Виктор Каиров - Ведьма должна умереть!

– Все зависит от времени года, госпожа, – пояснил гном. – Сейчас зима. Воздух чист. Несколько месяцев подряд тут дуют ветра и в воздухе полно песка. Уже за десять шагов ничего не видно. Можно отойти от стоянки на несколько метров и заблудиться.

Верблюды осторожно переступали через выбеленные скелеты.

– Хеджанцы, – сделал вывод Иллар.

– Почему ты так думаешь? – поинтересовался я у юноши.

– Если бы это были рыцари Северных земель, то они непременно бы прихватили с собой волшебника, и никакая пыльная буря не сбила бы их со следа.

– Любой маг может погибнуть, – пожал плечами гном. – А компасов тогда не было. Конечно, если ты хочешь, мы можем покопаться среди скелетов и по остаткам оружия точно определить, кто это был.

Иллара аж передернуло от этого предложения:

– Не думаю, что нужно тревожить мертвых.

Я нагнал Габи, когда мы миновали страшное место.

– Ненавижу пустыни, – процедил гном, когда я поравнялся с ним.

Некоторое время мы, покачиваясь на верблюдах, ехали молча.

– Ты что-то хочешь сказать, вор? – подозрительно посмотрел на меня Габи.

– Есть одна тайна… Одна большая старая тайна…

– Ты опять нам соврал, вор, – перебил меня гном.

– Хуже… Даже не знаю, как начать.

Габи исподлобья смотрел на меня.

– Пообещай, что не попытаешься убить меня сразу же, как я расскажу тебе все? В этот раз действительно все.

В полдень с верблюда свалился Иллар.

Студент болтался в седле, словно тряпичная кукла. Я подумал, что он просто заснул. Еще с утра маг, как и остальные, выглядел уставшим и сонным – никто толком не выспался.

Ночь была жаркой и душной. Стенки разборного шатра, в котором мы ночевали, безвольно висели на жердях. Ничто не колыхало ткань. Воздух застыл и превратился в тягучее и вязкое желе. Было слышно, как трещали и раскалывались нагретые за день камни. Под утро на юге сверкали зарницы и грохотал гром. Над пустыней бушевала гроза без воды. Задремать удалось только к утру. Но еще когда солнце было за горизонтом, мы тронулись в путь.

Мертвых птиц на нашей дороге первой увидела северянка. Уже рассвело, но солнце пока не взобралось высоко, и его косые лучи были не столь убийственны. На каменистой почве валялись светло-серые тушки. Их было много – несколько сотен – погибла целая стая пустынных воробьев.

– Что их убило? – спросила Вела. – Магия?

– У хеджанцев есть легенда о демоне, поражающем птиц, летящих через пустыню. Это как-то касается проклятых душ, которые должны пройти несколько испытаний. Точно не помню, – пояснил гном.

– А на самом деле? – Вела грустно озирала бездыханных птиц. Вдали уже копошились шакалы, для которых чужая смерть означала собственное выживание. Такого количество мертвых воробьев хватит на пару дней пиршества.

– Гроза. – Габи вздохнул. – Стая попала в грозу, которая была ночью. Пустынные грозы не приносят воды, но зато опасны.

Вскоре кладбище птиц закончилось, и дальше мы ехали молча. Солнце, наконец, взобралось на вершину небосвода и нещадно палило. Стоило подумать об остановке – двигаться в такую жару было невыносимо. Правда, казалось, что нашим верблюдам было все равно – они монотонно шагали по пустыне с одинаковой скоростью.

Сзади вскрикнула Фэлла, я обернулся и увидел, как Иллар, выпустив поводья, безвольно съехал с седла и упал на песок. Первой к студенту подоспела Вела. Затем и мы с гномом, соскочив с верблюдов, подбежали к лежавшему на земле магу.

– Горячий! – недовольно покачал головой Габи, потрогав лоб Иллара. Тот лежал без чувств. Лицо было бледным, а тонкие сухие губы посинели.

– Перегрелся? – Вела встревожено закусила губу.

Я отстегнул притороченный к седлу бурдюк с водой. Мы попытались влить в рот волшебника воды, но он лишь закашлялся. Гном смочил сухой лоб и начал расстегивать одежду.

– Давно надо было сделать привал, – недовольно заявила Фелла, последняя подошедшая к нам. Она тяжело дышала. Женщина переносила жару и поездку на верблюдах тяжелее всего. – Что с ним? От жары сморило?

– Не похоже, – Габи продолжал стягивать с Иллара одежду.

– Что ты ищешь? – Вела непонимающе смотрела на действия гнома.

– Укус. Надо найти ранку, чтобы понять, кто его укусил.

Девушка начала помогать Габи искать место укуса. Я отозвал Фэллу в сторонку:

– Нужно соорудить навес над ними.

Вместе с няней я снял с верблюдов жерди и начал возводить вокруг лежащего на земле студента шатер. Разборная палатка, в которой мы ночевали, в собранном виде умещалась на спине одного верблюда. Тем временем гном отыскал небольшую ранку на руке юноши. Он достал кривой ножик и сделал надрез рядом с ней. Иллар застонал и открыл глаза.

– Тебя никто не кусал? – Вела нагнулась над магом.

– Какой-то паучок прошлой ночью. Но он был маленький, – заплетающимся языком прошептал юноша.

– Идиот! Чем мельче паук – тем опаснее! – прошипел гном. – Какого он был цвета? Какой узор был на нем?

Но Иллар вновь впал в забытье. Гном поднялся с земли и отряхнул колени от песка.

– Дело плохо. Самые ядовитые пауки – мелкие. Большие не так опасны. Какой-нибудь скорпион и вовсе жалит не сильнее осы.

– И что делать? – Вела с тревогой смотрела на бледного юношу.

– Кровопускание. Яд пауков тягуч, ему нужно некоторое время чтобы отравить все тело. Если мы пустим ему кровь, то с кровью выйдет и часть яда.

– Это поможет?

– Может помочь. Конечно, с потерей крови он и сам ослабнет и его жизненных сил может не хватить на борьбу с отравой.

Слушавшая все это Фэлла ахнула, а северянка побледнела.

– Шанс, что он выживет, очень мал, – опустил голову Габи.

Способы лечения гнома были радикальны, но, к сожалению, не давали гарантии. Не говоря ни слова, я направился к своему верблюду, лениво озиравшему пустынные окрестности. На дне одной из седельных сумок нашлась небольшая склянка. Отвинтив крышку, я принюхался. Потом вылил содержимое на песок и нацедил внутрь воды из бурдюка. Сжав пузырек, я на мгновение прикрыл глаза, сосредоточившись. Стекляшка в моей руке нагрелась. Никто не наблюдал за моими манипуляциями, все сгрудились вокруг Иллара. Вернувшись к остальным, я протянул пузырек гному.

– Что это? – гном взглянул на стеклянную бутылочку, но брать не спешил.

– Вылей ему в рот. Через час все должно пройти.

Габи, как и остальные недоверчиво смотрели на меня.

– Верь мне, – я держал руку со склянкой протянутой. – В прошлый раз мое зелье на топях вроде бы помогло всем.

– Ладно, – гном взял её, отвинтил крышку и принюхался. Недовольно сморщившись, он нагнулся над студентом и, разжав его губы, влил жидкость в рот.

Вела заглянула в мои глаза:

– Это точно его не убьёт?

– Это безопаснее, чем пускать кровь. И не волнуйся. Я тоже хочу спасти ему жизнь.

В течение получаса Вела и гном сидели рядом с Илларом. Мы с Фэллой закончили навес, а самого студента переложили с земли на ковер.

– Жар спадает, – гном потрогал лоб мага. Еще через полчаса студент начал дышать ровно и размеренно.

– Он проспит до вечера, – я удовлетворенно кивнул. – Но лучше до завтрашнего дня не трогаться в путь.

Вечером, когда Иллар окончательно пришел в себя, гном устроил ему настоящий разнос, заявив, что тот должен был сразу рассказать об укусе. Бледный маг лежал перед гномом, который навис над ним, размахивая руками, и не осмеливался возражать.

– Это пустыня! Здесь даже трава может быть ядовитой. Нужно рассказывать обо всех царапинах и укусах. Ты знаешь, сколько людей погибло из-за таких, казалось бы, пустяков?

Пока Габи костерил студента, Вела отвела меня в сторону и поблагодарила за спасение мага.

– Я должен был это сделать. Или ты думаешь, что я способен оставить Иллара умирать?

– Ваши отношения в последнее время сильно изменились, – грустно заметила девушка.

– Я сам в этом виноват.

– Может быть, он перестанет винить тебя за обман?

Я лишь пожал плечами. Остаток дня и ночь мы провели в шатре. Ткань палатки нагрелась так, что можно было обжечься, если дотронуться до неё. Зато к вечеру над пустыней появился вялый ветерок, который немного остудил раскаленную землю.

Иллару стало лучше и он, несмотря на уговоры, заявил, что готов ехать дальше. Завтра, опять не дожидаясь восхода, мы двинулись в дорогу. Весь путь девушка с волнением оглядывалась на студента, который сидел на верблюде с вымученной улыбкой, стараясь делать вид, что чувствует себя хорошо. Я замыкал наш небольшой караван и наблюдал за северянкой и несвойственным ей проявлениями сочувствия.

А еще через день мы достигли розовых песков.

– Вроде обычные барханы? – недоверчиво оглядываясь, заявил гном. – И не такие уж они и розовые, кстати.

Мы с интересом рассматривали открывшийся вид. Расстилавшаяся перед нами пустыня была словно разделена невидимой границей. Слева это были обыкновенные холмы грязно-желтого цвета. Зато справа песок имел необычный розовато-красный оттенок, как будто в него добавили немного пыли розового гранита.

– Что дальше, Мартин? – спросила Вела.

– Поедем по границе, – я указал на кромку Песков.

Верблюды неспешно ступали по песку. За караваном тянулся след, который делил пространство на две части. На барханах слева иногда попадались жухлые кустарники и на песке были видны следы мелких животных. Песок слева от нас был девственно чист. Он мерцал под солнечным светом.

– Странное место, – заявила Фэлла. – Какое-то безжизненное. Ни за что не хотела бы оказаться там одна. Нам точно не придётся идти по этим пескам?

– Нет. Завтра мы уже достигнем нужного места. Пески Надежды почему-то не двигаются дальше развалин города, в котором находится храм.

– Что это за город? – впервые за долгое время с вопросом ко мне обратился Иллар.

– Не знаю. Но он очень древней. Я думаю, он сохранился только из-за того, что был погребен пустыней. Город очень большой. Там даже есть останки нескольких мостов. Думаю, раньше тут текла река.

– Река в Южной пустыне? – гном покачал головой. – Если ты не ошибаешься, Мартин, то это и вправду было очень и очень давно.

Ночь прошла без происшествий. Мы отъехали подальше от границы с розовым песком и поставили шатер. Со стороны Песков Надежды веяло несвойственной прохладой. Казалось, что этот странный розовый песок совсем не нагревается под палящем солнцем. Вместо привычного треска камней и шороха ночных животных, на нас давило необычное безмолвие. Тишина душила все вокруг. Животные не рисковали подойти к этому необычному месту.

– Интересно, что там, в этих песках? – шепотом поинтересовалась Вела, когда мы лежали в шатре, расположившись на ночь.

– Я, думаю, что здесь была война, – предположил Иллар. – Магическая война. Возможно, здесь и вправду раньше были реки, леса, горы. И все это было стерто в порошок, превращено в пыль магией неведомой и непостижимой нам силы. И вместо цветущих полей вокруг лишь безжизненный песок, куда до сих пор боятся заходить животные.

Мы молчали, потрясенные словами студента, пытаясь представить ту силу, которой обладали древние маги. И их неоправданную жестокость. Какими безумцами надо быть, чтобы уничтожить жизнь на таком пространстве?

– Надеюсь, парень, это всего лишь твоя необузданная фантазия, – прошептал гном.

Утром следующего дня Габи заявил, что узнает эти места.

– Мне кажется, я знаю, где мы. В недельном переходе отсюда Слепое море. А оттуда уже рукой подать и до земель Империи.

– Как? Ведь гор уже не видно, – Вела махнула рукой в ту сторону, где, как она предполагала, находились пики Тар-Тара.

– Моя госпожа, чтобы не потеряться в пустыне достаточно ясного неба.

Гном прочел целую лекцию про то, как нужно ориентироваться в пустыне по солнцу и звездам. Каких животных опасаться и что делать в случае пылевой бури. Он заставил Велу и Иллара зазубрить основные из правил и придирчиво проверил, как они все запомнили.

– Зачем нам все это? – усмехнулся студент. – С тобой-то мы точно не пропадем в пустыне.

– А вдруг и меня тоже укусит какой-нибудь паучок, а волшебного снадобья под рукой не окажется? – Габи исподлобья посмотрел на меня.

Девушка и гном замолчали, понимая важность подобных знаний.

А ближе к вечеру на горизонте показались развалины.

Прямоугольное здание храма правым боком упиралось в бархан, который почти сравнялся с крышей. По периметру строение было обнесено колоннами, которые поддерживали кровлю. Некоторые из них обвалились и торчали неуклюжими обрубками из песка. На крыше раньше что-то располагалось, но что именно, понять было трудно – сейчас там была только бесформенная груда камней.

Несколько лет – и Пески Надежды полностью поглотят здание. Как они съели и безымянный город, на окраине которого стоял храм. О том, что здесь когда-то располагались сотни домов, уже ничего не напоминало. В прошлое мое посещение этого места храм стоял на возвышенности, а перед ним была каменистая долина с развалинами, на которые постепенно наступал розовый песок. Теперь же песок полностью захватил долину и постепенно подбирался к постройке. Прибудь я сюда парой лет позже – не нашел бы ничего.