Тут они услышали, что Элли зовет их к столу.

– Ох, – воскликнул молодой священник, – как я голоден!

Я только что вспомнил, что забыл утром позавтракать.

– Что ж, надеюсь, вы будете обедать с аппетитом, –засмеялся Кларк. – Не могу представить, чтобы один из моихсыновей так увлекся, что забыл поесть.

Глава двадцать третья. ЭЛЛИ СТРОИТ ПЛАНЫ


Семья Ла Хэй, приехав с Запада, мечтала быстрее поделиться впечатлениями с Дэвисами. Вскоре они приехали навестить их.

У них было много новостей о Вилли, Мисси и их троих детях. Они говорили, что малышка родилась прехорошенькая. Она уженаучилась ползать, и Мисси стоит немалыхтрудов следить за ее проказами. Они хвалили земли Вилли, восхищались маленькой церковью по соседству, школой, в которой учительствовала Мелинда, горами, холмами ипастбищами. «Если я услышу чтонибудьхорошее о ветре, – подумала Марти, – значит, они сошли с ума». Но о ветре никто ислова не сказал. Семья Ла Хэй все решила:

они возвращаются на Запад. Они собиралисьпродать ферму и как можно скорее уехать.

Мисси прислала подарки всем родным.

Она сшила из лоскутков одеяло для будущегобратика или сестры. Марти гладила мягкую шерсть и представляла, как дочь работала над подарком. А Натан или Джосайя спрашивали ее: «Мамочка, а что ты делаешь?..» И Миссиотвечала: «Я шью одеяло для твоего нового дяди или тети».

Забавно получилось!

– Ты тоже без ума от Запада? – спросила она Калли.

– Я полюбила эти места, – уверенно ответила она. – Несразу, в отличие от мужчин, но когда я все-таки приняла решение, то больше в нем не сомневалась.

– Вы уже определились с тем, где поселитесь?

– Да, присмотрели несколько мест. Особенно нам понравился один участок: там есть маленький домик, большой амбар и источник.

– А он далеко от ранчо Мисси и Вилли?

– На лошади ехать четверть часа.

Марти понятия не имела, сколько это миль, но, пожалуй,на Западе расстояние разумнее измерять по времени, а не вмилях.

– Довольно близко, так что будем часто видеться, – заверила ее Калли.

– А что говорит отец? Где он собирается жить?

– Вилли первый предложил ему перебраться к ним, и отцутам очень нравится. У него уже есть лошадь. Даже три. И онпомогает со скотом. Он бы работал целый день, если бы Вилли ему позволил. А тот только посмеивается и иногда проситподсобить, но, конечно, не каждый день. Вилли говорит, чтопапа лучше всех в округе строит заборы. Папа подружился сковбоями, которые живут в бараке, и с удовольствием переехалбы к ним, но Вилли и Мисси настояли, чтобы он поселился вмаленькой спальне в их доме. Мисси говорит, что там намного спокойнее, но папе спокойствие ни к чему. Он любит бытьв гуще событий.

– Я рада, что он там счастлив.

– О да, он очень доволен! Никогда не видела его такимсчастливым с тех пор, как умерла мама.

– Так он живет у Вилли и Мисси?

– Он пообещал, что иногда будет гостить у нас. Ему нетерпится помочь нам обустроиться на новом участке.

Марти решила, что все идет хорошо. Она всем сердцемнадеялась, что у родственников все получится.

– Вы уже нашли покупателя на вашу ферму? – спросила она.

– Пока нет, но мы уверены, что он не заставит себя ждать.

Продавать лучше всего весной или ранней осенью. Люди редко подыскивают ферму, когда снег засыпает нас по самые уши.

Марти согласилась:

– Вы останетесь здесь, пока не продадите ферму?

– Точно не знаю. Нам бы, конечно, хотелось вернутьсякак можно скорее. Мы собираемся привести все в порядок икупить скот, как только вырастет весенняя трава. Надо поговорить с Лейном. Попытаюсь убедить его еще ненадолгоостаться здесь, присмотреть за фермой, пока не найдется покупатель. Если он согласится, то, надеюсь, мы уже очень скоро вернемся на Запад.

В груди Марти затеплилась надежда. Может, Элли не придется вскоре ее покинуть? Марти знала, что дочь и Лейн строятпланы, но не расспрашивала ее. Элли сама ей все расскажет.

Марти угощала гостей кофе и пирогом, прислушиваясь коживленному разговору. Приятно слышать, как люди с энтузиазмом предаются мечтам, даже если ты не имеешь к нимникакого отношения!

Элли, словно зачарованная, слушала новости о Западе. Онахотела знать и любить его так же, как Лейн, чтобы, когда онатуда приедет, сразу почувствовать себя его частью. Ей казалось, что западные просторы созвучны широкой душе ее возлюбленного.

– Ты слышала, они хотят, чтобы Лейн остался работатьна ферме, пока ее не продадут весной? – спросила она мать.

– И он согласился?

– Это словно ответ на молитву! – с чувством воскликнулаЭлли.

Марти оторвала глаза от работы.

– Мы с Лейном думали, что ему вскоре придется уехать,а мне – последовать за ним, но позднее.

– Почему позднее? – спросила Марти.

– Ах, мама, ты же знаешь, что я не оставила бы тебя одну,пока ребеночек не появится на свет! И сразу после этого, разумеется. Я уеду не раньше, чем ты встанешь на ноги, и ябуду уверена в том, что все идет хорошо.

– Да, положение тяжелое, – согласилась Марти.

– А наша свадьба – это сплошная головная боль. Мы придумали два варианта, но я от обоих не в восторге. Мы моглибы пожениться сейчас, чтобы Лейн уехал один, а я последовала за ним через некоторое время. Но мне бы не хотелосьтак быстро расставаться с мужем, который у меня только чтопоявился, – застенчиво заметила она. – Или, – продолжалаЭлли, – можно подождать и пожениться после того, как яуеду отсюда. Но это мне не нравится, потому что в таком случае вы с папой не сможете присутствовать на свадьбе.

– Мне это тоже не нравится, – призналась Марти.

– Вот потому я и говорю, что все эти события – словноответ на молитву, – повторила Элли. – Мы можем пожениться сразу после того, как родится ребенок. Я останусьздесь, чтобы помогать тебе, а жить мы будем в доме Ла Хэй.

Калли разрешила.

Марти была рада это слышать. Элли еще несколько месяцев будет жить дома. А она благодарна за каждый день, проведенный рядом с дочерью.

– Ну что ж, значит, вы все решили.

– Да, мы много об этом думали.

– И когда вы собираетесь пожениться?

– Маленький должен родиться в конце февраля, правильно?

– Судя по моим расчетам, да.

– Значит, мы поженимся в конце марта. Так что ты неустанешь на свадьбе, потому что успеешь прийти в себя после родов, и у меня будет время, чтобы помогать тебе и послесвадьбы.

– Святые небеса, доченька! Ты и так меня разбаловала.

Ты думаешь, что я не смогу позаботиться об отце и малышеспустя месяц после родов?

– Ну, мама, мы не хотим, чтобы ты уставала.

Марти смахнула слезы: Элли такая заботливая!

– Послушай, дорогая, – сказала она, – я не хочу с тобойрасставаться... И ты это знаешь. Но, пожалуйста, планируйте все так, как удобно вам. Не надо под меня подстраиваться. Я прекрасно себя чувствую и быстро оправлюсь послерождения маленького.

Элли подошла к матери и обняла ее:

– Тогда я скажу Лейну, что мы поженимся в конце марта, –прошептала она.

Глава двадцать четвертая. ЦЕРКОВЬ И ДОМ


Кларк доил корову, когда к нему подъехал пастор Джон. Он вошел в амбар, крепко пожал хозяину руку и широко улыбнулся.

– Все получилось, – просиял он. – Намне придется делать следующий шаг. А главное – не придется отлучать его от церкви.

Кларк обрадовался, увидев его улыбку:

– Подождите, я сейчас закончу с Буренкой, и вы мне все расскажете, – попросилон. – Осталось недолго.

Пастор стал прогуливаться рядом с амбаром. Он остановился, чтобы погладитькошку, а потом продолжал расхаживатьвзад-вперед. Кларк видел, что ему не терпится поделиться с ним. Он старался доитьбыстрее. Кларк повесил ведро, до краев наполненное пенным молоком, как можновыше, чтобы до него не добрались кошки,и поставил стулья для себя и священника.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил он, и священникуселся.

– Я поехал повидаться с этим человеком, – начал пасторДжон. – Должен признать, мне пришлось нелегко. Я не знал,с чего начать, но потом все-таки завел разговор о том, чтоменя волновало. Я передал ему все в точности, как это передали мне. Затем добавил, что решил выслушать его точку зрения. Правда это или нет? Сперва он говорил расплывчато.

Я боялся, что мы ни к чему так и не придем, ожидал, что онбудет полностью все отрицать. Он даже немного рассердился, и мне показалось, что у меня ничего не получится.

Пастор быстро окинул взглядом амбар.

– Тогда я решил, что лучше остановиться, – продолжалон, – пока он не потерял терпения. Я сказал: «Давай помолимся, а потом продолжим. Ты – мой друг и брат, и я не хочутебя терять». Он удивился, но склонил голову. Мы стали молиться, и вдруг я услышал всхлипывания. Кларк, он рыдал,как ребенок! Не помню, чтобы что-то растрогало меня таксильно, как слезы этого мужчины!

Молодой священник замолчал. На его лице отразилисьсильные чувства:

– Наконец мы оба встали с колен, и он исповедовался иобещал исправиться... стать хорошим человеком. Вы знаете,Кларк, что некоторые грехи смыть невозможно. Я думаю, чтомысли о прошлом будут преследовать его. И он тоже это знает. Нам нужно усердно молиться о нем. Битва еще не закончена. А может, она никогда не закончится. Вот в чем силагреха. Он оставляет уродливые шрамы.

Кларк кивнул в знак согласия.

– Но он вновь почувствовал себя прощенным и очищенным от греха и сказал, что не может передать, как рад, чтоизбавился от него. Как хорошо, что я пошел к нему... Это самая тяжелая работа, которую мне случалось выполнять.

– Я тоже рад, – заметил Кларк.

– Ну, а потом мне нужно было заехать к... – пастор Браун запнулся и с улыбкой продолжил, – источнику.

Кларк тоже улыбнулся и кивнул еще раз.

– Сначала его не было дома. На следующий день я былзанят, и у меня не нашлось времени. У миссис Уотли обострение, и я целый день провел с ее семьей.

– Как она себя чувствует?

– Она опять бодра и здорова. Поражаюсь выносливостиженщин! Мы уже думали, что прощаемся с ней, но каждыйраз ей удается побороть смерть. Так вот, вчера я наконецпобывал у источника и рассказал то же, что и вам. Я не знал,как он будет реагировать, и боялся, что в свете того, что произошло, он испугается общественного мнения и станет настаивать на том, чтобы исключить грешника из церкви. Я описалему, что произошло, Кларк, и по его щекам побежали слезы!

Он все время повторял: «Слава Господу, слава Господу! Нашбрат к нам вернулся! Слава Господу!»Кларк был глубоко тронут, он видел, что и пастор Джон чувствует то же самое. Минуту они сидели молча, погрузившисьв свои мысли. Наконец Кларк решился прервать молчание:

– Значит, он будет на воскресной службе.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Да, он часть Тела Христова. Весомая часть, по моемумнению.

– Слава Господу! – улыбнулся Кларк. – Как говорит вашисточник...

– Я так рад, что приехал к вам. Вы направили меня наверную дорогу.

– Ну нет, уж позвольте! – перебил его Кларк. – Непомню, чтобы направлял вас куда-то.

– Но вы...

– Мы. Мы вместе вспоминали, что говорится в Священном Писании. Вы прекрасно его помните и сами приняли решение. Вы и так знали, что следует предпринять. Если выхорошенько подумаете, то согласитесь.

Священник помолчал. Потом улыбнулся.

– И все-таки мне требовалась ваша помощь, – настаивалон, – нужно было, чтобы умудренный жизненным опытом человек подумал вместе со мной. Спасибо вам! Теперь я вижу:

вы не подталкивали и не направляли меня. Вы помогли мнепринять самостоятельное решение – постепенно, шаг за шагом, я следовал туда, куда вело меня Священное Писание.

Вы могли бы прямо сказать, что делать, но вы поступили подругому. Спасибо, Кларк! Кажется, мне удалось выучить важный урок. Может, в следующий раз я буду умнее и сам пойдувперед, сверяясь с Библией.

Кларк положил ему руку на плечо:

– Нет ничего плохого в том, что вы поделились ношей сосвоим братом во Христе. Я всегда рад помочь. Помните обэтом.

– Хорошо, – ответил священник. – И еще раз спасибо!

– А сейчас, – предложил Кларк, снимая с крюка ведрос молоком и протягивая руку к костылю, – давайте посмотрим, остался ли в кофейнике кофе.