– Может быть, вы позволите взять вас под руку? – вежливо поинтересовался Алексей. – Дорога неровная, а ваши туфельки совершенно не приспособлены для пеших прогулок.

Подумав, что терять уже нечего, Лиза протянула Тверскому руку. Они неспешно двинулись дальше, но теперь, когда Лиза угрюмо молчала, прогулка стала намного скучнее. Несколько раз Алексей пытался втянуть ее в разговор, но это у него плохо получалось: Лиза хотя и отвечала, но как-то скованно и невпопад. Наконец Алексей не выдержал и, остановившись и повернув девушку лицом к себе, спросил:

– Лиза, ответьте мне честно: неужели я действительно кажусь вам таким неприятным человеком? Настолько скучным и неприятным, что вам даже не хочется разговаривать со мной?

С минуту она сосредоточенно молчала, обдумывая ответ.

– Даже не знаю, что сказать. Конечно, было бы глупо отрицать, что вы – довольно привлекательный мужчина, и скучным вас уж никак не назовешь, но… – Она неловко переступила с ноги на ногу. – Если выразиться точно, мне сейчас совершенно не до вас.

– Хм… Довольно неожиданный ответ. – Алексей бросил на Лизу пристальный взгляд и снова повел ее по тропинке. – «Не до вас» – это означает, что все ваши мысли заняты погибшим женихом?

– Нет! – Лиза с энергичным протестом замахала руками. – Ради бога, не говорите со мной об этом человеке! Даже имени его не упоминайте, я вас прошу! Господи, да что же это такое… Сколько еще он будет отравлять мне жизнь?!

– Хорошо, хорошо, – поспешно согласился Алексей, озадаченный ее странным поведением. – Простите, я просто не знал… Кстати, а не показался ли вам необычным визит князя Воронцова? Мне говорили, что он почти никуда не выезжает из своего имения, разве что на охоту. Или я ошибаюсь?

Алексей с облечением понял, что выбрал удачную тему: Лиза оживилась, забыла о Глебове и начала с интересом обсуждать загадочное поведение графа. Вскоре тропинка сделал поворот, и молодые люди оказались прямо перед голубым павильоном, выстроенным из дерева в благородном классическом стиле.

– Это павильон построили, когда я была совсем маленькой, и сначала он никак не назывался, – пояснила Лиза. – Но потом я придумала ему название: павильон Венеры.

– Как в Гатчине? – улыбнулся Алексей.

Лиза чуть заметно покраснела.

– Да, я заимствовала это название из альбома с изображением загородных резиденций царской семьи. Но ведь оно ему подходит?

– Безусловно. Я бывал в Гатчине и могу с уверенностью сказать, что тамошний павильон Венеры очень похож на ваш.

На лицо девушки набежало легкое облачко.

– Как бы мне хотелось хоть разок побывать в этой Гатчине, – вздохнула она. – И не только там, но и в других загородных дворцах, в самом Петербурге, наконец. Но, увы, мы с папенькой и в Москве-то были всего два раза.

– Вы воспитывались дома?

– Да. Папенька считает, что в пансионах ничему хорошему не научат, а только испортят девушку. И, как это ни печально, но нужно признать, что он прав.

Лиза повернулась к Алексею с таким выражением лица, с каким обычно сообщают самые сокровенные и загадочные тайны.

– Видите ли, когда мы с Еленой стали подрастать, между матушкой и отцом возникли серьезные разногласия, где лучше воспитывать дочерей: дома или в пансионе? Папенька настаивал, что нужно нанять в Москве хорошую гувернантку и никуда нас не отдавать. Но маменька так упорно возражала, что отцу пришлось принять соломоново решение: одну из дочерей отдать в пансион, а другую воспитывать дома. Как раз в это время маменькина тетушка, баронесса Рооп, отдыхала в своем подмосковном имении, до которого от нас два дня пути. Маменька списалась с ней, и та пообещала пристроить одну из нас в Смольный институт. Мы приехали в имение баронессы, она посмотрела на нас и выбрала Елену.

– Почему же не вас?

Лиза глубоко вздохнула.

– Да потому, что Елена уже тогда обещала стать первой красавицей, а я… я показалась ей дурнушкой.

– Быть не может! Думаю, дама была подслеповата.

Алексей произнес эти слова без всякой задней мысли, просто потому, что они сорвались с языка, но тут же с радостью понял, что попал в точку. Лиза наградила его таким пламенным, таким чудесным благодарным взглядом, о каком он и не мечтал. «Вот уж правда: посмотрела – рублем подарила», – подумал он со смесью иронии и восхищения.

– Да, сейчас, наверное, обо мне никто так не скажет, – промолвила Лиза с прелестной застенчивой улыбкой, – но тогда я выглядела совсем по-другому и ужасно завидовала сестре. Ах, если бы я знала, что завидовать тут совершенно нечему!

– Боже мой, мне становится страшно за вашу сестру!

– Все шло хорошо до определенного момента. Елена успешно окончила курс, приобрела много подруг из лучших столичных семейств, ее все любили, хвалили и уважали. И вдруг, когда уже отгремел выпускной бал в Петергофе, ее покровительница неожиданно умирает.

– Как это неприятно. А что же наследники баронессы? Неужели они не согласились помочь ее воспитаннице?

– Как же! – От возмущения Лизе стало жарко, и она развязала завязки капора. – Станут они помогать. Вообще-то, матушкина кузина, дочь баронессы Рооп, сначала хотела оставить Елену у себя в Петербурге, чтобы та могла выйти замуж за приличного человека – а в том, что Елена имела все шансы на удачный брак, никто не сомневался. Но в дело вмешалась противная дочка графини Протасовой. Видите ли, эта злобная девица боялась появления соперницы и потребовала, чтобы родители отказали Елене от дома.

– Дочка графини Протасовой… Подождите-ка, эту девушку случайно звали не Анастасией?

– Да, Анастасией. – Лиза удивленно взглянула на Алексея. – А что, вы ее знаете?

– Лучше, чем вы думаете, – с усмешкой ответил он. – Впрочем, этому не стоит удивляться: ведь мы вращаемся в одном кругу.

– Я слышала, что она вышла за какого-то богатого старика. Это правда?

– Да, – с улыбкой ответил Алексей. – Мерзкого, ворчливого старого хрыча. Так ей и надо, не правда ли?

Лиза изумленно посмотрела на него, и они разом расхохотались.

– Да, так ей и надо, так ей и надо! – весело повторяла она, захлебываясь от смеха. – Не будь она такой злой и капризной, обязательно бы нашла себе молодого и красивого мужа. А моей дорогой Елене сначала тоже не повезло, потому что ей пришлось выйти за пожилого помещика Зайцева. Но зато теперь она вдова, имеет собственное состояние и может выйти за кого угодно, не спрашивая папеньку.

– И мы ей в этом обязательно поможем, – оживленно подхватил Алексей. – Как только переберемся…

Алексей хотел сказать «как только переберемся в Петербург, сразу возьмем ее к себе и станем вывозить на балы», но вовремя сообразил, что этого пока говорить не следует. Между ним и Лизой только-только наметилось хрупкое потепление, и известие о том, что ей предстоит стать его женой, вряд ли вызовет у нее бурную радость. А ему с каждой минутой все сильнее хотелось, чтобы эта своевольная девчонка не просто находила его общество приятным, но и влюбилась в него…

«Кажется, я начинаю сходить с ума, – не без тревоги подумал Алексей. – Неужели эта деревенская простушка может интересовать меня всерьез? Я женюсь на ней лишь потому, что у меня нет другого выхода, и какая разница, что она чувствует ко мне, или даже что я сам чувствую к ней?»

Алексей рассуждал, а сам тем временем не переставал любоваться оживившимся Лизиным лицом, особенно ее золотисто-карими глазами. Они были теплыми, будто вобравшими в себя часть лета, и необычайно подвижными, с постоянно меняющимся выражением. То озорные, словно у проказливого ребенка, то очень серьезные, то необъяснимо грустные. Но главное – они всегда оставались искренними, даже когда Лиза шутила или притворялась. Это казалось несколько странным, противоречивым, и… подкупало.

– Наверное, пора возвращаться, – сказала Лиза, насмеявшись вдоволь. – Знаете, я только сейчас заметила, что у меня замерзли плечи. Эта атласная шаль совсем не греет, одна видимость.

– Хотите, я дам вам свой сюртук? – пытливо посматривая на нее, предложил Алексей.

– Спасибо, но, наверное, не стоит, – с легким смущением ответила Лиза. – А вот от руки, пожалуй, не откажусь: у меня уже ноги подкашиваются от усталости.

– В следующий раз, когда мы отправимся на прогулку, я прослежу, чтобы вы надели удобные ботинки, – сказал Алексей деланно нейтральным тоном, продолжая незаметно наблюдать за ней.

Лиза взглянула на него, собираясь произнести очередную колкость, но внезапно раздумала и молча подала ему руку. Вскоре они достигли дома, где Алексея с нетерпением дожидался Сергей Воронцов. Гости тепло простились с хозяевами, сели на коней и вскоре были далеко от гостеприимных владений Михаила Потаповича Безякина.

Как только они выехали на большую дорогу, Сергей придержал лошадь и рассказал уже известную Алексею историю своего романтического знакомства с Наташей.

– Вообрази же мое удивление, – сказал он в конце, – когда Елена Михайловна сообщила мне, что никакая родственница в их доме не останавливалась. Вот так история! Но кто же в таком случае та милая девушка, которую я добрую версту тащил на руках?

Посмотрев на друга со скрытой ироничной усмешкой, Алексей недоуменно пожал плечами.

– Вот что я думаю, – сказал он. – Если ты и в самом деле хочешь отыскать свою прелестную незнакомку, то тебе следует поехать на ближайший бал к соседям. Кстати, я и сам собираюсь дать большой бал в Петровском. У нас такая великолепная зала, и просто жаль, что в ней уже давно не устраивают вечеров. А пока приезжай ко мне как-нибудь обедать.

– Хорошо, – чуть подумав, согласился Сергей. – В самом деле, добрейший Михаил Потапович прав: глупо в неполных тридцать лет жить отшельником. Да и пора перестать все время думать о прошлом.

«Мои поздравления, Натали, – шутливо произнес про себя Алексей. – Вы вернули обществу одного из его самых достойных людей».

Глава 8

На другой день Лиза поднялась с постели с твердым намерением во что бы то ни стало встретиться с Андреем. Поэтому она наспех позавтракала, не дожидаясь пробуждения сестры, облачилась в свою эффектную амазонку и отправилась на прогулку.

Вскоре она оказалась на той самой поляне, где неделю назад столкнулась с Тверским. Видимо, сегодня удача была на ее стороне, потому что не прошло и десяти минут, как Лиза заметила впереди себя всадника на белой лошади, в котором узнала Андрея.

Он тоже увидел ее и двинулся навстречу. По мере того как расстояние между ними сокращалось, сердце Лизы начинало биться все сильнее. В элегантном черном костюме, белом цилиндре и черном романтическом плаще, небрежно наброшенном на одно плечо, Андрей выглядел таким красавцем, что им просто невозможно было не залюбоваться. Да и ни один из знакомых Лизе мужчин не держался в седле с такой непринужденной, изнеженной грацией, даже Тверской.

Подъехав ближе, Андрей галантно поклонился и, посмотрев на Лизу долгим проникновенным взглядом, промолвил:

– Какая неожиданная встреча! Вот уж не думал, Элиза, что вы любите ранние прогулки.

– Отчего же не думали, Андре? – отвечала она с легкой усмешкой. – Кажется, я всегда предпочитала кататься по утрам. Просто прошлым летом у меня было слишком невеселое настроение, чтобы наслаждаться красотами природы.

– А сейчас? Разве что-то изменилось? – В его голосе послышалась неприкрытая горечь, и Лиза не сдержала радостной улыбки. Он ревновал ее к Глебову – это было очевидно.

– Очень многое.

– Уж не предсвадебные ли хлопоты сделали вас такой очаровательной и веселой?

– О нет! Как раз наоборот.

– То есть? – Он вскинул на нее удивленный взгляд. – Простите, но не хотите ли вы сказать…

– Я больше не невеста Дмитрия Глебова, – весело закончила за него Лиза.

С минуту Андрей растерянно смотрел на нее.

– Не могу поверить. Неужели вам все-таки удалось уговорить отца расторгнуть помолвку?

Лиза покачала головой.

– Это оказалось бы слишком большой удачей. Нет, Андре, все намного проще и трагичнее. Глебов был убит на дуэли, около месяца назад.

– Ну и дела. – Андрей немного помолчал, собираясь с мыслями. – Так, значит, вы теперь свободны?

Его слова, а в особенности прозвучавшее в них облегчение, вызвали у Лизы неожиданное чувство досады. Она вспомнила одну из любимых папенькиных поговорок – чужими руками жар загребать – и с легким раздражением заявила:

– Я всегда оставалась свободной, потому что отец никогда бы не заставил меня выйти за этого человека. Но мне было некуда бежать из родительского дома, вот и приходилось терпеть ухаживания Глебова.

Бледное лицо Андрея порозовело, и он на мгновение опустил голову.

– Что ж, ваш упрек справедлив, – тихо сказал он. – Наверное, мне следовало не сидеть сложа руки, дожидаясь, когда вас выдадут за другого, а попросту взять и… – Он замолчал, не решаясь досказать свою мысль.

– Ах, Андре, что толку теперь об этом говорить? – Посмотрев на него с примирительной улыбкой, Лиза накрыла ладонью его изящную кисть, обтянутую белоснежной перчаткой. – Ведь важно не то, что случилось или могло случиться, а то, что будет теперь.