Храм оказался открыт, девушка трижды перекрестилась перед входом и замерла, поняв, что она без головного убора. У нее даже шарфика при себе не было, чтобы покрыть голову. Ее это смутило, и она не знала, на что решиться. И тут увидела, что из храма выходят две девушки и тоже без косынок. И она вошла. Внутри было сумрачно, огоньки свечей слабо мерцали, свет из окон пробивался рассеянный и туманный. Убранство храма поразило ее богатством и красотой. Иконы в позолоченных рамах старинного письма, огромный серебряный на вид чан для святой воды, букеты живых цветов — все нравилось ей и вызывало благоговейный трепет. Василиса еще раз перекрестилась и купила несколько свечей. Она поставила их, прочитала молитвы. Затем долго стояла у иконы Казанской Божьей Матери и мысленно просила наставить ее на путь истинный. На душе становилось все легче, ум просветлел, волнение ушло.

Через полчаса она вышла из храма с совершенно другими чувствами и мыслями. Ей больше не хотелось даже встречаться с Алексеем, не то чтобы как-то мстить ему. Она ощутила, насколько вся эта история отошла в прошлое и сейчас уже не имеет никакого значения для нее. И Василиса окончательно простила бывшего возлюбленного. Но к метро она все же вернулась. Алексей стоял возле лестницы и напряженно вглядывался в поднимающихся из перехода людей. Василиса приблизилась и окликнула его. Он резко обернулся и широко улыбнулся ей. Но в глазах была растерянность.

— Привет! Ты уже здесь? Давно приехала? — торопливо спросил он.

— Привет, не очень. Куда пойдем? — ответила она, улыбаясь спокойно и благожелательно.

— Ты сегодня какая-то другая, — заметил он и взял ее за руку.

Но девушка отняла ее и пошла по улице. Алексей пристроился рядом.

Они направились в сторону Третьяковской галереи. Василиса молчала, обдумывая, как покончить со всем этим. Она испытывала странное двойственное чувство: любопытство к тому, что он думает о ней, смешивалось с желанием избавиться от его общества. После похода в церковь к ней пришли гармоничное мироощущение и внутренний покой, и присутствие бывшего возлюбленного поневоле это разрушало. Словно горести прошлого вернулись и причиняли боль. Василиса по натуре не была мазохисткой и специально такие болевые ощущения у себя никогда не вызывала и тем более не удерживала. Но находясь в обществе Алексея, она поневоле вспоминала и охотничью базу, и свое житье-бытье в то время, и работу егерем, и все последующие за смертью деда Матвея Фомича события.

Когда они проходили мимо Третьяковской галереи, девушка заметила тележку с мороженым и остановилась.

— Хочешь? — спросил Алексей.

— Люблю пломбир в стаканчиках, — ответила она. — Но я сама куплю!

— А может, в кафе зайдем? — неуверенно предложил он. — Там и мороженое вкуснее, да и кофе хочется.

— А мне не хочется! — ответила она и протянула деньги за мороженое продавщице. — И не забывай, что мне некогда по кафе-то рассиживаться! С подругой уже скоро встреча! А мне еще до Манежной топать! Мы там условились.

— Ну как скажешь, — ответил он и снова замолчал.

Они двинулись дальше. Василиса слизывала мороженое из стаканчика и искоса поглядывала на Алексея. Он был задумчив.

«Надо же! Его просто не узнать! — размышляла она. — И приставать не пытается. Что это с ним?»

И словно читая в ее душе, Алексей вдруг сказал:

— Знаешь, я уже просто измучился! Не могу избавиться от мыслей о тебе. Но хоть убей, не могу вспомнить, где мы пересекались.

«На охотбазе», — чуть не ответила она, но вовремя прикусила язык.

— Есть во всем этом какая-то тайна! Так откуда у тебя мой номер, а?

— От верблюда, — тихо ответила Василиса.

— Не надо вредничать, скажи все, как есть! Я ведь все эти дни только о тебе и думаю! Так откуда, Лис? — спросил он и остановился, глядя ей в глаза.

Василиса напряглась, но промолчала. У нее словно язык прилип к гортани. Ей все больше хотелось просто уйти, ничего ему не объясняя. И поставить жирную точку во всей этой истории.

— Что скажешь? — настойчиво повторил он.

— Так ты только из-за этой так называемой тайны со мной встретился? — спросила она после паузы и снова двинулась вперед. — А я думала, что понравилась тебе.

— Ты не можешь не понравиться! — искренне ответил он. — Ты очень красивая, милая и естественная девушка. Таких сейчас и не осталось, особенно в столице!

— И у тебя серьезные намерения? — не смогла удержаться она от провокационного вопроса, хотя заранее решила, что играть с ним не будет.

Молодые люди в этот момент подошли к узкой дороге, за которой высился полукруглый мост. Василиса увидела на нем какие-то странные деревья, увешанные замками и, не дождавшись ответа на свой вопрос, воскликнула:

— Ой! А это что?!

— Замки верности, — ответил Алексей и удивленно на нее глянул. — А ты что никогда тут не бывала?

— Не привелось! — ответила она и быстро перешла дорогу.

Алексей двинулся за ней. Девушка приблизилась к крайнему дереву и начала вслух читать имена на замках.

— Ты разве не знаешь об этой традиции? — все больше удивляясь ее поведению, спросил Алексей. — Новобрачные приезжают сюда, вешают эти замки, закрывают их, а ключ бросают в водоканал! И это как бы гарантирует долгий и счастливый брак.

— Надо же, как интересно! — заулыбалась Василиса, отошла от дерева и облокотилась на парапет.

— Кстати, о серьезности моих намерений, — продолжил он и встал рядом, глядя на серебрящуюся на солнце воду. — Жениться я в ближайшее время не планирую! Надо на ноги встать.

— Вот как! — усмехнулась она. — И ты, поди, всем девчонкам подряд вешаешь лапшу на уши по поводу вечной преданной любви, — говорила она. — А в мыслях только одно — попользоваться, а потом разбежаться. И следующей дурочке обещать небо в алмазах, — с горечью добавила она.

— Но ты меня совсем не знаешь, — попробовал возразить Алексей. — Зачем меня под общую гребенку?

— Ах да, не знаю! — с улыбкой сказала она. — Но мне и знать не надо! — продолжила Василиса. — Я вот много думала на эту тему и поняла, вся проблема в том, что парни и девушки совершенно по-разному понимают любовь.

— Ну-ну, интересно! — усмехнулся Алексей.

— Для нас любовь — это, прежде всего, чувство, а для вас — физической действие. Вот и вся разница, но из-за этой разницы все проблемы, — с уверенностью произнесла она.

— Философствуешь? — сухо спросил Алексей и отвернулся от нее.

— Тебе уж двадцать восемь! — сказала Василиса. — А все рассуждаешь, как подросток!

— Откуда ты знаешь, сколько мне лет? — удивился он.

— Предположила, — смутилась она.

— Мне именно столько. А ты неужели замуж хочешь? Тебе же…

— Семнадцать, — ответила Василиса и повернулась к нему.

— Прелесть! И даже когда злишься! — тихо проговорил он и глубоко заглянул ей в глаза. — Момент!

И Алексей сбежал с моста. Девушка проводила взглядом его стройную фигуру, отметила, как красиво джинсы обтягивают его узкие бедра, и вздохнула.

— Жениться и не собирается! Все-то не нагулялся, — пробормотала она. — Однако вижу, к цветочной палатке направился. И куда я с букетом? Неудобно по магазинам будет таскаться! Ну пусть, как хочет! Ухаживать, видно, решил за мной! Только обломится ему!

Она перестала наблюдать за Алексеем и начала смотреть на воду. Поднялся ветер, вода переливалась и искрилась на солнце. Девушка вздохнула, вспомнив свою деревню и речку Тобол.

Подол ее платья был широким и легким, и новый сильный порыв ветра неожиданно поднял его, обнажив ее ноги почти полностью. Девушка вскрикнула и прижала его. Алексей, который в этот момент уже подошел, замер, будто на него напал столбняк. Его глаза расширились, лицо побледнело. Он резко подскочил к девушке и задрал край подола. Василиса ударила его по руке.

— Очумел?! — прикрикнула она.

— Шрам! Я его узнал! — прошептал он. — В виде звездочке на твоем бедре! От нападения козла!

Василиса закусила губы. Она сама рассказала историю этого ранения Алексею еще на базе.

— Василиса?! — с изумлением произнес, вглядываясь в ее лицо. — Да ведь это ты! Я хорошо помню этот шрамик! У него очень необычная форма! Ты же сама рассказала, что он остался у тебя после встречи с рогами вашего козла. То-то я так мучился, вспоминая, где я тебя мог видеть! И вот откуда у тебя мой телефон! Но как ты изменилась! Узнать тебя практически невозможно! И ты в Москве?! А эта байка про родителей, с которыми ты якобы проживаешь в одной квартире? И какая ты худенькая! А цвет волос и стрижка!

Василиса стянула парик. Волосы упали на плечи золотистыми волнистыми прядями.

— Боже! — прошептал он. — Это ты! Значит, ты сейчас живешь в Москве, да еще и работаешь моделью? — продолжил он. — И давно ты здесь?

— А тебе не все равно?! — ответила Василиса.

— Может, все мне расскажешь? — попросил он и протянул ей букет.

— А зачем? — пожала она плечами, но цветы взяла. — Не вижу смысла!

— Есть смысл! — сказал Алексей. — Мне хотелось бы все знать о тебе! Это настоящее приключение! Вот так встретить тебя на улицах Москвы… да и еще настолько преображенную, что я тебя даже не узнал! Как ты? Где живешь? Работаешь или учишься?

— Живу у тетки, — солгала она. — Работаю.

— Ах да, ты же говорила, что у тебя родная тетка в Москве! Но почему модель? Хотя я понимаю… с такой-то эффектной внешностью. Да и рост позволяет! И ты так похудела!

Василиса уже хотела сказать, что никакая она не модель и работает в постижерном цехе, но глянула на его взволнованное лицо и вдруг ощутила практически отвращение. Она четко поняла, что Алексею интересна сама ситуация, что это для него на самом деле что-то типа приключения и именно это его и будоражит. Возможно, его жизнь была лишена таких вот потрясений и практически киношных «поворотов сюжета», и сейчас Алексею даже льстило, что он оказался героем такой интересной неординарной истории. И его последующие слова только подтвердили ее подозрения.

— У меня шок! — нервно сказал он. — Кому рассказать, не поверят!

И он неожиданно достал смартфон и поднял его.

— Ты чего? — нахмурилась Василиса.

— Сфотаю тебя в этом чудесном виде! — возбужденно ответил он. — А потом найду те фотки с базы, где ты толста и маловыразительна, да еще и в этих чудовищных деревенских нарядах, и выложу у себя на страничке. И расскажу, как встретил тебя здесь. Да мои френды с ума сойдут! Это просто сенсация! И такая история сильно повысит рейтинг моего блога!

— Дурак! — резко ответила она и ударила его по руке.

— А чего? — явно не понял он. — Будешь звездой Рунета! И вообще, Василиса, я хотел бы продолжить наши отношения!

— Исключено! — сухо произнесла она.

— Почему? Ты ведь вроде любила меня! И что мешает снова возобновить отношения, раз уж так все сложилось!

— Я ведь просто так сегодня с тобой встретилась, — после паузы ответила она. — И ни о каком продолжении даже не думала. Но ты прав, я очень сильно любила тебя тогда. А ты?! Ты поиграл, да и бросил.

— Фу, что ты как в романах! — скривился он. — Хотя да, помню, ты все читала эту ветхозаветную литературу, классиков русских и все такое. А жизнь-то намного проще, чем в этих книгах. И на все надо смотреть именно проще. Так легче жить, детка!

— Да пошел ты! — разозлилась Василиса, бросила букет и пошла прочь.

Но Алексей догнал ее и схватил на локоть. Она развернулась, слезы застилали глаза. От ее гармоничного состояния не осталось и следа. Прежние обиды нахлынули с новой силой. Она-то думала, что Алексей, узнав ее, хотя бы попросит прощения, не говоря уже о раскаянии за подлый обман, но он оставался на «своей волне» и был по-прежнему равнодушным пресыщенным молодым человеком, неспособным на искренние чувства.

— Чего ломаешься? — грубо произнес он. — Цену набиваешь? А ведь я серьезно хочу продолжить отношения. А там мало ли! Хотя невеста ты не очень завидная, приезжая, без образования, без денег, живешь у тетки. Одни минусы! И есть только один плюс — твоя красота. Но ведь и она со временем исчезает, особенно у женщин.

— Все сказал?! — зло спросила она и врезала ему по лицу со всей силы. — Не смей мне звонить больше! И уж тем более сейчас идти за мной. Замечу, ноги переломаю!

— Дура! — крикнул он ей в лицо. — Все вы, провинциалки, какие-то бешеные! Иди, кому ты нужна! Наплачешься еще!

Василиса отвечать не стала, развернулась и почти бегом спустилась с моста. Алексей догонять ее не стал.

Она пробежала через сквер и зашла на Большой Каменный мост. Шаг сбавила и вытерла слезы. Ветерок овевал ее горящее лицо. Сейчас она ощущала одно презрение и почему-то не только к Алексею, но и к себе. Ей казалось, что она ненароком испачкалась в чем-то липком и грязном.