Тем едва удержался от возмущенного возгласа, когда услышал это. Худшего повара в мире, чем его отец, представить себе было невозможно. Если бы не тетя Элис и не другие жительницы города, у которых сердца кровью обливались при виде детишек, тощавших прямо на глазах, они с сестрой вообще бы от голода умерли. Как-то раз отец поставил вариться яйца, а сам вышел задать корм лошадям. Когда Джош вернулся, выяснилось, что все яйца он расколотил еще тогда, когда опускал их в кастрюлю, и все их содержимое благополучно вытекло. Так что в тот день они завтракали противной белой бурдой.

А теперь Кэрри просит Джоша дать ей несколько уроков поварского искусства. Тем ожидал, что отец честно признается, что в кулинарных премудростях он смыслит не больше Кэрри, но Джош не сказал правды. Вместо этого он прочел Кэрри нотацию, суть которой заключалась в следующем: раз он не спрашивает ее, как ему работать в поле, пусть и она не задает дурацких вопросов, касающихся ее деятельности. Еще Джош заявил, что из письма, которое она ему прислала, следовало, что кухня — это ее конек. Ко всему прочему Джош собирался притащить домой живую козу, а Кэрри должна была забить ее и сделать все остальное, что там еще нужно. Тем знал, что на деле его отец даже не представлял себе, что еще делают с козами, кроме как подают на стол в соответствующем виде, но на словах все выглядело совершенно по другому. Джош выставил себя настоящим знатоком разведения коз и вообще фермерского дела.

Кэрри вспылила, обозвала Джоша идиотом и послала его подальше вместе с его идеями. В ответ на это Джош пригрозил, что купит еще и кроликов и заставит ее их готовить.

В результате на завтрак все получили овсянку и яичницу с ветчиной. Каша оказалась недоваренной, местами крупа даже похрустывала. Ветчина наполовину подгорела, наполовину осталась сырой, а яйца были настолько пережарены, что, на взгляд Тема, желток вполне мог бы заменить шайбу в игре в хоккей.

Дети сели за стол и только успели притронуться к еде, как Джош начал отчитывать Кэрри за то, что она только продукты переводит. Он сказал, что дети в рот не возьмут этой гадости, но Тем под столом пнул Даллас ногой и они так набросились на еду, как будто были голодны как волки и ничего вкуснее в жизни не пробовали. Когда Даллас начала скулить, что она не хочет есть эту противную овсянку, Тем немедленно сунул ей в кашу три куска сахару, и поток жалоб сразу прекратился.

После завтрака — самой длинной трапезы, которую Тем мог припомнить, — Джош нахлобучил шляпу и велел детям собираться с ним в поле.

Даллас сразу захныкала, что хочет остаться с Кэрри — она же скоро уедет, а они так мало бывают вместе. Тем видел, что отец обиделся, поэтому мальчик громко объявил, что пойдет с папой, будет пропалывать турнепс и сгонять букашек с кукурузных початков.

С видом оскорбленного достоинства Джош сказал, что, раз такое дело, Тем тоже может оставаться с Кэрри. Тем попытался возразить, но Джош отрезал, что в обществе сына совершенно не нуждается, и выскочил из дома.

— До чего славный, веселый парень, — хмыкнула Кэрри. — Посмотришь на такого — и прямо душа радуется.

— Когда мама… — открыла было рот Даллас.

Но Тем дал ей шлепка, и она замолчала. Отец строго-настрого запретил им говорить о прошлом, но Даллас часто об этом забывала. Что с нее взять — ребенок. А ведь их папа действительно не всегда был таким, как сейчас. Тем любил вспоминать, как отец укачивал его на руках, как смеялся, как водил их в цирк на представления и брал с собой на ярмарки. Он вспоминал, как отец разговаривал с мамой. Впрочем, он помнил, как тот обращался со всеми женщинами. Мама частенько говаривала, что Джош — настоящий ловелас, что он просто кружит головы женщинам, очаровывает их, всех без исключения. Но теперь Тем что-то не видел по Кэрри, что она находит их папу «очаровательным».

Джош не разговаривал с Кэрри так, как когда то с другими женщинами. Он вел себя с ней так, как будто ненавидит ее. Но Тему в это почему-то с трудом верилось. Да и как он мог поверить? Тему Кэрри казалась прекраснейшей женщиной в мире, после мамы, конечно. Это во-первых. А во-вторых, она была такая веселая, такая жизнерадостная, она умела заставить людей улыбаться. Ну, разве можно ее ненавидеть?

И было еще кое-что. От внимания Тема не ускользнуло, как ведет себя отец, когда оказывается рядом с Кэрри. Только сегодня утром Тем трижды заметил, как папа краснел, когда Кэрри наклонялась к нему или подходила очень близко. А покраснев, начинал придираться к Кэрри и грубить ей. Он даже некрасиво обозвал ее маленькую собачку.

И еще: как папа смотрел на Кэрри, когда она поворачивалась к нему спиной. Казалось, он не может оторвать от нее взгляд. Не далее как сегодня утром Джош зашел в спальню, чтобы достать чистую рубашку из комода, который тоже входил в число покупок Кэрри. Тем видел, как отец заглянул в один из ящиков, да так и остался стоять, уставившись на что-то, лежавшее там. Потом он сунул в ящик руку и погладил это что-то. И у него при этом было очень странное выражение лица, как в тот раз, когда он поранил ногу, но утверждал, что с ним все в порядке, хотя нога сильно болела. Когда отец вышел из комнаты, Тем прокрался туда и выдвинул ящик комода. Там он нашел ночную сорочку Кэрри, которая была на ней в тот вечер, когда папа причесывал ее, а она целовала его руку.

Все это совершенно сбивало Тема с толку. Его отец вроде бы ненавидел Кэрри, а вроде бы и нет. Ему явно нравилось смотреть на нее и слушать по вечерам ее истории и еще больше нравилось находиться рядом с ней, так почему же он постоянно обижает ее? Этого Тем никак не мог понять.

Но и поведение Кэрри оставалось для Тема загадкой. Она осыпала Джоша оскорблениями точно так же, как и он ее. Но Тем как-то подсмотрел, как Кэрри взяла рубашку Джоша и прижала ее к груди. И ему даже почудилось, что в этот момент на глазах у Кэрри заблестели слезы, но он не был уверен в этом.

— Так чем мы сегодня займемся? — спросила Кэрри. — Может, пойдем половим рыбку?

Тем оглядел кухню. На буфете громоздилась гора немытых тарелок высотой чуть ли не до потолка. Пол был грязный, в углу валялась одежда, ожидающая стирки, и пора было кормить скотину. Он, конечно, не мог ручаться, но вообще-то представлял себе, что Кэрри проведет весь день, хлопоча по хозяйству.

Тетя Элис была точно такой женой, и она не сидела сложа руки ни минуты — постоянно что-то мыла, чистила, скребла, говоря при этом, что когда женщина гордится своим домом — это великое дело.

Тем прочистил горло.

— Я могу научить тебя мыть посуду, — сказал он.

Кэрри усмехнулась:

— Думаю, я в два счета могла бы постигнуть это нехитрое искусство, но у меня нет ни малейшего желания учиться мыть посуду. Да не беспокойся ты, Тем. Не останутся эти тарелки грязными. Я наняла женщину из города, она придет и сделает все, что нужно.

Тем сделал еще одну попытку:

— А вообще ты когда-нибудь собираешься мыть посуду?

— У меня сложилось впечатление, что твой отец очень хочет заставить меня это делать. Но я не менее уверена в том, что даже если бы я до конца этой недели все дни напролет проводила, надраивая тут все до блеска, Джош все равно нашел бы, к чему прицепиться, и в результате опять остался бы недоволен. Если уж вы с первого взгляда пришлись кому-то не по душе, то вам вряд ли удастся когда-либо изменить его первоначальное мнение о себе. Кроме того, в моем распоряжении всего несколько дней, которые я целиком и полностью хочу посвятить вам, поэтому домашним делам я предпочитаю рыбалку. — Кэрри посмотрела на Тема, обуреваемого сомнениями. — Дело за тобой, Тем. Если тебя больше прельщает перспектива остаться дома и наводить тут чистоту — мы останемся. Но если ты все же склонишься в пользу рыбалки — мы отправляемся немедленно.

— Ну, Тем, — заныла Даллас. Как же упросить брата, чтобы он согласился дать всем возможность весело провести время?

Тем прекрасно знал, что ему следует выбрать работу по дому, поскольку именно это, в представлении отца, полагалось делать нормальной жене.

Собственно, он считал, что жены для этого и существовали. Но затем он спросил себя: а была ли доля правды в словах Кэрри? Обрадуется ли Джош, если вернется домой и увидит, что здесь все вылизано до блеска? Вчера вечером он нашел свой дом сияющим чистотой, ярко освещенным, с розочками, красующимися на стенах, и что же?

Отец стал еще мрачнее, чем обычно. Поэтому Тем пришел к выводу, что и вид вымытого пола не способен будет вызвать улыбку на лице Джоша.

— Идем рыбачить, — наконец решил Тем. Даллас запрыгала от радости и Чу-Чу тоже начал скакать вокруг нее.

Тем пытался забыть о проблемах, связанных с напряженными отношениями между Кэрри и отцом, но чем дальше, тем больше он размышлял над этим. Пусть Кэрри не умеет готовить, но ведь хоть что-то она должна уметь делать. Она повела детей в хлев, который Джош именовал «подсобным помещением», — услышав такое громкое название, дядя Хайрем хватался за живот от смеха — и показала им свои чемоданы.

Когда она начала распаковывать их, Тем и Даллас испытали, наверное, то же чувство, что и Аладдин, когда он попал в пещеру, полную сокровищ. Прошло не меньше часа, пока Кэрри наконец отыскала свои удочки, привезенные из Англии, — так она сказала детям. Не нужно было пускаться в дальнейшие объяснения — было ясно, что это очередной подарок одного из братьев.

Кэрри запихнула все обратно в чемоданы, закрыла их и направилась к речке вместе с детьми.

Тему страшно хотелось удостовериться, насколько хорошо Кэрри ловит рыбу. Вроде бы она чувствовала, когда клевало, и не боялась насадить червяка на крючок. Во время рыбной ловли она рассказывала детям много интересного о том, как рыбаки занимаются своим промыслом в море, и при этом им иногда попадаются омары и другие странные глубоководные чудища.

— А мама готовила нам омаров, — сказала Даллас, но тут же вскрикнула от боли, потому что Тем ущипнул ее за руку.

— Ты больше ничего не хочешь рассказать о вашей маме? — спросила Кэрри.

Даллас, перехватив предостерегающий взгляд Тема, покачала головой.

— А что, упоминания о маме сильно огорчают вашего папу? — снова спросила Кэрри.

— Да не огорчают… — начала было Даллас, но снова замолчала, поскольку Тем бросил на нее один красноречивый взгляд.

Заставив замолчать сестренку с не в меру длинным языком, Тем взял инициативу в свои руки:

— Еще как огорчают. Может быть, именно поэтому он наговорил тебе столько обидного.

Кэрри кивнула. Возможно, так оно и есть, и Джош просто не может смириться, что кто-то пытается занять место матери его детей.

— Взгляните-ка, который час! — спохватилась Кэрри. — Нам уже давно пора чего-нибудь перекусить.

— А папа вообще ничего не ел сегодня, — вставила Даллас. — Он, наверное, сильно проголодался.

— Тогда пошли домой. Посмотрим, что миссис Эммерлинг приготовила нам поесть, а потом вы отнесете что-нибудь пообедать своему папе.

Однако когда они вернулись домой, то обнаружили, что там такая же грязь, какую они и оставили. Домработница, нанятая Кэрри, еще не приходила, и у Тема возникло подозрение, что она вообще сегодня не придет. Папа страшно рассердится, когда вернется домой и увидит, какой у них свинарник. Потом, сегодня он явно нагуляет зверский аппетит, а ужина-то и нет.

— Тем, — беззаботно произнесла Кэрри, — выше нос. Это еще не конец света. Я сама сейчас приготовлю поесть вашему отцу. Думаю, сандвичи с яичницей вполне сойдут.

Даллас чуть было не охнула непроизвольно, но Тем вовремя зажал ей рот ладонью.

— Это должно ему понравиться, — уверенно сказал Тем, и когда Кэрри обернулась, дети одарили ее ангельскими улыбками.

Пока Кэрри жарила яйца, Тем положил в сумку жестянку с какими-то консервами и банку домашних солений, а потом они все втроем, прихватив с собой и Чу-Чу, отправились в поле к Джошу. По дороге Даллас болтала без умолку, засыпая Кэрри вопросами о море, о Китае, о ее братьях, но Тем был погружен в размышления. Вернее сказать, он просто размечтался.

Он представлял себе, как Кэрри протягивает отцу сандвич, он откусывает и его восторг не знает границ. Отец объявляет, что раз Кэрри научилась так вкусно готовить, он навсегда отдает ей свое сердце и она теперь может остаться с ними до конца своих дней, Кэрри, конечно, согласится, и они станут настоящей семьей. Кэрри вернет отцу способность радоваться жизни, и он снова станет таким, как прежде. Он снова научится смеяться, и все-все будут счастливы. Единственное, что беспокоило Тема, что же все-таки делать с грязными тарелками, которыми Кэрри наотрез отказалась заниматься. Впрочем, была еще одна небольшая проблема. Тем не мог не признать, что кулинарные способности Кэрри все же нуждаются в серьезном усовершенствовании. И вот как преодолеть эти трудности — Тем представлял себе слабо. Да, пожалуй, мечтать о стряпне с божественным вкусом было несколько преждевременно. Но окончательно Тем вернулся с небес на землю, когда в поле зрения показались три участка земли, на которых Джош вкалывал с утра до ночи. Тему доводилось бывать на земельных наделах дяди Хайрема, и мальчик не мог не признать, что они выглядят как картинки-образцы из книжки по сельскому хозяйству. Но Тем привык гордиться своим отцом, что бы тот ни делал, и какое имело значение, что его поля сплошь заросли бурьяном и кишели насекомыми-паразитами, а кукуруза местами даже не взошла.