Нина Харрингтон - Вечер, полный сюрпризов

Он оглядел блиставшую золотом столовую зону.

Владельцы гостиниц и высшие управляющие отелями, директора компаний в дизайнерских костюмах, журналисты, пишущие на темы кулинарии, и, если он не ошибается, несколько преподавателей из колледжа, которые когда-то отвечали за его обучение. Словом, те, кто в Лондоне заинтересован в появлении новых кулинарных талантов.

Блестящая компания для благотворительного вечера. И каким кошмаром может обернуться новое меню, если оно не будет соответствовать всему этому великолепию.

К Робу, огибая зал по периметру, шла очень милая девушка.

Лотти Роузмаунт. Но только не та трудолюбивая Лотти, проводящая большую часть дня за плитой. Эта Лотти была одета в лиловое коктейльное платье, которое ей очень шло. Ткань облегала талию и свободно лежала на стройных бедрах. Длина до колен открывала длинные стройные ноги на высоких каблуках.

Сегодня вечером она была воплощением молодой деловой женщины, которых он встречал на вечеринках по всему миру. Эффектная. Блестящая. Организованная.

Но он знал настоящую Лотти. Женщину, которая превратила уличную пекарню в нечто необыкновенное. Женщина, которая делает то, что ей нравится, что она любит. И делает по-своему.

Часто ли ему встречались такие женщины? Нечасто. О, он встречал множество девушек с блестящими волосами и высоким коэффициентом интеллекта, которые достаточно потрудились, чтобы заниматься любимым делом, и много дам-кондитеров, которые занимались теоретическими изысканиями в кулинарии, но из них мало кто может соединить теорию и практику и создать успешно работающую кондитерскую.

А Лотти смогла.

Может быть, поэтому он и стал помогать этой удивительной женщине.

Они оба отличались от других людей.

Жизненная сила и энергия заставляли ее сиять, как бриллианты на браслете у нее на руке. Она была взволнованна и притягательна, излучала тепло, и ему пришлось бороться с приливом тестостерона в каждой мышце тела, который заставлял его сердце биться быстрее. При одном только взгляде на нее.

Роб наблюдал, как Лотти болтает с другими гостями. Слышал, как она отвечает на вопросы на французском и языке, похожем на русский. Конечно. Она наверняка учила современные языки бизнеса.

Чтобы не чувствовать себя по-дурацки, он направился в бар, пожирая глазами женщину в лиловом платье, но она ушла в другой зал в компании высших руководителей из мира кулинарии, с которыми чувствовала себя непринужденно и почти по-дружески. Такая непринужденность и свобода приходят только с дорогим образованием. Она, кажется, что-то говорила о степени по менеджменту.

Образование открывает закрытые двери.

Его образование состояло из тяжелой работы и местного колледжа, в который он поступил семнадцатилетним мальчишкой, находясь на учете в полиции.

Он взял стакан с газированной водой и направился к Лотти помочь разрядить, как ему показалось, очень уж официальную обстановку. Она начала представлять зажатых на вид парней одному из преподавателей коллежа, которого он смутно помнил со студенческих лет.

Она не была кондитером-любителем, открывшим кафе ради шутки, по прихоти, чтобы занять себя и удивить друзей. Посмеяться над тупицами, которые не в состоянии заработать себе на жизнь.

Наоборот. Она настоящий кулинар. Трудолюбивый. Работящий. Знающий.

Люди редко удивляли его после долгих лет работы в гостиничном бизнесе.

Лотти удивила.

Возможно, именно поэтому он не сводил взгляда с ее милого лица до тех пор, пока она не повернулась и не пошла к сцене, откуда Шон уже показывал жестом, что начинает аукцион. Роб остался на месте, продолжая и дальше смотреть на нее и низкий вырез платья сзади.

Вау. Умопомрачительно. Сногсшибательно.

Что он хотел сделать? Ах да, пойти на кухню и выяснить, что там с этим чертовым новым меню, о котором он ничего не знает.

Он поймал на себе взгляд официанта, вышедшего из кухни с подносом, полным канапе. Потом вышел еще один. И еще. У него сердце ушло в пятки. Поздно.

Уже начали подавать еду. Что толку идти на кухню и учинять допрос, ведь еда уже на тарелках.

План «Б». Придется пуститься в более трудный путь и попробовать каждое блюдо. И пусть только они окажутся не такими впечатляющими, как должно. Тогда-то он и выяснит, почему это произошло.

– Ну, что ты об этом думаешь?

– Я думаю, он отлично поработал, – улыбнулась Лотти, не отрывая глаз от сцены. – На меня он произвел впечатление. Но не смей передавать ему мои слова. Студенты решили присоединиться к его онлайн-фан-клубу и сделали, наверное, по сотне фотографий на свои мобильные телефоны.

Лотти стояла плечом к плечу с Шоном, и они, не сговариваясь, молча наблюдали за тем, как Роб болтает и смеется со студентами. Он провел несколько часов после начала аукциона, представляя студентов с испуганными глазами шеф-поварам, перед которыми Лотти благоговела всю жизнь. Она каким-то образом смогла уговорить их участвовать в шоу и приготовить бесплатно семь блюд, ставших призами для аукциона.

– У меня только один крошечный вопрос. Роб имеет какое-то отношение к сегодняшнему меню?

Шон кивнул:

– Роб отвечает за стандарты в гостинице, но сегодняшние рецепты прислал повар из Парижа.

Лотти медленно развернула копию меню, которую стащила с одного из столиков, и протянула Шону, тот громко застонал:

– О боже, что это? Выбор из десяти блюд? А эти каракули сбоку через всю страницу?

– Рекомендации. Идеи. Предложения. И что это за смесь салатов и заметок о закончившихся блюдах? Гранат на той же странице, что и молотые грецкие орехи, анчоусы и копченая ветчина? Полная чушь. А остальное?

Лотти помахала ладошкой и вздохнула:

– Все было съедобно. Больше ничего не могу сказать по этому поводу.

Шон закашлялся:

– Не добивай меня, хотя, похоже, тебе понравилось бы работать с моим братцем и предлагать ему собственные рецепты.

– Работать с могущественным Робом Бересфордом? Та еще идея. Я слишком хороша. Его эго не выдержит. – Она засмеялась и схватила Шона под руку. – Пойдем поговорим с твоим шеф-поваром, послушаем, что она скажет о сегодняшних блюдах. Мне хотелось бы узнать ее мнение. Но потом мне нужно поймать Роба и узнать кое-что насчет очень интересного телефонного разговора с Валенсией Кагони. Я только что с ней общалась. Твой брат должен кое-что объяснить.

Шон только фыркнул:

– Слишком поздно. Он уже увидел тебя и идет сюда. Нам везет.

Лотти подняла подбородок, когда Роб подошел к ним. При виде его красивого улыбающегося лица ее охватили противоречивые чувства: смущение, недоверие, беспокойство и что-то опасное, вроде уважения. И все это вместе.

– Привет. – Она притворно закашлялась. – Уже устал раздавать автографы?

– Они отличные ребята, – кивнул Роб на студентов, уминавших остатки десертов в буфете. – Ты была права насчет стипендий. Половина молодых людей из присутствующих здесь не смогли бы платить за обучение. Отличная идея. Мне она понравилась. – Он расправил плечи и засунул руки в карманы брюк. – Мне понравилось, и я собираюсь кое-что сделать. Пойдем со мной. Я придумал, как сделать фонд еще интереснее.

– Правда? Просто фантастика. Здорово. Отлично.

Что-то в ее голосе заставило Роба повернуться и посмотреть на нее:

– С тобой все в порядке?

– Как никогда. Дело в том, что я сейчас разговаривала с моей наставницей Валенсией Кагони. Ее близнецы выздоровели, и она в полном восторге, что я нашла ей столь вдохновляющую замену на этот вечер. Ты конечно же знаешь Валенсию, Роб?

Лотти подошла к нему ближе, чтобы оставшиеся гости не слышали их разговора.

– То есть ты знаешь ее так хорошо, что иногда даже посылаешь в ее рестораны учеников со своей рекомендацией?

Она подошла еще ближе, даже могла коснуться его, если бы захотела.

– Таких учеников, как я.

Он прищурился.

– Это ты убедил Валенсию дать мне место ученицы. Позвонил ей и попросил дать мне шанс.

– Она рассказала тебе, – поморщился Роб. – Черт.

Лотти ткнула его пальцем в грудь.

– Это ты дал мне возможность сделать карьеру. Ты! – Она отошла на шаг и оглядела зал. – Никак не могу поверить.

Он удивленно поднял брови:

– Валенсия Кагони моя подруга еще с колледжа. Тебе была нужна работа. Я позвонил. Теперь довольна?

– Нет. Я смущена. Но почему ты не сказал мне об этом раньше? И Валенсия не говорила ни слова. Ни одного за все три года.

– Я просил не говорить, что звонил. Всегда чувствуешь себя лучше, если добиваешься того, чего хочешь, своими силами, а не за счет знакомств. Но то, чего ты добилась, – твоя личная заслуга. Я здесь ни при чем. – Он неопределенно помахал рукой. – Знаешь, Валенсия никогда бы не взяла тебя, если бы не была уверена, что у тебя есть талант. И она лучший преподаватель, чем я.

– Ты меня уволил, а потом нашел новое место для стажировки. Почему? Почему ты это сделал? – Голос Лотти дрожал от эмоций. – Мне правда нужно это знать, у меня голова идет кругом.

– Потому что я знал, что Дебра никогда не сможет стать наставником для таланта. Ты заслуживала шанс показать свои способности, а Дебра никогда бы не позволила другому шефу украсть ее славу. Ясно?

Лотти с молчаливым удивлением смотрела ему в глаза.

– Тебе никто никогда не говорил, что ты самый несносный человек на земле?

– Часто. – Он ухмыльнулся. – А тебе никто не говорил, что ты самая милая и самая настойчивая женщина в мире? Возможно, именно поэтому я считаю тебя такой привлекательной. – Он огляделся по сторонам и подал ей руку. – Мы здесь закончили. Можем теперь стильно выйти! Идем?

Лотти посмотрела на него, громко вздохнула и взяла его под руку:

– Сумасшедший выдался вечерок. Почему бы его так и не закончить? Я теперь уж и не знаю, что о тебе думать. Сначала думала, ты полный… но затем образ перевернулся. Так странно, совсем не смешно, и у меня от всего этого разболелась голова. Так кто же ты такой, Роб Бересфорд?

– Хочешь выяснить?

– Это законно?

– Вполне. Мне нужно проветриться, а главный вход слишком далеко. Хочешь прогуляться?

Лотти посмотрела на деревянную табличку «По газонам не ходить», быстро вдохнула, крепко взяла Роба за руку и шагнула через низкий деревянный заборчик, отделявший тротуар от газона. Они прошли до бетонной дорожки всего минуту, но у нее сильно билось сердце.

– Тебе не нравится нарушать правила. Да? – ухмыльнулся Роб.

Он еще и наблюдателен.

– Не моя специализация. А вечер чудесный, да и мне нужно подышать свежим воздухом. Давай прогуляемся по парку? Я не была здесь сто лет.

Вечер и вправду был чудесный, а Роб Бересфорд казался горячее, чем хлеб, только что вынутый из печи. И пах так же приятно.

Ее предательское сердце еще не полностью привыкло к тому, что она шагает рука об руку с этим ослепительным мужчиной, а он непринужденно болтает с ней как со старым другом.

Время от времени она бросала на него взгляды, чтобы убедиться, что это не галлюцинация, а тот же самый человек, который метал громы и молнии на подмастерьев и заставлял плакать взрослых мужчин на телешоу.

Высокомерие и презрение ушли, перед ней был удивительный мужчина, который, оказалось, помог ей начать карьеру, устроив ученицей к лучшему повару-кондитеру в Лондоне.

Эта перемена выбила почву у нее из-под ног.

– Йен рассказал мне о твоей идее насчет торта на день рождения. Мне она понравилась. Будет забавно.

– Я тоже так считаю. Моя кондитерская находится в самом оживленном месте улицы, а современные мамы и папы не имеют времени или, честнее сказать, желания сами готовить торт на день рождения ребенка. В общем, у меня много заказов. И ты удивишься, как много тортов заказывают старомодные семьи для бабушек и дедушек, даже для прабабушек и прадедушек.

– Шутишь?

– Нет. Я поэтому и основала клуб «Веселая выпечка». Там взрослые учатся печь торты.

Она прижалась к Робу, пропуская группу туристов.

– Ты так увлечена выпечкой?

– Больше, чем думала. Пока у меня только восемь вариантов тортов-машинок из мультфильмов, один ты видел сегодня утром. Это для детей от четырех до восьмидесяти четырех лет и старше. Люди такие разные. А на следующей неделе клуб пекарей хочет, чтобы я научила их готовить шоколадный торт, мы будем печь его на день рождения одной из наших постоянных покупательниц. Ей девяносто лет. Она хочет, чтобы его покрывал толстый слой мягкой шоколадной глазури. И три слоя шоколадного бисквита внутри. Есть ложкой. По бокам покрыть взбитыми сливками. Красота.

– О да. Помню, как в прошлый раз у меня весь день руки были в липкой глазури и шоколаде. Никогда не забуду. Но позволь мне сказать: для работающего кондитера ты выглядишь просто сказочно.

– Спасибо, добрый господин. Приятно слышать. Ты тоже приоделся.