался там, откуда пришёл…

В смысле, на лестничной клетке в подъезде, глядя на меня таким недоумённым взглядом, что я с трудом удержалась от подколок, закрывая перед его носом дверь. С колыхнувшимся в душе сочувствием, я договорилась без особых проблем, как и с внезапно проснувшейся совестью. И успокоившись, сунулась в зал, объявив заинтересовано глянувшей на меня дочери:

— Манюнь, собираемся. Мы идём гулять!

— Неть, — тут же сориентировалась эта мелкая поганка, отпустив кота и рванув в сторону спальни. — Не очу!

— Маня…

— Ма, не-а!

— Манюнь…

— Не очу-у-у…

— Марья!

И понеслась душа по кочкам. Привычный ритуал был соблюдён полностью, без каких-либо отступлений от правил. Ребёнок отловлен и переодет. Кот получил по хребту тапком и слинял на кухню, посчитав, что там будет безопаснее. А я ещё минут пять прыгала, собирая по всей квартире нужные и такие необходимые для выхода из дома вещи. Что бы через пятнадцать минут спускаться вместе с ребёнком, решившим идти по ступенькам вниз самостоятельно, со третьего этажа на первый, попутно не задумываясь отвечать на все вопросы маленькой почемучки.

— Ма, а кто плиходил?

— Знакомый, — подхватив её на руки, я нажала на кнопку домофона, выбираясь на улицу и блаженно щурясь от тёплого, яркого солнца.