— Тяжело тебе, правда? Может, тогда просто покажешь?


— Что именно?


— Как ты меня любишь…


Олеся отбрасывает полотенце в сторону и голой возвращается в палату. Как под гипнозом, иду за ней.


— Нам, наверное, нельзя.


— Почему? С малышами все в полном порядке, — она опускается на довольно широкую койку, опираясь на локти, и призывно разводит ноги. Устоять — нет ни какой возможности. Стремительно пересекаю комнату и осторожно укладываюсь сверху. Губами захватываю ее губы, рукой — плотнее прижимаю бедра к себе, контролируя нас обоих. Олеся дрожит. Я осторожно погружаюсь в нее и выскальзываю, задеваю головкой клитор и снова толкаюсь внутрь. Сумасшествие… которое длится, и длится. Я чувствую, что она мелко дрожит, начиная свое восхождение. Я ощущаю, как она на самом деле близка. И все вдруг становится так просто.


— Я люблю тебя. Я люблю тебя… Я люблю тебя.


Олеся закатывает глаза и с громким звонким криком кончает.


И если это не рай, то что же?


Конец