Глава 12. Тайна

И Люциан ушёл… Проходили месяцы, и король общался со своей супругой только во сне. Тогда как наяву, в редкие случайные встречи они холодно приветствовали друг друга и расходились по своим "убежищам": Анна, все чаще пряталась в заброшенном винном погребе, играя на скрипке, а Люциан в своём кабинете, с головой погружаясь в государственные дела.

Но сегодня Анне захотелось сбежать. Ирма снова раздобыла лошадь для королевы, и вызвалась немного проводить Ее Величество до берега, под предлогом, что ей тоже хочется немного размять ноги.

– Признавайся, – сказала Анна, когда они вышли за пределы душного дворца, – ты ведь не просто так увязалась за мной…

Служанка медлила, будто решая с чего ей начать:

– Это, конечно, не мое дело… И я не имею никакого права в это лезть, но… – старуха мялась.

– Говори, Ирма. Ты прекрасно знаешь, что из всех людей, только твоё мнение важно для меня, – серьезно сказала королева, дружелюбно сжав руку женщины.

– А Его Величество…? – тихо спросила камеристка, – разве он для Вас ничего не значит?

Анну будто прошибло молнией:

– Нет, – напряжённо ответила она, – зачем ты завела разговор о нём?

– Не злись, девочка… – такую фамильярность с королевскими особами могла себе позволить только Ирма, – ты стала мне очень дорога, за эти полгода. Поэтому я не могу молча смотреть, как ты мучаешься… – немного помолчав она добавила, – мои дни сочтены: чувствую как смерть наступает мне на пятки. Я бы и рада сдаться ей и отправится на вечный покой, но я не могу оставить вас двоих, покуда вы по отдельности.

– Не пугай меня, Ирма. Вот мы и выяснили, что у тебя есть отличный повод продолжать жить дальше, – Анна улыбнулась старушке, в надежде хоть как– то ее взбодрить, – иначе за нами некому будет присмотреть.

– Анна, – старуха остановилась и заглянула девушке в глаза, – Вы должны поговорить, понять друг друга, помириться и стать настоящей семьёй… – она видела бурю эмоций в глазах королевы: протест, страх, боль и, наконец, надежда… И, снова зашагав вперед, она продолжила, – боюсь если я умру ты уже никогда не узнаешь правду… – женщина снова задумалась, – я расскажу тебе часть истории, и если ты, наконец, сможешь его понять, то остальное он сам однажды расскажет. Я уверена, что если вы сможете примириться, то он захочет открыть тебе свою душу.

Анна грустно смотрела на женщину, сомневаясь что то, что собиралась рассказать камеристка как– то поможет восстановить никогда и не существовавшие, по факту, отношения.

– Я вижу сомнения в твоих глазах, – Ирма придержала королеву за локоть, останавливая, – давай присядем, – Анна привязала лошадь и помогла старой женщине опуститься на песок в тени деревьев, – у тебя слишком доброе сердце. Разве гоже королеве помогать прислуге, – усмехнулась старуха.

– Ты расскажешь, что собиралась, Ирма? – мягко спросила Анна.

– О, конечно. Я вижу ты перестала сомневаться, – женщина улыбнулась, – эта ужасная затянувшаяся, как все говорят "бессмертная" война, на самом деле всего лишь показуха, не более, – начала повествовать служанка, – это игра, придуманная Люцианом: он обворовывал богачей и раздавал все награбленное бедным гражданам Осконии. Именно поэтому, чаще всего он использовал наёмников, а не солдат армии. Эту, так называемую, войну и прозвали "бессмертной", потому что: во-первых, казалось, что она никогда не закончится, потому что Люциан явно не собирался останавливаться, пока не поступило предложение от твоего отца; а во– вторых потому, что в столь длительной "войне" практически не было смертей, похоже солдаты чаще от старости умирали,– пошутила седая женщина. Но Анна явно не оценила шутку, ее лицо оставалось серьезным:

– Хочешь сказать, что это просто спектакль, длинною в мою жизнь? Зачем? Почему он это все делал?

– Им двигала жажда мести, этого я не отрицаю и это его грех, за который он будет расплачиваться на том свете. Но даже в самые тяжёлые времена он оставался мудрым правителем. Он знал цель своей мести, и не собирался убивать ни в чем не повинных людей. А обворовывая знать он поднимал бучу против своего врага, создавая междоусобицы.

– Теперь расскажи мне самое главное… за что он мстит моей семье,– будто зная ответ, все же спросила королева.

– Слишком много бед натворила твоя мать, – женщина успокаивающе похлопала Анну по руке, – но самую страшную ошибку в своей жизни она совершила, когда отобрала у Люциана Арию… – Ирма взглянула на девушку, – Присцилла не была настолько глупа, чтобы нарочно так разозлить нашего короля. Она желала убить самого Люциана, и исполнить свой план по захвату власти, поженив Кристофа и Арию… Но Ария приняла на себя удар, прикрыв своего мужа… – старуха смахнула слезы и продолжила рассказывать свои воспоминания, раскрывшей от удивления рот девушке, – сколько боли… сколько горя тогда обрушилось на него… мой бедный мальчик… эта тоска так и не оставила его, – женщина заглянула королеве в глаза, – пока не появилась ты, – Ирма потянулась и по-матерински нежно стёрла с лица Анны слезы:

– Кроме того, твой отец помог Присцилле избежать наказания, спрятав ее в своём королевстве, а в дальнейшем представив ее всем в качестве своей невесты. Уж не знаю чем она его смогла подкупить, но они незамедлительно сыграли свадьбу. И уже через несколько месяцев ты появилась на свет.

– Ужасно… – шокированная девушка пыталась осознать то, что сейчас услышала, – и самое ужасное, что меня это практически не удивило… Я всегда знала, что моя мать зло воплоти. Она отравила меня и убила Арию, оба раза пытаясь убить своего пасынка. Она вообще человек…? – Анна подняла глаза и посмотрела на Ирму.

– Я поэтому и рассказала все это тебе. Присцилла никогда не оставит вас, даже если сейчас она затихла: Люциан всегда казался ей бельмом на глазу, а теперь он ещё и убил Кристофа; ну а ты, моя дорогая, очевидно, по ее мнению, предала мать, когда спасла ее заклятого врага, выпив яд вместо Люциана, – она ненадолго замолчала, чтобы Анна успевала своим шокированным сознанием обдумывать все сказанное, – вы оба в опасности, – продолжила она, – вам нужно держаться вместе, тогда, возможно, вы сможете ей противостоять.

***

Вернувшись домой вместе с Ирмой, королева, пытаясь осмыслить полученную информацию, снова скрылась в своём убежище, о котором не знала даже ее камеристка. Проведя в укрытии остаток дня, она лишь нервно мерила шагами погреб, не в силах усидеть на месте или заняться привычным времяпрепровождением.

Она, казалось, чувствовала боль Люциана, которую он испытал от потери своей любимой.

Мысли роились в ее сознании и, так и не сумев навести порядок в голове, Анна направилась в свои покои.

Глава 13. Перемирие

– Анна… – тихо произнёс Люциан. Девушка обернулась и поднялась с песка, – здравствуй, – сказал он.

– Доброй ночи, – сказала она улыбаясь, стоя под ярким палящим солнцем.

Король подошёл ближе, и какое– то время двое просто стояли, любуясь облаками и редкими волнами:

– Море, наконец, немного успокоилось… – прервал молчание Люциан, – что случилось Анна?

– М? – она удивлённо посмотрела на него, – о чем ты?

– Ты сегодня другая, как и море… король смотрел изучающе, – что заставляет тебя впадать в глубокие раздумья? – он не настаивал, но она видела, что он ждёт ответа.

Анна задумалась на несколько секунд: «Это ведь всего лишь сон. Почему хотя бы здесь не рассказать ему правду о том, что меня беспокоит?»

– Я не могла простить тебя… – начала она, – даже не за то, что ты мучал меня… – она сомневалась, но снова напомнив себе, что это всего лишь сон, продолжила, – а за то, что после всего, ты оставил меня одну…

Он посмотрел на неё удивлено:

– Не могла? – выхватил он.

– Да… – сказала она, чуть помедлив, – я узнала о твоём одиночестве… – тихо произнесла она, – и кажется, моя злость отступила.

– Что же ты узнала, если не секрет? – заинтересованно спросил он.

– Прости меня… я понятия не имела, что моя семья принесла тебе столько боли…

Его лицо вдруг изменилось. Будто снова появилась стена, которую несколько месяцев назад им вроде удалось разрушить:

– Не говори о том, чего не знаешь! – он отвернулся и пошёл вдоль моря.

– Я знаю… что это моя мать убила Арию, – крикнула она ему в след. И он остановился. Медленно повернулся, в его глазах горела боль и ненависть:

– Лучше не трогай это, Анна! – угрожающе прорычал Люциан. Но девушка не унималась:

– Не отталкивай меня… хотя бы во сне… – выкрикнула она, – позволь мне разделить твою боль! – безнадежно сказала она, – это то, чего я хотела от тебя… тогда.

Он неожиданно приблизился. Его глаза вновь стали холодными, как лёд:

– Не думаю, что такая ноша тебе по силам, – он болезненно смотрел Анне в глаза, – оставалось каких– то пару месяцев… – она видела его слезы, с которыми Люциан отчаянно боролся, – Присцилла убила не только Арию… но и нашего с ней ребёнка, который не успел увидеть мир…

Анна отступила, в ужасе открыв рот:

– Нет…

Люциан осел на песок:

– К сожалению… это правда, – он сложил руки в ладони, и из его груди вырвался крик.

Анна опустилась рядом:

– Мне так жаль… – она не могла подобрать слов, и уже жалела о своей настойчивости.

– И мне жаль… – проговорил он, – прости меня. Я не должен был оставлять тебя, когда мы потеряли… – он не смог договорить, будто ком застрял в его горле, – но… это всколыхнуло всю боль, которую я долгое время пытался похоронить в себе…

Ей не нужны были больше слова. Она лишь притянула к своей груди его курчавую голову, обнимая… и он обнял её в ответ…

Так двое сидели под ярким солнцем всю ночь…

***

– Что это было? – проснувшись подумала Анна, – мое воображение слишком разыгралось, раз рисует такие странные, но реалистичные сны. Это ведь не может быть правдой?

– Ваше Величество, – прервала ее рассуждения из другой комнаты Ирма, – Вы что– то сказали?

– Нет… – машинально ответила королева, – хотя… – вдруг задумалась она, – подойди и присядь рядом.

Камеристка незамедлительно подчинилась, сев на стул подле королевского ложа:

– Что– то случилось? – взволнованно спросила она.

– Скажи мне… – Анна сомневалась, стоит ли рассказывать свой сон старой женщине, – когда моя… когда Присцилла убила Арию… – она медлила, – у Люциана был… ребёнок? – решила спросить она издалека.

Но почувствовала, что попала в цель. Глаза старухи наполнились слезами:

– Откуда вы узнали? Я же точно не могла Вам этого сказать… – служанка смахнула слезы, – они были так счастливы… – вздохнув женщина собралась с силами, – оставалось всего пару месяцев до появления малыша… – Ирма смотрела перед собой, будто ничего не видя, – ты даже не представляешь, что он пережил тогда… – повернулась к Анне, заглядывая ей в глаза, – и сейчас… снова потеряв ребёнка.

Анна вздрогнула. Ирма взяла ее руку в свои ладони:

– Все его безразличие, это лишь защитная реакция… Я знаю, что он не может себе позволить проявить слабость. Иначе… его сердце разорвётся от всей пережитой боли…

***

«Как такое возможно? – рассуждала Анна, сидя в винном погребе, – Ирма и Люциан сказали одно и то же. Как же случилось, что во сне я узнала правду, ещё до того, как наяву…? Если только…»

Она приняла решение все выяснить. Для начала она отправилась в столовую, где сейчас ужинал король. При виде своей супруги он чуть было не подавился.

– Чему обязаны предоставленной чести? – с ухмылкой спросил он, никак не ожидая встречи со своей женой. Королева, можно сказать, скрывалась от него последние месяцы.

– Приятного аппетита! – сказала она усаживаясь рядом с ним за обеденным столом, от чего ему и вовсе стало не по себе.

– Спасибо… – он в растерянности изучал ее лицо, которое, в последнее время, мог наблюдать только во сне, – чего вы ждёте, – обратился он к слугам, – немедля принесите приборы для королевы.

– Я хотела, если позволите, задать Вам один вопрос, – нарочито формально начала Анна, когда слуги закончили исполнять указание короля.

– Слушаю… – подозрительно прищурившись спросил король.

– Все прочь! – сказала она громко, и поднялась, чтобы закрыть все двери на засовы.

– Анна. Что ты делаешь? – заинтересованно спросил он, подперев щеку кулаком.

– Расставляю точки над i, – сказала она, возвращаясь к столу, – отвечай правду.

Люциан улыбнулся, отложил приборы и поднялся из– за стола. Торжественно приложив руку к сердцу, он произнёс: