— Нет, прошу вас, давайте не будем ничего обсуждать, пожалуйста! — горячо перебила его Юлия. — Согласны вы провести со мной ночь или нет?

— Черт побери! — в смятении воскликнул Матвей, вскакивая с кресла. — Но… но ведь вы же потом меня возненавидите! Вы в таком состоянии, что…

— «Да» или «нет»? — настойчиво повторила Юлия.

— Проклятье! Но вы же понимаете, что у меня не хватит духу ответить «нет»!

— В таком случае, идите в соседнюю комнату и раздевайтесь, — деловито скомандовала Юлия. — А я пока расстелю постель и… и буду вас ждать, — закончила она сорвавшимся голосом, отвернувшись от Матвея.

Несмотря на всю напряженность ситуации, ему хотелось рассмеяться. За свою жизнь он не раз получал от женщин подобные предложения, но никогда еще они не звучали в форме категоричного приказа. Похоже, Юлия даже мысли не допускала, что он может ответить «нет» — иначе она не стала бы надевать этот соблазнительный наряд, который не составляло никакого труда с нее снять. И, надо заметить, у нее были все основания для такой уверенности: ведь совсем недавно он едва не лишил ее невинности. Только в тот раз она дала ему решительный отпор и даже хотела навсегда отказать от дома.

«На самом же деле это намерение возникло у меня уже давно. Но рядом со мной никогда не было подходящего мужчины»… Внезапно Матвей почувствовал, что его охватывает смятение. Если Юлия и впрямь уже давно задумала расстаться с невинностью, то почему же тогда она так яростно отвергла его в тот раз вместо того, чтобы воспользоваться моментом? Или… все дело в том, что тогда он еще не казался ей «подходящим мужчиной»? Но ведь это значит, что за прошедшие три недели очень многое изменилось! Матвея так и подмывало забросать Юлию вопросами, но он понимал, что этого сейчас делать не надо. Юлия и без того находится в состоянии нервного напряжения, а если он еще вздумает учинить ей допрос, с ней может случиться истерика. И тогда… тогда ему придется всю ночь успокаивать ее, вместо того чтобы заниматься более приятными вещами.

Отбросив остатки сомнений, Матвей подошел к Юлии, бережно взял ее за руку и повернул лицом к себе.

— Дорогая, я, конечно же, готов выполнить вашу просьбу. И — чего уж греха таить! — сделаю это с превеликим удовольствием. Но только, если вы, в свою очередь, согласитесь выполнить мою просьбу.

— О чем вы? — насторожилась она.

Матвей выдержал паузу, а затем мягко и отчетливо произнес:

— Я хочу, чтобы вы не относились к тому, что между нами сейчас происходит, как к некой досадной необходимости. Забудьте про вашу цель, отбросьте все тревожные мысли и… просто займитесь со мной любовью. И, ради Бога, не спешите поскорей расстаться со своей девственностью! — усмехнулся он. — Это произойдет само собой, тогда, когда вы будете к этому готовы.

Юлия наградила Матвея взглядом убийственного сарказма:

— Готова? К чему? К тому, чтобы испытать ужасную боль?! Нет уж, лучше не ждите моей «готовности», а… делайте то, что обычно делаете со своими любовницами.

— Но ты не моя любовница! — горячо возразил он. — Ты — женщина, которую я обожаю и боготворю. И поэтому мне совсем не безразлично, будет ли тебе со мной хорошо.

— Я думаю, что будет, — тихо ответила Юлия, одарив его лучезарной улыбкой, от которой у него суматошно забилось сердце. — Настолько, насколько это вообще возможно… в первую брачную ночь.

При этих словах она состроила такую скептическую рожицу, что Матвей невольно рассмеялся. Бессмысленно тратить время на уговоры, когда имеешь дело с запуганным человеком, да к тому же твердо убежденным в своей правоте. Поэтому Матвей просто обнял Юлию за плечи и, мягко притянув к себе, приник к ее губам в долгом, пронзительно-нежном поцелуе.

Его руки плавно скользили по ее спине, и от этих прикосновений по телу девушки вскоре разлилось приятное, возбуждающее тепло. Она почувствовала, что ее напряжение уходит и на сердце становится радостно и легко. Прервав на минуту поцелуй, Юлия закрыла глаза и уткнулась лицом в шею Матвея, с наслаждением вдыхая аромат теплой кожи, смешанный с запахом изысканного парфюма и дорогих сигар. Как покойно и хорошо находиться в его объятиях, и как глупо она поступала, столько времени лишая себя этого блаженства, — подумала Юлия, и ей вдруг страстно захотелось наверстать упущенное. В жизни так мало счастья, а человек, даже самый сильный и мужественный, так беззащитен перед превратностями судьбы. Вспомнив, что сегодня она была на волосок от того, чтобы навсегда потерять Матвея, Юлия всхлипнула и безотчетно сжала его плечи. В ответ он так крепко прижал ее к себе, что ей стало трудно дышать.

— Доверься мне, любимая, и не думай ни о чем плохом, — ласково прошептал он, погружая пальцы в ее шелковистые волосы.

Юлия запрокинула голову и снова почувствовала на своих губах жаркое, возбуждающее дыхание Матвея. Он мягко потерся губами об ее пересохший рот, и от этой дразнящей ласки она окончательно расслабилась. Отбросив все лишние мысли, Юлия обняла Матвея за шею и доверчиво прильнула к нему всем телом, стремясь как можно полнее ощутить его близость. Он глухо застонал и с такой страстью впился в ее губы, что у нее захватило дыхание. Она чувствовала, как дрожат его руки, сжимавшие ее спину, слышала, как гулко колотится его сердце, и осознание того, что он сейчас тоже волнуется, наполняло ее душу умилением и глубокой нежностью. Машинально, почти не сознавая, что делает, Юлия начала пылко отвечать на страстные поцелуи Матвея, подставляя под его губы лицо, плечи, полуобнаженную грудь, в то время как ее собственные руки безостановочно ласкали его волосы и шею.

Ее сердце неистово колотилось, по всему телу струились обжигающие ручьи. Пылкие, исступленные ласки Матвея сводили ее с ума. Внезапно она ощутила незнакомое, мучительно-сладостное томление внизу живота, и ее руки судорожно сжали плечи Матвея. В ответ он глухо застонал и торопливым движением сдернул с нее пеньюар. Потом подхватил на руки и быстро перенес на кровать, рывком сбросив на пол покрывало.

Спина Юлии коснулась прохладного шелка простыней, и это подействовало на нее отрезвляюще. Ее сердце на мгновение замерло, а затем испуганно забилось от сознания того, что сейчас должно произойти. Угадав чувства девушки, Матвей приподнял на локте и с нежной улыбкой посмотрел ей в глаза.

— Не надо бояться, любимая, — ласково прошептал он. — Помни: ты в любой момент можешь попросить меня остановиться!

Подождав, пока она успокоится, Матвей осторожно продолжил свои ласки. Его чуткие пальцы касались ее пылающих щек, нежно щекотали чувствительные ямочки ключиц, дразнили набухшие соски. Он не торопился, желая полнее насладиться близостью, давая Юлии время освоиться с новыми ощущениями. Как-то незаметно, в перерывах между ласками и поцелуями, Матвей разделся, и Юлия ощутила рядом его сильное, горячее тело. Но вместо ожидаемого испуга ее вдруг охватила неистовая радость. Сколько раз она втайне мечтала об этой минуте, и вот, наконец, все происходит наяву! Отбросив всякую сдержанность, Юлия скользнула в объятия Матвея и начала осыпать поцелуями его лицо, шею, мускулистую грудь. Их страстные стоны смешались в одну волшебную мелодию, тела сплелись, губы уже не отрывались друг от друга…

Заблудившись в тумане чувственности, Юлия даже не заметила, как Матвей начал осторожно входить в нее. Всем своим существом она стремилась навстречу новым ощущениям, охватившим ее тело. Ее бедра сами по себе начали двигаться в древнем ритме, инстинктивно подстраиваясь под движения мужчины. И тогда Матвей с глухим стоном подался вперед, сметая последнюю разделяющую их преграду.

Ощутив резкую боль, Юлия громко вскрикнула и с силой вонзила ногти ему в плечи. Замерев в неподвижности, Матвей гладил и целовал ее лицо, словно заклинания, шепча успокаивающие слова. Потом осторожно возобновил движения, наблюдая за реакцией Юлии. Его руки восхитительно ласкали ее тело, заставляя забыть о пережитом, в глазах светилась такая любовь и нежность, что Юлии хотелось расплакаться от избытка эмоций. Почувствовав всплеск желания, она радостно вскрикнула и снова начала двигаться в такт мужчине, незаметно для себя ускоряя темп. Наслаждение нарастало волна за волной, с каждой секундой унося Юлию все дальше, пока она, наконец, не достигла наивысшей точки неизведанных ранее, прекрасных ощущений. А затем наступила оглушительная тишина, в которой было отчетливо слышно их прерывистое дыхание да суматошный стук сердец.

Ненадолго оторвавшись от Юлии, Матвей прикрыл ее одеялом и снова заключил в объятия. Ее голова доверчиво лежала у него на плече, пальцы левой руки неспешно перебирали шелковистые, влажные от пота завитки волос на груди. Внезапно Матвей поймал себя на мысли, что еще никогда в жизни не испытывал такого блаженного состояния после близости с женщиной. Он чувствовал себя таким бесконечно счастливым, что ему хотелось смеяться и петь, вот только сил на это у него сейчас не было. Невероятная физическая усталость и такой же невероятный душевный подъем…

«А что же Юлия?» — внезапно мелькнула у него беспокойная мысль. Осторожно повернув голову, Матвей с волнением всмотрелся в ее лицо. Почувствовав этот взгляд, она открыла глаза, и все опасения Матвея мгновенно рассеялись. В устремленном на него взгляде янтарных глаз не просматривалось даже тени недовольства или сожаления. Он был наполнен радостью, смущением и каким-то непонятным, едва уловимым лукавством. Заметив, что такая же лукавая улыбка играет на губах Юлии, Матвей приподнялся на локте и вопросительно посмотрел на нее.

— Ну, мадемуазель, и что означает эта коварная усмешка? — с притворной строгостью поинтересовался он. — Уж не мой ли нынешний вид кажется вам таким забавным?

— Нет, — ответила Юлия, — хотя, надо признаться, вид у тебя сейчас, и вправду, забавный. Однако моя усмешка вызвана вовсе не этим, а… одной мыслью, которая уже несколько минут крутится у меня в голове.

— И что же это за мысль?

Выражение лица Юлии сделалось еще более озорным.

— Я подумала: а что если бы я в самый важный момент вдруг взяла и попросила тебя остановиться? Интересно, как бы ты себя чувствовал сейчас? Уж, наверное, на твоем лице не играла бы эта блаженная улыбка кота, сумевшего, наконец, добраться до вожделенной хозяйской сметаны!

Матвей расхохотался, откинув голову на подушку.

— Дорогая моя, ты неисправимая язва, — мягко упрекнул он ее. — Даже в такую минуту не можешь удержаться от колких выпадов!

— Я в отличном настроении, вот меня и тянет на всякие шалости, — невинным тоном пояснила она. — И причин для этого у меня достаточно. Во-первых, все оказалось не так ужасно, как я…

— Не так ужасно?! — в замешательстве воскликнул Матвей.

Щеки Юлии вспыхнули ярким румянцем.

— Ну, если говорить откровенно, это было потрясающе! Почти так, как я и представляла это в своих фантазиях, только, — она на мгновение опустила смущенные глаза, — гораздо лучше. И это, конечно же, целиком и полностью твоя заслуга. Ты был таким чутким, таким нежным… я не могла такого от тебя ожидать…

— Почему же ты не могла этого от меня ожидать? — с легкой обидой спросил Матвей.

Юлия порывисто обняла его за шею, спрятав пылающее лицо на его груди.

— Потому что ты долго был на войне, а это никого не делает мягче и нежнее. И еще потому, что ты… любишь крепкие напитки, а по моему мнению, мужчины, которые любят крепкие напитки, должны быть… примитивны и грубоваты в постели…

— Никогда в жизни не слышал подобной чепухи, — возмущенно заявил Матвей. И, не в силах удержаться, спросил: — Но если ты опасалась, что я буду вести себя в постели не слишком деликатно, почему же ты остановила свой выбор на мне?

Юлия глубоко вздохнула, словно набираясь сил перед прыжком в воду.

— Потому, — ответила она, не поднимая глаз, — что ты — единственный мужчина в моей жизни, который сумел по-настоящему затронуть мое сердце. С того… — ее голос внезапно сорвался на хрипловатый шепот, — с того самого момента, когда я первый раз увидела тебя… во время нашего знакомства на Каменном острове…

Сердце Матвея на секунду остановилось, а затем забилось с такой неистовой силой, что ему стало трудно дышать. Порывисто притянув к себе Юлию, он осыпал ее лицо и волосы целым потоком благодарных поцелуев. Затем мягко отстранил ее от себя и, глядя ей в глаза потемневшими от волнения глазами, спросил:

— Любимая, ты ведь выйдешь за меня замуж, правда?

— А почему ты мне это предлагаешь? — спросила она, испытующе всматриваясь в его лицо. — Надеюсь, не потому, что считаешь, будто совратил меня и теперь обязан жениться?

— Конечно же, нет, глупышка! — горячо возразил Матвей. — Вовсе не поэтому, а… просто потому, что я очень люблю тебя и не представляю без тебя жизни!

Она засветилась трепетной радостью, с губ сорвался счастливый смех. Но уже в следующую секунду на лицо Юлии словно набежала тень. Радость в глазах сменилась неуверенностью и тревогой, а улыбка превратилась в горько-ироничную усмешку.