Саша Ким - Вечность

– Люци… Не надо… – она предприняла слабую попытку оттолкнуть его. Невольно он прижал ее слишком сильно.

– Прости, Ая… – он ослабил хватку, – я буду ждать тебя у алтаря, ты же не выставишь меня дураком, – он поцеловал невесту в лоб и покинул покои.

"Слишком долгое воздержание превратило меня в животное…"

***

Невеста явно опаздывала, гости начали тихонько шептаться, однако жених с невозмутимым видом стоял у алтаря. Он не сомневался в Арии ни на секунду. Она может долго сопротивляться, перечить, ругаться, в конце концов, злиться, но в итоге все равно подчинится Люциану.

Двери часовни медленно отворились, и на пороге появилась прекрасная невеста, озаренная солнечным светом. Мать Арии, сидящая в первом ряду церемонии, облегченно выдохнула, наконец увидев дочь и принялась утирать слезы, пока принцесса торжественно шествовала по проходу.

Люциан, в который раз сражённый красотой своей будущей жены, вышел к ней навстречу и протянул руку:

–Я знал, что в столь важный день, ты не оставишь меня одного, – с усмешкой прошептал он ей на ухо, когда она вложила свою ладонь в его.

Священник затянул свою монотонную речь, примерно к середине которой часть гостей начали дремать, не смотря на важность исторического события: объединение не только двух душ, двух особ королевского происхождения, объединение двух соседствующих государств, двух наций, двух народов.

Священнослужитель, наконец, закончил, люди немного оживились, когда брачующихся попросили принести клятву друг другу и своему народу.

Всю церемонию Ария наблюдала за своим женихом, будто только сейчас заметив кардинальные изменения, произошедшие с ним. Рядом стоял уже не мальчик Люци, ее друг детства, партнер и товарищ, а властный мужчина, король Люциан, которого, как ей казалось, она совсем не знает.

Принцесса настолько погрузилась в свои мысли, что немного удивилась, когда Люциан, положив ей руки на плечи развернул ее к себе лицом. Она растерянно заглянула в его голубые глаза, он взялся за край фаты и откинул ее с лица Арии. Еще до того, как она вышла из оцепенения он приобнял ее за талию и, приблизившись, шепнул:

– Ты прекрасна, Ария… Я благодарю небеса за то, что они даровали мне тебя! – коснулся ее губ на несколько мгновений, не требуя большего, дабы не смущать невинную девушку при гостях. Отстранился. Ария медленно открыла глаза:

– Вместе навсегда? – спросил он тихо.

Она лишь кивнула, не в силах взять себя в руки.

Епископ завершал церемонию:

– Объявляю короля Люциана и принцессу Арию мужем и женой, засим королем и королевой объединенных королевств Дарнии и Гардении…

Люциан продолжал смотреть в глаза своей новоиспеченной супруге, а она не могла оторвать глаз от него, и поверить в реальность происходящего.

Колокола над их головами начали трезвонить, разнося радостную весть. Люди, собравшиеся перед часовней стали ликовать, славя короля и королеву. Молодожены прошествовали к выходу под шум аплодисментов и, поприветствовав толпу, отправились на празднование.

***

– Прости, что не могла приехать раньше, – ближе к концу праздничного застолья Арию отозвала ее мать, – мне нужно было подготовить все необходимое к передаче трона вам с Люцианом. Как ты?

– Ничего, матушка, вряд ли бы вы чем-то могли помочь в тот момент…

– Ария… До меня дошли ужасные слухи… – повисла тяжелая пауза, – завтра утром слуги вывесят с балкона вашу простынь… Если ты опозоришь наш род… то лучше бы тебе было умереть от того яда… – женщина развернулась и зашагала прочь.

Жестокие слова матери отрезвили счастливый разум Арии. Изо всех сил сдерживая свои чувства, она вошла в королевские покои и осела на пол у двери. Одиночество позволило ей, наконец, поддаться эмоциям, она зарыдала, чувствуя свою беспомощность…

– Где твоя хозяйка? – Люциан почувствовал неладное, когда мать Арии вернулась на торжество без дочери. И велел прислать к нему Ирму, личную служанку молодой королевы.

– Я видела, как она шла в королевские покои, Ваше Величество, только вот… – она замялась.

– Продолжай, – велел правитель.

– Мне показалось… что ее Величество чем– то огорчена… или кем-то, – Ирма покосилась в сторону вдовствующей королевы.

– Я понял тебя. Можешь идти, – Люциан прекрасно понимал, о ком говорит служанка.

Король Джордж очень любил свою дочь, всегда желал ей добра, и старался дать Арии все самое лучшее. Пока ее отец был жив, девочка росла поистине, как принцесса. Но как только король Гардении скончался, Арию, по распоряжению родной матери, вышвырнули из королевства, на попечение семьи ее будущего мужа. Тогда детям едва исполнилось по шесть.

Люциан спешил найти свою молодую жену, подозревая, что та не вернулась на праздник организованный в их честь, на котором она, наконец, вновь улыбалась, из-за того, что ей что– то наговорила ее мать, продолжающая беззаботно праздновать свадьбу дочери.

Стремительным шагом он шел по коридору, взявшись за ручку двери, распахнул ее и направился обыскивать комнаты, в поисках Арии.

"Вот она!" – девушка сидела на перилах балкона, свесив ноги. Дрожащими руками держась за поручни, она подавалась вперед:

"Что она…?"

Люциан увидел, что тело Арии сотрясают рыдания. Он невольно сжал кулаки, поняв, как сильно недооценивал возможности вдовы навредить Арии.

Он быстро подошел и, подхватив девушку, вынес с балкона. Казалось, все его естество заполняет гнев, он не мог спокойно смотреть на нее в таком состоянии:

– Что ты собиралась сделать, Ая? – строго спросил он, глядя на нее через пелену слез.

– Прости меня… – сквозь рыдания выдавила она, – это единственный способ… избавить тебя и мою семью от позора…

– Глупая… – он тяжело дышал, – Мне ничего не надо, если тебя не будет рядом… Почему ты не поймешь…? – он прижал ее крепче и тихо шепнул:

– Я люблю тебя…

Она подняла на него удивленный взгляд:

– Люци…? Мы же… всегда… только друзья… ты сам так говорил…

– Я думал так. Пока чуть не потерял тебя… Тогда я понял: ты уже давно стала кем-то больше, чем друг. Ты особенная… единственная… – от понимания, что он снова мог сейчас ее потерять Люциан будто задыхался,– Я могу быть счастлив только с тобой, но ни это помогло мне понять твою ценность в моем сердце… А осознание того, что я не могу быть счастлив без тебя… Будто часть души вырвали, никогда не забуду, те чувства… Зачем же ты снова причиняешь мне боль?

Она смотрела, не в силах выдавить хоть слово.

– Я же просил дождаться меня. Если мои доводы покажутся тебе неубедительными, я отпущу тебя. Ты сможешь жить, где пожелаешь, но жить! – он практически сорвался на крик. Все еще держа Арию в своих руках, он подошел к кровати и опустил девушку на простынь. Сел на край кровати и сложил голову на руки.

Нежная ладонь коснулась его рубашки, пробежалась вверх, обвила шею, и Люциан почувствовал, как упругая грудь Арии прижалась к его спине. Ее подбородок лег на его плечо, и губы, возле его уха прошептали:

– Прости… Я понятия не имела, что ты чувствуешь… – тихо начала она, – меньше всего на свете я хотела причинить боль самому дорогому мне человеку…

Он склонил к ней голову и наслаждался теплом ее кожи и слов, произносимых ею.

– Я дождалась тебя… Ты хотел рассказать мне доказательства… я слушаю…

Он стал медленно поворачиваться к ней:

– Я сказал, – слегка угрожающе начал он, – не расскажу, – он придвигался, Ария инстинктивно стала отползать, словно загнанный зверек, – а покажу…

Ее дыхание сбилось, когда голова уперлась в подушку, и больше не было пути к отступлению. Люциан навис над ней, его глаза застила пелена неведомых пока ей чувств. Одной рукой он гладил ее волосы, зарываясь пальцами в копну шоколадных локонов.

– Я так долго этого ждал… Позволь мне сделать тебя своей истинной супругой… – куда более нежно проговорил он.

Ее грудь вздымалась от тяжелого дыхания:

– Я не понимаю, – она не могла оторвать глаз от его рта.

– И не надо, – "Все и так понятно… как и во сне, она хочет меня не меньше, чем я ее…" – Люциан припал к ее устам, не медля, раздвигая ее губы своими, отчего из ее рта вырвался стон, проник языком в сладкий грот. Она обхватила его шею, прижимая к себе, пока он освобождался от лишней одежды. Люциан выпрямился, стягивая рубашку. При виде его обнаженного тела глаза Арии стали округляться и становились все больше, по мере того, сколько нового она видела. Люциан заметил долю страха в этом взгляде:

– Ая… – прошептал он, заставляя ее заглянуть ему в глаза, – это все еще я… твой Люциан. Ты же не боишься меня?

Она покачала головой.

– Поднимись, нам нужно разобраться с твоим платьем, – она испуганно втянула воздух и нахмурила бровки.

– Ая… Я никогда не обижу тебя, помнишь? – он потянулся и погладил ее щеку, – я буду нежен…

От этих слов ей вдруг стало жарко, и она послушно поднялась.

Пока Люциан освобождал Арию от платья, она жадно изучала его тело. Она прикоснулась к его обнаженной груди, провела ноготками по прессу. Люциан прикрыл глаза, испытывая удовольствие, от ее прикосновений. Но резко открыл, когда нежная ладонь обхватила его напряженный член. В горле пересохло. Он наблюдал за ее изучающим взглядом. Ария аккуратно перебирала пальцами, заставляя Люциана дышать все чаще, а его член напрягаться сильнее. Очевидно, она уловила связь между этими факторами, и принялась мять странный орган активнее. Люциан обхватил ее руку своей, и показал правильное направление:

– Вот так, – его голос охрип. Она послушно исполняла указания, пока он продолжал избавляться от ее одежды. Закончив, он приподнялся, и притянул к себе Арию за талию:

– Довольно, – прошептал он нетерпеливо, припал к ее губам долгим поцелуем и подался вперед, укладывая девушку обратно на подушки. Устроившись между ее ног, принялся целовать ее шею, проведя языком, направился ниже. Ее рука запуталась в его волосах, когда он впился в ее сосок:

– О…Люци… – шептала она, опоенная страстью.

Он посасывал розовый ореол, слегка прихватывая зубами упругий бугорок. Рукой провел по ее "губам" слегка вставив палец внутрь, убеждаясь, что она уже достаточно мокрая. Ария снова напряглась. Он выпрямился, не высовывая палец, продолжая аккуратные движения на входе:

– Я войду сюда… – сказал он, пытаясь восстановить дыхание, – будет немного больно, но это и будет доказательство того, что до меня туда никто не входил.

Страх, решимость и страсть, все смешалось в голове Арии, единственное, что она сейчас понимала абсолютно отчетливо, это то, что она доверяет Люциану. Всегда. Поэтому, как бы не бунтовала, в итоге, все равно подчиняется его воле. Она кивнула. Он улыбнулся ей, чтобы хоть как– то разрядить обстановку, чувствуя ее волнение:

– Умница, девочка… – навис над ней, взяв в руку детородный орган, направил его, уперев налитую головку во врата. Обхватил съежившуюся девушку, шепча ей на ухо ласковые слова и начал медленно протискиваться в узкий вход.

– Ая… Я люблю тебя… – девушка немного расслабилась, – только тебя, – она обхватила его за шею. Он, наконец, уперся в девственную преграду, – сейчас потерпи, – рванулся вперед, ловя ее крик поцелуем, замер, немного погодя продолжил аккуратные движения.

– Всё закончилось, Ая… – шептал он ей на ушко.

Она, ведомая каким– то порывом потянулась и поцеловала его в ключицу и, обхватив руками его торс, прижалась к нему. Амплитуда его движений заметно увеличилась. И он ощутил, как Ария начала двигаться ему навстречу.

– Люци… – шептала она, – о… Люци, прошу… ещё…

Он отстранился тяжело дыша:

– Не торопи меня… – усмехнулся он, – Прекрасная… – он гладил ее лицо, – нежная, словно во сне… Я не могу быть терпеливым с тобой.

– И не надо… – шептала она одурманенная страстью.

– Наконец– таки ты вся моя, – это осознание доводило его до исступления, – я люблю тебя…

Ария прогнулась и приоткрыла рот. Люциан поймал губами вырвавшийся крик наслаждения. Чувствуя под своим телом нежное тело Арии, которое содрогается от удовольствия, Люциан не стал больше сдерживаться и излился в ее лоно.

Он проснулся с рассветом, и обнаружил на своём плече тихо посапывающего ангела.

– Любимая… – шептал он тихо, гладя ее шелковые кудри. Девушка шевельнулась и Люциан замер, чтобы не разбудить свою супругу.

Тут послышался шорох у двери, и в проходе показалась седовласая женщина. Он жестом показал ей удалиться, и служанка, кивнув, поторопилась выполнить приказ.

– Ирма? – сонно спросила девушка.

– Спи, моя королева… – Анна вздрогнула от неожиданности и поспешила сесть, прикрывая тело одеялом.

– Люци… – не зная, куда деться от смущения, прошептала она, потупив взор.