Джанет Оак - Вечное наследство любви

– Не-а, – ответила Элли, – но с ней творится что-тостранное, тебе не кажется?

– Да, – с глубоким вздохом протянула Марти, – я тожеэто заметила. Но надеялась, что мне показалось.

– Нет, не показалось, – уверила ее Элли. – Так оно и есть.

Не могу понять, в чем дело. Даже если это из-за ребенка...

Мысль повисла в воздухе. Они приблизились к дому, иЭлли прошла во двор, чтобы проверить, высохло ли белье наверевке. Марти вошла в кухню и взяла корочку хлеба в надежде избавиться от тошноты. Но это не помогло, и она поднялась в спальню, чтобы ненадолго прилечь. Хоть бы этаужасная тошнота наконец прекратилась! Почему ребеноквызывает у нее такие мучения, ведь раньше она легко переносила беременность? Да и Кейт уже чувствует себя отлично. Нужно набраться терпения и подождать, и вскоре она сновабудет в полном порядке.

Осень принесла новые радости и беды. Здоровье Мартинаконец поправилось. Как приятно снова с аппетитом есть!

Это придавало ей сил. Теперь Марти помогала по дому, нечувствуя себя смертельно уставшей. Элли с Кларком упрашивали ее поберечь себя и не пытаться переделать все дела водин день.

Осенью Люк собрался в дорогу. Марти страшилась этогомомента и старалась заглушить мысль о надвигающейся разлуке, но она не давала ей покоя.

Марти снова и снова повторяла, что Люк больше не мальчик. Он молодой мужчина, способный позаботиться о себе.

Но это было непросто, и, когда она шила ему новые рубашкии вязала носки, на рукоделие часто падали слезы.

Люк нетерпеливо предвкушал будущие события. Мартиказалось, что он куда больше времени корпит с докторомУоткинсом над медицинскими книгами, чем проводит домас семьей. Доктор был уверен в том, что Люк станет лучшимстудентом, и без стеснения заявлял об этом коллегам с Востока. К Люку относились с особым вниманием – ведь онпротеже старого доктора. Марти радовалась тому, что естьлюди, которые присмотрят за ним, но ей было трудно отпускать его от себя.

Она часто напоминала себе, что на Рождество Люк снова приедет домой, и они не только отметят вместе праздник,но и повеселятся на свадьбе Арни, на которой Люк будетшафером. Кларк согласился оплатить ему железнодорожныйбилет. Марти была довольна. Она сможет оценить, как Люкпревозмогает трудности, связанные с обучением медицине;если это будет у него плохо получаться, она наверняка найдет способ удержать его дома.

Она успокаивала себя этими мыслями, когда вязала носок.

Ей пришлось смириться с тем, что всего через несколько днейЛюк с пожитками сядет в поезд, который умчится на Восток.

Она утешалась тем, что на другом конце пути его будут ждатьДжо и Клэ. К сожалению, у них нет свободной комнаты, иони не могут приютить Люка, но, повторяла она себе, если емустанет одиноко, он сможет навещать их время от времени.

А Люк ничего не боялся. Что касается Кларка, то, если он ибоялся чего-то, он молчал. Впрочем, Кларк понимал чувстваМарти, потому что мягко и спокойно напоминал о том, что доРождества осталось не так много времени.

Арни думал только об Анне и ферме, на которую они переедут вскоре после свадьбы. Дом требовал ремонта, и Арнис молотком в руках потратил много времени, чтобы все подготовить. В свободные часы сыну помогал Кларк, а иногда,освободившись от забот, и Клэр присоединялся к Арни. Домбыстро привели в порядок, и нетерпение Арни усилилось.

Наступила пора убирать урожай, и мужчины отложили молотки и пилы. Год выдался урожайным. Кларк справедливоразделил работу. Он вооружился хитроумными приспособлениями, которые, несмотря на отсутствие ноги, позволяли емууправляться со всеми фермерскими инструментами. Сыновья только удивлялись, глядя на него. Он мог посоревноваться со всеми, кого они знали.

Но вот настал день отъезда Люка. Казалось, это случилось слишком скоро. Родные проводили его в город, чтобыпосадить в дилижанс. Пришли также доктор с женой. Люкапросто распирало от радостного ожидания, а старшие братьяподшучивали над ним. Добрый доктор давал последние напутствия. Марти даже засомневалась, что ей удастся попрощаться с сыном. Он подошел к ней перед самым отъездом иприжал к себе. Марти пришлось смотреть снизу вверх, потому что ее младшенький был намного выше ее.

– Береги себя, – прошептал Люк, чтобы никто не услышал. – Я не хочу, чтобы с моим братиком что-то случилось.

В горле Марти застрял комок. «Я бы с радостью отдалаэтого ребенка, чтобы удержать тебя», – хотелось сказатьей. Но она этого не сделала. Люку бы такие разговоры непонравились. Вместо этого она крепко обняла его и, как полагается матери, попросила заботиться о своем здоровье и чащеотдыхать. Кроме того, она уверила сына, что станет считатьдни до Рождества, и он пообещал, что будет делать то жесамое.

Багаж уложили в дилижанс. Беспокойные лошади переминались с ноги на ногу и закусывали удила. Кучер окликнулЛюка, и Марти пришлось его отпустить. Она отступила в сторону и сквозь выступившие слезы улыбнулась ему. Он коснулсяее щеки, а затем повернулся и запрыгнул в дилижанс. Кучерприкрикнул на лошадей, и дилижанс, подняв облачко пыли,двинулся в путь. Лошади пустились галопом, прежде чем кучер успел удобно усесться. Комок в горле Марти так и непрошел, но она удержалась от слез. Для них будет еще достаточно времени.

Почему в ее жизни столько расставаний? Она взглянулана Арни. Он следующий. И он еще больше радовался этому,чем Люк. Почему они так спешат покинуть отчий дом? НоМарти не удалось поразмыслить об этом, потому что Элливзяла ее за руку и повела вдоль по улице.

– Теперь мы с тобой отправимся за покупками, – объявила она, – больше я не хочу слышать никаких отговорок.

Марти машинально кивнула. Пора. Люк уехал, и ей нужно отвлечься. Кроме того, у нее появился живот, правда, покаеще не очень заметный. Она подумала, что если люди будутшушукаться, то они уже этим занимаются. Почему бы не развеять их сомнения?

Она позволила Элли провести себя в универсальный магазин, к отделу тканей.

«Малыш, – извинилась она перед ребенком, котороговынашивала, – если ты меня слышишь, – а мне все ещетрудно свыкнуться с этой мыслью, – ты должен меня простить. Я не очень рада твоему появлению – я не собираласьтебя рожать и...» Но Марти замолчала, потому что случилось нечто неожиданное. К ее удивлению, ребенок в ее животе внезапно зашевелился, отвечая на ее слова. В этом не былоникакого сомнения, и его движение показало Марти, что онаносит в себе новую жизнь. В это самое мгновение любовь кбудущему ребенку наполнила все ее существо. Кем бы он нибыл, он особенный, ни на кого не похожий, ее малыш, ее иКларка. И хотя она не планировала его появления, она приняла как непреложный факт то, что младенец в теплоте и сохранности растет в ее теле и однажды будет лежать у нее наруках.

– Надеюсь, что ты девочка, – тихо прошептала она, и наее глазах выступили слезы.

– Что ты сказала? – переспросила Элли, перебирая мягкую фланель и хлопок.

– Ничего, – ответила Марти, вытирая предательскиеслезы. – Ничего особенного. Просто я на твоей стороне, воти все. Тоже надеюсь, что это девочка.

Марти решила навестить Ма Грэхам.

Она хотела сама сказать ей о том, что скоро станет матерью, прежде чем новостьразнесется по городку. Она попросилаКларка дать ей лошадей и тихо потрусилавперед, наслаждаясь свежим осенним ветерком.

Не успела она привязать лошадей к жерди, как Ма, радушно раскинув руки, бросилась к ней.

– Как ты узнала, что я мечтала увидетьдорогую гостью? – воскликнула она. – Выне приезжали к нам с тех пор, как вернулись домой.

– Точно, – поддакнула Марти. – И ябольше не могла ждать.

– Как ваши дела? – спросила Ма, обняв Марти за талию и подводя к дому.

– Прекрасно, просто прекрасно.

Ма, повесив пальто на крючок у двери, словно не обратилавнимания на ответ и пригласила ее в кухню.

– Садись, – сказала она. – А я поставлю воду. Ты будешь пить кофе или чай?

– Чай, пожалуйста.

Ма положила в печку еще одно полено и потянулась за чайником. Затем села за стол рядом с Марти.

– Теперь ты лучше выглядишь, а то я уже заволновалась.

Каждый раз, когда видела тебя в церкви, говорила Бену:

«Марти, по-моему, нездоровится».

– Ты так говорила?

Ма кивнула.

– Ох, – вздохнула Марти, – я и не знала, сколько людейза меня беспокоятся. Мои домашние тоже места себе не находили.

– Но теперь у тебя цветущий вид!

– Я и чувствую себя намного лучше, – улыбнуласьМарти.

– Ты была у врача?

– В общем, да.

– Он выяснил, что с тобой случилось?

Марти утвердительно кивнула.

– И дал тебе лекарство, благодаря которому ты выздоровела?

– Не совсем, – протянула Марти.

На лице Ма отразилась тревога.

– Но ты же сказала, что лучше себя чувствуешь!

– Так оно и есть, – быстро заверила ее Марти.

У Ма был озадаченный вид.

– Видишь ли, – начала Марти, – все это... понимаешь,единственная причина, почему я казалась уставшей, это... ну...

семейные обстоятельства.

Ма удивленно округлила глаза, а потом на ее лице расцвела широкая улыбка.

– Вот оно что! – воскликнула она. – Как же я не догадалась?

Она хихикнула и потянулась через стол, чтобы взять Марти за руку.

– Для меня это тоже неожиданность. Сказать по правде,я долго этому не верила.

– Да, я бы тоже никогда не поверила! – поддержала Ма,со смехом качая головой.

– Вот, смотри! – сказала Марти и поднялась со стула,чтобы Ма оглядела ее.

– Да, должна признать, – протянула Ма, – это действительно так!

Марти рассмеялась, и Ма присоединилась к ней.

– Разве не странно? – спросила Марти. – Женщина моеговозраста, у которой уже внуки!

– Ну, ты вовсе не старая! У меня родился ребенок, когдая была старше тебя.

Марти быстро кивнула.

Чайник закипел, и Ма поднялась со стула, чтобы приготовить чай.

– А что сказали домашние? – спросила она, оглянувшисьчерез плечо.

Марти покачала головой:

– Можешь себе представить, все считают, что это прекрасная новость!

– А Кларк? – поинтересовалась Ма, сев за стол рядом сгостьей.

– Мне кажется, он с трудом скрывает гордость. Старается держать себя в руках ради меня.

Ма улыбнулась, налила чаю и подала Марти чашку.

– Ну, это гораздо лучше, чем если бы он расстроился.

Марти знала, что Ма права.

– А ты? – спросила соседка, передавая имбирный пряник.

Марти ответила не сразу.

– Ну, что касается меня, – начала она, – это совсем другая история. Сначала я была вовсе не в восторге.

– Ты смутилась?

– Смутилась? Мне было ужасно стыдно! И я беспокоилась.

– Боялась, что заболела?

– Не совсем. Я долго не понимала, что со мной происходит. А когда догадалась, в чем дело, испугалась и стала тревожиться о том, что подумают люди, а не о том, как все пройдет.

– Мне это знакомо, – сказала Ма. – Я чувствовала тоже самое, когда забеременела в последний раз. Но я простозанималась своими делами и сказала себе, что это никого некасается.

Марти рассмеялась.

– Люди так не считают, – заметила она.

Однако, как ни странно, она осознала, что ее это большене беспокоит.

– А теперь тебе легче?

Марти смотрела на чашку, наблюдая за тем, как от нееподнимается пар.

– Да, – наконец сказала она, подняв глаза на Ма. –Теперь я об этом не думаю. Люк уехал, и в доме так пусто,и потом... ну, после того, как мы его проводили, Элли настояла на том, чтобы мы отправились за покупками, раз уж мыоказались в городе. Она донимала меня, упрашивая, чтобымы начали шить приданое для маленького, и вдруг случилось нечто удивительное! Я впервые почувствовала его движение. Вдруг... вдруг я ощутила любовь к нему, крохотномунезнакомцу. Она пронизала все мое существо. Я хочу этогоребенка, Ма. Не могу объяснить, но знаю, что люблю ихочу его.

Ма понимающе кивнула.

– Я знаю, о чем ты говоришь, – сказала она. – Сложнобороться с этим чувством, когда понимаешь, что ребенок иправда живет внутри тебя.

Несколько мгновений женщины сидели молча, глубоко погрузившись в свои мысли.

Наконец Ма прервала молчание:

– Наверное, тебе было очень тяжело отпустить Люка.

– Верно. Верно. А он был так счастлив, что уезжает, чтоедва сдерживался... Пожалуй, мне было бы проще, если быон хоть немного цеплялся за меня, – тихо закончила Марти.

Ма улыбнулась:

– Возможно, несколько минут тебе было бы легче, но вдальнейшем это обернулось бы тяжелыми переживаниями.

– Видимо, так. Если бы я почувствовала, что Люк сильнорасстроился, то, наверное, проплакала бы всю ночь.

– Как они быстро взрослеют! Прилипаешь к ним сердцем, а они покидают отчий дом.

– И Элли меня пугает.

– В смысле?

– Не знаю, как я выдержу, когда она соберется уйти отнас. Она такая хорошая девочка, Ма! Взвалила на себя вседомашние заботы, а меня все время упрашивает отдохнуть.