— Постойте граф, — внезапно нахмурилась Юлия. — Вы ведь утверждали, что уже давно испытываете ко мне это… как его… непреодолимое влечение! А теперь говорите, что влюбились только сейчас, — она недоуменно подняла брови, а затем весело рассмеялась, заметив, что незадачливый кавалер стушевался и покраснел.

— Милая княжна, ну зачем же вы так обижаете меня! — с упреком воскликнул Антон. — Неужели вы могли подумать, что я вам лгу? О, разумеется, мои пламенные чувства к вам вспыхнули не сегодня! Мне… всегда приходилось гасить этот трепетный огонь, а сегодня он…

— Вырвался наружу? — подсказала Юлия.

— Да! — пылко воскликнул Антон. — Под дуновением свежего ветерка огонь вырвался наружу и… и…

— Превратился во всепоглощающий пожар, — закончила Юлия с такой интонацией, что Матвей едва не расхохотался.

«Эта девушка сущий чертенок! — восхищенно подумал он. — И как только надутый осел не понимает, что она откровенно смеется над ним?»

— Именно так, мадемуазель! — подтвердил Антон, не заметив иронии в голосе собеседницы. — Затаенный огонь вырвался наружу и превратился в настоящий пожар!

Антон выразительно посмотрел на Юлию, видимо, ожидая реакции на свое пылкое признание. Однако плутовка упорно молчала, загадочно улыбаясь и в притворном смущении потупив глаза. Тогда Антон, не придумав ничего лучшего, предложил ей еще шампанского.

— О нет, спасибо! — рассмеялась Юлия. — На сегодня с меня уже достаточно. Где это вы видели, чтобы благородная дама, приехав на светскую вечеринку, напилась до помутнения в глазах?

— Я, кажется, снова допустил оплошность… — в замешательстве воскликнул он.

Не успел Матвей «порадоваться» за кузена, как события приняли неожиданный оборот. Юлия, которая наблюдала за Антоном с ироничной ухмылкой, окинула его таким ласковым, ободряющим взглядом, что Матвей оторопел.

— Дорогой граф! — с чувством сказала она. — Вы напрасно переживаете из-за всех этих оплошностей! Потому что, — ее лицо осветилось лучезарной улыбкой, — я уже успела проникнуться к вам такой глубокой симпатией, что все это — сущие пустяки!

— Благодарю вас, княжна! — признательно воскликнул Антон. — Вы — само воплощение добродетели, то есть, я хотел сказать, доброты!

— А вы, — промолвила Юлия кокетливо, — самый красивый и элегантный мужчина на этом вечере. Господин Елагин, я очень рада, что вы приехали в Москву. Вы даже не представляете, как скучны здешние кавалеры! Они не умеют ни вести утонченных разговоров, ни даже прилично танцевать. Проще говоря, это не кавалеры, а… самые настоящие тюфяки!

— Как-как? Тюфяки? — с восторгом переспросил Антон. — Да уж, действительно, лучше не скажешь! Разве что… дикобразы? — и, довольный своей находчивостью, он расхохотался.

— Однако, сударь, нам пора возвращаться, — заметила Юлия. — Мы слишком долго находимся вдвоем, это может вызвать пересуды. К тому же дурацкий концерт, кажется, закончился… Ах, вот было бы здорово, если бы хозяйка решила устроить в конце вечера небольшой бал, хотя бы четыре или пять танцев! Как вы считаете, граф?

— О да, это было бы замечательно! — услужливо подхватил Антон. — Если, конечно, — он пламенно посмотрел на Юлию, — вы согласитесь отдать все эти танцы мне!

Юлия рассмеялась и погрозила ему пальцем.

— Что ж, так и быть, — сказала она, — два самых больших танца я вам обещаю… А теперь идемте, если не хотите загубить мою репутацию! — она подхватила Антона под руку, и они быстро перешли в музыкальный салон.

Как только веселая парочка скрылась из виду, Матвей подошел к столу, налил коньяка и одним махом выпил. После этого он почувствовал себя немного лучше и, выждав немного, тоже пошел в музыкальный салон. Ему не терпелось продолжить наблюдение за Юлией и кузеном, ибо сцена, невольным свидетелем которой он стал, порядком изумила его. Хоть убейте, но он совсем не понимал Юлию! Как можно объяснить такое странное, непоследовательное поведение? Сначала проказница откровенно смеялась над Антоном, а затем, без всякой видимой причины, начала строить ему глазки и говорить любезности. Больше того: она как бы ненароком подвела разговор к тому, чтобы Антон пригласил ее на танец.

Но зачем ей понадобилось флиртовать с Антоном? Неужели этот глупый, самовлюбленный павлин, разодетый как цыган на ярмарке, мог показаться ей привлекательным?! Или… она просто решила позабавиться от скуки? Именно так Матвей и подумал сначала, когда услышал их разговор. Однако дальнейшее поведение Юлии настолько изумило его, что теперь он не знал, что и думать. В самом деле, не может же Юлия рассматривать Антона Елагина в качестве жениха!

«Я безоглядно влюбился в вас и с каждой минутой все больше теряю голову»… По неписаным светским законам такие слова, обращенные к незамужней девушке, могут означать только одно: предложение руки и сердца. Впрочем, Матвей с первого взгляда понял, что его кузен метит к Юлии в женихи. И в этом не было ничего удивительного. Но сама Юлия! Ведь она не настолько глупа, чтобы принять пылкие излияния Антона за чистую монету и не разгадать его корыстных намерений!

«Ладно, приятель, довольно, остынь! — сердито одернул себя Матвей. — Ей-богу, это уже переходит все границы — ревновать малознакомую девушку к каждому встречному ослу! Да пусть она свяжется хоть с самим чертом, тебе-то какое дело?!»

Перестав наблюдать за Юлией, Матвей отыскал глазами Николая. И во второй раз за вечер испытал потрясение. На маленьком диванчике сидел его друг, а рядом… ужасная Виолетта! К изумлению Матвея, они мирно беседовали и даже — что показалось уж совсем невероятным! — приветливо улыбались друг другу. Николай вовсе не выглядел затравленным или хотя бы недовольным. Пожалуй, даже наоборот… «Разрази меня гром!» — только и смог подумать Матвей и отправился в игорную комнату, где можно было перекинуться в картишки и выкурить сигару.

Когда Матвей вернулся, все общество перемещалось в бальный зал. Уже заиграли неспешный вальс, и несколько пар закружились по паркету. Матвей не удивился, заметив среди танцующих Антона и Юлию. Но когда он увидел, что Загрядский увлеченно вальсирует с Виолеттой, у него глаза полезли на лоб. «Нет, это какой-то вечер сюрпризов, — подумал Матвей озадаченно. — Ну ладно, Юлия — от такой сумасбродки можно ожидать всего. Но Николай-то, Николай-то!»

После вальса последовал быстрый экосез, затем — еще пара вальсов и длинная кадриль, на которой, к великой радости Матвея, и закончился этот кошмарный вечерок. Подождав, пока приятель распрощается со своей дамой, Матвей направился с ним к лестнице.

* * *

Так как много людей покидало дом одновременно, возле крыльца образовалась сутолока. К счастью, вечер был теплым и промерзнуть никому не грозило. В ожидании экипажей гости разбрелись по двору. Их шумная болтовня, перемежающаяся громким смехом, почему-то очень нервировала Матвея. К тому же на глаза ему то и дело попадались Антон и Юлия, которые все никак не могли расстаться и даже на улице продолжали о чем-то оживленно говорить. «Не иначе как обсуждают детали предстоящей помолвки», — с раздражением подумал Матвей. Мысленно выругавшись, он повернулся в другую сторону… и натолкнулся взглядом на графиню Шихматову, которая, как он думал, уже давно уехала отсюда.

— Хоть бы скорей оказаться дома! — измученно простонал Матвей.

— Да, скорей бы! — с живостью подхватил Николай. И, посмотрев на друга с интригующей улыбкой, тихо прибавил: — Сейчас сядем в карету, и я расскажу тебе нечто такое, от чего ты будешь безумно удивлен!

— Не думаю, что сегодня меня еще можно чем-то удивить, — скептически хмыкнул Матвей. — Разве что на голову нового жениха Юлии Прозоровской обрушится кусок балкона.

— Нового жениха Юлии? — изумленно переспросил Николай. — А… о ком, собственно, речь?

Подумать только: этот ротозей ничего не заметил! Негодование Матвея было так велико, что он даже не стал отвечать.

— Слушай, а может, не будем дожидаться кареты и пойдем пешком? — внезапно предложил Николай, видя, что его друг с каждой секундой все больше теряет терпение. — А кучеру скажу, чтоб догонял нас, как выберется из толчеи.

— Отлично придумал, — согласился Матвей.

Отыскав свою карету в длинной веренице экипажей, Николай отдал кучеру распоряжение, и они с Матвеем вышли за ворота особняка.

— Ну так вот, — с интригующей улыбкой начал Николай, — в то самое время, когда ты так мило любезничал с хозяйкой дома…

Больше он ничего не успел сказать, потому что в этот момент позади них раздались оглушительные вопли. Обернувшись, друзья с изумлением увидели, как из широких ворот юшковского дома стремительно вылетает коляска, запряженная парой лошадей. Как только коляска выехала на дорогу, возница попытался придержать коней, но вместо того чтобы остановиться, они громко заржали и взвились на дыбы, едва не опрокинув экипаж. А затем понеслись по дороге, как раз в ту сторону, где шли Матвей с Николаем.

Во время долгого пребывания на Кавказе Матвею не раз приходилось наблюдать случаи, когда лошади, не привыкшие к оружейной пальбе, пугались выстрелов и становились неуправляемыми. Поэтому его реакция была молниеносной. Как только коляска поравнялась с ним, Матвей крепко схватил обезумевших животных под уздцы. Это был рискованный и непростой маневр, но все закончилось хорошо. Правда, лошади усмирились не сразу, и одна из них лягнула-таки Матвея в бок. Но все-таки, почувствовав твердую руку, они остановились.

Продолжая крепко сжимать поводья, Матвей перевел дыхание и огляделся по сторонам. От юшковского дома к нему уже спешили конюхи, а за ними — вся толпа не успевших разъехаться гостей. Поняв, что он невольно сделался «героем дня», Матвей досадливо поморщился. Вот уж чего ему меньше всего хотелось сегодня, так это оказаться в центре внимания. Впрочем, пока свидетели происшествия будут приходить в чувство, он еще успеет сбежать.

Между тем из коляски доносились страдальческие стоны, было очевидно, что пострадал владелец экипажа. «Вот уж, ничего не скажешь, попал в переплет! — сочувственно подумал Матвей. — Но с чего эти лошадки так взбесились? Кажется, такая мирная, спокойная порода».

В это время к Матвею подбежали двое конюхов. Передав им поводья, он поспешил взглянуть на мужчину, которого только что вынесли из коляски. Какой-то пожилой офицер, видимо, обладавший познаниями в медицине, пытался осмотреть пострадавшего, но тот так громко вскрикивал от каждого прикосновения, что сделать это никак не удавалось.

— Сударь, возьмите же себя в руки! — в сердцах прикрикнул на него офицер, вконец потерявший терпение. — Ей-богу, у меня от ваших воплей уже в ушах звенит!

Окрик возымел действие, и пострадавший, наконец, замолчал. Как раз в этот момент Матвей протиснулся к нему и… едва удержался, чтобы не выругаться вслух. Только подумать: он рисковал жизнью ради Антона Елагина!

— Ну что ж, молодой человек, — с усмешкой сказал офицер, закончивший осматривать Антона, — вам крупно повезло. Никаких серьезных повреждений, только несколько ссадин да синяков. А все благодаря этому храброму…

Не дожидаясь, пока любезный кузен грохнется в обморок, увидев своего «благородного спасителя», Матвей схватил за руку стоявшего рядом Николая и скрылся в толпе.

— Быстрее, дружище, быстрее! — приговаривал он, таща приятеля за собой. — Надо скрыться отсюда, пока дамы и кавалеры не опомнились и не привязались ко мне с изъявлениями восторга.

Николай удивленно пожал плечами, однако спорить не стал и покорно последовал за другом. Они уже почти выбрались из толпы, когда рядом с Матвеем кто-то произнес имя княжны Прозоровской. Придержав Николая за руку, Матвей замедлил шаг, и до него долетело:

— Я же говорила, что это не пустые слухи! Над Юлией тяготеет родовое проклятье, оно переходит на всех мужчин, у которых возникает намерение посвататься к ней.

— А разве Антон Елагин собирался к ней посвататься?

— Без сомнения. Вы сами видели, к чему это привело. Лошади взбесились и едва не отправили хозяина на тот свет. Он и был бы уже покойником, если бы не его отважный кузен. Так что бедняге повезло, вот и все.

Тут дамы заспешили к своей карете, и о чем они говорили дальше, Матвей не слышал. Впрочем, это было и не нужно, ибо самое главное он уже понял. Общество единодушно решило, что в несчастном случае с Антоном виновата Юлия Прозоровская. То есть, конечно, не сама Юлия, а ее родовое проклятье, но в глазах людей это было одно и то же.

Шагнув в тень высокого дерева возле ограды особняка, Матвей неторопливо раскурил сигару, повернулся к Николаю и выразительно посмотрел ему в глаза:

— Ты слышал? Они во всем обвинили Юлию! И так думают абсолютно все, понимаешь?!

— Честно говоря, не совсем, — смущенно признался Николай. — Почему… почему Юлию Прозоровскую обвиняют в несчастном случае с твоим кузеном?