– Убирайтесь от нашей стены, вшивые кучи шерсти! – крикнул Мунро, с усилием сбрасывая с бастиона тяжелый камень.

Фаркар, перегнувшись через стену, затуманенным взором смотрел, как огромный булыжник ударился о землю в добрых шести футах от группы воинов Максуина.

– Промазал, – сообщил он, сделал большой глоток эля и громко рыгнул.

– Черт возьми, эти негодяи слишком проворны, – пожаловался Мунро и вытер рукавом пот со лба.

– Теперь они поднимаются по лестнице, – довольно беззаботно сообщил Фаркар. – Почему бы тебе снова не попробовать?

– Сколько их там? – спросил Мунро, окидывая критическим взглядом предоставленную в его распоряжение огромную груду камней.

– Три… нет… четыре… нет… одного подстрелили… но появился другой… и еще один… всего пять… или, скорее, четыре с половиной – последний парень выглядит довольно хилым… – Он умолк и сделал еще один глоток эля.

– Ради Бога, Фаркар, – взмолился Мунро. – Сколько?

Фаркар рыгнул.

– Точно пять.

– Вот этот как раз на пятерых, – решил Мунро, выбирая из кучи огромный булыжник. Громко пыхтя, он взвалил его на стену и сбросил вниз.

– Чистая работа! – похвалил его Фаркар, наблюдая, как пятерых Максуинов смело со стены.

– Это вам хороший урок, вонючие кучи дерьма! – торжествующе воскликнул Мунро. – О-хо! – сказал он, заметив еще одну группу воинов, приближавшихся к стене с лестницей. – Вы хотите того же? Я не разочарую вас!

– Отойди назад, чтобы я мог выстрелить, – приказал Нед, проскальзывая между ними. В руках он держал натянутый лук.

– Послушай, Недди, мы с Фаркаром успешно удерживаем этот небольшой участок, – запротестовал Мунро. – Почему бы тебе не вернуться на свое место?

– Там слишком тесно, – проворчал Нед.

Мунро вздохнул:

– Ладно. Становись здесь. Только целься в тех Максуинов, что находятся дальше, и оставь нам тех, кто карабкается по стене.

Нед послушно прицелился в лучника, собиравшегося пустить в них горящую стрелу.

– Что за глупец, – заметил Камерон, подходя к ним сзади. – Разве он не понимает, что горящая стрела превращает его в прекрасную мишень?

Нед отпустил тетиву, и стрела взвилась в воздух. Воин Максуинов вскрикнул от боли, когда острый наконечник вонзился ему в грудь.

– Держу пари, теперь понимает, – ответил Нед.

– Рассредоточьтесь! – скомандовал Алекс, втыкая свой меч в живот очередного Максуина, который вскарабкался почти на самую верхушку лестницы. – Они поднимаются с восточной стороны!

Макданы мгновенно растянули строй, закрыв опасные места.

– Мы здесь, парень! – возвестил Оуэн, появляясь на самой верхушке стены. Он прищурился, вглядываясь в темноту, и стал неуклюже пробираться вдоль парапета. Внезапно он споткнулся и ухватился за плед Камерона, спустив его на мощные лодыжки воина. – Прошу прощения, парень, – поспешно извинился он. – Здесь не очень-то светло, правда?

– Если не принимать в расчет лунный свет, отражающийся от задницы Камерона, – пошутил Бродик, который только что сшиб одного из Максуинов со стены.

– Стой там, Камерон. Ты помогаешь мне лучше разглядеть эти камни, – захохотал Мунро, согнувшись пополам от смеха.

– Ей-богу, этим Максуинам сейчас достанется! – крикнул Реджинальд, появляясь среди воинов с мечом в дрожащей руке. – Я вспорю им брюхо и скормлю их гнилые вонючие кишки лягушкам!

– Что за выражения! – фыркнул Лахлан, следуя за ним с кувшином в руках, из которого поднимался пар. – Ты слишком много времени провел с Изабеллой.

– Изабелла тут ни при чем, – запротестовал Реджинальд; его руки, державшие меч, дрожали от напряжения. – Это сказал Могучий Торвальд, отправляясь на битву.

– Прошу прощения, Реджинальд, – вставил Оуэн, – но, кажется, это были собаки, а не лягушки.

Реджинальд опустил меч и почесал седую голову.

– Ты уверен? – растерянно спросил он.

– Ради всего святого, как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы скормить одного-единственного человека лягушкам? – раздраженно поинтересовался Лахлан. – Несколько лет!

– Именно это и делает угрозу такой страшной, – объяснил Реджинальд. – Все эти скользкие зеленые твари прыгают туда-сюда…

– Ложись! – крикнул Алекс, подбегая к престарелой троице. – Быстро!

Нед, Камерон и Бродик мгновенно бросились на старейшин, сбили их с ног и прикрыли своими телами. Туча горящих стрел взмыла в воздух и опустилась рядом с ними.

– Черт, чуть не попали! – выругался Камерон, отталкивая ногой одну из пылающих стрел.

– Выливайте первый котел, – скомандовал Алекс, наблюдавший за группой Максуинов, которые приблизились к воротам с огромным бревном.

– Подождите! – крикнул Лахлан, все еще державший в руках кувшин. Он с трудом поднялся на ноги, нетвердой походкой подошел к котлу с кипящей водой и вылил в него жидкость из сосуда. – Еще рано, – сказал он, отмахиваясь от Гаррика, Эвана и Квентина. – Оно должно настояться.

– Ради всего святого, Лахлан, не путайся под ногами! – крикнул Алекс.

– Очень хорошо. Пусть будет так, – сдался старик. – Но не обвиняйте меня, если оно не подействует.

Макданы опрокинули огромный котел набок. Когда кипящая вода полилась на них, испуганные Максуины отпустили бревно и бросились врассыпную. Послышался болезненный вой и изощренные ругательства, но никто, похоже, не был серьезно ранен. С опаской поглядывая на стену, Максуины возвращались, чтобы вновь поднять бревно.

– Смотрите, – сказал Лахлан, осторожно выглядывая из-за бруствера.

За несколько ярдов до бревна Максуины закашлялись.

– Боже всемогущий, – пожаловался один из них. – Что это за отвратительный запах?

– Скоро узнаешь! – весело крикнул Лахлан. – Только подойди поближе!

– Тараньте ворота, идиоты! – раздался откуда-то из темноты раздраженный голос Роберта. – Скорее!

Давясь дымом и кашляя, Максуины мужественно продолжали двигаться к цели.

– Приготовьтесь вылить следующий котел! – приказал Алекс.

– Нет, нет, – запротестовал Лахлан. – Давайте подождем и посмотрим, как подействует мое зелье.

– Лахлан, – начал Алекс, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, – теперь не время…

– Это займет всего секунду, – заверил его Лахлан. – Мы только взглянем.

– Прекрасно, – пробормотал доведенный до белого каления Алекс.

Зажав носы пальцами, Максуины подошли к бревну. Но как только они опустили руки, чтобы поднять бревно, половина из них перегнулась пополам, терзаемая приступами рвоты.

– Яд! – простонал один из них, опускаясь на колени. – Ей-богу, они нас отравили!

– Сработало! – вскрикнул Лахлан, приплясывая от радости, и храбро перегнулся через стену.

– Испортили ваше любимое бревно, правда? – захихикал он. – Теперь вам лучше поискать ручей, чтобы отмыться, пока эта слизь не загорелась, пожирая плоть с ваших несчастных костей!

Максуины, давясь кашлем, с ужасом посмотрели на него.

Затем они развернулись и, толкая друг друга, бросились бежать, чтобы поскорее оказаться у ручья.

– Боже мой, Лахлан, неужели эта гадость действительно загорится? – недоверчиво спросил Алекс.

– Нет, – лукаво признался старик. – Но им не повредит, если они будут считать, что так и будет, правда?

– Какая досада! – пожаловался Реджинальд, опираясь на меч. – Если ты проделаешь этот трюк со всеми, то кто останется мне, чтобы скормить лягушкам?

– Он хотел сказать – собакам, – заверил Алекса Оуэн.

– Макдан! – послышался низкий, полный ярости голос.

Алекс увидел, как из укрытия выехал Роберт в сопровождении всадников с горящими факелами в руках. Он поднял меч, подавая сигнал своим воинам прекратить наступление и выстроиться перед ним в линию, образовав заслон. Всадники двигались с осмотрительностью и ловкой слаженностью хорошо тренированного войска; их мечи и щиты сверкали в желтом колеблющемся свете факелов. Уловив запах зелья Лахлана, Роберт остановился, не доехав тридцати ярдов до стены. Воины с факелами быстро перегруппировались, окружив его для безопасности кольцом лошадьми и огнем.

– Добрый вечер, Роберт, – приветливо поздоровался Алекс. – Как чудесно, что ты решил присоединиться к нам. Я уже начал скучать без твоего приятного общества.

– Отдай ее мне, Макдан! – холодно потребовал Роберт. – У тебя нет на нее прав.

– Верно, – согласился Макдан и вздохнул: – Никаких. Но проблема в том, что она не желает идти с тобой.

– Наплевать мне на ее желания! – огрызнулся Роберт. – Она должна быть возвращена мне, чтобы ее могли сжечь.

– Боже милосердный, – удивленно произнес Алекс. – Ты не думаешь, что это слишком жестоко?

– Она должна быть наказана.

– Пожалуй, я не могу с этим согласиться, – задумчиво произнес Алекс и прищелкнул языком. – Я хочу сказать, если мы будем сжигать каждую девушку, которая отвергла своего ухажера…

– Я имею в виду не Изабеллу! – резко оборвал его Роберт.

Алекс растерянно смотрел на него.

– Разве?

– Отдай мне ведьму, Макдан, или я не успокоюсь, пока все мужчины, женщины и дети твоего клана не превратятся в кровавое месиво.

– Это означает, что тебе не нужна Изабелла? – нахмурился Алекс.

– Забудь про Изабеллу!

– Боюсь, что это легче сказать, чем сделать, – ответил ему Алекс. – Ты, наверное, мог заметить, что девушка любит быть в центре внимания – и она, похоже, получит его от меня…

– Послушайте меня, Макданы! – крикнул Роберт, решив обратиться непосредственно к клану. – Ваш безумный лэрд подвергает всех вас ужасной опасности, приведя в замок злую ведьму и убийцу…

– Чушь! – крикнул в ответ Оуэн, грозя ему узловатым пальцем. – Девочка и мухи не обидит!

– …которая безжалостно умертвила собственного отца, – продолжал Роберт, – с помощью черной магии, высосав его душу и отправив прямо в ад.

– Неужели? – фыркнул Реджинальд. – Тогда, может, нам попросить, чтобы она проделала то же самое с тобой?

Роберт в замешательстве смотрел на ухмыляющегося старика. Почему, черт побери, эта тупая деревенщина не боится Гвендолин, как боялись члены ее собственного клана?

– Ведьма наслала ужасные бедствия на наш народ и наши земли, – с пафосом произнес он, – чтобы наказать нас за попытку положить конец ее злым делам. С того дня, когда ваш сумасшедший лэрд украл ее, многие Максуины умерли в страшных мучениях: зловонные черные язвы пожирали их тела. Наш урожай погиб от сильных бурь, невиданной силы ветер поднимал в воздух дома, деревья, животных и с силой бросал на землю. Она пыталась уничтожить нас…

– Лжец! – раздался дрожащий от ярости женский голос. – Как тебе не стыдно стоять здесь и произносить эту гадкую ложь!

Макданы и Максуины повернулись и изумленно посмотрели на Изабеллу, высунувшуюся из окна замка.

– Изабелла! – крикнул Бродик, пытаясь за гневом скрыть свою тревогу. – Спрячься немедленно!

– Ни за что! – возразила Изабелла. – Пока мой дядя стоит здесь и предлагает вам эти нелепые россказни. – Она высунулась еще дальше, чтобы все могли видеть ее. – Сказать им правду, дорогой дядюшка?

– Затащи ее назад, Бродик, – стиснув зубы, приказал Алекс, – пока она не упала и не сломала себе шею.

– Я сам ее сломаю, когда доберусь до нее, – пробормотал Бродик, быстро удаляясь.

– Изабелла, дитя мое, – ласковым голосом произнес Роберт. – Как я рад видеть, что с тобой все в порядке. Твой отец места себе не находит от беспокойства. Иди ко мне, милая, я заберу тебя домой.

– Ты хочешь отвезти меня туда, где голодающие Максуины умирают от ужасной болезни, а безжалостные ветры уничтожают дома и леса? – саркастически спросила Изабелла. – Какая трогательная забота о моем благополучии!

– Все это звучит несколько странно, – заметил Оуэн, сдвигая седые брови.

– Не было никаких ужасных болезней после бегства Гвендолин, – крикнула Изабелла, – никаких бурь, ветров или других необычных явлений! Он говорит все это, чтобы вы считали ее воплощением дьявола, а на самом деле дьявол сидит в человеке, которого вы видите перед…

Ее тирада внезапно оборвалась. Бродик схватил девушку за талию и втянул в окно.

– Что ты делаешь? – взвизгнула Изабелла, пытаясь высвободиться из его рук. – Я не закончила!

– Нет, закончила, – заверил Бродик, продолжая удерживать ее. – И если я еще раз увижу, что ты, Изабелла, совершаешь такие глупые и опасные поступки, то, клянусь, позабочусь о том, чтобы ты месяц не могла сесть!

– Как ты смеешь! – взорвалась она, не прекращая попыток вырваться. – Я пытаюсь помочь Гвендолин! Роберт забивает им головы ложью!

– Ты уже помогла ей. Ты показала, что обвинения Роберта против нее фальшивы. Тебе больше не нужно подвергать себя опасности выпасть из окна или быть убитой воинами Роберта.

– Нет! – крикнула она, изо всех сил борясь с ним. – Я должна еще помочь ей!