Джейн Фэйзер - Венера

— Ты услада моя! — прошептал он, целуя ее в закрытые веки. — Ты вся словно бархат и мед!..

— И ничего, что напоминало бы перец? Немножко острого не помешало бы.

— Достаточно и соли на твоем язычке, чтобы придать всему особый вкус, дорогая моя! — Он поцеловал ее в краешек губ. — Боже мой, как же я скучал без тебя! Скажи, что ты делала без меня все это время?

— Кроме того, что безумно волновалась? — спросила Полли, чувствуя, как сердце ее учащенно забилось, а ладони стали потными. «Прямо как перед выходом на сцену», — подумалось ей.

Николас нахмурился.

— Ты выглядишь такой усталой, любовь моя!

— Это пустяк — теперь, когда ты вернулся. Я плохо спала, а тут еще театр… Ах, который сейчас час? — Полли в неподдельном испуге вскочила с постели. — Сегодня утром у нас репетиция!

— А вечером будет спектакль? — спросил Николас, с сожалением понимая, что опять придется расставаться.

— Нет, но завтра мы показываем новую пьесу господина Драйдена — «Тайная любовь». Ужасно смешная вещица! Мелисса переодевается в мужское платье и становится Флоримелем. Вот смотрите… — И она, войдя в образ, произнесла: — О, досточтимый месье Флоримель, я думаю, вы — само изящество!

Николас засмеялся.

— А что, Эдвард тоже играет в этой пьесе? — поинтересовался он.

— Да, моего любовника Селадона. Там есть довольно смешная сцена, когда он вызывает меня на дуэль.

— И как же отчаянному Флоримелю удается избежать поединка? — весело спросил Николас.

Вместо ответа Полли, встав в позу, помахала в воздухе воображаемым платком.

— Нет-нет, никаких дуэлей! Это слишком пошло для столь утонченной персоны, как я!

Николас расхохотался.

— Все, все, достаточно! Не хочу больше ничего знать, чтобы не лишать себя удовольствия во время представления! — воскликнул он.

— Значит, вас не будет сегодня на репетиции? — огорчилась Полли.

— Мне нужно повидаться с Ричардом, любовь моя, — ответил Ник. — Я должен переговорить с ним кое о чем.

— А что, если Ричард сам придет к нам на обед?

— Видишь ли, я хотел бы пойти во дворец — посмотреть, как там примут меня.

Полли, закусив губы, размышляла, заподозрит ли Ник что-нибудь неладное, если она будет и дальше уговаривать его побыть сегодня с ней.

Заметив, что Полли погрустнела, Николас сдался, не в силах, как и обычно, отказать в ее просьбе.

— Ну хорошо, будь по-твоему, мы проведем этот день вместе и пригласим Ричарда.

— И вы придете в театр, да? — сказала Полли с надеждой и блеском в глазах.

«Какое чудное сияние после грозной бури!» — подумал он, с привычной легкостью уступая ей.

— Да, если хочешь. Хотя, может быть, не стоило бы делать этого, чтобы не портить общего впечатления от пьесы из-за разных там актерских промахов и сердитых выкриков маэстро Киллигрэ, то и дело указывающего на ошибки артистов.

— О, я найду способ возместить все ваши «потери», верьте мне!

Николас кивнул:

— Тогда все в порядке! Остается только отправить посыльного к Ричарду.

Господин Киллигрэ сердечно приветствовал Ника:

— Слава Богу, что вы целы и невредимы, дорогой мой! А я уж было собирался отменить завтрашний спектакль.

— Почему? — удивился Николас.

— Как почему? Конечно, из-за Полли. Она была в отчаянии и производила впечатление человека изможденного, находящегося на грани срыва. Я боялся даже, что она в любой момент может отключиться, а у нас — премьера…

— Она слишком сильно переживала, — прервал его Николас, глядя на сцену.

— Да, верно, но было и еще что-то, — задумчиво сказал Киллигрэ. — Что-то такое, о чем она предпочитает молчать. — Он критически взглянул на сцену, следя за игрой актеров. — Но теперь совсем другое дело. Я уверен, все будет в порядке! — Маэстро привстал. — Полли, как все мы прекрасно знаем, господин Драйден написал роль Флоримеля специально для вас. Однако ее надо играть. Понимаете, играть! Иначе вас освистают!

— Вы несправедливы! — воскликнула девушка, оборачиваясь к Киллигрэ. — Я и так стараюсь изо всех сил!

Николас улыбнулся, слушая их перепалку. Ему казалось, что его недельное пребывание в Тауэре — всего лишь сон.

— Рад тебя видеть, друг мой! — молвил Де Винтер, входя в зал.

Николас, обернувшись, крепко пожал ему руку.

— И я тоже рад, Ричард, что снова вижу тебя! Ты получил записку от Полли?

— Да, — засмеялся Де Винтер. — Немного путаную, правда, однако смысл ее все же можно понять. — Он повернулся к сцене. — Вижу, Полли снова в ударе.

— Послушай, Ричард, ты не заметил ничего особенного в эти дни, кроме вполне естественного беспокойства за меня? — спросил Николас.

— Вполне естественное беспокойство, как ты выразился, бывает порой весьма сильным, Ник. Или тебя что-то смущает?

Кинкейд пожал плечами:

— В общем-то нет. Однако Киллигрэ считает, что Полли что-то скрывает от него. Ты… не мог бы пролить на это свет, Ричард?

Де Винтер покачал головой:

— Думаю, что нет… А знаешь, у меня для тебя есть приятная новость!

Николас удивленно поднял бровь.

— Его величество приглашает тебя на прием завтра утром. Как мы видим, небольшое недоразумение разрешилось счастливейшим образом.

— Нечего сказать — небольшое недоразумение! Да я просидел в Тауэре целых семь дней!

— Ну-ну! — сказал Де Винтер, успокаивающе кладя руку ему на плечо. — Не стоит поднимать шум. По-моему, лучше позабыть о том, что было, тем более что тебе никто не причинил особого вреда.

Николас задумчиво посмотрел на сцену.

Наверное, Ричард прав. В конце концов, ни он, ни Полли не пострадали. Так что, может, и впрямь лучше забыть обо всем, как советует Ричард?

-Почему у тебя такое недовольное личико, детка? — спросил Николас на следующее утро. — Ты с таким испугом вглядываешься в зеркало, словно увидела там что-то страшное. Ты прекрасно выглядишь, уверяю тебя.

Он улыбнулся.

— Ник, зачем нам ехать во дворец? Не лучше ли провести это время вдвоем? Не хочу слушать болтовню и сплетни!

— Но ты же знаешь, я приглашен его величеством, — произнес удивленно Николас. — Мне необходимо восстановить прежнее свое положение при дворе, Полли, а как я сделаю это, пренебрегая приглашением самого короля?

— Никак не возьму в толк, к чему вам это «положение»! — заявила раздраженно Полли. — Там, при дворе, одно только притворство да обман.

— Все так. Но в этом «притворстве да обмане» должен участвовать и я, — проговорил резко лорд Кинкейд. — Поторопись, прошу тебя. Через полчаса мы выходим.

Конечно, сказала себе Полли, она могла бы и отказаться от поездки во дворец, и Николас не стал бы особенно возражать. Однако как это, в сущности, трусливо — отсиживаться дома и думать о том, что в это самое время злые языки нашептывают Нику о ее «измене».

Они молча вышли из дома и пошли не спеша в сторону дворца. Воздух был прозрачным и свежим, а улицы — сухими и чистыми, и Николасу захотелось немного прогуляться.

Придя во дворец, он оставил Полли в Большой Галерее, а сам направился в личные покои его величества.

Король Карл между тем совершал в это самое время сложную церемонию утреннего туалета. В частности, сидя в кресле, он предоставил свою царственную особу заботам придворного цирюльника.

Увидев Ника, его величество тепло поприветствовал гостя.

— Кинкейд, дорогой мой! — произнес он восторженно и милостиво протянул лорду руку для поцелуя. — Черт бы побрал распроклятые сплетни! Это они всему виной! Сейчас решительно никому нельзя верить, и даже не знаешь, откуда придет беда! Правда, Джордж?

— Несомненно, — отозвался Виллерс. — Сплетни, сплетни… Вот наш истинный враг!

Герцог подошел неспешно к Николасу и с напускной небрежностью заметил:

— Мне очень жаль, Кинкейд! Надеюсь, вы не испытывали особых неудобств во время пребывания в крепости?

— Признаюсь, там было вполне терпимо, — сухо улыбнулся Ник.

— А как несравненная Полли? Она, полагаю я, была бесконечно рада вашему возвращению?

Король усмехнулся:

— О да, мисс Уайт действительно несравненная! Вы просто счастливчик, Кинкейд, имея под своей опекой такое сокровище!

Николас поклонился. По наступившей паузе он понял, что повелитель сказал все, что хотел, по поводу его содержания под стражей, и потому отошел тактично в сторону. Он был зол и весьма озадачен. «Сплетни», «никому нельзя верить» — все это было слишком неубедительным объяснением случившегося. Кроме того, какое отношение ко всему этому имел герцог Букингемский?

Нику не пришлось долго ждать ответа на эти вопросы…

Полли стояла в кругу весело болтающих дам и с замиранием сердца смотрела на леди Кастлмейн. Ей казалось, что Барбара Пальмер знает ее тайну.

— Признайтесь, дорогая моя, ухаживания герцога были весьма приятны! — воскликнула миледи с вульгарной бесцеремонностью.

Раздалось чье-то громкое хихиканье. Полли, сделав вид, что не поняла намека, повернулась, чтобы уйти. Однако вокруг мельтешили те же злобные лица, так что бежать было некуда.

— Боже мой, ну и кислая же у тебя физиономия! — взволнованно прошептал Ричард, подходя к Полли. — Если ты не будешь обращать внимания на подобные насмешки, они прекратятся сами собой. Все решат, что это выдумки Барбары Пальмер: ведь известно, как она ненавидит тебя. Ну а если будешь стоять с виноватым выражением лица, вот как сейчас, то ваши с Виллерсом взаимоотношения получат широкую огласку.

— Но когда Ник…

— Возьми себя в руки: он как раз идет сюда.

Полли, скрывая тревогу, улыбнулась как ни в чем не бывало лорду Кинкейду, пробиравшемуся к ней сквозь толпу.

— Как отнесся к тебе король? Благосклонно? — поинтересовался Ричард, когда Николас подошел к ним.

— Он соблаговолил только поприветствовать меня и поинтересоваться, не слишком ли я пострадал из-за досадной ошибки, происшедшей бог знает по чьей вине.

— Выходит, дело действительно закрыто, — высказал свое мнение Де Винтер. — А поэтому не стоит ломать попусту голову, размышляя о том, что случилось.

— А, милорд Кинкейд! — прозвучал вдруг жеманный голосок Барбары Пальмер. — Примите мои поздравления по случаю вашего счастливого возвращения!

Полли вновь застыла в тревожном ожидании.

Николас произнес в ответ что-то малозначащее. Смех графини зазвучал еще громче.

— Ах, какой вы, однако, герой, милорд! — Взгляд ее обратился к Полли, которая стояла ни жива ни мертва от страха. — Боюсь, госпожу Уайт в отличие от вас никак не причислишь к лику святых! Она, похоже, утратила всякую веру в ваше освобождение. Но ее можно понять: умная женщина должна сама позаботиться о своем будущем, не так ли, госпожа Уайт? — Леди Пальмер лукаво улыбнулась. — Никто не может рассчитывать только на удачу в этом жестоком мире, а актрисы тоже становятся старыми — впрочем, как и проститутки… — И снова на ее губах заиграла улыбка. — Нужно срывать плоды, коль скоро они созрели, согласны? А древо у герцога Букингемского, как известно, плодоносит исключительно обильно… Не сомневаюсь, госпожа Уайт, что вам неплохо заплатили за ваши услуги. Кузен уверял меня, что вы старались вовсю…

Выплеснув все это, она повернулась и, шурша атласными юбками, пошла прочь, оставляя за собой пустоту и разрушение.

Взглянув на белое как мел лицо Полли, а потом на Ричарда, Николас понял все.

— Возьми меня под руку, Полли, — сказал он спокойно. — Мы пройдемся сейчас вдоль Галереи.

— Пожалуйста, отвезите меня домой! — прошептала она.

— Это можно будет сделать и чуть-чуть попозже. Мне нужно поздороваться с друзьями, и я хотел бы пойти к ним вместе с тобой. Если по дороге нам встретится герцог, сделай ему реверанс.

Полли в полном смятении посмотрела на Ричарда, но он лишь улыбнулся и пожал плечами.

Долгих полчаса длилась их прогулка по Большой Галерее. Полли заставляла себя улыбаться и непринужденно отвечать на вопросы. Николас, в свою очередь, был беззаботен и весел, и это заметили решительно все.

В конце Галереи стояли Джордж Виллерс и леди Кастлмейн. Николас почувствовал, что пальцы Полли дрожат. Он ободряюще сжал ее руку, и, когда они проходили мимо герцога, девушка сделала вежливый реверанс.

Взгляд Джорджа Виллерса бесстыдно остановился на глубоком вырезе ее декольте. Полли ясно ощутила, что это значило: герцог хотел дать ей понять, что он использовал ее, а затем взял да и выбросил за ненадобностью. Однако она тут же успокоилась: ведь Виллерс не стал победителем в их поединке.

— Доброе утро, ваша светлость! — приветливо улыбаясь, промолвила Полли. — Посмотрите, лорд Кинкейд вернулся к нам!

— Поздравляю вас обоих! — ответил Джордж Виллерс, с невольным восхищением глядя на юную леди. — Я с нетерпением жду спектакля с вашим участием, госпожа Уайт! Говорят, что новая пьеса Джона Драйдена исключительно интересна!