Луи Даниэль - Ведьма с Пятой Авеню

— Вроде припоминаю.

— Так вот. Сейчас он заделался семейным психологом. У него есть частная клиника. Вам с Дереком стоит к нему обратиться.

— Я подумаю, — уклончиво ответила Кортни.

Стефани покопалась в сумочке и вытащила визитку.

— Вот, держи на всякий случай. Там принимают только по записи и, как мне сказал Зигельман, очередь расписана на полгода вперед. Скажешь, что от меня. У старика еще должок! Напомнишь ему и считай семейное счастье у тебя в кармане!

— Ну, вы долго там еще? — послышался голос Дерека.

— Идем, идем!

Убийца — все, о чем Жожо думала последние двадцать четыре часа. Дома ждала мать, а к ней обратно она не хотела. Вечно жить у Ививы она не могла. Рано или поздно все равно пришлось бы вернуться. Выбор оказался как никогда сложен. Жожо обреченно вздохнула и побрела в сторону дома.

— Вернулась? — презрительно спросила мать, увидевшая за дверью удрученную дочь.

— Я не могу так больше, — ответила Жожо.

— Тогда что тебе мешало остаться у своей тощей подружки?

Жожо бросила на мать взгляд полный ненависти.

— Она все про меня знает. Зачем ты ей сказала?

— Это вышло случайно. Я не хотела.

— О, Боже! — закатила глаза Жожо.

— Я правда не хотела. Знаешь, Джорджия, после ее ухода я поняла — нам нужно многое обсудить.

— Ты права, — ответила Жожо и села на диван, заваленный пустыми бутылками и пачками от чипсов.

— Знаешь Жожо, я хотела сказать, что мне очень жаль. Я была слепа и не желала верить в происходящее. После того, как все произошло, единственное, о чем я думала — это как защитить тебя. Но потом…сердце охватили ненависть и отчаянье.

Крупные слезы потекли по щекам женщины.

— Ненавидела? Ты сломала мою жизнь! Все время попрекала меня и говорила какая я никчемная, хотя сама целыми днями сидишь дома и ничего не делаешь! Ты хоть знаешь, как мне приходится трудно?

— Мне очень жаль. Я хотела попросить у тебя прощения. Не знаю, как мы дошли до этого. Я твердо решила, что завтра начну искать работу. У нас все будет хорошо, как раньше.

— Нет, мама, как раньше не будет, но вместе мы можем приложить усилия, чтобы изменить жизнь сейчас.

— Я изменилась и хочу, чтобы мы были счастливы. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

— Постараюсь.

— Я очень люблю тебя, доченька.

— И я тебя мама, — ответила Жожо и стиснула мать в объятиях.

Ивива смотрела телевизор и курила, когда Меган с виноватым видом позвонила в ее дверь.

— Мег, только не сейчас, Планктон пытается выкрасть формулу крабсбургера, — Ивива попыталась закрыть дверь, но Меган не дала ей этого сделать. — Мег, я хочу побыть одна!

— Виви, я пришла извиниться.

— Может, все-таки уйдешь? Я не настроена на разговор. Черт, опять не удалось. Идиоты! Я бы уже давно ее украла!

— Ивива, я знаю, что виновата перед тобой. Может, поговорим? У меня есть водка и «Мартини».

— Заходи, — ответила Ивива.

— Я только хотела сказать, что Джонатан не виноват — это я набросилась на него.

— Да неужели? — саркастично заметила Ивива. — С каких это пор ты начала признавать собственные ошибки?

— Что ты имеешь ввиду?

— Стоило мне начать встречаться с кем-нибудь, так ты тут же появлялась и все рушила. И сейчас также. Почему ты так поступаешь?

— Потому что я тебе завидую, — призналась Меган.

— Ты мне?

— Да. Тебе всегда достается самое лучшее. Даже в университете все внимание было приковано к тебе! Ивива Блейк — звезда, икона стиля, самая добрая и отзывчивая, капитан группы поддержки и девушка футболиста, королева всех весенних балов и вечеринок. А я? Знаешь, как меня называли? «Та самая, что дружит с Ививой, тоже ничего, но Ивива лучше». Ужасно обидно.

— Никогда не обращала на это внимания.

— Ну, конечно, куда простым смертным до Ививы Блейк.

— Но посмотри на себя. Ты — шикарная, богатая, умная, все мужчины мечтают, чтобы ты обратила на них внимание. Зачем сейчас пытаешься мне насолить?

— Может потому, что до сих пор считаю тебя лучше…

— Брось, Мег, — отмахнулась Ивива. — Ты не хуже меня. Знаешь, когда Антон уходил, он сказал что я курящая истеричная алкоголичка. И он оказался прав. Поэтому не говори, что я лучше.

— А я развелась, потому что муж постоянно говорил о тебе. Ивива то, Ивива это, а помнишь Ививу. Я не выдержала и послала этого козла.

— Он до сих пор меня помнит? — усмехнулась Ивива. — Вот дурак.

— В общем, единственное, что я хотела сказать — в том, что случилось вины Джонатана нет, и кажется он действительно тебя любит. А меня если можешь, прости.

— Ох, Мег, ты же знаешь, что я не могу долго на тебя злиться.

— Значит, мир?

— Мир. Кстати, насчет твоих находок. Ты уже рассказала Нилу?

— Нет, а зачем? Я не хочу в это влезать.

Ивива хлебнула коктейль из «Мартини» с водкой и закурила.

— Разве тебе нисколько не интересно?

Меган заметно оживилась.

— Нет. Немного…Ладно, интересно.

— Тогда тебе следует с ним встретиться. Влезать в чужие дела не в стиле Меган, но и любопытство теперь разыгралось не на шутку. Она знала, что эта игра не закончится ничем хорошим, но раз уж Меган влезла в нее, то придется соблюдать правила.

Остаток дня Джонатан опасался показаться Ививе на глаза. Он не хотел целовать Меган. До последнего сопротивлялся, но устоять не смог.

Джонатан был виноват перед Ививой и прекрасно это понимал.

Приходил к ее двери.

Пять минут переминался с ноги на ногу и уходил.

Где же твой мужской характер? Твоя хваленая решительность? Звонить он тоже не стал. Они встретились в тот момент, когда Джонатан в очередной раз набирался храбрости поговорить с возлюбленной.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила Ивива. В ее голосе звучали нежные нотки.

— Я пришел извиниться.

Ивива оперлась на дверной косяк.

— Сегодня день что ли такой? Все извинения просят. Вон Мег недавно приходила. А может, я не хочу прощать?

— Пройдемся? — предложил Джонатан.

— Давай.

Джонатан и Ивива шли по Центральному парку. Пожелтевшие листья срывались с деревьев и падали вниз на аллею. Вся земля была устлана этим осенним ковром. Пока они гуляли, Ивива собрала целый букет.

— Как это красиво.

— Что именно?

— Осень. Это мое любимое время года. Весь мир как будто умирает. Ты больше нигде не увидишь столь яркую и красивую смерть, но и возрождение не менее прекрасно!

— Ты сумасшедшая!

— Я знаю…

— Но все равно ты восхитительна.

Девушка улыбнулась.

— Я давно хотел сказать тебе, — Джонатан замялся.

— И что же?

— Я люблю тебя.

Ивива взорвалась, словно счастливая бомба. Она почти перестала верить в сказку. Во всяком случае, после предательства Антона.

— И тебя совсем не смущает, что я курящая истеричная алкоголичка?

— Нет.

— Тогда повтори это еще раз.

— Я люблю тебя.

Ивива Блейк многим пожертвовала ради Нью-Йорка и, наконец, город ответил ей взаимностью. Она подбросила пестрый букет осенних листьев в воздух, крепко обняла Джонатана и они страстно поцеловались.

Любовь — это чувство, возникающее спонтанно и способное принести множество прекрасных мгновений. Это война, где победитель получает все, а удел проигравшего — оплакивать разбитое сердце. Любовь прекрасна во всех ее проявлениях. Но не стоит забывать: какой бы сильной любовь не была, она может оказаться весьма скоротечной.

Меган Стилл никогда не отличалась рвением помогать ближнему. На тренировках по оказанию первой медицинской помощи, Меган предпочитала быть в роли пострадавшей. В университете, когда кто-то просил помочь с проектом, она многозначительно показывала средний палец. Даже когда она обитала в пригороде, никому и в голову не могло прийти попросить у нее взаймы блендер.

Да, Меган являлась классическим примером человека, который делал все только ради собственной выгоды.

Нил Дамптон прибыл на Пятую Авеню к девяти утра. Войдя в парадную, он вежливо поздоровался с шокированным консьержом и вошел в лифт. Никто не догадывался, что творилось в глупой голове Нила, обескураженного звонком Меган. Она желала встретиться и все мысли Нила целиком сконцентрировались лишь на одном: зачем? Он перебирал все возможные варианты развития событий, но одно знал точно — это как-то связано со смертью тетушки. Дрожа от страха, он поднимался на пятый этаж в квартиру, где до сих пор хранится их с Кристин страшная тайна. Еще до переезда Меган, Нил перерыл все документы в поисках папки с фотографиями Моники Харт. Но Кристин оказалась намного умнее племянника и успела припрятать все в надежное место.

— Здравствуйте, — дрожащим голосом сказал Нил и неуверенно вошел. — Вы хотели поговорить со мной?

— Да, Нил. Я могу вас так называть? — поинтересовалась Меган.

— Разумеется.

Меган проводила мужчину на кухню.

— Здесь так все изменилось, — заметил он.

— Пришлось немного потрудиться, — ответила Меган, наливая кофе. — Жить в доме, где что-то осталось от предыдущих хозяев все равно, что прийти в гости. Складывается впечатление, как будто они до сих пор находятся здесь.

— Тетя Кристин тоже так рассуждала. До нее здесь жила какая-то старуха, и вся квартира была завалена фарфоровыми куклами, клоунами и прочей мелочью. Мы тогда вынесли около пятнадцати до верху набитых коробок…

— Что ж, ближе к делу, — прервала Меган. — Я хочу поговорить о том, что здесь произошло.

Нил побледнел.

— С вами все в порядке?

— Да, да, конечно, — ответил Нил и вытер холодный пот со лба. — Что именно вас интересует? Я не понимаю…

Меган ушла в кабинет и спустя минуту вернулась. В руках она держала папку. Ту самую, которую нашла в тайнике. Меган кинула ее на стол. Нил нервно кусал губы.

— Кто это? — Меган продемонстрировала Нилу портфолио.

— Фотографии. Просто фотографии. Не знаю, что именно вызвало у вас удивление. Кристин владела модельным агентством и это вполне естественно.

— Нил, я, конечно, не имею привычки лезть не в свое дело, но как мне показалось, эти фотографии связаны с ее смертью.

— Кристин? Этого не может быть! Может, она и была иногда не очень честной, но ее руки чисты…

Меган внимательно посмотрела в испуганные глаза Нила и убедилась — он лжет. Годы адвокатуры приносили свои плоды.

— Кто такая Моника Харт? — жестко спросила она.

Волнение Нила стало трудно скрываемым.

— Она работала у нас моделью. Это все, что я знаю.

— Нил, что с ней произошло? — Меган буквально давила на него.

— Я…я не знаю…

— Ивива сказала мне, что после самоубийства Тейлор, вы остались ни с чем.

Нил немного успокоился.

— Да, это правда. Она не оставила мне ничего.

— Почему?

— Потому что ее шантажировали.

Дело сдвинулось с мертвой точки. Все, как и предполагала Меган — банальный шантаж. Старо как мир.

— Нил, как вы знаете, я адвокат и могу помочь.

— Но как? Ведь завещание уже вступило в силу. Все деньги и бизнес ушли к Алексу Харту. Тут уже ничем не поможешь.

Меган ухмыльнулась.

— Ну почему же? Я и не такие дела выигрывала.

— Ну что ж, — согласился Нил. — Я расскажу все, что знаю.

— Почему вы не оспаривали завещание и имели ли вы свою долю в фирме?

— Нет, моей доли там не было — всем заправляла Кристин. Моя задача заключалась только в кастингах, подборе моделей, организации показов и фотосессий. Она не хотела делать из меня компаньона. Боялась потерять контроль над агентством. По сути, она отдавала только распоряжения, а всей работой занимался я сам. Если бы я стал соучредителем, то непременно прибрал бы к рукам весь бизнес.

— Вы хотели этого?

— Нет, что вы. Без Кристин агентство бы загнулось. Завещание оспаривать я не решился — слишком хлопотно, да и агентство задолжало большие неустойки — умирать сейчас не выгодно.

— Так значит, вы не хотите получить наследство? Или боитесь?

— Боюсь.

— И чего же? — удивилась Меган.

— Боюсь Алекса Харта.

Меган задумчиво смотрела на чеки.

— Он шантажировал Тейлор?

— Да, — ответил Нил.

— Причина в Монике?

— К сожалению. Вам можно доверять, потому что то, что я скажу, должно остаться строго между нами?

— Не сомневайтесь. Теперь я ваш адвокат, — заверила его Меган.