Нина Харрингтон - Великолепная пара

Инстинктивно она наклонилась назад, так что ее затылок отдыхал на груди у Шона. Биение его сердца звучало у нее в ушах сначала размеренно, потом ускорилось.

И Ди очень хорошо знала, что это она тому виной.

– Сегодня не видно звезд, – прошептала она и указала на облака, которые уже закрыли полумесяц. – Но ты все равно можешь загадать желание, если хочешь. Тебе не нужна падающая звезда, чтобы твоя мечта сбылась. Я это знаю. Сегодня твоя очередь.

Он ответил хриплым шепотом, и Ди почувствовала, как его руки соскользнули с его талии.

– Если бы я только мог. Но я не могу. На самом деле мне нужно паковать чемодан.

Ди медленно развернулась в кольце его рук, так что теперь они стояли лицом друг к другу, и дрожь пробежала по ее плечам. В свете, падавшем на них из комнаты, она увидела новые, резкие черты лица Шона. Веселой болтовни и улыбок как не бывало.

– Паковать? Я не понимаю. До поездки в Париж еще несколько дней, и ты только что вернулся. Ты сам сказал мне это. Тебе вовсе не нужно паковать чемоданы сегодня вечером.

Он облизнул губы и посмотрел на нее:

– Я думал, что в моем распоряжении по крайней мере неделя. Но этот телефонный звонок все изменил. – Шон приподнял подбородок, словно готовился к удару. – Мне очень жаль, Ди, но для меня уже заказан билет на рейс до Чикаго. У нас чрезвычайная ситуация в новом отеле «Бересфорд», который мы открыли на Рождество, и я обязан помочь разобраться с ситуацией. Я должен лететь сегодня вечером. То есть, ты понимаешь, утром меня здесь не будет.

Ди высвободилась из его рук, ее пальцы заскользили по рукавам его рубашки, словно цепляясь за нее.

– Сегодня вечером? Это действительно необходимо? Мы так напряженно работали над этим вместе. Я… я надеялась, что ты придешь завтра на фестиваль.

Она повернулась и уставилась в темную ночь. Холодный промозглый ветер дул с реки, и Ди ощущала, как влага охлаждает ее лицо. Но это не помогло погасить огонь, полыхающий у нее в голове.

Ей казалось, что ее подхватил какой-то торнадо, который вертел и крутил ее с того самого момента, когда она встретила Шона. Вращал так быстро, что у нее не было шанса по-настоящему ощутить твердую землю под ногами.

Она всегда знала, что его работа в Лондоне была временной, но Париж был всего лишь в нескольких часах езды на поезде. У них был шанс оставаться на связи и иногда видеться. Если бы они постарались.

Если бы они оба достаточно сильно хотели этого.

Если бы он хотел этого так же сильно, как она.

Но он уезжал и покидал ее. Как все.

Как ее родители, решившие оставить холодные серые британские зимы и вернуться к солнечному свету и той жизни, которую они любили. Как ее друзья из колледжа, разъехавшиеся по всему миру в поисках работы. Как Джош, который вернулся к настоящей подруге и оставил свою временную, «запасную» девушку стоять в растерянности на тротуаре возле его дома.

Она пережила все эти расставания, оправилась от шока. У нее по-прежнему были Лотти, и Глория, и девочки в пекарском клубе. Она осилит и это прощание. Ей придется; Шон не оставлял ей другого выбора.

Это не должно быть так тяжело.

Она так сильно хотела, чтобы он остался с ней.

Шон стоял рядом с ней в тишине, прижавшись левой частью своего тела к ее правому боку: бедро к бедру, нога к ноге, рука к руке.

Она хотела положить голову ему на плечо, и все ее тело стремилось опереться на него, ища поддержку, но Ди поборола это искушение.

Она едва смогла сдержаться, когда его пальцы обхватили ее и переплелись с ними в темноте.

– Чрезвычайная ситуация какого характера? – спросила она голосом, который дрожал намного больше, чем ей хотелось бы. – Надеюсь, не очередное наводнение.

Его губы раскрылись, и он сделал глубокий, судорожный вдох, прежде чем ответить низким хриплым голосом, в котором Ди уловила сожаление и беспокойство.

– Нет, хуже. Пищевое отравление. Роб считает, что это желудочный грипп, и он уже на месте, работает с соответствующими инстанциями, но отель закрыт и гости на карантине. Я сейчас действительно не хочу говорить о кухне и детоксикации.

Он сжал ее пальцы в своей руке, и Ди попыталась сосредоточиться на мерцающих огоньках на берегу реки, но она чувствовала каждое, едва уловимое движение его тела, что немного осложняло зрительное восприятие.

Она моргнула, когда Шон крепче стиснул ее пальцы и чуть отступил – он осторожно поднес ее руку губам и поцеловал костяшки пальцев.

– Я хотел прийти завтра. Чтобы разделить твой триумф. Потому что завтра будет настоящий фурор.

Его голова слегка наклонилась набок, и уголки губ чуть приподнялись в полуулыбке.

– Ты будешь великолепна. Я знаю это. И Пракаш пообещал мне полный фото– и видеоотчет.

–  Видео? – пролепетала она. – Этого не было в списке.

Не отрывая взгляда от ее волос, он осторожно убрал выбившуюся торчащую прядку волос за ухо – так ласково, нежно, что она чуть не заплакала от удовольствия.

–  Я отметил за тебя все необязательные дополнительные пункты в чек-листе. Просто знак внимания от управляющего отеля.

–  Ничего себе, – прошептала она. Шон кивнул ей в ответ и улыбнулся. – Шон? – позвала она тихим голосом и прижалась к нему. – Как долго ты собираешься пробыть в Чикаго? Неделю? Две? А потом отправишься в Париж, верно?

–  Я не знаю. Скорее всего, несколько недель. А насчет Парижа? Я никак не могу заняться этим сейчас. Отец собирается взять на себя этот проект и найти другого менеджера. Другого выхода нет.

Ди выдохнула с облегчением:

– Это здорово. Значит, потом ты вернешься в Лондон? У меня будет столько всего рассказать тебе.

Он уронил голову, так что их лбы почти касались друг друга, и Ди чувствовала тепло его дыхания на своем лице.

Так что она уже не могла никуда сбежать от его слов, которых так боялась.

– Ты не понимаешь, Ди. Париж отменяется. Моя следующая командировка в Бразилию на несколько месяцев, а осенью обратно в Австралию. Я не вернусь в Лондон.

– Не вернешься? Тогда мне необходимо знать ответ на один-единственный вопрос – и я не хочу услышать его по телефону или получить по электронной почте. Не обращайся со мной как с одним из твоих менеджеров. Поговори со мной. Я хочу услышать твой ответ здесь и сейчас. Лично. В глаза.

Она прижала обе ладони к его рубашке – его сердце лихорадочно стучало под кончиками ее пальцев.

Ему было так же больно, как и ей.

–  Ты хочешь увидеть меня снова, Шон? В противном случае будет лучше, если ты прямо скажешь мне об этом сейчас и разделаешься с этим, чтобы… – Она подняла подбородок. – Чтобы каждый из нас мог заняться своей жизнью.

–  Хочу ли я быть с тобой? О, Ди.

Он поднял правую руку и отбросил пиджак на столик, стоявший на террасе, обнажая ее кожу в холодном ночном воздухе, и Ди мгновенно почувствовала, как ее соски напряглись в боевой готовности. Его длинные пальцы заскользили по ее телу – от шеи вниз, по ее предательски выдававшим грудям, до бедер и обратно.

Не спрашивая разрешения и не извиняясь, он просунул теплую руку ей под блузку и обхватил ее грудь. Его большой палец ласкал ее сосок, прикасаясь к нему и возбуждая, волнуя каждый нерв в ее теле.

Но Шон отвлекал ее, целуя лоб, виски и шею такими изысканными нежными касаниями, что любые вопросы вылетели из ее головы, а ее желание, влечение к нему усиливалось с каждым прикосновением его губ.

В тот момент, когда Ди думала, что ее ноги сейчас подкосятся, его пальцы поменяли положение, и вся грудь оказалась накрытой его ладонью, а бюстгальтер уже был лишним и только мешал изысканному удовольствию.

Затем очень медленно его рука скользнула по обнаженной коже ниже на талию и задержалась там на секунду, прежде чем оторваться от ее тела.

Обхватив голову Шона, Ди буквально повисла на нем, а он крепко обнял ее и прижал к себе.

Она чувствовала его с трудом сдерживаемую страсть, когда в ответ он прижимался к ее бедрам, его учащенное быстрое дыхание, его борьбу с самим собой, попытки взять себя в руки.

– О, Шон, – прошептала она и положила голову на его надежную теплую широкую грудь.

Они оставались в таком положении всего несколько минут, но время, казалось, остановилось; Шон нарушил молчание.

– Я это уже проходил раньше, Ди. Моя последняя подружка была такой терпеливой, и мы очень старались, чтобы все получилось. Но в конце концов мы оба измотались в постоянной борьбе, пытаясь улучить время друг для друга между беспрестанными поездками в аэропорт и обратно. Это было утомительно. И это убило большую дружбу. Я не хочу, чтобы это произошло с нами, Ди. Только не с нами.

Он гладил ее волосы, проводя пальцами ото лба к затылку.

– Возможно, я вернусь сюда лишь через шесть месяцев, и даже тогда это будет только мимолетный визит. Где-то всегда будет какая-нибудь проблема, как сегодня, которая потребует моего немедленного вмешательства. Я не могу планировать отпуск или свободное время. Ты заслуживаешь лучшего, чем это. Намного лучшего.

Ди посмотрела ему в глаза и заморгала, рот ее приоткрылся.

– Нет. Я заслуживаю тебя. Целиком и полностью.

Ее слова обжигали, как раскаленное железо, оставляя после себя шрамы.

– Меньше всего я хочу причинить тебе боль, Ди. Вот почему будет лучше, если мы расстанемся сейчас и будем помнить только хорошее.

Она прижалась щекой к его рубашке и наконец нашла слова:

– Неужели все должно быть именно так, Шон? Разве в компании нет никого, кто мог бы выполнять твою работу? А что случится, если ты заболеешь или выдохнешься? Ты не можешь продолжать в том же духе. Тебе нужно иногда делать перерывы.

–  Не надо меня жалеть, Ди, – ответил он, обхватив ладонью ее затылок. – Мы очень близки в семье и всегда были, и я всем обязан своему отцу. Эти отели – моя жизнь, и я хочу сделать их особенными.

–  Мне кажется, что ты уже отплатил своей семье сполна, Шон. Сполна.

–  Что ты имеешь в виду?

Ди заставила себя оторвать голову от его груди и чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Это твое решение уехать сегодня вечером. Не твоего отца. Или брата. Твое. У тебя работает удивительная команда талантливых профессионалов, которые будут только счастливы взять на себя задачу по устранению некоторых из этих проблем, если ты предоставишь им такой шанс. Ты живешь этими отелями – и я понимаю твою страсть. Посмотри на меня – дочь чаевода, мечтающая о собственной чайной компании. Мы оба остались в семейном бизнесе. Но, может быть, пришло время задуматься о том, чего ты ждешь от жизни. И с кем ты хочешь ее провести.

Потом она отступила на шаг и медленно вытащила свои пальцы из его ладони, каждым своим движением разрывая их связь.

Встав на цыпочки, Ди прижалась к его губам в последнем долгом поцелуе, затем провела пальцем вдоль его подбородка и улыбнулась:

– Удачи, Шон. До свидания и спасибо за все.

Затем она повернулась и пошла обратно в конференц-зал. И прочь из его жизни. Не оглядываясь.

И на этот раз он не последовал за ней.

Ди наслаждалась лучами утреннего солнца, светившего в окно ее спальни, когда лучшая подруга сунула ей под нос тарелку.

Ди прищурилась поверх своего экстра крепкого чая «Английский завтрак» на кусок невероятной феерии бисквитных слоев зеленого и кремового цветов.

Это было что-то очень зеленое. Пахнущее цветочной лавкой. Никаким количеством крепкого чая невозможно запить столько сахара и жира.

– Это мое специальное блюдо для фестиваля. Ореховый торт со вкусом чая «Леди Грей» и с кремовой начинкой на розовой воде. Что думаешь?

– Что думаю? Я слишком устала, чтобы думать, и мои вкусовые рецепторы притупились. Спасибо, Лотти. Я уверена, что его ждет успех. Торт очень аппетитно выглядит, но я просто не могу смотреть на него. Я слишком нервничаю.

Лотти потрепала Ди по плечу и поцеловала ее в макушку.

– Сейчас около шести утра. Ты вообще спала?

Ди покачала головой:

–  Может быть, пару часов, не больше. Я постоянно просыпалась, ворочалась и не могла заснуть снова.