– Конечно, нет необходимости шептаться, – попыталась оправдаться Анна. – Я не слышу, о чем они говорят, значит, и они не могут нас слышать, впрочем, гости вполне могли слышать вас, когда вы подходили и говорили довольно громко…

– Так почему же мы прячемся, милая? – продолжал допытываться Макс.

– Потому… – Она обвела глазами комнату, словно пытаясь найти ответ. Ответа не было. – Потому что… Понимаете… Я…

– В чем дело?

Анна опустила плечи, сдаваясь.

– Ни в чем. Это просто смешно.

– Это не смешно, если это вас расстраивает. И еще больше должно расстраивать, если об этом нельзя сказать откровенно. – Он пожал плечами, когда она в замешательстве посмотрела на него. – Иногда вас очень трудно понять, с этим не поспоришь.

– Это называется держать себя в руках. Миссис Кулпеппер большой сторонник того, чтобы ее воспитанницы держали себя в руках. – Анна принялась теребить складки юбки. – Она бы страшно расстроилась, если бы сейчас увидела меня.

– Идите сюда. – Он мягко взял ее под локоть и, втянув в соседнюю комнатушку, прикрыл за собой дверь. – Сядьте.

– Я не хочу сидеть. – Когда Анна нервничала, она не могла усидеть на месте.

– Тогда стойте, – уступил Макс. – Но скажите мне, что именно вас беспокоит. Разве вы не хотите познакомиться с остальными членами семейства?

– Я не знаю, – несколько необдуманно ответила она и поморщилась, услышав свой ответ. – Конечно, хочу. Не знаю, почему я так сказала. Только… Только раньше я никогда не разговаривала с настоящими леди, я просто не знаю, как себя вести.

– Не преувеличивайте, вы практически ежедневно общаетесь с вашей воспитательницей миссис Кулпеппер.

– Это другое дело, она почти член семьи. – Анна сжала кулаки с расстроенным видом. – Я имею в виду, член той семьи, которую я знаю. И, кроме того, она не принадлежит к высшему свету, как эти дамы. Возможно, в свое время все обстояло иначе…

– И все же у вас есть некоторый опыт общения с представителями высшего света, – попытался успокоить ее Макс. – Даже в Андовер-Хаусе вы общались с некоторыми джентльменами, конечно, если не слишком строго подходить к определению понятия «джентльмен».

– Это не то же самое. Мужчины другие. Они…

– Привлекательны? – подсказал он.

– Нет, это относится только к вам. Они просты. Прошу вас, не сердитесь, – торопливо добавила она, когда Макс поднял брови. – Я лишь хотела сказать, что проще разговаривать с человеком, с которым у тебя есть общие интересы… Нет, это не совсем то. – Чтобы успокоить руки, она обхватила плечи. – Лорд Эспли любит литературу и обожает свою семью. Я уверена, что у него обширные интересы, но литература и семья – это две его страсти. И обе темы мы в основном и обсуждаем. Все очень просто. Более того, если я забываюсь и вдруг ненароком перебиваю его, он, как истинный джентльмен, делает вид, что не замечает этого. А что, если леди Эспли захочет поговорить о… – Она задумалась, пытаясь подобрать какую-нибудь особенно страшную тему разговора. – О занавесках или о чем-нибудь в этом роде? А что, если ей захочется обсудить моду или, не дай бог, посплетничать? Что, если я вдруг ляпну что-то такое, что повергнет даму в шок? Что, если…

Она замолчала, не желая признаваться в своем самом большом страхе.

«Что, если они будут меня разглядывать и шептаться за моей спиной, что, если они не примут меня только потому, что я Ледяная Дева из Андовер-Хауса?»

Они могут превратить ее жизнь в настоящий ад. По мнению мадам, никто, абсолютно никто не может так уязвить человека, как истинная леди. Чем истиннее леди, тем глубже рана.

– Честно говоря, я просто боюсь настоящих леди, – окончательно смутившись, закончила Анна.

Макс озадаченно покачал головой:

– Но вы сами напугаете кого угодно.

«К сожалению, я не леди».

– У них нет оснований меня опасаться, и они это знают.

– Но и у вас нет оснований их опасаться.

– Кто знает…

Макс шагнул ближе и взял ее за руку.

– Я никому не позволю обидеть вас, – тихо произнес он и огладил ее запястье. – Это я обещаю.

Анну окатила теплая волна, снявшая накопившееся напряжение. Она попыталась найти подходящие слова благодарности, но Макс сжал ее руку.

– К тому же, – почти торжественно произнес он, – мы уже выяснили, что вы не трусиха.

– Человек может быть смелым в одних обстоятельствах и менее…

Он стиснул ей руку.

– Вы определенно не трусиха.

Анна попыталась найти какие-то доводы в пользу своего мнения, но ничего путного не приходило ей в голову.

– Ну да, – согласилась она почти с неохотой, – я не трусиха.

– Превосходно. – Макс предложил ей руку, как делал это утром на прогулке. – Почему бы нам не пройти в парадный холл?

Анна, глубоко вздохнув, взяла Макса под руку и позволила ему вывести себя из комнаты.

Войдя в холл, она сразу поняла, что Хаверстоны разговаривают друг с другом как любящие друг друга члены семьи… Но потом они заметили ее, и радостные разговоры стихли, уступив место напряженному молчанию. Радостное воссоединение семейства внезапно было прервано из-за нее. Никогда Анна не ощущала себя столь незваным гостем, как в этот момент.

«Поднять голову, расправить плечи, смотреть прямо перед собой».

Она сосредоточенно смотрела на Люсьена, изо всех сил стараясь не показать охватившего ее страха. Он по крайней мере, казалось, искренне рад был видеть свою сестру.

– Ага. Вот и она. – Люсьен махнул рукой, приглашая ее подойти ближе. – Анна, идите сюда. Познакомьтесь с нашим семейством.

Пока шло обоюдное представление, Анна улыбалась, надеясь произвести на родственников благоприятное впечатление.

Леди Эспли, лорд Гидеон и леди Уинифред явно рады были Максу, которого приветствовали искренними улыбками и добродушным поддразниванием.

Анну, конечно же, встретили с меньшим энтузиазмом. Лорд Гидеон улыбался наиболее искренно, но и он смотрел на Анну несколько напряженно. Леди Эспли казалась дружелюбной, но, безусловно, держалась настороже. Леди Уинифред, по-видимому, была весьма проницательной особой и потому очень смущала Анну.

Родственники вежливо поинтересовались, нравится ли ей гостить в Колдуэлл-Мэноре, она, в свою очередь, столь же вежливо спросила, как прошла их поездка.

Вновь и вновь к месту и не совсем слышалась фраза «Ну что ж», которая заполняла неловкие паузы. Все это походило на первую встречу с Люсьеном. Только смущение и неуверенность были в разы больше, и сейчас Анна не могла удалиться в свою комнату, сославшись на усталость.

К счастью, на это сослалась леди Эспли:

– Мне не хотелось бы прерывать столь интересный разговор, но мы с Фредди должны ненадолго удалиться, мы буквально пропитались пылью и должны привести себя в порядок…

– Только не я. – Леди Уинифред лишь пожала плечами, когда все взгляды обратились к самому запыленному из путников. – Подумаешь, пыльное платье, важнее то, что я умираю с голоду.

Люсьен вскинул руки, будто умолял о прощении.

– Прошу всех в столовую, миссис Уэбстер приготовила для вас небольшое угощение.

– Превосходно. – Леди Уинифред, одарив Анну взглядом своих светло-карих глаз, широко улыбнулась. – Не хотите ли присоединиться ко мне, мисс Райз?

Приглашение застало Анну врасплох, но, похоже, не только на нее оно произвело подобный эффект.

К счастью, Анна увидела на лицах родственников лишь удивление и любопытство без малейшего намека на неодобрение. К сожалению, эта ситуация лишала ее возможности тактично отказаться от предложения леди Уинифред.

– С радостью составлю вам компанию, – солгала Анна.

Она отчаянно пыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы пригласить Макса пойти с ними, но, пока раздумывала, лорд Гидеон попросил его и Люсьена пройти с ним в библиотеку.

Анна и оглянуться не успела, как Люсьен, заявив, что скоро они снова встретятся в столовой, вышел из комнаты, леди Эспли, величественно кивнув всем на прощание, отправилась в свои покои, а горничная, не мешкая, побежала за миссис Кулпеппер. Не обращая внимания на возникшую суету, Анна и леди Уинифред вышли из парадного холла.

Анна не знала, радоваться ли тому, что утренняя гостиная находилась совсем рядом. С одной стороны, не было необходимости поддерживать разговор на столь коротком пути, но с другой стороны, у нее было слишком мало времени, чтобы обдумать подходящие темы для разговора. Войдя в столовую, она сразу направилась к боковому столику, уставленному холодными закусками.

Но у леди Уинифред, похоже, были другие планы.

Войдя в комнату, она выглянула из дверей, осмотрела длинный коридор и только после этого тщательно затворила дверь.

Смахнув со лба прядь золотистых волос, леди Уинифред заговорила:

– Я пообещала Лилли вести себя прилично, но, откровенно говоря, считаю все это глупостью, я никогда не смогу понять, как те, кто считает себя принадлежащими к высшему свету, умудряются, отрицая явное, тем не менее узнавать друг друга. – После этой небольшой речи она по-мужски уперла руки в бока и спросила уже без обиняков: – Вы и в самом деле сестра Гидеона?

Анна осторожно поставила на стол тарелку, которую едва успела взять в руки, и повернулась к невестке.

– Да, в самом деле.

Уинифред мотнула головой.

– Гидеон утверждает, что человеку Люсьена можно доверять, но иногда лучше поинтересоваться лично. Надеюсь, вы меня понимаете?

Анна поняла, что леди Уинифред только что поймала ее на слове.

– Да… конечно, понимаю.

Она просто не ожидала подобного поворота.

– Что ж, великолепно… – Леди Уинифред снова выглянула из комнаты, потом подошла к Анне. – Каково вам было расти в Андовер-Хаусе?

– Прошу прощения.

– Среди дам полусвета и безнравственных джентльменов. – Она взяла тарелку и начала накладывать закуски. – Наверное, это было довольно любопытно?

– Я… не особенно, – машинально ответила Анна, тотчас пожалев о своих словах. В тоне леди Уинифред и в ее манере держаться ничто не говорило о том, что она рассчитывала, что Анна будет проклинать свою жизнь. Скорее она рассчитывала услышать пару забавных историй.

И теперь дама выглядела слегка разочарованной.

Анна мысленно чертыхнулась. Если говорить о ее жизни в Андовер-Хаусе, то она не была идеальной, но с ее стороны недальновидно было отказываться от приглашения к дружескому разговору. Она думала, как бы удовлетворить любопытство леди Уинифред, не приведя ее в ужас, но ей ничего не пришло в голову, кроме: «Иногда там бывало слишком шумно».

К счастью, такой ответ, казалось, вполне удовлетворил леди Уинифред. Она понимающе кивнула:

– Лондон всегда казался мне слишком шумным. Я предпочитаю спокойную сельскую жизнь.

У Анны подскочило сердце при этих словах. У них есть что-то общее.

– Мне тоже, – ответила она, вновь беря в руки тарелку. – Я здесь совсем недавно, но всегда знала, что деревня нравится мне больше, чем город.

– А я всегда знала, что Лондон мне не понравится, еще до того как посетила его.

Анна попыталась вспомнить то немногое, что ей было известно о леди Уинифред, но на ум пришло лишь одно:

– Вы ведь из Шотландии, не так ли?

– В некотором роде, – ответила леди Уинифред. – Я родилась в Англии. Когда отец скончался, моим опекуном стал покойный маркиз Эспли. Лилли была кузиной его второй жены, она тоже недавно осиротела и нуждалась в помощи. Нас отвезли в Шотландию и оставили там.

Анну застигли врасплох последнее заявление и тот спокойный тон, каким оно было произнесено. Она представила экипаж, останавливающийся сразу после пересечения границы Англии, из него высаживают двух молодых женщин, после чего экипаж разворачивается и уезжает.

– Оставили там?

– В Мердок-Хаусе, на моей ферме, – пояснила леди Уинифред, тщательно выбирая кусок ростбифа.

Анна подумала, что от этого ситуация не была лучше.

– Одних?

– Практически да. Хотя, думаю, Лилли, которая отвечала за нас обеих, переживала больше.

– Сколько же вам было лет?

– Мне – тринадцать. Лилли была на несколько лет постарше. – Леди Уинифред проказливо улыбнулась. – Ей не нравится, когда я упоминаю о ее возрасте.

– Боже мой! Вы были еще детьми.

– По некоторым меркам.

Леди Уинифред взяла тонкий кусочек хлеба.

Анну привело в замешательство осознание того, что ее с леди Уинифред и леди Эспли объединяло нечто общее и весьма значительное. Они тоже еще в отрочестве узнали, что значит жизнь в изоляции.

– Должно быть, это было… – «Ужасно, – подумала она. – Тринадцать лет – это детство по любым меркам». – Трудно.

– Иногда очень трудно. Но я не променяла бы Мердок-Хаус ни на какое другое место. Это мой дом.

Анна не нашлась, что ответить. Сказать, что она готова променять Андовер-Хаус на тысячу фунтов и собаку, казалось не вполне уместно.

Леди Уинифред кивнула в сторону пустой тарелки Анны.