Старуха Глэдис помогала Клио врачевать раны с помощью целебных бальзамов из трав и различных растительных добавок, которые отлично восстанавливали силы раненых. Некоторые из солдат Меррика, чьи ранения оказались незначительными, уже приступили к исполнению своих обязанностей и исправно несли караул. В сущности, в постели оставался один только сэр Исамбар.

Старый рыцарь наблюдал за работой молодой женщины добрыми и умными глазами опытного, много видевшего в своей жизни человека.

– У вас очень нежные руки, миледи, – заметил он. Клио ответила ему слабой улыбкой, поскольку с тех пор, как Меррик уехал с одним из отрядов, она почти разучилась улыбаться и веселиться.

– Я просто хочу вам помочь. По-моему, я вообще не способна никому причинить зла, – сказала она, продолжая свою внутреннюю полемику с Мерриком, который так обозлился на нее из-за досадного случая с элем. – Во всяком случае, намеренно.

– Что, милорд сильно разгневался, когда узнал, по какой причине все его солдаты разом отправились дрыхнуть?

Клио уныло кивнула, а сэр Исамбар улыбнулся.

– Я знаю нашего лорда много лет – с тех самых пор, когда он еще странствовал по Франции, принимая участие чуть ли не в каждом турнире, который там затевали. Не скрою, характер у него вспыльчивый и гневливый, но он – справедливый человек. К тому же он не способен гневаться долго – а уж на вас, миледи, тем более. Он очень беспокоился за вас – оттого и пришел в такую ярость. Видели бы вы, как он гонял людей при разгрузке и погрузке в Кардифе! И все потому, что ему хотелось побыстрее вернуться в Камроуз – то есть к вам, миледи.

– Как бы мне хотелось, чтобы все было так, как вы говорите...

– Это чистая правда, миледи. Не в Камроуз он спешил, а к вам. Подождите немного – и его гнев уляжется.

Клио некоторое время обдумывала слова старого рыцаря, а потом спросила:

– Но сможет ли он после того, что случилось, снова мне доверять?

– Не стоит преувеличивать. Не думаю, что он стал вам доверять меньше, чем прежде.

Клио пожала плечами.

– Что ж, будем надеяться на лучшее. – Приблизив к губам старого рыцаря кружку с настоем из лепестков настурции, она сказала: – А теперь, сэр рыцарь, глотните-ка этого отвара.

Сэр Исамбар, зажмурившись, как маленький мальчик, послушно выпил настой и скривился.

– Черт, до чего же он горький!

– Ничего не поделаешь, зато этот отвар способствует заживлению ран. А теперь, сэр рыцарь, отдыхайте.

Клио распрощалась со старым воином и направилась к двери. У нее болела спина, к горлу подкатывала тошнота, а главное, ее по-прежнему донимали сонливость и слабость.

Во дворе ярко светило солнце. Клио услышала, как с дозорной башни прозвучали звуки горна, и у нее екнуло сердце. «Неужели вернулся Меррик? – подумала она с надеждой. – Вот было бы здорово!»

Приподняв платье, она прошла по двору к воротам и, вытянув шею, стала наблюдать за манипуляциями стражника, который опускал подъемный мост, отворял окованные железом створки ворот и поднимал закрывавшую проход в замок кованую железную решетку.

Увы, это был лишь обоз, состоявший из груженных сеном телег, и Клио разочарованно вздохнула. Фураж для скота интересовал молодую женщину лишь в самой малой степени, и она снова задалась вопросом – когда вернется Меррик?

Нет, в самом деле, сколько еще ей ждать его возвращения? Дни? Недели? Месяцы? Этого не знал никто...

Клио повернулась и пошла прочь: ей надо было заглянуть в кладовку, где хранились и сушились травы, чтобы приготовить очередную порцию бальзама для сэра Исамбара.

Внезапно двор огласился громкими криками, и она в испуге обернулась. Повозка с сеном полыхала как факел! Лошади пугались огня, ржали и норовили встать на дыбы. Во дворе царил настоящий хаос – телеги одна за другой переворачивались, всюду бестолково носились и кричали люди.

Клочки горящего сена ветром разносило по воздуху. Клио заметила, как загорелось платье ее служанки. Бросившись к Далей, она схватила ее за руку, с силой дернула и повалила на землю. Потом они обе, словно веретена, откатились по земле в сторону и затаились у стены замкового скотного двора.

Между тем с телег стало ворохами валиться и сено – и в следующее мгновение двор замка наполнился затаившимися под сеном страшными валлийскими воинами. Вооруженные огромными кинжалами с двумя лезвиями и луками, они кололи и резали всех, кто попадался им на пути, и стреляли во все, что двигалось. Потом валлийцы с горящими факелами в руках разбежались по всему замку, поджигая то, что могло гореть.

В одну минуту воздух наполнился дымом. Клио лежала на земле, обнимая плачущую служанку, и широко открытыми глазами смотрела на происходящее.

Валлийские мятежники хитростью захватили Камроуз!

Он укрылся в раскидистых ветвях старого вишневого дерева, что росло за замковым рвом, и время от времени поглядывал на вырывающиеся из окон языки пламени и черный дым, который столбом поднимался над стенами замка. Он ждал, когда на землю опустится ночь.

Всего четверть часа назад Долби и сам находился замке, прячась от валлийцев в массивном дубовом погребе. Когда же те принялись обшаривать одно помещение за другим, он перебрался в выгребную яму в отхожем месте и затаился там.

Сквозь щели в двери он видел, как валлийцы тащили по двору связанных оруженосцев и пажей графа Гламоргана. Среди этих бедняг находился и Долги, скованный цепями по рукам и ногам. Обремененный оковами, он едва мог переставлять ноги, и валлийцы подгоняли его пинками.

Долби дождался того момента, когда во дворе никого из мятежников не осталось, поднялся на стену, а уже оттуда прыгнул в ров. Переплыв ров, он некоторое время сидел в зарослях осоки, после чего ползком перебрался поближе к вишням, которые во множестве росли вокруг замка. Выбрав самую развесистую, он вскарабкался на нее и затаился в ветвях.

Когда же, наконец, наступила ночь, Долби, словно ящерица, соскользнул по стволу на землю и что было духу помчался на северо-восток.

38

У нижней кромки Черных гор, где воины Меррика разбили лагерь, царила непроглядная тьма. Все усилия Меррика отыскать лагерь мятежников не увенчались успехом. Его солдаты прочесывали леса и холмы на границе с Уэльсом день за днем, но до сих пор им так и не удалось встретить ни одного вооруженного валлийца.

В поисках мятежников они забрались далеко на север и вот теперь, так и не обнаружив неприятеля, готовились на следующий день выступить на юг – в сторону Камроуза.

Меррик проверил караулы, после чего вернулся к себе в шатер. В углу на походном тюфяке спал Тобин, укрывшись, словно одеялом, тяжелой миланской кольчугой своего сеньора.

Меррик стащил с себя толстый колет из лосиной кожи, стянул через голову рубаху из грубого полотна и, присев на походную койку, принялся расстегивать застежки на высоких кожаных сапогах. Затем он задул свечу, улегся на спину, подложив руки под голову, и уставился в темное пространство у себя над головой.

Когда он устало смежил веки, перед его внутренним взором тут же предстала жена, которая молила его о снисхождении, заламывая руки...

«Я никогда не стану вас ни о чем просить!» – так, помнится, она говорила когда-то, меряя его гордым, вызывающим взглядом. При этом она старательно выпячивала вперед подбородок, что – в совокупности с гордым взглядом – должно было означать: «Я тебя не боюсь!»

Меррику претила мысль, что ей все-таки пришлось о чем-то его умолять и перед ним унижаться. Стоило ему немного успокоиться, он пришел к выводу, что был чрезмерно груб с женой. Право же, если разобраться, инцидент с элем того не стоил. На самом деле, причина его гнева была другой. Уж слишком он торопился к ней – словно какой-нибудь зеленый юнец – и слишком за нее беспокоился.

Следовало признать, что временами он вел себя как последний дурак. Дурак, который был по уши влюблен в собственную жену!


Клио пыталась, по возможности, передвигаться незаметно. Она ползла по верху крепостной стены, скрываясь за парапетом и стараясь производить при этом как можно меньше шума, чтобы ее не обнаружили.

Все обитатели замка, включая слуг, каменщиков, женщин и детей, были связаны, закованы в цепи и заперты внутри часовни. Валлийцы не пожалели даже раненых и опутали их веревками и цепями с не меньшей тщательностью, чем всех прочих.

Клио видела, как мятежники тащили по двору сэра Исамбара, и изо всех сил кусала губы, чтобы не закричать. Она боялась, что у старого рыцаря от такого грубого обращения снова откроется рана, и он изойдет кровью.

Валлийцы расползлись по замку, как муравьи, в поисках жены графа Глэморгана, которая в его отсутствие представляла наиболее ценную добычу. Командиры мятежников громко отдавали своим людям приказы обыскать то или иное помещение. Они обыскали весь замок, все перевернули вверх дном, но Клио так и не нашли. К счастью, валлийцы не имели представления, что, постоянно общаясь со старухой Глэдис, Клио начала немного понимать их язык.

Командовал валлийцами Дэвид ап Граффид – человек, который недавно подписал с королем Эдуардом договор о мире. Но потом он решил взять свои обязательства перед английской короной обратно и снова присягнул на верность своему брату – Ллевелину ап Граффиду, внуку великого Ллевелина Уэльского.

Валлийцы имели далеко идущие планы – они намеревались захватить все укрепленные пункты англичан, выстроенные вдоль границы. Ап Граффид требовал от своих людей, чтобы они любой ценой разыскали графиню и доставили ему ее живой и невредимой. О таком заложнике можно было только мечтать: в случае, если бы удача улыбнулась ап Граффиду, ему бы удалось заманить в ловушку и самого Красного Льва со всем его войском.

Клио услышала, как глава валлийцев, обращаясь к своим людям, провозгласил, что, захватив Камроуз, они никогда не отдадут его назад англичанам, и у нее по спине пробежал холодный озноб. Приподнявшись над парапетом, она стала вглядываться в расстилавшийся вокруг замка простор, моля создателя, чтобы Меррик не попал в лапы к врагам. А еще она просила бога о том, чтобы он уберег ее от плена и позволил ей подать мужу сигнал. Или – того лучше – как-нибудь проскользнуть мимо валлийских лучников и распахнуть перед Мерриком и его дружиной ворота.

С некоторых пор Меррик сделался в ее жизни всем. В их взаимной любви заключался теперь смысл ее существования, и она во что бы то ни стало хотела доказать это Меррику на деле. А еще ей было необходимо вернуть себе доверие мужа. Клио готова была на все, лишь бы не позволить валлийцам с помощью хитрых уловок расправиться с Мерриком и его людьми.

Молодая женщина понимала, что на нее возложена сейчас очень важная роль. Благодаря усилиям Меррика Камроуз превратился в неприступную крепость, и без содействия союзника внутри замка захватить его было бы очень трудно – почти невозможно. А еще Клио, зная характер Меррика, была уверена, что ее супруг скорее пал бы на поле брани, нежели согласился признать себя побежденным...

Когда задул ветер и полил дождь, Клио, нырнув под навес, сказала себе, что выбора у нее нет, и, чтобы помочь Меррику, ей придется пойти на риск. В противном случае у ее мужа не было бы ни единого шанса отобрать у валлийцев Камроуз.

Дождь шел всю ночь и продолжал накрапывать утром, когда солдаты Меррика сворачивали палатки и седлали коней, чтобы сняться с места стоянки. Скромное осеннее солнце, едва пробившись из-за туч, стало подниматься над вершинами холмов на востоке, знаменуя тем самым начало нового дня.

Меррик услышал громкий окрик часового и вышел из шатра, чтобы узнать, в чем дело. В лагерь ворвалась скакавшая во весь опор лошадь. На спине у нее каким-то чудом держался небольшой парнишка в насквозь промокшей одежде. Кто-то из солдат схватил животное под уздцы и остановил его бег.

Меррик подхватил на руки вывалившегося из седла несчастного, измученного Долби, от которого воняло, словно от выгребной ямы. Парень тяжело дышал и поводил вокруг себя невидящим взглядом. Наконец, несколько раз сморгнув, Долби поднял на графа глаза и дрожащим голосом спросил:

– Это вы, сэр Меррик?

– Я. Кто же еще? Что случилось?

– Валлийцы захватили Камроуз!

Меррик глубоко выругался.

– А леди Клио? Ей удалось спастись?

– Знать не знаю, милорд. Мне кажется, валлийцы скрутили всех. А я вот удрал. Дождался темноты, украл лошадь и помчался к вам...

– Эй, кто-нибудь! Позаботьтесь о парне! И поторапливайтесь со сборами: мы выезжаем немедленно.

Меррик бросил взгляд в юго-западном направлении – туда, где находился Камроуз. И Клио. Руки Меррика сами собой сжались в кулаки. Он с шумом втянул в себя воздух и вдруг взвыл, словно попавший в капкан волк.

Выхватив из ножен меч, Меррик воткнул его перед собой в землю, опустился на колени и склонил голову. На крестообразной рукояти меча он поклялся всеми святыми, что ради спасения Клио не пожалеет сил, крови и самой своей жизни.