Бренда Джойс - Великолепие

Но он казался Кэролайн незнакомцем. Зачем же подчиняться ему? Она видела, как красивая девочка уцепилась за юбки матери — матери, даже не замечавшей своего ребенка.

Да, Кэролайн была всего лишь зрителем. Случайным свидетелем странной драмы. Но почему же у нее по щекам текли слезы?

— Скажи ей, чтобы она любила свою дочь, — бросила Кэролайн, уходя из комнаты — и из его жизни.

Лондон, декабрь 1812 года

Кэролайн обмакнула перо и написала: «Беженцы. Глава XIII».

— Кэролайн! Ты все еще работаешь над своим романом? — Джордж появился в дверях кухни.

Кэролайн вздрогнула и застыла над листом бумаги, не смея взглянуть на отца. Горячие, жгучие слезы застилали глаза, и нужно было выиграть время и взять себя в руки.

— Да, — ответила она, положив перо. И, чтобы успокоить отца, улыбнулась.

— Я только что закрыл лавку, — сообщил Джордж бодрым тоном, не соответствовавшим его тревожному взгляду. — У меня идея. Не пойти ли нам куда-нибудь поужинать?

— Мне что-то не хочется, папа. К тому же я должна закончить главу.

Немного помедлив, Джордж сел за стол напротив дочери.

— Скажи, что тебя тревожит, дорогая. Что произошло с тобой в России?

— Нечего рассказывать, папа. — Кэролайн отвела взгляд. О том, что произошло, она и писала свой роман, в котором в отличие от многих других не будет счастливого конца. Читателей растрогает до слез печальная судьба героев и их любовь.

Еще никогда в жизни Кэролайн не чувствовала себя такой одинокой.

— Иногда мне хочется задушить этого Северьянова своими руками. Не сомневаюсь, это по его вине ты впала в такую меланхолию. — Джордж взял дочь за руку.

— Не смей так говорить! — Она сердито высвободила руку. — Он самый достойный, самый благородный человек из всех, кого я знаю, папа!

— Если он такой благородный, то почему разбил твое сердце?

Кэролайн поднялась, ей не хотелось рассказывать отцу обо всем, что произошло. Она вспомнила обезображенную ножами бандитов и ожогами Мари-Элен, и сердце у нее сжалось от жалости. Да, Николас — человек чести. Теперь он никогда не бросит жену, что бы она ни совершила в прошлом. Для самой же Кэролайн все кончено.

Это был всего лишь сон, она знала это с самого начала.

— Мне надо еще поработать, папа. — Кэролайн старалась не встречаться взглядом с отцом.

— А как же твой Коппервилл? Редактор несколько раз присылал курьера, умоляя тебя дать материал для этой колонки.

— Коппервилла больше нет. Он умер в Москве. Озадаченный Джордж помолчал. Потом вдруг протянул дочери запечатанное письмо.

— Тебе пришло письмо от бабушки.

Кэролайн равнодушно вскрыла конверт.

— Еще одно приглашение в Мидлендс.

— Странно, — искренне удивился Джордж. — Сначала она явилась сюда, в лавку, вскоре после твоего отъезда, и потребовала, чтобы я сказал, где ты находишься, а теперь это — четвертое по счету приглашение. Поедешь? Знаешь, по-моему, тебе следует поехать. Ты всегда притворялась, будто тебе нет до нее дела, но я-то знаю, что тебя задевало ее безразличие. Наверное, она хочет восстановить с тобой отношения.

Кэролайн достала чистый лист бумаги и в четвертый раз написала вежливый отказ.

— Я не поеду в Мидлендс. Зачем? Прошлое осталось в прошлом. А я живу в настоящем.

— А как насчет будущего?

— Будущее меня не интересует.

В этот момент кто-то громко постучал в дверь лавки, Джордж недовольно заворчал, но потом внезапно оживился:

— Наверное, это молодой Дэвисон! Я открою ему.

— Подожди, папа.

— Если прогонишь его еще раз, он больше никогда не придет, предупреждаю тебя, Кэролайн. Дэвисон — порядочный человек, у него явно благородные намерения, и он по уши влюблен в тебя. Не прогоняй его!

— Но я не люблю его, — прошептала Кэролайн, однако Джордж не слышал ее, бросившись открывать дверь.

Кэролайн едва сдерживала слезы. «Ах, Николас, — думала она, — неужели мне суждено всю жизнь тосковать по тебе? Как с этим жить? Уж лучше бы я умерла».

Так оно и было. Жизнь утратила для нее смысл. У Кэролайн не только было разбито сердце, что-то сломалось в ее душе. Если бы она знала, что любовь способна причинять такие страдания, она с самого начала постаралась бы не попасть в ее сети.

Все казалось проще, когда она убегала из Петербурга — снова с помощью Алекса. Пока не прошел шок от случившегося, ей казалось, что есть возможность выжить. Но за две недели пути шок постепенно прошел, и Кэролайн погрузилась в это безнадежное состояние.

В кухню с улыбкой вошел Энтони Дэвисон с красиво завернутым пакетом в руке. Кэролайн поднялась и через силу улыбнулась ему.

— Надеюсь, я не помешал вам, мисс Браун? Мне хотелось успеть до закрытия лавки, но улица Пэлл-Мэлл была запружена экипажами.

— Вы ничуть не помешали, — любезно сказала Кэролайн, хотя ей не терпелось вернуться к своему роману, главный герой которого был как две капли воды похож на Николаса.

— Это для вас. — Энтони протянул ей пакет. — Я решил, что томик Вальтера Скотта доставит вам больше удовольствия, чем букет цветов.

Кэролайн взглянула на название.

— «Дева озера». Как мило.

— Надеюсь, вы с удовольствием прочтете эту поэму, — улыбнулся Энтони.

— Уверена, — отозвалась Кэролайн, обдумывая следующий эпизод своего романа. — Спасибо.

— Мисс Браун, не согласитесь ли вы пойти со мной завтра вечером на ужин с танцами?

— Благодарю за приглашение, Энтони, но я не очень хорошо себя чувствую. Извините.

У него вытянулось лицо, но он овладел собой и поклонился.

— Как вам угодно. Ну что ж, желаю приятного вечера.

— И вам того же, — кивнула Кэролайн. Джордж проводил гостя до двери.

— Ты в четвертый раз отказываешь ему. Он больше не вернется.

— Я никогда не полюблю его. Мое сердце принадлежит другому. Я хочу одного — чтобы меня оставили в покое!

Над дверью снова звякнул колокольчик, и Джордж, не успев дойти до кухни, повернул назад. Кэролайн вытерла слезы, подумав, что это вернулся Энтони, надеясь уговорить ее. Но она услышала, как знакомый голос произнес:

— Добрый вечер, Браун.

Кэролайн никак не могла вспомнить, кому принадлежит этот голос. Бросив взгляд на дверь, она с удивлением увидела, что это Стюарт Дэвисон, отец Энтони.

— Милорд! — воскликнул Джордж. — Какой сюрприз! Вы хотите купить книгу?

Кэролайн заметила, что отец встревожен. Он действительно очень побледнел. Она поздоровалась с Дэвисоном.

— А-а, здравствуйте, мисс Браун. Вы уже пришли в себя после всех своих путешествий? — Стюарт Дэвисон улыбнулся ей, но в глазах был холод. — Я не намерен покупать никаких книг, — сказал он, непринужденно направившись в кухню. — Садитесь. — Стюарт Дэвисон выдвинул стулья.

Кэролайн, почувствовав неладное, украдкой взглянула на отца.

— Что происходит, милорд? — спросила она.

— Не спрашивай, Кэролайн, — пробормотал отец. — Делай то, что он говорит. — Потом умоляюще посмотрел на Дэвисона. — Прошу вас, не говорите ничего при дочери.

— Но я должен воспользоваться ее уникальными способностями!

— Нет! — в ужасе воскликнул Джордж. — Только не это! Дэвисон стукнул кулаком по столу, и Джордж покорно опустился на стул.

— Объясните, в чем дело. — потребовала Кэролайн.

— Дело в том, что ваш отец предал свою страну и только вы можете спасти его от виселицы.

— Что за вздор! — Кэролайн ухватилась за крышку стола. — Скажи ему, папа!

Плечи Джорджа вздрагивали, словно он плакал.

— В течение восьми лет ваш отец был британским курьером, — объяснил Дэвисон. — Неужели вы думали, что он ездил на континент и обратно только ради редких манускриптов?

— Но ведь курьер — не предатель. Не так ли, папа? Джордж молча смотрел в сторону.

— Я знаю своего отца, лорд Дэвисон. Он любит свою страну. И никогда не предал бы Англию ни во время мира, ни во время войны.

Дэвисон злобно рассмеялся.

— Тем не менее Браун продавал информацию французским агентам в течение восьми лет. А это преступление карается смертной казнью. — Дэвисон повернулся к Джорджу:

— Подтвердите это.

«Не может быть, — думала Кэролайн, — Это не правда. Мой мир и без того уже рухнул. А теперь еще отец… Нет, только не он, только не он».

— Кэролайн, я делал это ради тебя, — сказал Джордж. — Я так люблю тебя. В тебе вся моя жизнь! Мы отчаянно нуждались в деньгах, чтобы не остаться без крыши над головой. Поэтому я и решился на такое, да простит меня Господь!

— А теперь вернемся к вам, мисс Браун, — сказал Дэвисон.

— Нет! — вскрикнул Джордж. — Все, что угодно, только не втягивайте в это ее.

— Если ваша дочь откажется от сотрудничества, я позабочусь о том, чтобы вас повесили. Свою безопасность, голубчик, я обеспечил, поскольку не намерен болтаться на виселице вместе с вами.

— Вы тоже замешаны в этом? — насторожилась Кэролайн.

— Ваши домыслы ни к чему, мисс Браун. Относительно моей деятельности нет никаких улик, а вот доказательств, подтверждающих предательство вашего отца, у меня предостаточно, причем настолько веских, что его можно казнить хоть завтра. — Дэвисон усмехнулся. — Но я не предъявлю их, если вы выполните мою просьбу.

— Что вы от меня хотите?

— Вчера в Лондон прибыл Северьянов. Нам нужно получить от князя определенную информацию, а вы, уверен сумеете выудить ее.

Кэролайн ушла в свою комнату, свернулась калачиком на постели и уткнулась в подушку, с трудом сдерживая слезы. Северьянов в Лондоне. Отец оказался предателем. И если она откажется шпионить за Николасом, отца повесят. Она не знала, зачем Николас приехал в Лондон, но была уверена, что к ней это не имеет никакого отношения. Дэвисон велел ей узнать, правда ли, что русские намерены заключить тайный договор с Пруссией о нанесении совместного удара по армии Наполеона. Когда Дэвисон сказал это, Кэролайн решила, что он свихнулся. Каким образом могла она получить такие сведения?

Но Дэвисон объяснил, что для этого ей следует возобновить близкие отношения с Николасом, и дал неделю фока на то, чтобы она разузнала все подробности этого договора, если таковой действительно будет заключен. Он уже знал, что из Лондона Николас намерен отправиться в Бреслау. Кэролайн предстояло поехать туда вместе с ним и присылать Дэвисону подробные отчеты о том, как продвигаются дела.

Мысль о том, чтобы использовать и предать Николаса, внушала Кэролайн отвращение. Но не могла же она допустить, чтобы отца повесили! Что делать?

— Кэролайн, — нерешительно начал Джордж, входя в комнату, — пришла твоя бабушка, она хочет видеть тебя.

— А я не хочу никого видеть.

Джордж присел рядом с ней на кровать.

— Я так люблю тебя, Кэролайн! После смерти Маргарет ты — все, что осталось у меня в жизни. Книжная лавка совсем не приносила дохода, нечем было даже заплатить арендную плату. А я мечтал, чтобы у тебя был дом и ты ни в чем не нуждалась. Так и попался… Но сейчас прошу тебя не играть в эти игры с Северьяновым. Не жертвуй собой ради меня!

Не успела Кэролайн ответить отцу, что у нее нет выбора, как заметила стоявшую на пороге леди Стаффорд. Интересно, поняла ли старая леди, о чем они говорили?

— Я послала тебе три приглашения в Мидлендс и трижды получила отказ. Послав четвертое, я решила приехать сама и узнать подлинную причину твоих отказов. Так в какие игры ты намерена играть с этим обворожительным русским князем? И почему он вернулся в Лондон? Приехал за тобой? Ваш роман продолжается?

Кэролайн вспыхнула. Джордж, застонав, уныло опустил голову.

— Вы подслушали разговор, не предназначенный для посторонних ушей, леди Стаффорд, — сказала Кэролайн.

— Да, подслушала, — ничуть не смутилась старая леди. — Но я не посторонняя. Почему у вас обоих такой унылый вид? А ты, — обратилась она к Кэролайн, — кажется, даже плакала? И когда же приедешь в Мидлендс?

— Я не приеду, потому что занята, — сердито буркнула Кэролайн.

— Занята? Чем? Играми с князем?

— Я пишу роман.

— Что за вздор! И это после блестящей сатиры Коппервилла! Что с тобой стряслось, девочка моя?

Старая леди решительно опустилась на кровать рядом с зятем. Это было так невероятно, что Кэролайн вытаращила глаза.

— Я обо всем догадалась, и очерки Коппервилла доставляли мне огромное удовольствие. Они остроумны и забавны, дорогая девочка. Но когда он описал нашу с тобой встречу, я подумала: что-то тут не так, и отправилась прямиком к главному редактору «Кроникл». Твой редактор не хотел давать мне никаких сведений, пока я не назвала твое имя. Он был потрясен, Кэролайн, узнав, что ты писала о себе и что ты моя внучка, — рассмеялась леди Стаффорд.

— Придется, наверное, серьезно поговорить с Тафтом.

— Странно, что с тех пор, как ты вернулась, Коппервилл ничего не напечатал, а ты вдруг начала писать роман. Что случилось? Князь разбил твое сердце? — Она вгляделась в лицо Кэролайн. — Судя по твоему виду, так оно и есть.