Джуд Деверо - Вечность

Тем приподнялся, опершись на локоть:

— А как жена она тебе подходит? Ты женился бы на Кэрри и смог бы с ней жить, если бы нас у тебя не было?

Джош улыбнулся:

— Может статься, что я оказался бы способен на такую глупость. Но мои дети сделали меня мудрым, слишком мудрым для того, чтобы всерьез воспринимать бабочку-летунью вроде Кэрри. А теперь давай-ка спать. Не пройдет и месяца после того, как Кэрри исчезнет из нашей жизни, и ты даже забудешь, как она выглядела. — Он поцеловал сына в лоб и принялся раздеваться.

Но сон бежал от Тема. Он лежал с открытыми глазами, невидящим взглядом уставившись в потолок. В том, что отец и Кэрри не могут полюбить друг друга, его, Тема, вина. Его и Даллас.

На следующий день Джош и Кэрри обнаружили, что Тем куда-то пропал, уже после того, как Джош вернулся с поля. А поскольку Джош был задет за живое тем, что Кэрри потешалась над жалким состоянием его участков, и сражен предательством собственных детей, он соизволил явиться домой только около девяти часов вечера.

Картина, которая предстала перед ним, как только он переступил порог, должна была бы по идее обрадовать его, но вместо этого в нем опять начала клокотать ярость. Даллас стояла на табуретке, а Кэрри суетилась вокруг нее, подкалывая булавками подол нового платьица, которое было девочке чуть-чуть длинновато — платье, которое Джош не мог себе позволить ей купить. Дом выглядел нарядно и уютно, а воздух в нем был напоен разными приятными ароматами. И Кэрри, хозяйка этого дома, которая, по существу, хозяйкой так и не стала, выглядела прелестно. Как же Джошу хотелось громко оповестить о своем приходе, чтобы жена и дети выбежали навстречу и повисли у него на шее! А вместо этого он бесшумно вошел и повесил шляпу на гвоздик, вбитый возле двери.

— Папа! — издала радостный вопль Даллас и хотела уж было спрыгнуть с табуретки, но Кэрри подоспела на помощь и ссадила ее вниз.

Его теплая, душистая дочурка влетела в его распахнутые объятия. И тогда его поля вдруг стали казаться ему не такими уж неприглядными и все неприятности как-то отодвинулись на второй план.

— А у нас сегодня ростбиф на ужин, и миссис Эммерлинг напекла булочек, и, я думаю, у моей куколки немножко отросли волосы.

Джош погладил дочь по головке и подумал, как хорошо, что девочка опять такая свеженькая и чистенькая. Он с утра и до ночи занимался своим хозяйством, и у него совершенно не оставалось времени, чтобы следить за внешним видом своих детей. Он должен был работать как вол, чтобы обеспечить их какой-нибудь едой и одеждой.

— Волосы отросли, правда? — Джош улыбался во весь рот. А ведь самому ему не по карману было купить своей дочери куклу.

Стоя неподалеку от них, Кэрри тоже разулыбалась, и Джош вдруг поймал себя на мысли, что красивее женщины ему не приходилось встречать в своей жизни. Такая хрупкая, с тоненькой талией, с копной золотистых волос — и эта прекрасная женщина ему не принадлежит.

— Добрый вечер, — произнес Джош каким-то «деревянным» голосом. — Я тут выяснил, что твоя прислуга уже приготовила обед.

Кэрри повернулась к нему, и улыбка исчезла с ее лица.

— Приготовила, приготовила. А где Тем? — вдруг спохватилась она.

— С тобой, где же он может быть, — бросил Джош с таким видом, как будто получил еще одно доказательство непроходимой тупости Кэрри: весь день держала мальчишку рядом с собой, а теперь еще и спрашивает.

Сначала Кэрри стояла, удивленно мигая, потом побледнела. Она опрометью бросилась в спальню и выскочила оттуда с запиской от Тема. Там говорилось, что сегодня он пойдет в поле с отцом на весь день.

Не говоря ни слова, Джош полез во внутренний карман куртки и вынул письмо, в котором было сказано, что Тем целый день сегодня проведет дома с Кэрри.

— Может, он рыбу пошел ловить? — предположила Кэрри, но сама не верила в то, что говорила. Она уже раскусила Тема и знала наверняка: где бы он ни был и что бы он ни делал — это задумано с целью сблизить ее и Джоша.

В два прыжка Джош преодолел расстояние, отделяющее его от Кэрри, и вцепился в ее плечи.

— Где он? Куда делся мой сын? — заорал он прямо в ухо Кэрри.

— Не знаю, — пробормотала Кэрри. — Я думала, что он с тобой.

Джош начал трясти ее.

— Где он?! — заревел он так, как будто именно от громкости его воплей зависело, насколько хорошо прочистятся у Кэрри мозги, чтобы она могла припомнить то, чего вовсе и не знала.

— Папочка, не трогай Кэрри. — Даллас глотала слезы, обняв колени Джоша. — Тем обязательно вернется. Он обещал.

Оба, и Джош и Кэрри, повернулись к девочке.

Джош присел на одно колено.

— Ты знаешь, где твой братик? — вкрадчиво спросил он.

Даллас отскочила и спряталась за юбку Кэрри. Почувствовав себя в безопасности, она ответила:

— Он взял с меня клятву, что я никому не скажу. Он пригрозил, если я разболтаю, со мной произойдет что-то ужасное.

— Что-то ужасное произойдет… — начал Джош, но Кэрри уже взяла Даллас на руки и присела с ней к столу.

— А в котором часу Тем собирался вернуться?

Даллас выглядела так, как будто опять готова вот-вот заплакать.

— Он сказал, что вернется до папиного прихода.

Кэрри перевела взгляд на Джоша, потом опять обратилась к девочке:

— Что-то он запаздывает, не так ли?

Джош подошел к ним ближе.

— Даллас, тебе все равно придется рассказать мне, куда исчез Тем. Понимаешь, придется… — Он прервался, потому что Даллас разразилась рыданиями.

Отстранив Джоша, Кэрри склонилась к девочке:

— Но ведь ты не можешь сказать, так? И не только потому, что Тем запретил тебе это. Ты не имеешь права этого сделать, поскольку это будет нарушением кодекса чести. Ты знаешь, что такое честь, Даллас?

— Нет, — прошептала девочка, хлюпая носом.

— Честь — это когда кто-то доверит тебе важную тайну, а ты скорее умрешь, чем эту тайну выдашь.

— Черт тебя подери! — взвыл Джош. — Слышишь раскаты грома? Похоже на то, что надвигается ураган!

Кэрри еще ниже наклонилась над девочкой.

— Но иногда случается и такое, что тот, кто бережет свою честь, доставляет этим неприятности кому-то другому. Сейчас дело обстоит именно так. Если ты скажешь нам правду, ты нарушишь свое честное слово, если же не скажешь — Тем может попасть в беду.

Даллас кивнула и обеспокоенно взглянула на отца.

— Значит, так, — продолжила Кэрри, — давай поищем какой-нибудь выход из этого положения, чтобы мы могли узнать, где искать Тема, и тебе при этом не пришлось изменить своей клятве. Сделаем так. Вообрази, будто рассказываешь мне сказку, такую, как те, что я рассказываю вам по вечерам, хорошо?

— Про неземную любовь и… — Джош не закончил, потому что в ту же секунду за окном сверкнула молния, а потом оглушительно загрохотал гром.

Даллас взвизгнула, а Чу-Чу от страха залез под стол.

— В некотором царстве, в некотором государстве жил-был маленький принц, который был очень несчастлив, — начала подсказывать Кэрри. — Все дело было в том, что у короля и королевы не ладились отношения, а маленький принц очень страдал из-за этого и готов был на все, чтобы король с королевой помирились. И вот что он предпринял, как ты думаешь?

— Пошел искать гремучих змей, — с убитым видом сообщила Даллас.

Кэрри вся напряглась.

— А зачем ему гремучие змеи? — едва выдавила она из себя.

— Он собирался подложить змею в твою — то есть в королевину — постель, она бы перепугалась, а король бы тогда спас ее, и королева поняла бы, какой он на самом деле хороший. И они полюбили бы друг друга на всю жизнь.

Очень медленно Кэрри подняла глаза на Джоша. «Неужели я такая же бледная, как и он?» — мелькнула у нее мысль. А потом ее начала бить крупная дрожь.

Джош опустился перед дочкой на колени:

— А где он собирался достать эту змею?

— Тут недалеко, в горах, — сказала девочка. — Тем — принц то есть — говорил, что они там прямо так и кишат.

Еще одна вспышка молнии и еще один удар грома. Даллас бросилась к отцу и зарылась лицом в его рубашку.

— Нужно закутать ее потеплее, — сказал Джош и понес Даллас в спальню. — А то просквозит, чего доброго, и ребенок сляжет с простудой.

Кэрри вцепилась в его рукав:

— Что ты собираешься делать?

Было очевидно, что в этот момент ему глубоко наплевать на Кэрри.

— Я собираюсь отправить Даллас в дом к моему брату, собираюсь оседлать лошадь, и еще я собираюсь на поиски своего сына, — он сообщил все это на ходу.

Кэрри заслонила ему дорогу:

— Я с тобой.

Опять сверкнула молния, и в ослепительной вспышке света Кэрри отчетливо могла разглядеть презрительную мину на лице Джоша.

Кэрри стиснула обе его руки, ее ногти впились ему в кожу.

— Это я виновата в том, что он сейчас там, в горах, один-одинешенек. Если бы я не явилась сюда…

— Теперь поздно рвать на себе волосы. Раньше думать надо было. — Вырвавшись, он вошел в спальню и посадил Даллас на кровать.

Но от Кэрри не так-то просто было отделаться.

— Да, я совершенно беспомощна во всем, что касается кухни, но в остальном я не такая уж недотепа. Думаешь, ты знаешь меня как облупленную? Ошибаешься. Всего ты не знаешь. Я происхожу из семьи потомственных мореплавателей, я умею перевязывать раны и скакать верхом на ком угодно, лишь бы у него было четыре ноги. — Она швырнула Джошу шерстяную фуфайку, и тот натянул ее на Даллас.

Снова взяв девочку на руки, он двинулся к входной двери, но Кэрри встала на его пути, прислонившись к двери спиной:

— Я не собираюсь дожидаться твоего любезного разрешения. С тобой или без тебя — я отправлюсь на поиски Тема.

Джош окинул ее беглым взглядом. У него не было ни времени, ни желания спорить с ней. Все, что его сейчас волновало, — это спасение его сына.

— Иди или оставайся — мне абсолютно без разницы. Но если ты увяжешься за мной, а потом скиснешь на полпути, я не стану утруждать себя, провожая обратно домой.

— В этом не будет нужды. Ты можешь достать для меня приличную лошадь? Не такую, как твои доходяги?

Джош коротко кивнул, потом скрылся за дверью. Едва он ушел, Кэрри начала собираться. Она достала хлеб и ветчину и сунула их в брезентовый мешок, затем начала готовить снаряжение для их рискованного предприятия. Она всю жизнь прожила на берегу океана и слишком хорошо знала, какие опасности могут подстерегать человека в подобных случаях. Она побежала в сарай, распотрошила свои чемоданы и отыскала большой нож, затем сняла со стены моток прочной веревки. Когда она возвращалась в дом, порывы ветра едва не сбивали ее с ног. Кроме того, она запихнула в сумку спички, за которыми последовал кусок промасленной парусины, потом располосовала нижнюю юбку на бинты.

Когда все было приготовлено, Кэрри сбросила свой кринолин и переоделась в грубые брезентовые штаны Джоша, затянув их на талии широким кожаным поясом.

Она как раз успела к возвращению Джоша. Тот оглядел ее с ног до головы, но воздержался от критических замечаний в ее адрес, потом заглянул в сумку и, казалось, остался доволен ее содержимым. Затем он взял из рук Кэрри веревку.

— Мой брат послал в город за подмогой. Не пройдет и нескольких часов, как по горам будут рыскать толпы людей. Я бы посоветовал тебе остаться.

Она сунула ему толстый ломоть хлеба с маслом:

— Заткнись. А по дороге жуй вот это. Пошли, а то мы тут попусту тратим время.

Взяв хлеб, он коротко кивнул и после этого уже оставил свой пренебрежительный тон по отношению к «слабой женщине». Во дворе их ждали две самые изумительные лошади из всех, которых Кэрри когда-либо приходилось видеть: могучий вороной жеребец с белой отметиной на лбу и великолепная гнедая кобыла, которая казалась сильной и быстроногой.

— Эта — для тебя! — прокричал Джош, пытаясь перекрыть вой ветра. — Держись все время рядом со мной. А если не получится — возвращайся назади жди меня. Поняла?

Кивнув, Кэрри легко вскочила в седло и пустила свою лошадь галопом вслед за жеребцом Джоша.

А он не новичок в езде верхом, подумала Кэрри. Он скакал так хорошо, что дай бог всякому, стрелой несся по тропке, где колдобина налезала на колдобину, все дальше и дальше от дома, а она старалась не отставать от него. Когда они достигли подножия горы, Джош после непродолжительных колебаний направил жеребца вверх по склону. Кэрри последовала за ним, изо всех сил стараясь сохранять самообладание. У него, похоже, глаза были как у кошки, потому что Кэрри вообще ничего не могла разглядеть в этой кромешной тьме. Счастье еще, что на задней ноге у жеребца было белое пятно, которое и служило Кэрри чем-то вроде маяка.

Уже дважды кобыла, на которой скакала Кэрри, спотыкалась и порывалась повернуть обратно — вниз с горы ей больше нравилось двигаться, но ее всадница не давала ей поблажки и гнала дальше.

Они поднимались все выше и выше, неровная каменистая почва осыпалась под лошадиными копытами, ветви низкорослых дубков, росших тут и там, царапали Кэрри лицо и цеплялись за ее одежду.