Алисса Джонсон - Великолепный джентльмен

Прежде чем Джоунз успел поднять нож, Макс толкнул его плечом в грудь, вбив долговязого бандита в дверь, что позволило Максу нанести Оуксу молниеносный удар правой в челюсть и сразу же ударить каблуком по голени, отчего телохранитель упал на пол и, скорчившись, закричал от боли:

– Моя нога! Мерзавец! Моя нога!

Выведя Оукса из строя, Макс развернулся к Джоунзу, и как раз вовремя, чтобы уклониться от ножа.

Быстрый выпад, захват и вывих запястья – нож Джоунза оказался в руках Макса, а охранник миссис Рейберн, взвыв от боли, упал на колени. На всякий случай завернув ему руки за спину, Макс окончательно нейтрализовал пронзительно взвывшего охранника.

Именно в этот момент миссис Рейберн открыла дверь, окинула небрежным взглядом представшую перед ней сцену и вздохнула:

– Отпустите, пожалуйста, моего слугу, он мне еще понадобится.

Макс посмотрел на Джоунза, у которого на лбу выступили капли пота. Потом взглянул на резную рукоятку ножа из слоновой кости.

– Вы, наверное, неплохо платите своим людям и, конечно, можете рассчитывать на то, что они будут лучше выполнять свою работу.

– Они хорошо выполняют свою роль в качестве устрашения. Как правило. – Мадам медленно окинула его взглядом с головы до ног. – Должно быть, ваше желание увидеть меня оказалось слишком сильным.

– Я здесь не ради своих желаний. – Он сунул нож в карман и, отпустив Джоунза, обернулся к Оуксу. – Помогите вашему приятелю добраться до своей комнаты и оставайтесь там.

Оба охранника посмотрели на хозяйку и, когда она кивнула, рыча и ругаясь, побрели прочь.

Макс дождался, когда телохранители мадам скроются из виду, и вслед за миссис Рейберн вошел в номер. Она быстро пересекла комнату и, приняв театральную позу, оперлась на каминную полку. Ее, казалось, нисколько не обеспокоил тот факт, что она оказалась в одной комнате с вооруженным человеком, которого едва знает.

– Лорд Дейн. – Она протянула его имя, словно пробуя на вкус. – Боже мой, как давно я не имела удовольствия находиться в вашем обществе. Последний раз это было, когда вы пытались встретиться с моей дочерью. Каким искренним и восхитительным мальчиком вы были в то время.

– Да. Приятные воспоминания. – Он решил поддержать эту легковесную манеру разговора. – Я тоже помню те времена. Мы все были моложе, и морщинок вокруг глаз у вас было намного меньше, и, кроме того, вы были намного доверчивее.

– Я никогда не была доверчивой.

– Значит, были недальновидной.

– Я не…

Макс был совершенно не в настроении поддерживать этот ничего не значащий разговор. Короткая схватка с Оуксом и Джоунзом лишь немного остудила кипевшую в нем ярость.

– Вы думали, что сможете всю жизнь держать дочь взаперти? Думали, что правда никогда не выйдет наружу.

– Я полагаю, мы говорим об Анне? – Миссис Рейберн закатила глаза. – Значит, взаперти. Вы столь же легковерны, как и четыре года назад.

Не собираясь спорить или доказывать очевидное, Макс сразу раскрыл причину своего визита:

– Уезжайте в Андовер-Хаус, миссис Рейберн.

Мадам удивленно моргнула.

– Господи, милорд, нельзя же быть настолько тупым, естественно, я собираюсь вернуться домой, но только вместе с дочерью.

– Этого не будет никогда.

Пухлые губы изогнулись в слабой насмешливой улыбке.

– Вы все еще злитесь на меня за то, что я отказала вам в приеме четыре года назад?

– Нет, нисколько, – солгал Макс. Хотя точно знал, что еще долго будет таить обиду. – Просто вы мне не нравитесь.

– Потому что я не позволила вам встретиться с Анной?

– И по множеству других причин.

– И некоторые из них могут стать поводом для вашего неодобрения, – с легкостью согласилась она. – Но я не буду извиняться за то, что отказала вам и некоторым другим «претендентам». – Она саркастически усмехнулась. – Пьяницы и распутники, вы превратили бы мою дочь в шлюху, а она заслуживала лучшего… и заслуживает. Я правильно поступала, делая все, что в моей власти, чтобы защитить Анну от…

– От мужчин, которых вы приглашали в свой дом? В дом, который для самой Анны был чем-то вроде комфортабельной тюрьмы, из которой нельзя выйти? – презрительно фыркнул Макс.

– Со мной она в полной безопасности. Я ее мать. Кто еще стал бы заботиться…

– В вас погибла хорошая актриса, – прервал ее Макс. Его терпение подходило к концу. И споры закончены. – Вы покинете Колриджтон с рассветом, или вам придется ответить за последствия.

– За… – Рот миссис Рейберн скривился, и раздался короткий грубый смешок. – Какие последствия, глупый мальчишка? Вы всего лишь виконт, причем не особо влиятельный, а у меня в руках полдюжины пэров, готовых поддержать меня в любой момент. Вы мне ничего не можете сделать. – Она распрямила плечи и произнесла с гордостью: – Я самая популярная женщина во всей Англии.

– Нет, вы женщина лондонского полусвета, имеющая самую дурную репутацию, – поправил ее он. – В настоящем. И вам повезло с конкурентками. Миссис Фишер? Элайза Томлисон?

Она сжала губы в тоненькую ниточку.

– Вы считаете их овечками?

– Я считаю, что они не имеют и десятой доли того влияния в обществе, как например… Леди Эспли. – Он увидел, как она едва заметно вздрогнула. – Лондон обожает эту женщину. Ваша модистка, я уверен, будет счастлива заполучить ее, даже если для этого ей придется навсегда отказаться от ваших заказов. Ваша прислуга сбежит к ней от вас в мгновение ока. Кто, скажите на милость, отправится на кутеж в Андовер-Хаус, если леди Эспли устроит званый вечер в то же самое время?

– Вы станете прятаться за юбки женщин?

– За мечом не прячутся. Им орудуют.

У миссис Рейберн было так много что сказать в ответ, что потребовалось несколько секунд, чтобы яростный словесный поток начал превращаться в осмысленную, хотя по-прежнему злую речь.

– Это возмутительно! – Она вновь зашипела, потом выбрала мысль, за которую могла зацепиться. – Клянусь Богом, это ее вина. Неблагодарная девчонка! Так похожа на своего отца – берет что хочет, не думая о других. Она всегда была упрямой, делала что хотела, пока я заботилась о том, чтобы у нее был кусок хлеба и крыша над головой. Мне давно следовало взяться за ремень. – Она погрозила ему унизанным кольцами пальцем. – Я ведь все еще ее мать. Она моя. Она всегда будет…

– Она всегда будет признанной сводной сестрой маркиза Эспли и лорда Гидеона Хаверстона и уважаемым другом виконта Дейна. Что еще важнее, Анна взрослая женщина, которая больше не будет иметь с вами ничего общего. Вы проиграли это сражение, мадам. У вас нет позиции, на которой вы можете здесь закрепиться, и ваш удел – отступление…

– Мне не нужна ваша позиция, – прошипела она, метнув взгляд на стену, отделяющую ее комнату от комнаты телохранителей. – У вас есть меч. У меня есть свое оружие.

Его кипящая в жилах кровь в мгновение ока стала ледяной. Ему хотелось верить, что миссис Рейберн даже в гневе не станет наносить удар дочери, что она, как говорила Анна, лишь бросает слова на ветер. Но рисковать он не собирался.

– У вас не будет возможности использовать его в Лондоне. К концу месяца вы должны покинуть Андовер-Хаус.

После того как он убедит Анну вернуться с ним в Лондон, им совсем не захочется оглядываться по сторонам, опасаясь увидеть ее безумную матушку.

– В Бате чудное общество. Вам там будет неплохо.

Глаза миссис Рейберн округлились.

– Бат? Бат! Да вы с ума сошли!

– Вы действительно думали, что можете угрожать мне, а я ничего не предприму в ответ? – холодно спросил Макс. – К концу месяца, мадам, ни одна приличная семья не примет вас, и вообще ни одна дверь империи не откроется перед вами, и я лично прослежу за этим.

– Вы не можете так поступить. Вы не…

– Уверяю вас, нет предела тому ущербу, который я могу вам причинить, если хоть один волосок упадет с головы Анны.

– Вы поднимете руку на женщину?

Не такой ущерб он имел в виду, но предпочел бы, чтобы миссис Рейберн опасалась того, что он способен на физическое насилие, чем Анна вдруг обнаружит, что на подобное способна ее мать.

– Если вы причините ей вред, я вас уничтожу, мадам. – Как ей вздумается истолковать его слова, это ее дело. – Доступно ли я выразил свою мысль?

Макс не потрудился дождаться ответа. Он считал, что разговор окончен. Либо миссис Рейберн добровольно уедет в Бат, либо ее отправят туда силой, для него это не имело никакого значения.

Естественно, миссис Рейберн последнее слово хотела оставить за собой, и ее злобная тирада сопровождала Макса до самой двери:

– Она моя! Вы меня слышите?! Я сотворила ее! Ни один мужчина не отнимет у меня того, что принадлежит мне!

– К концу месяца, – бросил он через плечо, прежде чем выйти в коридор и закрыть за собой дверь.

Ответом стали пронзительный визг и звон разбившегося о дверь кувшина.

Макс вернулся в Колриджтон до рассвета. С противоположной стороны улицы он наблюдал, как экипаж миссис Рейберн отъезжает от гостиницы, когда первые лучи солнца только озарили горизонт. Он развернул коня и поскакал в Колдуэлл, где, расположившись в парадном холле, стал ожидать Анну.

Не прошло и десяти минут, как она спустилась, держа в руках желтую с голубой оторочкой шляпку, вот только под глазами у Анны, как следствие бессонной ночи, залегли глубокие тени. Она улыбнулась, когда увидела Макса, но иначе, чем обычно улыбалась ему по утрам.

– Доброе утро, Анна. Я знал, что встречу тебя здесь сегодня утром.

– Я собираюсь навестить мать.

– Дело в том, что… – Дождавшись, когда она сойдет с последней ступени лестницы, Макс взял ее под локоть и повел в гостиную. – Мадам уехала в Лондон. На… некоторое время.

– Уехала? – Анна отняла руку. – Я не понимаю. С чего бы…

– Я не оставил ей выбора.

– Вы? – Он с озабоченностью, смешанной с умилением увидел, как застыло ее лицо, разом лишившееся выражения каких-либо эмоций. – Вы ездили к моей матери?

– Вчера вечером, – подтвердил Макс. – После нашего разговора. Я бы поставил вас в известность, но сразу после ужина вы ушли в свою комнату.

– Понятно. Ладно… – Анна отступила. – Я хочу, чтобы вы рассказали мне прямо сейчас, причем во всех подробностях, как прошла эта встреча, конечно, если вас не очень затруднит.

– Хорошо.

«Интересно, как сильно она рассердилась?» – спросил себя Макс.

– Может, присядете для начала или…

– Нет.

Очевидно, больше, чем слегка.

Макс быстро, но достаточно подробно описал ей встречу в «Медвежьей берлоге», опустив лишь стычку в коридоре и самые страшные угрозы миссис Рейберн. Он просто не мог заставить себя рассказать Анне, что в отношении родной дочери миссис Рейберн оказалась настоящим чудовищем. Большинство людей проживают свою жизнь, сохраняя определенные иллюзии относительно родителей. Так пусть и Анна сохранит их.

Анна молча выслушала его рассказ и, когда он закончил, сказала:

– Вам не следовало ездить туда. Это должна была сделать я.

– Анна, я не мог позволить развиваться этой ситуации бесконтрольно…

– По крайней мере вы могли бы поставить меня в известность, – перебила она.

– Мне следовало это сделать, – согласился Макс, надеясь, что поспешное извинение смягчит ее неудовольствие. – Простите меня.

Он слишком поспешил. Она подозрительно прищурила глаза.

– Вы с самого начала знали, что поступаете неправильно.

– Нет. Ничего подобного.

– Вы знали, что мне это не понравится! – отрезала она.

Проклятие.

– Мне приходило в голову, что такое возможно, – признался он, сцепив руки за спиной. И прошу прощения только за то, что позволил себе лишнее, но не за то, что пытался вас защитить.

– Я не просила о защите. Я хотела сама это сделать.

– Но мне необходимо было что-то сделать для вас.

– Почему?

– Потому что… так должно поступать джентльмену… или просто потому, что мне хотелось это сделать, вот и все. Потому что… – Он чертыхнулся, отвел глаза, потом снова посмотрел на нее. Черт побери, как же он не любил подобные разговоры. – Потому что я не смог сделать этого четыре года назад. Я должен был это сделать ради вас…

Она прервала его, подняв палец.

– Правильно ли я понимаю, что вы не собираетесь извиняться за то, что нарушили мои планы, ибо то, что вы совершили, искупляет то, что вы сделали четыре года назад, что, впрочем, вовсе не было неправильным и не требует никаких извинений?

– Нет… Возможно… – Господи, у него было ощущение, что его левый глаз сейчас начнет дергаться. – Повторите, пожалуйста, только помедленнее.

Она опустила палец.

– Беру назад свои слова о том, что мужчины устроены проще. Вы все только усложнили.

– Усложнил? Это не я требую извинений за то, что мне помогли в трудной ситуации. Играть роль странствующего рыцаря, который спасает прекрасную даму, – это обычный ритуал. Рыцарь убивает дракона, красавица спускается из своей башни, одаряет рыцаря знаком признания…