Пока Люси готовила на скорую руку салат с кедровыми орехами, кусочками зрелой груши и крошками запрещенного прежде сыра фета, появился Панда:

– Ты действительно думаешь, что это хорошая идея?

– А есть получше?

Он угрюмо наблюдал, как Люси смешивает легкую заправку из оливкового масла и бальзамического уксуса.

– Зачем тогда я вообще брался за эту работу?

– Потому что ты перед Темпл в долгу. – Она сунула ему в руки тарелку с форелью. – Гриль на улице. Не пережарь только.

Панда посмотрел на рыбу слегка ошарашенным взглядом.

– Я что, похож на парня, который знает, как обращаться с грилем?

– Просто не протыкай кусочки, пока не пора будет переворачивать. Сам разберешься. У тебя в мужских генах заложено.

Он выскочил наружу, что-то бормоча под нос. Люси проверила воду, которую поставила вскипать для кукурузы. Вместо того чтобы порушить диету Темпл, Люси хотела пробудить ее разумное отношение к чему-то другому, отличному от лишений.

В кухню забрела Темпл с всклокоченными волосами и покрасневшими глазами, больше похожая на посудомойку, чем на Королеву–Дьяволицу. Люси налила ей полбокала белого вина из только что купленной бутылки и, ни слова не говоря, вручила. Темпл поднесла бокал к носу, вдохнула и чуть отпила. Потом закрыла глаза и насладилась вкусом.

– Сегодня вечером будем ужинать на свежем воздухе, и я хочу, чтобы на столе стояли цветы. – Люси дала Темпл кособокую голубую керамическую вазу, похоже, сделанную в качестве задания по художественному ремеслу в начальной школе. – Поболтайтесь в окрестности и соберите какой-нибудь букет.

Дьяволица была слишком измучена, чтобы спорить.

Ее усилия свелись к нескольким листьям функии, дикой моркови и желтым маргариткам. Как и следовало ожидать, окончательный результат не укладывался в ее определение совершенства, поэтому ей не понравился, но Люси не могла представить более подходящее украшение к выцветшей красной скатерти и разрозненным тарелкам.

Стол для пикника, повернутый так, чтобы видно было озеро, стоял под дубом. Панда уселся на скамейку напротив Люси и Темпл. Люси положила себе и Темпл по початку кукурузы, а Панде дала два.

– Я забыла купить масло, – соврала она. – Вот, попробуйте взамен. – И показала на дольки лайма, лежавшие на детской пластиковой тарелке с изображением «Улицы Сезам».

Как Люси и надеялась, нежная кукуруза в сочетании со свежим ароматом и ярко выраженным вкусом лайма, чуть посыпанного морской солью, компенсировали отсутствие масла. Несмотря на несколько обуглившихся краев, Панда хорошо пожарил рыбу. Внутри она оказалась сочной и вкусной.

– Боже, как же хорошо, – словно молитву произнесла Темпл.

– Аминь. – Панда приступил ко второму початку, поедая его куда аккуратнее Темпл или Люси.

Темпл внимательно просмотрела пустой стержень – а вдруг пропустила какое зернышко?

– Как вы научились так готовить?

Люси не хотелось обсуждать тему шеф–поваров Белого дома.

– Методом проб и ошибок.

После того как Темпл поймала последний оставшийся кедровый орешек на опустевшей тарелке мокрым кончиком пальца, Дьяволица с истинным любопытством принялась изучать Люси.

– Что вам-то за дело? Мы и так все в курсе, что я чокнутая. Почему вас задевает, что со мной происходит?

– Потому что на ваше счастье я рождена, чтобы заботиться о вас.

Кроме того, попытка привести в порядок чьи-то дела – отличный повод уклониться от того, чтобы привести в порядок свои собственные. С назначенным сроком, до которого осталось меньше месяца, Люси не написала ни строчки из того, что хотел ее отец, даже думать не хотела о том, чтобы вернуться к работе, и редко говорила со своими. Все, что ей удавалось, – печь много хлеба, совершенствовать медовые карамельки и завести с самого начала обреченный на провал роман с мужчиной, которого использовала как секс–игрушку.

– Люси беспокоится о людях всю жизнь, – ответил за нее Панда. – У нее это в генах. – И пристально посмотрел так, что ей стало неловко. – Она спасла малышку сестренку. Свела вместе родителей. Черт, если бы не Люси, сомневаюсь, что ее мать стала бы президентом. – Он отмахнулся от мухи. – Можно сказать, что к тому времени, когда Люси исполнилось пятнадцать, она изменила ход американской истории.

От того, в каком свете он ее видит, Люси стало уж совсем неловко, она поспешно встала и спросила:

– Как насчет десерта?

– А есть десерт?

Темпл спросила так, словно только что ей сказали, что Пасхальный Кролик существует наяву.

– «Надо жить». (часть цитаты от Элеонор Рузвельт «Надо жить, нельзя позволить интересу к жизни угаснуть». – Прим.пер.)

Люси вернулась с кухни с плиткой черного шоколада, которую разломила на три кусочка.

– Ты ему больше дала, – проворчала Темпл. И следом: – Забудьте, что я сказала.

Но пока Люси и Темпл лакомились шоколадкой, Панда, не прикоснувшись к своему куску, смял салфетку и бросил ее на тарелку.

– Я ухожу в отставку.

Люси поперхнулась шоколадом. Темпл сломала свой кусочек… Ужин, устроенный Люси… Панда нашел предлог, который искал, чтобы покинуть остров и, в конечном итоге, сбежать от нее.

– Черта с два ты уйдешь. – Темпл слизала шоколад с пальцев.

– Ты наняла меня, чтобы я остановил вот это самое, – холодно сказал Панда. – Сыр, шоколад, кукурузу… Я не справился со своей работой.

– Твоя работа изменилась.

А его хладнокровие испарилось.

– Да что поменялось-то?

Она неопределенно махнула:

– Я с этим разберусь.

– Забудь!

Он вскочил из–за стола и вихрем помчался через двор к своему насиженному месту.

Когда Панда исчез на каменистом склоне, Темпл посмотрела на Люси:

– Если хотите заполучить этого парня, придется действовать поактивнее. Ваше время истекает.

– Заполучить его? Он мне вовсе не нужен.

– А кто сейчас бежит от правды? – Темпл потянулась к оставленному Пандой шоколаду, потом раздумала и швырнула его в сторону утеса. – Патрик Шейд обожает вас, несмотря на свое вечное ворчание. Он один из самых сексуальных мужиков на планете. А также этичный, заботливый и достаточно соображающий, чтобы быть интересным. Вы влюбились в этого парня.

– Нет, не влюбилась!

– А сейчас кому требуется мозгокопатель?

Люси перекинула ноги через скамейку и сгребла тарелки:

– И это вся благодарность за то, что я накормила вас настоящей едой.

– Если не хотите потерять самого лучшего мужчину, которого встретили в жизни, лучше ловить свою дичь.

– У меня нет никакой дичи. И самым лучшим мужчиной, которого я встретила, был Тед Бодин.

– Вы уверены?

Люси в гневе помчалась в дом:

– Сами уберете. Я собираюсь в город. И чтоб никаких нагрузок вечером!


 «Компас» находился в квартале от Бульвара Бездельников в одноэтажном обшарпанном здании с навешенной на фасаде рыболовной сетью и помятыми медными корабельными фонарями, которые торчали по обе стороны двери. Вывеска возвещала: «Живая музыка и «счастливый часок» круглый день».

Влюбилась в Панду? Полнейшая чушь. Уж она знала разницу между настоящей любовью и каким-то романом.

Внутри пахло пивом и жареными куриными крылышками. На стенах тоже висели рыболовные сети с пластиковыми поплавками, фальшивыми компасами, штурвалами и  коллекцией лифчиков. Деревянные столы стояли тесно друг к другу, оставляя в глубине помещения открытое пространство для рок–музыкантов. Судя по его репутации, в баре обычно околачивалась толпа молодежи, что проводила на острове отпуск. И сейчас бар только-только стал оживать.

Потягивая «маргариту», Люси наблюдала, как музыканты настраивают инструменты. С какой стати Темпл это взбрело в голову? Просто потому, что Панда такой сексуальный парень? Да таких мужиков хоть пруд пруди, может, не в такой степени – конечно, не в такой степени, – но ведь любовь – это больше, чем просто секс. Любовь подразумевает общие интересы, любовь – когда легко друг с другом, когда разделяют взгляды на жизнь. Ладно, у них с Пандой кое-что из этого есть, многое из этого, но…

Она оторвалась от размышлений, когда какой-то мускулистый качок подвалил к ней:

– Как тебя зовут, красотка?

– Откликаюсь на Гадюку.

– Типа гадюка на ветровом стекле, что ли? (по–английски игра слов wiper («дворники») –viper (гадюка) – Прим.пер.)

Он уже основательно был пьян и фыркнул, издав серию трубных звуков через нос.

– Нет, – огрызнулась Люси. – Типа «разозлишь-надеру-тебе–задницу» Гадюка.

Только парень отступил, ей пришло в голову, что с ее дредами, татуировкой и грубостью, возможно, она слишком отпугивает обычных особей мужского пола, что в некотором роде вредило цели, с которой Люси заявилась сюда. Но наблюдая, как отчаливает этот качок, ей пришлось признать: сама мысль, что паинька мисс Джорик может кого-то так запросто отшить, ей понравилась.

Люси оделась совершенной готкой–страхолюдиной: короткая черная юбка, едва прикрывающая задницу, обнажающий одно плечо черный топ с пробитыми металлическими дырочками и единственные туфли на высоких каблуках – черные босоножки на шпильках и платформе. Вовсю щеголяя татуировками, колечками в носу и в брови, жирной черной подводкой, она точно отличалась от всех этих студенточек в прелестных шортиках и сандалиях.

Она обозревала всю мужскую свору: «золотистого ретривера», «борзого», «питбуля» и парочку «дворняг». Все они поглядывали на нее. Она чуть было не спросила позволения присоединиться к ним, когда вспомнила, кто она есть.

– Я Гадюка.– Люси поставила на стол пиво и села на единственный свободный стул. – Если вы слышали кой-какие россказни обо мне, так они наверняка правда.


Куда она подевалась, черт возьми? К полуночи, прежде чем вспомнил о «Компасе», Панда обошел все бары в округе. Люси взяла его машину, поэтому ему пришлось добираться в город на лодке, оставив Темпл одну. Насколько ему было известно, его подопечная проглотила оставшийся шоколад, купленный Люси. На что Панде было теперь наплевать.

Он осмотрел толпу и тут же вычислил эту «готку». Она танцевала перед оркестром с тощим длинноволосым юнцом, выглядевшим в точности как молодой Эдди Ван Хален. Если это вращение задницей можно считать «танцем». Первая гитара и басист пели точно для нее какую-то кавер–версию песни Бона Джови «Runaway». Она выглядела опасной хулиганкой и едва ли в ладах с законом в своем дрянном топе и еще более дрянных туфлях. Юбка размером с носовой платок открывала слишком много ног да еще и новую татуировку в виде обвившей голень змеи, чья голова с ядовитыми зубами указывала прямо в Нирвану. Трудно представить, что каких-то два с половиной месяца назад эта сильная и решительная пожирательница мужчин носила жемчуг и готовилась окунуться в семейную идиллию с самым респектабельным парнем в Техасе.

Панда, как и всегда, привлекал внимание. Но он давным–давно потерял вкус к студенточкам. Песня подошла к концу. Люси закинула руку студентику за шею, прильнула к нему и поцеловала сукина сына. Страстно и взасос.


Панда рассек толпу и толкнул плечом шпану.

– Отвали.

Люси чуть повернула голову, чтобы продемонстрировать вздернутую бровь, потом сильнее обняла паренька за шею и шепнула ему на ухо:

– Не обращай на него внимания. Он не так крут, как кажется.

Панде достаточно было пристально поглядеть на парня, чтобы тот понял, что сие есть неправда. Юноша расцепил руки Люси и сказал:

– Позже, ладно?

Люси смотрела, как он поспешно удаляется, потом воззрилась на Панду:

– Пошел прочь, – заорала она сквозь грохот музыки. – Я пьяна и только что приготовилась его закадрить.

Он скрипнул зубами:

– Поздравляю. Такими темпами ты мигом покончишь со своим списком.

Она топнула ногой.

– Черт, он уходит, а я собиралась с ним переспать. А сейчас придется заняться «борзым».

Черта лысого. Он не знал, кто такой этот «борзой», только эта чертовка сегодня ни с кем, кроме него, спать не будет.

– Тут такое дело, дорогуша… Я не делюсь своей женщиной.…

– Я не твоя женщина. И не твоя дорогуша! – вознегодовала Люси.

Он поцеловал ее, прежде чем она успела еще что-нибудь выдать. У нее был вкус пива и коричной губной помады. Но Люси не увлеклась поцелуем, как хотелось Панде. Вместо того, она прикусила ему нижнюю губу и отстранилась:

– Хорошая попытка, Патрик, но ничего не выйдет. Я тут тусуюсь с новыми друзьями, и тебя не приглашали.

– Погоди. Ты говорила мне, что хотела пообжиматься на людях.

– А ты заявил, что не будешь.