Тут Бонни сообразила, что он может определить, где она находится, если просто заглянет под дверь и увидит ее ноги. Чувствуя себя несчастной и беззащитной, она задрала юбку на бедра, ухватилась за край левой перегородки и, подтягиваясь, неловко взобралась на крышку сиденья. Надо присесть на корточки, чтобы он не увидел ее поверх двери.

Как, черт побери, ему удалось пронести пистолет через охрану? Бред какой-то! На системы безопасности было потрачено несколько миллионов долларов, и вот вам пожалуйста, этот псих угрожает ей пистолетом, фланирует тут перед… Гм, преступники иногда бывают очень сообразительными.

Бонни левой рукой ощутила вибрацию стенки кабинки и, подняв голову, увидела над собой его лицо. Она машинально отдернула руку, будто обжегшись, и тут же едва не свалилась с унитаза. В отчаянии она оперлась о стенку обеими руками, и незнакомец даже ухватил ее за запястье, чтобы она не упала.

Она поспешно сбросила туфли, восстановила равновесие и выдернула руку из его цепких пальцев.

– Ты так свалишься и свернешь себе шею. – Руку с пистолетом незнакомец положил на край стенки – он не целился в нее, просто напоминал, что угроза не миновала. – Спускайся и выходи.

Хотя тон его и не был резким, не оставалось никаких сомнений в том, что именно он от нее ждет – полного подчинения. Воспользовавшись теми секундами, что он дал ей на размышление, Бонни старательно запоминала его черты: маленький шрам на левой брови, короткие вьющиеся каштановые волосы, плотно прилегающие ко лбу. Взгляд его светло-карих с зеленоватым отливом глаз был таким пронизывающим, что казалось, будто он способен видеть сквозь все… в том числе и сквозь нее.

Бонни спрыгнула на пол – всегда лучше прыгать, чем падать, – и надела туфли. Мужчина в соседней кабинке тоже спрыгнул на пол и, выйдя, стал ждать, когда она одернет блузку и расправит юбку. Сильнее всего Бонни ужасало то, что ей нечем защититься: у нее с собой нет ни сумочки, ни телефона, ни полуавтоматической винтовки.

Он не улыбнулся, но одобрительно кивнул, когда жертва появилась из кабинки. Она сделала шаг к раковине.

– Да. Конечно. Только быстро. – Он встал возле нее. – К твоему сведению, сегодня я решил взять только одного заложника и выбрал тебя. Так что любой, кто окажется у меня на пути, будет убит, в том числе и те, кто зайдет сюда, пока ты мылишь руки.

Бонни тут же вспомнились все ее друзья с четвертого этажа, а имя Анджелы всплыло перед глазами неоновыми буквами в залпах салюта. Уотсоны, вероятно, приехали, и Анджела наверняка уже ищет ее.

– К-куда вы пойдете дальше? Я имею в в-виду отсюда.

– А вот это ты мне сама расскажешь. – Бонни кивнула и обратила внимание на поношенные джинсы и коричневый твидовый спортивный пиджак – то есть он был одет в том стиле, который неправильно считают деловым, хотя одежда и шла ему. – Я не знаю, куда идти. Я пришел сюда не для того, чтобы грабить. Я хотел… у меня пока нет четкого плана.

Что? Что это за грабитель, у которого нет четкого плана? Ведь это не заштатный банк на рабочей окраине, который за каждую операцию раздает в подарок леденцы на палочке и холщовые сумки. Это «Сьюпэрио Атлантик», и все в нем – от сейфа до лампочек и до замков на парадной двери – сделано по последнему слову техники. Здесь никак нельзя обойтись без плана, причем хорошего.

– В общем, этим туалетом пользуются многие, так что… так что, может, мы… гм… Ой! Малый конференц-зал. На всех окнах жалюзи, а на двери замок. Там мы будем в безопасности, пока вы придумаете свой план.

Он пристально вгляделся в ее лицо.

– Ты хочешь заманить меня в ловушку, чтобы сбежать?

– Нет. Пока нет. Мне… мне нужно время, чтобы придумать и свой план.

Один уголок его рта приподнялся – как будто то, что она сказала, было смешным только наполовину.

– Ты всегда такая честная?

– Стараюсь, но не всегда.

Он взял ее за руку и сунул пистолет в карман пиджака.

– Похоже, ты умная женщина. Тебе нужно напоминать, чтобы ты не делала глупости? Не пытайся строить из себя героя, потому что в тебя я стрелять не буду – я пристрелю твоих друзей. Поняла?

– Да.

5

В вестибюле никого не было, когда они вышли из туалета. Остановившись у большой колонны, они огляделись и поспешили вперед. У Бонни дрожали колени, она очень боялась сделать ошибку. Ладонь мужчины была теплой, он сжимал ее руку крепко, но не больно. Он был значительно выше ее, и она чувствовала исходящую от него энергию, когда он шел почти вплотную к ней, такой сильный и опасный.

Бонни захотелось закричать – по нескольким причинам, – когда она краем глаза заметила идущую им навстречу узколицую и язвительную Валери Барсон из отдела ипотеки, однако она лишь передернула плечами и попыталась пристыдить себя за то, что в ее душе могут возникать столь сильные и подлые желания.

– В чем дело? – Глубокий и низкий голос незнакомца прозвучал у самого ее уха. – Ты в порядке? Надеюсь, тебя на меня не стошнит?

Бонни слегка повернула к нему голову.

– Умоляю, пожалуйста, не стреляйте вон в ту женщину в алом платье, идущую к нам, иначе я за себя не отвечаю.

Озадаченное выражение на его лице сменилось любопытством. А напыщенная ипотечная брокерша даже не заметила его внимательный взгляд, когда проходила мимо.

– Бонни.

– Валери, – ответила Бонни, хотя в любой другой день назвала бы ее Вал, чтобы позлить. На этом их встреча и закончилась.

Бонни догадывалась: сигнал, поданный посредством имен – Вал/Валери, – слаб и неоднозначен, и не очень надеялась, что он дойдет до брокерши, однако попытаться стоило. По ее мнению, надо было быть начеку и хвататься за любую возможность.

– Как я понимаю, она тебе не очень-то хорошая подруга. – Бонни кивнула, подтверждая его предположение. – И ты придумывала, как бы сделать так, чтобы ее подстрелили. – Бонни энергично замотала головой, возражая ему. – А мне нравится ход твоих мыслей, Бонни.

Бонни повернулась и удивленно уставилась на него, а потом вспомнила, как он узнал ее имя – спасибо тебе большое, Вал, – и решила, что чем больше сведений о нем у нее будет, тем… тем больше информации у нее будет.

– А как вас зовут?

– Кэл.

– Просто Кэл, и все, без фамилии?

Услышав, что позади них хлопнула дверь, он обернулся. Что до Бонни, то его крепкая хватка помешала ей последовать его примеру. Поэтому она не поняла, вошел кто-то в офис или вышел из него, идет кто-то вслед за ними или прочь от них.

– Без фамилии. Шевелись.

– Это ваше первое ограбление банка, не так ли?

– Зачем ты так говоришь?

– О, я не хотела вас обидеть, но у вас не очень-то получается. – Кэл повернулся к ней, и она смогла разглядеть его глаза. Они были потрясающего цвета – темно-зеленые с примесью золотисто-коричневого, – не очень широко расставленными, в общем, это были красивые глаза вора. – На первом этаже нет денег. Никакой наличности. Одни бланки, заявления, немного чеков и много… – Она резко замолчала, почувствовав, как дуло пистолета ткнулось ей в ребра. Две молодые кассирши вышли из отдела кадров. Оживленно болтая и радуясь жизни, они улыбнулись Бонни и Кэлу и поспешили по своим делам.

– Осторожно, – предупредил он. Каким-то образом ему удалось произнести это слово так, что оно прозвучало угрожающе.

Через пару минут еще кто-то вышел из другого кабинета и оказался у них на пути. Потом еще кто-то. Потом еще. Они улыбались и заговаривали, если были знакомы с Бонни, – все это выглядело так, будто для полиции рассыпаются хлебные крошки, как в сказке, – а потом неожиданно она вспомнила, почему так редко ходила этой дорогой.

– Бонни.

– О черт, привет, Кевин, – поприветствовала его Бонни примерно в той же манере, в какой Сайнфелд приветствовал Ньюмана[20].

Кевин был высоким и таким тощим, что воротник его рубашки отставал от шеи на целый дюйм. У него были карие глаза и неаккуратно подстриженные короткие темные волосы. Бонни даже немного смутилась, когда вспомнила, что когда-то у них был очень непродолжительный роман, без секса, слава богу, и подпитывалась эта связь жалостью. Большая ошибка. И Кевин был женат. Машинально Бонни попятилась, чтобы оказаться подальше от него, и уперлась спиной в грабителя. Она понимала, что и от грабителя надо держаться подальше, но из них двоих, если честно, Кевин был страшнее.

– Рад видеть тебя, Бонни. Как поживаешь? Что привело тебя в наши края? – Бонни живо представила, как он смакует свой будущий обед – ее, – и с его огромных, будто у волка, клыков капает слюна.

– Замечательно. Я показываю наш банк своему близкому другу Кэлу.

– Ясно. Отлично. Привет. – Кевин протянул руку грабителю. – Кевин МакНалли. Приятно познакомиться.

Бонни затаила дыхание, не зная, как тот поступит. Но потом сообразила: раз он держит ее за правую руку левой рукой, значит, пистолет у него в правой. И здороваться нужно правой. Однако каким-то образом грабитель справился с задачей, и когда он обхватил сильной, натруженной ладонью с длинными пальцами мягкую лапку Кевина, пригодную только для перекладывания бумаг, его рука была пуста.

В голове Бонни тут же пронеслось несколько эффектных вариантов побега – броситься к лестнице, забежать в какой-нибудь кабинет с телефоном, – однако все они имели один и тот же недостаток: в коридоре было слишком много народу.

– Как дела? – спросил Кэл радушно, будто встретил давнего приятеля, тряся руку Кевина.

– Я не расслышал вашу фамилию.

– Он ее не называл. – Бонни решила принять участие в разговоре, чтобы помочь грабителю выкрутиться. Она знала, что преступникам нужна альтернатива. А вот когда они чувствуют себя загнанными в угол или припертыми к стенке, тогда могут начаться крупные неприятности. – Можешь не называть, Кэл, но если назовешь, приготовься сгинуть в ворохе рекламных листовок по кредитам и заявлений на открытие кредитных карт. – Бонни пришлось перейти на «ты» – ведь для Кевина Кэл как-никак ее друг, – однако это получилось у нее на удивление легко.

Бонни посмотрела на Кэла и поймала его озадаченный и даже слегка любопытный взгляд. Прошла секунда, прежде чем он вяло пожал плечами и сказал:

– Так я уже и так в списке для рассылки.

– Точно. Я и забыла. – Стараясь не делать лишних жестов, чтобы не привлекать к себе внимания, Бонни спрятала руки за спину. – Мы любим наших потенциальных клиентов, но еще сильнее мы любим тех, кто уже… стал… чем-то большим. – Она почувствовала под рукой джинсовую ткань и долю секунды ощупывала ногу под ней… во всяком случае, она надеялась, что это нога! В следующее мгновение она сжала руки в кулаки и убрала их из-за спины. – Все, нам пора. Пока, Кевин.

– Рад был увидеть тебя, Бон. Не будь со мной такой чужой.

Кэл едва не бежал, чтобы догнать ее.

– Эй! Эй! Притормози. Я не позволю ему укусить тебя.

– Потому что сам собираешься укусить меня? Если укусишь меня, можешь сразу пристрелить и покончить со всем этим – ведь я знаю, мерзавец, из-за чего идут на изнасилование.

– Изнасилование?

– Из-за стремления властвовать, из-за унижений и из-за… маленьких, крохотных членов, но ты не дождешься от меня желаемой реакции. Что бы я ни почувствовала, я все равно тебе ничего не покажу. И… и пистолет, между прочим, больше меня не пугает. В нем только пять или шесть пуль, и когда они закончатся – а они закончатся, – тебе конец. Я дам показания…

– Тихо. – Резкая боль в руке, стиснутой его пальцами, и сердитый тон вынудили Бонни мгновенно замолчать. Подняв голову, она увидела, что его глаза потемнели, а взгляд стал жестким. – Я никому не причиню вреда, если меня к тому не вынудят, ясно? И я никого не насилую. Не понимаю, какая муха тебя…

– Я убрала руку за спину и случайно прикоснулась к твоей ноге.

– И?

– Ты шевельнулся. – Его черты смягчились, на лице появилось озадаченное выражение. Он явно ничего не заметил – а Бонни почувствовала себя полной идиоткой. Поэтому солгала: – И я… в общем, я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел, что ты держишь меня за руку. Здесь люди не ходят, держась за руки. Я поспешила прочь, чтобы никто этого не увидел и чтобы побыстрее добраться до малого конференц-зала и… он там, позади тебя.

Он повернулся, посмотрел в оба конца коридора и повел Бонни вперед.

– Не действуй мне на нервы своими причудами, ладно?

– Ладно, не буду. Это… недоразумение. Мне уже лучше. Значительно лучше.

– Отлично.

– Ой, а знаешь что? Подожди. Постой.

– Нет.

– У меня есть одна идея.

– Расскажешь мне ее в зале.

Он открыл дверь, включил свет, втолкнул Бонни в зал и впервые с того момента, как они вышли из туалета, выпустил ее руку. Быстрым движением он запер дверь и повернул в закрытое положение жалюзи, висевшие между стеклами в дверном окне. Затем он пересек зал, чтобы повернуть жалюзи на окнах, выходивших на улицу.

Бонни решила воспользоваться моментом. Два шага до двери, полсекунды на то, чтобы отпереть дверь, мгновение, чтобы ее открыть, – и вот оно, спасение.