Сесили Зигесар - Ведь я этого достойна

Народ!

Февраль — это как та девушка с вечеринки, которую я устраивала в отсутствие предков, укативших во второй медовый месяц в Кабо (конечно, так делать отвратительно, я знаю). Помните эту девицу? Она еще заблевала весь пол, вымощенный испанской мраморной плиткой, в ванной в комнате для гостей, а потом не хотела уходить? Нам пришлось бросить в лифт ее сумку от Диора и дубленку с вышивкой от Оскара де ла Ренты, прежде чем до нее дошло. В отличие от большинства мест на планете Нью-Йорк все-таки не впадает в февральскую депрессию и не становится похожим на унылый, холодный, серый пустырь. По крайней мере, мой Нью-Йорк. Здесь, в Верхнем Ист-Сайде, все мы знаем надежное лекарство от скуки: какое-нибудь сексуальное платьице от Джедидаи Эйнджела, пара черных туфель от Маноло Бланик с острым, но недлинным носом, эта новая помада «Готовы или нет», которую можно купить только в «Бенделз», хороший бразильский воск для удаления волос и бешеное количество крема для автозагара «Эсти Лаудер», если, конечно, еще не смылся загар из Сент-Бартса, оставшийся на память о рождественских каникулах. Большинство из нас уже без пяти минут выпускники наконец-то! Заявления в колледж уже поданы, а теперешнее расписание просто халява: каждый день у нас окна, во время которых можно поглазеть на наряды, демонстрируемые на подиумах в рамках проходящей Недели моды, или отправиться к кому-нибудь в пент-хаус попить кофе с молоком, выкурить сигаретку и помочь выбрать наряд для вечеринки с постельным финалом.

В феврале есть еще одна отдушина — мой самый любимый праздник в году, который должен перерасти из школьного в государственный, — День святого Валентина. Если у вас уже есть любимый человек, вам повезло. Если же нет, это как раз тот момент, когда можно попытаться уломать объект своей страсти, за которым приходилось увиваться всю зиму. Кто знает? Быть может, вы найдете настоящую любовь или настоящую страсть, и тогда каждый день станет для вас похож на День святого Валентина. Если же вам не повезет, вы будете просто сидеть дома, отправлять по Сети грустные анонимные сообщения и есть конфеты в форме сердечка до тех пор, пока перестанете влезать в свои любимые джинсы «Севен». В общем, решать вам…

НАБЛЮДЕНИЯ

Си А держались за руки и медленно брели вниз по Пятой авеню, их цель — бар отеля «Комптон», где, как правило, по пятницам они потягивают коктейль «Ред Булл» и «Вдова Клико» и радуются про себя тому, что, без сомнения, они самая сексуальная пара в этом заведении. Ботказалась войти в «Вероник», магазин для новорожденных на Мэдисон-авеню, вместе со своей беременной матерью. Л и В засветились во время просмотра непонятного тяжелого фильма Кена Могула в «Анджелике». Их ноги сплелись, на обоих похожие черные водолазки. Они просто как две капли воды: пара больных на голову извращенцев, которые подходят друг другу настолько, что хочется крикнуть им: «Эй, что же вы так тянете»! Дж ехала в автобусе по 96-й улице и разглядывала рекламный щит с надписью: «Хирургическое уменьшение груди». Я не раздумывая легла бы под нож, если бы мои тоже были четвертого размера… ну конечно, я имею в виду ноги. До одурения играл в гольф на льду со своими корешами в «Скай-ринк». Кажется, ему все равно, что у него никого сейчас нет. Он без проблем найдет себе подружку…

И НАКОНЕЦ, КТО ЖЕ ПОСТУПИТ С ПЕРВЫМ ПОТОКОМ?

На этой неделе наша небольшая группа, достающая всех вокруг, узнает, приняли ли нас в привилегированные колледжи страны или нет. В этом-то и весь вопрос. Не осталось времени на то, чтобы родители пристроили еще одно крыло к библиотеке. Не осталось времени на то, чтобы заплатить еще какому-нибудь известному выпускнику колледжа, чтобы он послал председателю приемной комиссии рекомендательное письмо от своего имени. Не осталось времени на то, чтобы сыграть главную роль в очередном школьном спектакле. Письма с заявлениями уже дошли до адресатов.

Я бы хотела обратить ваше внимание на то, что комиссия принимает решение совершенно без какого-либо давления на нее, поскольку по природе своей мы — экземпляры совершенные. Мы эффектны, умны, воспитаны, красноречивы, с влиятельными родителями и идеальной характеристикой (если не говорить о случающихся время от времени неприятностях, таких, как исключение из школы или сдача экзамена с восьмого раза).

Я бы хотела дать совет тем из нас, кого примут с первым потоком: не кричите об этом на каждом углу, ладно? Остальным придется дожидаться своей очереди несколько месяцев, и, если вы хотите оставаться в числе приглашенных вместе с нами, вам лучше вообще не упоминать лигу «Плюща» в нашем присутствии. Этим и так постоянно занимаются наши родители, за что им огромное спасибо. Это, конечно же, не больная мозоль, но все же.

Мне кажется, я могу с уверенностью сказать, что мы все сейчас страдаем от повышенной раздражительности, словно те, кому приходится подолгу сидеть взаперти зимой, но в нашем случае причина совсем в другом. Так не самое ли время где-нибудь оторваться?! Ведь чем больше мы не бываем дома, тем незаметней пролетают дни. И поверьте, что все нехорошие дела, которые мы затеваем, будут высоко оценены, проанализированы и в конечном итоге представлены в новом, непривычном для вас свете. Я хоть когда-нибудь вас подводила?

Сами знаете, вы от меня без ума.

ВАША СПЛЕТНИЦА

— Немного картошки фри и кетчупа, пожалуйста, — сказала Дженни Хамфри Айрин, столетней бородатой кассирше кафетерия, расположенного в цокольном этаже женской школы «Констанс Биллар». — Совсем немножко, — повторила Дженни. Сегодня должно было пройти первое собрание ее сверстниц со старшеклассницами, и Дженни не хотела, чтобы те из них, кто будет руководить ее группой, подумали, что она настоящая свинья.

Подобные собрания были новшеством. Все девушки, которые только что прибыли в школу, разбивались на группы по пять человек. К каждой группе прикреплялись по две старшеклассницы, которые должны были встречаться со своими подопечными по понедельникам за обедом и обсуждать такие вопросы, как влияние среды, восприятие своего тела, мальчики, секс, наркотики, алкоголь и все, что могло беспокоить новеньких или что руководительницы сами могли счесть достойным обсуждения. Идея заключалась в том, что если старшие поделятся опытом с младшими, то те будут более взвешенно принимать решения и не совершат ошибок, которые могли бы нанести вред их репутации в школе и обеспокоить родителей и учителей.

Благодаря подвесному потолку, зеркальным стенам и стильным столикам и стульям из березы кафетерий школы «Констанс Биллар» был больше похож на новомодный ресторан, чем на столовую. В старом, закоптелом кафетерии прошлым летом провели капитальный ремонт, так как пища, которую там готовили, не раскупалась и школа несла убытки. А все потому, что ученицы предпочитали обедать вне школы или приносили еду с собой. Новый кафетерий получил награду за привлекательный интерьер и высокотехнологичную кухню. Теперь это было излюбленное место школьных тусовок, несмотря на то, что еда из обновленного и расширенного меню подавалась все той же Айрин с ее жадными, до безобразия скрюченными, загребущими пальцами с неухоженными ногтями.

Дженни прошмыгнула между девушек в синих, серых и бордовых плиссированных юбках школьной формы, которые ковырялись в тунцовых котлетах с запахом васаби и картошке фри «Ред-блисс» и болтали о прошедших в последние выходные вечеринках. Ее поднос из нержавеющей стали аккуратно скользнул на пустой столик, предназначенный для группы «А». Она села спиной к зеркальной стене, чтобы во время еды не видеть своего отражения. Как ей не терпелось узнать, кто из старшеклассниц прикреплен к ее группе. Вероятно, борьба среди них за право участвовать в этой школьной программе была нешуточной, поскольку так они с легкостью могли доказать приемным комиссиям, что все они еще в гуще событий, происходящих в стенах школы, хотя их заявления уже рассматриваются. Почему бы не получить дополнительный балл лишь за то, что ешь картошку фри и болтаешь о сексе в течение пятидесяти минут. Кто бы от такого отказался?

— Привет, Джинни!

Блэр Уолдорф, самая стервозная и тщеславная девица из выпускного класса школы и, быть может, всего мира, поставила свой поднос как раз напротив Дженни и села. Она убрала за ухо вьющийся локон ниспадающих до плеч темно-каштановых волос и пробормотала своему отражению в зеркальной стене:

— Жду не дождусь, когда пойду в парикмахерскую. — Она взглянула на Дженни, взяла вилку и опустила ее в солидную порцию взбитых сливок. — Я одна из руководительниц группы «А». Ты в группе «А»?

Дженни кивнула, схватившись за сиденье своего стула, как только Блэр тоскливо уставилась в ее тарелку с холодной жирной картошкой. Ей не верилось: неужели ей так не повезло? Блэр Уолдорф была не просто самой гадкой интриганкой выпускного класса, она бывшая подружка Нейта Арчибалда. Блэр и Нейт всегда были идеальной парой, им, казалось, на роду написано быть вместе навеки. Но вскоре, всем на удивление, Нейт бросил Блэр ради Дженни. Он встретил Дженни в парке и поделился с ней косячком.

То был ее первый косяк, а Нейт — первой любовью. Дженни и мечтать о таком не могла: Нейт был старше ее, к тому же обалденный и крутой. Через пару месяцев, казавшихся чересчур безоблачными, Дженни надоела Нейту, и он решил с ней расстаться. Уж конечно, сделал он это достаточно жестоко — отшил ее накануне Нового года. Зато теперь у них с Блэр было хоть что-то общее: да, их обеих бросил один тот же парень. Но вряд ли это имело какое-нибудь значение. Дженни была вполне уверена в том, что Блэр все еще тихо ее ненавидит.

Блэр отлично знала, что Дженни всего лишь грудастая малолетняя шлюшка, укравшая у нее Нейта, знала она и то, ЧТО вскоре ОН бросил и ее, как только в Интернете перед самым Новым годом появились совершенно неприличные фотки, на которых некто хорошенько шлепал Дженни ремешком по голой попке. Что ж, Дженни получила по заслугам, считала Блэр, и ненависти к ней теперь уже не испытывала.

Дженни подняла глаза и робко спросила:

— А кто будет второй руководительницей?

Ей ужасно хотелось, чтобы другие члены группы поторопились и подоспели до того, как Блэр оторвет ей голову своими розовато-переливчатыми ногтями без опасения испортить свой превосходный маникюр.

— Серена, — произнесла Блэр, вращая глазами.

— Ты ведь ее знаешь. Она вечно опаздывает.

Блэр провела рукой по волосам, рисуя в своем воображении прическу, которую ей сделают во время окна. Она хотела, чтобы ее покрасили оттеночной пеной цвета махагон и тем самым закрасили выделяющиеся медные пряди, а затем коротко постригли, как героиню Одри Хепберн в фильме «Как украсть миллион», это ведь не только модно, но и суперстильно.

Дженни с облегчением вздохнула. Серена Ван-дер-Вудсен была лучшей подругой Блэр, но в ней не было ничего устрашающего, потому что она была по-настоящему милой.

— Привет, народ. Это группа «А»? — Долговязая веснушчатая девушка по имени Элиз Уэллс, недавно перешедшая в среднюю школу, села рядом с Дженни. От нее пахло детской присыпкой, а светлые волосы, напоминающие солому, были собраны в маленький хвостик, густая челка скрывала лоб — не так ли вас стригла нянечка, когда вам было два года?

— Я просто хотела сказать, что у меня проблема с едой, — объявила Элиз. — Я не могу есть на людях.

Блэр кивнула и отодвинула тарелку с куском шоколадного торта. Мисс Догерти, учительница по здоровому образу жизни, говорила на своих занятиях, что нужно непременно выслушать своего подопечного и проявить чуткость, попытаться поставить себя на его место. Да уж, этому ей следовало бы уделить времени побольше, ибо все, о чем мисс Догерти рассказывала им в девятом классе, касалось ее бойфрендов и сексуальных поз, которые ей удалось попробовать. В то же время мисс Догерти была одной из тех, кого Блэр просила написать рекомендательные письма в приемную комиссию Йельского университета. Кроме того, ей по-настоящему хотелось стать лучшей руководительницей группы среди своих сверстниц. Хотелось нравиться своим подопечным, а еще лучше, чтобы они ее обожали, и, если кто-то из них не может есть на людях, Блэр готова была пожертвовать лакомым кусочком, тем более что она все равно хотела оставить его на тарелке, лишь только прозвенит звонок.

Блэр вытащила из своей красной сумки от Луи Вюитона целую кипу бумаг и прочитала: